Прошедшая неделя выдалась у меня чрезвычайно плодотворной в читательском отношении: получилось освоить почти все непрозаическое наследие Мишеля Уэльбека. Начал я с трех небольших сборников стихов («Погоня за счастьем», «Смысл борьбы» и «Возрождение»), выпущенных им еще в 1990-е и изданных на русском под одной обложкой вместе с эссе «Оставаться живым» под одноименным названием. Эту небольшую книгу я прочитал меньше чем за день – столь меня поразило ее содержание (в одном эссе Уэльбек признается, что добивался именно такого эффекта: чтобы книга его стихов прочитывалась залпом и сразу). Стихи Уэльбека бедны в экспериментальном плане, это неудивительно, ибо уже знакомство с его прозой убеждает в том, что формотворчество автору неинтересно. Как позже я узнал из эссе, интервью и писем, Уэльбек всегда считал поэзию вершиной литературы, ее смысловым средоточием, в статье «Оставаться живым» (своеобразном руководстве для начинающих поэтов) автор писал, что поэзия – всегда крик, вопль, рождающийся из дисгармоничного разлада человека с бытием.
Каждый последующий сборник стихов Уэльбека лучше предыдущего (интересно прочесть его четвертую поэтическую книгу – «Очертания последнего берега», вышедшую спустя почти десятилетие молчания Уэльбека как поэта, однако, ее, к сожалению, пока нет в свободном доступе в Рунете). Читая, буквально видишь, как автор растет как поэт: стихи его усложняются, становясь все пронзительнее и экзистенциально надломленнее, благодаря им становится понятна обнаженная, часто шокирующая, беспощадная искренность автора, его неприятие лжи, фальши и всевозможных игр с ношением социальных масок, что, в частности, обнаруживает совершенно беззастенчиво Бернар-Анри Леви в переписке с Уэльбеком (она также опубликована по-русски под названием «Враги общества», но о ней речь впереди). Проза Уэльбека (а я прочитал пока лишь три его романа из восьми опубликованных) удивительным образом сочетает неприкрытую исповедальность, почти минимальную дистанцию между автором и рассказчиком с социологическими и естественнонаучными выкладками, которые ей не только не вредят, но даже неожиданным образом дополняют.
Как показывают многочисленные эссе, статьи и интервью Уэльбека, опубликованные за последние тридцать лет, он – блестящий эрудит и знаток самых разных областей культуры. Порой соединяя противоречивые устремления (вроде равносильного интереса к посланиям апостола Павла и позитивизму Огюста Конта), этот французский интеллектуал дает действительно всеобъемлющую критику нравов современной Европы. От эссе к эссе, от интервью к интервью в книге «Реплики 2020» (работ, в нулевые частично выходивших по-русски в рамках сборников «Мир как супермаркет» и «Человечество, стадия 2») видно впечатляющее развитие Уэльбека как писателя и все большее усложнение его мировоззрения: если в 1990-е, особенно в их начале, он предстает очень ранимым человеком, пессимистически смотрящим в будущее, то ближе к 2020 году он все больше заинтересовывается христианством, его взгляд на вещи становится уравновешеннее и спокойнее.
Как демонстрирует его проза, Уэльбек с годами все больше симпатизирует консерватизму, даже не столько политическому, сколько культурному и этическому. Беспощадный критик всяческой культурной левизны и ее плодов для западного человека (прежде всего, конечно, в области интимных отношений, беспощадной вивисекцией которых Уэльбек прежде всего и занимается в своих романах), он питает достаточно наивные сциентистские иллюзии, в частности возлагая надежду на клонирование. Чем дальше, тем больше, читая эссе, статьи и интервью Уэльбека, посвященные самым разным вопросам: от его собственных произведений до перспектив возрождения католицизма и все расширяющегося на Западе влияния ислама, мы убеждаемся, насколько заслужен им титул «самого читаемого европейского писателя».
Ведь Уэльбек знаменит и уважаем не только благодаря анализу истоков того холода атомизации, взаимного отчуждения и разрушения межличностных связей под лозунгами прежде всего сексуального раскрепощения, в котором пребывают живущие на Западе. Долгие годы его буквально ненавидели в родной стране и фактически травили (что мы узнаем во многом благодаря его переписке с Бернаром-Анри Леви). Ситуация изменилась только после трагедии в редакции газеты «Шарли Эбдо», совпавшей с презентацией антиутопии «Покорность»: только тогда его соотечественникам стала очевидная роль барометра приближающихся социальных и культурных потрясений, исполняемая Уэльбек с самого начала его литературной карьеры.
