Отвергнутая. Часть 32. Повесть
Все части здесь
И отвести взгляд от этого лица она тоже не могла. Он же, в свою очередь, смотрел на неё, иногда улыбаясь, а иногда улыбка исчезала с его лица, словно он старался распознать её реакцию на его появление.
Конечно, он смутно кого-то ей напоминал. Она видела его в своих снах, сначала совсем малышом, этаким темноволосым бутусом у себя на коленях, потом юрким сорванцом-мальчишкой, потом серьёзным подростком…
Она никогда не видела до этого его лица, – ведь сразу после родов даже отказалась взглянуть на своего кроху, не хотелось привыкать, не хотелось, чтобы это крохотное, беззащитное личико осталось в памяти – но оно было именно таким, каким она его себе представляла.
Сколько потом бессонных ночей она провела, думая о нём, о том, где он, вспоминая и вспоминая его таким, каким увидела во сне. Он и не мог быть другим – незримая связь всё это время соединяла её с сыном.
И его голос! Она помнит, как сейчас, звонкий младенческий крик после того, как этот малыш появился на свет, потом этот крик становился всё тише и тише, и удалялся дальше и дальше по мере того, как медсестра уносила от неё её сына. Но она точно знала – сколько бы не прошло лет, она способна узнать своего сына даже по голосу.
Остановить бы то мгновение, соскочить с неудобного кресла, побежать непослушными, слабыми ногами за той медсестрой, тронуть за плечо, остановить её и забрать этот маленький комочек счастья, прижав к своей груди! А там – будь, что будет! Но нет, потребовалось двадцать с лишним лет, чтобы пронести через время всю ту боль и вновь увидеть того, кого так безжалостно предала тогда…
Вокруг них вдруг воцарилась такая тишина – уже не пели редкие птицы, не играла музыка в подъехавшем такси, Виктор весело не балагурил с водителем, вынимая чемоданы из авто. Время остановилось…
Остались четверо людей на этой жизненной картине – они двое, глядящие безмолвно друг другу в глаза, Виктор и водитель, которые наблюдали за этим.
-Здравствуйте – неуверенно произнёс молодой человек, и Полина убедилась, да, вот он, её мальчик, её самая большая любовь, самая страшная потеря, самая тяжёлая утрата!
Он смотрел на неё, словно боясь, что она сейчас прогонит его, может быть, этот Виктор наврал всё, и она совсем не хочет его видеть.
У неё странное выражение лица – напряжённое, какое-то… болезненное, само лицо, как у фарфоровой куколки, но бледное, совершенно без румянца, она смотрит так серьёзно, но вот уголки губ, они дрожат, она хочет то ли заплакать, то ли улыбнуться…
Первым опомнился Виктор – он осторожно подошёл к ним, посмотрел на жену, испугавшись – он никогда не видел её такой, и начал:
-Полина…
Но она не выдержала – всё напряжение этих лет, невыносимое ожидание хоть каких-то новостей о сыне, всё это тяжёлым грузом разом упало с её плеч. Он здесь – живой, здоровый и желающий выслушать её… Бессмысленно посмотрев на мужа, а потом на сына, она рухнула в обморок прямо на руки испуганному Виктору.
Когда она почти пришла в себя, ей стало казаться, что она опять лежит в родильном зале, как двадцать два года назад. Опять над ней суетятся акушерки и медсёстры, что-то говорят, пытаются приложить ребёнка к груди, но она отталкивает их, пресекая эти попытки, что-то бормочет про то, что ненавидит…
Нет! Страшный крик вырывается из её груди, задыхаясь, она приходит в себя, почти безумные глаза, наполненные слезами, оглядывают людей вокруг неё – Виктор, Митька, Пётр Петрович и тот, кого она узнала бы из тысячи, нет, миллиона незнакомых на этой планете. Её сын.
Он сидит рядом, держит её за руку и улыбается. Полина садится на диване, смотрит ему в глаза некоторое время, а потом утыкается в эту руку и плачет так, что у всех собравшихся здесь разрывается сердце от жалости, боли и, в то же время, ощущения счастья.
Виктор гладит жену по голове, стараясь успокоить, Пётр Петрович приносит валерьянку с водой, но успокаивает Полину не это – маленькая Серафима, которая всегда видела маму весёлой и живой, не понимает, что сейчас происходит, испуганные детские глазёнки со страхом смотрят на переполох, она расталкивает мужчин, подбираясь к Полине, и маленькой ручкой начинает гладить её по голове.