Он предупреждал об общественном неблагополучии Запада и его смысловой уязвимости, об онтологической беззащитности европейцев перед исламским геополитическим вызовом. Однако, до 2015 года его не хотели слушать, обвиняя в том, что его тексты – отображение внутренних психологических уродств автора, а не бескомпромиссный портрет стремительно разрушающейся Европы. «Реплики 2020» в этом отношении дают хорошо почувствовать, в каком направлении менялся современный западный мир, и как верно осознавал перспективы его деградации Уэльбек. Первые прозрения насчет грядущего возникли у него, видимо, еще в период работы над небольшим, но блистательным литературоведческим сочинением об одном из его любимых писателей, начатым еще в конце 1980-х (по сути, это его первая книга) и опубликованным в 1991 году, озаглавлено оно весьма символично: «Г. Ф. Лавкрафт: против человечества, против прогресса». Этот текст также переведен на русский, и я проглотил его, как и стихи, буквально залпом, ведь это не более пятидесяти страниц.
Однако, даже в таком небольшом формате Уэльбеку все же удалось понять истоки той изощренной фантазии и мощного стремления в созданию фантасмагорических образов при полном игнорировании реалистических стилевых канонов, которые и сформировали посмертную славу Лавкрафта, не ослабевшую и до сих пор. Мне, не прочитавшему ни одного произведения этого фантаста, было, тем не менее, познавательно читать те страницы этого проницательного исследования, которые посвящены социальным и политическим вызовам в жизни Лавкарфта, давшим ростки его фобиям, позже преломленным в литературу. Главная из этих фобий – бесконтрольная иммиграция – чрезвычайно близка Уэльбеку (будем честны, и всем нам), и именно ее он и рассматривает как основной генератор болезненных фантазий Лавкрафта.
Непопулярность, даже некая консервативная архаика тех или иных областей мировоззрения Уэльбека особенно очевидна в его переписке с Бернаром-Анри Леви (прототипом того самого «дискурсмонгера» из романа Пелевина «S.N.U.F.F»), которого как только не называют: «чернокнижник глобализма», «режиссер цветных революций» и т.п. Размышляя обо всем на свете (от религии, науки и литературы до современной России), эти интеллектуалы постоянно конфликтуют, хоть и ведут споры весьма корректно (нам бы поучиться у них этикету в беседе!). Несмотря на то, что их обоих поливают грязью во французских СМИ, и многое их роднит, они все же представляют собой совершенно разные антропологические типы.
Леви – человек постмодерна, его идентичность непрерывно трансформируется под влиянием обстоятельств, оттого происходят его одиозность и медийность, это тотально публичная персона, которая сама запуталась во множестве своих масок, ролей и имиджей, что и признает. В противоположность ему Уэльбек – человек невероятной искренности мыслей и эмоций, фигура безвозвратно ушедшей в прошлое эпохи экзистенциальной неподдельности, так бессовестно отмененной постмодерном, потому ему очень некомфортно в ситуации мультимедийной прозрачности, и он так оберегает свое приватное пространство. Как бы ни были различны Уэльбек и Леви, они все же находят общий язык и точки мировоззренческих соприкосновений (прежде всего, это глубокое преклонение перед литературой), их переписку интересно читать, хотя к концу книги уже несколько утомляют частые автобиографические экскурсы.
Подводя итоги этого во многом беглого разбора непрозаических книг Мишеля Уэльбека (по-другому бы и не получилось – слишком много материала), можно с полной уверенностью утверждать: этот поэт, прозаик, эссеист, кинорежиссер (!) развит чрезвычайно разносторонне, разбирается не только в литературе, философии и политике, но и в социологии, биологии, квантовой механике. По этой причине все его книги, а не только романы, так насыщены знаниями из самых разных областей культуры. Богатая эрудиция Уэльбека могла бы привести в его книгах к безжизненной и сухой статистике, однако, он делает их смысловой доминантой, прежде всего искренность художественного жеста, вопль, крик о неблагополучии человеческого бытия, которые всегда преобладают у него над самыми блестящими научными и философскими выкладками. Именно это и делает его литературу хоть и провокативной, но настоящей.