Наконец Поля успокаивается, подняв голову, смотрит на сына и говорит:
-Я… не могу просить тебя об этом… простить меня когда-нибудь. Но позволь мне обнять тебя сейчас…
Он сам тянет к ней руки, обнимает её, а она прижимается к его уже сильному, мужскому плечу, и опять чувствует, как рыдания сжимают её горло.
-Я всё знаю – шепчет он, Полина замечает в его голосе лёгкий акцент, но русский язык у него практически идеален, хотя жил он заграницей – мне Виктор, ваш муж, всё рассказал.
-Прости, Полина – тут же вступает в разговор Виктор – я… должен был рассказать, как всё было…
-Но я знал – опять заговорил молодой человек – мне отец открылся перед смеrтью. Они с мамой немного знали вашу историю, а я интересовался своими русскими корнями. Отец очень переживал, что оставляет меня с дедушкой в столь молодом возрасте, и хотел, чтобы я нашёл других своих родных… Он был почему-то уверен, что ты ищешь меня… мама…
Услышав это слово из уст своего вновь обретённого сына, Полина расплакалась ещё сильнее – она вообще не понимала, почему не может совладать с собой, она никогда не была истеричкой, а тут не могла остановить слёзы, которые нескончаемым потоком текли по её щекам. Слёзы счастья, слёзы надежды на то, что её сын пусть не простит, но поймёт её, слёзы облегчения, что теперь она знает, что с ним всё в порядке, и он сидит рядом, и он весь такой родной и знакомый, несмотря на двадцать с лишним пролетевших лет.
-Рома – наконец произносит она – так тебя назвали. Может быть, родители дали тебе другое имя?
-Нет, меня так и зовут – Роман. Когда Виктор нашёл меня, я сначала не поверил, что так бывает в жизни вообще. Он рассказал, что вы, мама, ищете меня, но безрезультатно. Я, видите ли, не слишком балуюсь соцсетями, меня там практически нет, но у меня есть свой сайт, он не русскоязычный, видимо, поэтому ваши поиски через интернет не имели успеха.
Полина подняла глаза на мужа и улыбнулась:
-Как тебе это удалось?
-Поля, я же обещал, что мы найдём твоего ребёнка. Это было сложно и заняло у меня практически четыре года. Нужно было всё тщательно проверить. И только тогда, когда я стопроцентно был уверен, что это твой сын – я пошёл к Роману для разговора.
И Виктор достал из своей сумки и положил перед Полиной результат экспертизы ДНК, сделанный в одной из лабораторий Детройта.
-Но как…- начала было Полина, но Виктор остановил её жестом.
-У меня ведь есть возможность взять у тебя локон волос, дорогая, или, к примеру, твою зубную щётку. А что касается Романа – я побывал на одной из его выставок, он художник, и незаметно забрал чашку, из которой он пил кофе…
-Это что-то из области фантастики – улыбнулась Полина, вытирая слёзы и посмотрела на сына – Рома, что ты думаешь обо всём об этом? Ты можешь пусть не простить, но хотя бы пытаться понять меня?
-Я благодарен вам за то, что появился на этот свет и живу чудную жизнь. И поверьте, я ни в чём не виню вас. Я знаю, что вы были молоды очень – вам было только шестнадцать, я знаю, что мой настоящий отец обманул вас, надсмеялся над вами, я знаю, что ваши родители поставили вам условие оставить меня в роддоме – и тогда они помогут, а потом выгнали вас. Я всё знаю, и я не держу зла или обиды. Ведь если бы не вся эта история, я не встретился бы с теми, кто подарил мне свою любовь, воспитал меня, дал образование… Наверное, так было надо, судьбе так было угодно, и сейчас мы не в силах что-то изменить. Но мы можем начать снова что-то строить, лучше узнать друг друга и общаться. Недаром мой мудрый отец просил меня найти вас…
Он снова осторожно обнял её, а она опять почувствовала, что готова разрыдаться. Почему, чем она заслужила такую благосклонность к себе?!
-Сынок! – осторожно сказала она, боясь, что он оттолкнёт её, но он по-прежнему сжимал её в объятиях – если бы ты только знал, что я пережила, пока искала тебя. Это была целая эпопея, и молилась я всегда только об одном – чтобы люди, усыновившие тебя, подарили тебе свою любовь и родительскую нежность – то, чего тебе не смогла дать я. Видимо, ОН услышал мои молитвы, ведь у тебя всё сложилось замечательно, и я рада от мысли об этом.
-Я видел тебя иногда в снах, мама – прошептал он – по крайней мере, иногда мне снился ангел с твоим лицом и волосами, и я не понимал, кто это… Но когда узнал от отца, то сразу решил, что эти сны – не просто так, ты приходишь в них ко мне и зовёшь меня…
Они ещё долго разговаривали, смеялись, плакали, снова и снова Полина просила прощения у своего сына, снова и снова он убеждал её, что простил и понял…
Полина познакомила его с Петром Петровичем, представив его, как практически своего отца, с сестрёнкой Серафимой, которая, серьёзно глядя на молодого человека снизу-вверх, изрекла:
-Ну вот, а говорят, дед Мороз подарки не приносит. Я как раз просила у него старшего брата…
После этих её слов все рассмеялись, а Роман не спускал сестрёнку с рук.
Митьке он серьёзно пожал руку, а когда Полина рассказала сыну его историю, тот заулыбался и обнял парня:
-Значит, мы с тобой братья по горшкам? – подмигнул ему.
-Не – ответил тот – мы ещё тогда на горшках не умели, наверное. А вот рядом полежать могли.
Потом был праздничный ужин, наскоро собранный Полиной и Петром Петровичем из того, что имелось в запасах в холодильнике, открыли даже бутылку шампанского и хорошее вино, привезённое Романом с собой.
И снова говорили, говорили, говорили…
-Значит, ты художник? – спрашивала Полина у сына – покажешь мне свои работы? Очень будет интересно посмотреть.
-Конечно. Кстати, у меня в Росси намечается выставка…
-Ты уедешь от нас? – сразу заволновалась Полина.
-Мам – Роман серьёзно посмотрел на неё – я постараюсь приезжать как можно чаще, но пойми, там мой дом, и там мой дедушка, который тоже нуждается во мне. Я буду звонить тебе, каждый день, в конце концов, вы можете приехать ко мне… Но я не могу остаться здесь, рядом с тобой. Там мои выставки, там моя жизнь, мой дед, там могилы моих родителей. Вы тоже мне… родные люди… теперь… Но прости и пойми – жить здесь я не смогу.
-Конечно, родной – Полина обняла сына – делай, как считаешь нужным, но помни, пожалуйста – здесь тебя всегда любят и ждут.
Роман рассказал им о том, что родители оставили ему очень хорошее наследство. Отец, служащий ранее в дипломатическом ведомстве, оставил службу и занялся коллекционированием. Заработанных средств хватало на грамотные инвестиции и безбедную жизнь, в результате чего он смог собрать неплохой капитал, который впоследствии достался ему, Роману, и который он смог приумножить за счёт своего таланта и устраиваемых выставок.
-У нас очень ценится искусство – рассказывал он – не скажу, что у меня огромный талантище, мне над этим ещё работать и работать, но люди с удовольствием идут, смотрят и покупают картины. Дедушка у меня тоже из русскоязычных, он отец отца. Мама не могла иметь детей, поэтому они решили взять из детдома, но в этом городе в детдомах ничего не было, поэтому они связались с тем, в райцентре. Так рассказывал мне отец.
-Да, я знаю – отвечала Поля – мне тоже самое рассказала бывшая директор, когда мы с Асей раскрыли её махинации с детьми… Рома, а… мама твоя? Ты сказал, что отец умеr, а она?
-Тоже умеrла, раньше отца на два года. У них была большая любовь, и он, мне кажется, заболел от тоски… Потому и прожил после её смеrти так недолго…
Вечером, готовясь ко сну, Полина подошла к мужу и внимательно посмотрела ему в глаза:
-Витя, я не знаю, как благодарить тебя за такой подарок судьбы. Если бы не ты…
-Поля, я же обещал, что найду твоего сына. А я всегда держу свои обещания. Не нужно благодарности, я же люблю тебя и сделаю всё, лишь бы ты была счастлива. Лишь для этого, чтобы наконец увидеть жизнь в твоих глазах при упоминании о сыне, а не этот беспросветный мрак отчаяния, я не оставлял поиски и упорно шёл к тому, чтобы наконец подарить вам эту встречу. Видишь, каким человеком вырос твой сын, Полина.
-Я бы хотела когда-нибудь оказаться на могилах тех людей, которые стали его родителями – задумчиво ответила она – чтобы поклониться им и сказать спасибо за сына.
-Ну, я думаю, что Рома совсем не будет против, если мы приедем к нему в гости.
Роман остался у них на целую неделю – они с Полиной не могли наговориться. Он охотно проводил время с Виктором, с маленькой Серафимой, уважительно относился к Петру Петровичу и готов был без конца слушать о жизни своей вновь обретённой матери.
-Очень жаль, мама, что я не был знаком с бабушкой – сказал он, когда Полина рассказала ему про Серафиму Трофимовну – она, наверное, была необычным человеком.
-Это так – согласилась Поля – если бы не она, Рома, я вообще не знаю, что бы со мной было.
Познакомила Поля сына и с Любкой и её семьёй, и с сестрой и её родными. Ася долго плакала, прижавшись лбом к плечу племянника, а тот с растерянной улыбкой поглаживал её по плечам и просил успокоиться.
-Я ведь тогда и предположить не могла – говорила Ася сквозь слёзы – что эта дурында – она кинула взгляд на Полину – тебя в роддоме оставит. Когда узнала, думала, изобью её, нафиг, так она там в таком состоянии была, когда мамаша её из дома выставила – краше в гроб кладут… Так что и я перед тобой виновата, Ромушка – надо было уговорить её забрать тебя, сразу…
Так в их большую дружную семью вошёл ещё один человек. Казалось, теперь наступила полная гармония и идиллия – Полина нашла сына, и он не винил её в том, что когда-то она совершила грех более страшный, чем все остальные грехи…
Он простил, понял её, тогдашнюю девчонку без рода, без племени, не знающую, выживет ли она сама… Понял, наверное, только потому, что оказался в хорошей семье, где его искренне любили, как родного.
Много раз Полина задавалась вопросом – а чтобы было, если бы Ромка не попал к ним? Если бы сейчас… он был другим? Наверное, он не простил бы её?
Она видела, что, несмотря на явное внешнее сходство Ромки с его отцом, характером сын, скорее всего, пошёл именно в неё, Полину.
-Я ведь тоже хотел стать врачом, мама – рассказывал он ей – но потом всё-таки понял, что моё призвание – это искусство… И им тоже можно лечить людей.
Полина признала несомненный талан у сына – он действительно рисовал так, что его работы вызывали бурю эмоций в душе. При чём, эмоций разных – от откровенного умиления до полного неприятия…
Сын же с восторгом относился к её профессии, считая её спасительницей людей и настоящей феей из сказки, которая, махнув волшебной палочкой (в его понимании, скальпелем), может спасти человеческую жизнь.
Когда Роман улетел к себе на родину, Полина стала тосковать. Приуныли и Серафима с Митькой, да и всем членам семьи стало по-настоящему тоскливо. Но он звонил каждый день и не забывал их, рассказывая свои новости и болтая с Полиной по часу, а то и дольше.
Он рассказывал ей обо всём, восторженно делился с ней своими успехами, и она иногда думала о том, сколько же она упустила в своей жизни без общения с этим чудом, подаренным ей когда-то…
У Романа действительно намечалась выставка в России, после которой он обещал обязательно навестить их. Выставка должна была состояться через полгода, и он сказал, что сразу после этого события приедет к ним.
Полина очень хотела вырваться на эту выставку, но дела в НИИТО не позволяли этого сделать, и тогда сын устроил им прямую трансляцию прямо из выставочного зала. Он прекрасно понимал свою мать – у неё как раз намечалось несколько сложных операций на тот момент, и Полина до сих пор такие операции проводила сама.
За всеми этими заботами и делами, за ожиданием приезда сына, Поля совершенно забыла о том, что обещала матери привезти и показать свою дочь.
До приезда Ромки оставался один день, Поля ждала сына на утро следующего дня. Заранее взяв несколько выходных, она наготовила к его приезду вкусностей, обустроила ему одну из комнат на втором этаже, и смотрела на довольного Митьку, потирающего руки в предвкушении приезда брата.
Утром, после встречи с сыном, она сидела на террасе, поглядывая на то, как Митька и Роман играют на площадке в настольный теннис и попивая свежевыжатый апельсиновый сок. Недалеко от неё, в плетёном кресле, сидел Пётр Петрович и сосредоточенно читал газету. Привычка к печатной продукции сохранилась у него с молодости, и он до сих пор выписывал журналы по медицине. То и дело вздыхая, он поправлял на носу очки и что-то бормотал про себя.
Из задумчивости Полину вырвал звонок телефона. Не переставая наблюдать за мальчиками, она взяла трубку.
-Полина? Привет, это Костя…
-Костик? Привет – Полина почувствовала в голосе брата тревогу – что-то случилось?
-Да. Мама… она в плохом состоянии. Скорую не даёт себе вызывать, говорит, пришёл её час. Она попросила позвонить тебе и узнать, сможешь ли ты приехать. И ещё – она хочет перед тем, как уйти, увидеть внучку.
Продолжение здесь
Всем привет, мои родные) Я прекрасно понимаю, что апогей достигнут - Полина нашла своего сына наконец!
Но всё-таки я прошу Вас не покидать мою историю и героев - впереди нас ждут ещё кое-какие открытия.
Спасибо, что Вы со мной и моим каналом, спасибо, что Вы делитесь со мной своей добротой, спасибо, что Вы рядом. Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.