- Сорокоуст, как по мертвому телу? – прошипела она, приподнимаясь с табурета.
Опомнилась Стешка, лишнего взболтнула! Во, как воспоминания затянули, что забылась, кому разговор с Нюркой докладывает.
- Доча, это я так пошутила, - прижалась спиной к печной кладке Стеша.
Глава 1
Глава 104
В этом время Галя готовилась пойти к сватье, чтобы помочь накрыть стол для празднования второго дня свадьбы, но неожиданный скрип двери и чье-то тяжелое дыхание заставили ее обернуться. На пороге стояла мать.
- З-з, - пыталась поздороваться Стеша.
Вылупившись на нее, Галя ахнула. Уронив пустую чашку, она резко села на табурет и приложила правую ладонь к груди.
- В-в, - захлебываясь воздухом, заикалась мать.
Кто-то дернул дверную ручку, но Стеша не отпускала ее.
- Хозяева! – крикнул мужской голос из сеней. – Открывайте! Милиция!
Стянув с затылка платок, Стешка зажала дверную ручку до посинения костяшек на пальцах и зашептала жалостливым голосом:
- Только не выдавай Нюрку. Доча, прошу.
Дверь вновь дернулась, и в хату вошли двое мужчин. Оба были одеты в милицейскую форму.
- Здравствуйте, - тот, что повыше, подошел к онемевшей Галине.
- Вы будете Галина Фроловна Иванова?
- Стрелецкая, - испугано поправила Галя.
- Да, верно.
- Я, - кивнула она.
Милиционер сел за стол, открыл потертый планшет и вынул тетрадь.
- Кем вам приходится Анна Фроловна Иванова, по мужу - Ильина?
- Сестрой. Младшей, - Галя немного ожила.
- А это, - мужчина кивнул на Стешу, - ваша мать?
- Да.
- Когда в последний раз вы видели сестру?
Взглянув на маму, Галя увидела, как та медленно выпячивает на нее глаза.
- Не знаю.
- Вчера, позавчера?
- Несколько лет уже… как не виделись.
- А поточнее?
- Не знаю, лет десять, наверное.
- Странно, - милиционер делал какие-то записи в тетради. – Сестры, называется. Хм.
Стеша стояла у порога, застывшая, как ледяная глыба. В затылок ей дышал напарник писаря и внимательно разглядывал хозяйку.
- В доме еще кто-то есть? – спросил он, заметив у печи мужскую обувь.
- Муж и дочка.
- Зовите.
Галя на ватных ногах вошла в спальню. Оттуда до непрошенных гостей донесся недовольный тон Степана. Галя нашептала ему кое-что и побежала в комнату дочки. Там пришлось просить прощения, потому что Настя, «вдохновленная» рассказами тетки и ночным поведением матери, была готова открыть милиционерам правду, мол, Нюра приезжала вчера, и они с мамой повздорили. Уговорив дочь молчать, Галина вернулась в кухню. Через пару минут появились Степан и Настя. Беседа была недолгой, но и чересчур неприятной. Когда представители власти собрались уходить, Степа задал единственный вопрос, который интересовал всех, но никто не посмел спросить.
- А что случилось-то?
Стоя у двери, мужчина в форме кашлянул в кулак и обернулся.
- Расследуется дело о гибели мужа Анны Ивановой – Дмитрия Андреевича Ильина. - попрощался и вышел вслед за сотрудником.
Слушая, как за окном хрустит снег под ногами уходящих мужчин, все члены семьи обменялись изумленными взглядами.
- Мам, что там случилось? – сиплым голосом спросила Галя.
- Ой, - Стеша села на лавку, вытянула ноги, чтобы отдохнули от долгого напряжения, сняла платок и положила его рядом с собой. – Если б я знала, что такая судьбинушка у моей доченьки будет…
- Говори толком, - Гале не терпелось узнать подробности. – И почему искать Нюрку пришли сюда, - развела руки женщина, - ко мне?
- Это я ее послала, - всхлипнула Стеша. – Ты ж сестра, как-никак, укроешь.
- Это она, что ли, мужика своего… - страшно сказать вслух свои предположения.
- Нет. Не она. Нюрка давеча прибежала, плачет, - Стеша вытерла губы пальцем, а затем продолжила рассказывать, почему Нюрка бросилась в бега.
Жила она с мужем не так, чтобы горько, но и не сладко было. Дмитрий – муж ладный, покладистый. Все для нее, для Нюрочки своей ненаглядной. Да только закрутило Нюрку по-черному. От тоски. Замуж выходила счастливой, а потом все счастье до капельки испарилось. Скучно ей стало. С мужиком в койке тоскливо, у него недуг по мужской части, так Нюрка повадилась по чужим мужикам бегать да водку хлестать.
Однажды, вернувшись домой, Дмитрий застал ее с каким-то женатиком, его выгнал, трогать не стал, а из нее всю душу вытряс. Несколько недель Нюра в себя приходила, потом Дмитрий прощения просил, клялся, что больше и думать не посмеет, чтобы вдарить, только пусть Нюра успокоится, не ищет на стороне любви. После первого рукоприкладства у Нюры здоровье пошатнулось. Бок болит и колет, врачи руками разводят, мол, нет ничего. Болеть нечему. А Нюрке все хуже, ночами волком воет, в туалет то часто бегает, то днями может не опорожняться. Запила Нюра, чтоб боль приглушить телесную. Пила мало, но часто, а потом и вовсе чуть ли не сутками в водке и самогонке «счастье» свое находила. Напьется, на мужа с кулаками бросается, кричит на него, из дома гонит. А он не уходит, говорит с ней ласково да успокоить пытается.
А после того, как в собственной хате во второй раз ее с хахалем в постели застал, ушел в сарай облился бензином и поджог себя. Не успели соседи потушить мужика, сгорел вместе с сараем, как спичка. Прибежав к матери, чтоб схорониться - а то люди, зная ее гулящую натуру, пустят слухи, мол, это Нюрка своего мужика спалила - она рыдала до самого утра, испугавшись за свою дальнейшую судьбу. Стеша, пожалев дочь, сказала, чтоб она пулей летела к старшей сестре и спряталась там, пока не пройдут похороны. Ведь все знали, что за рыба – Нюра, скользкая, изворотливая, до мужиков падкая и горькую до посинения употребляющая.
Просила мать Нюру, чтоб ничего спиртного в рот не брала, пока у Гали будет, потому что по пьянке всю правду о себе расскажет.
- Сиди смирно, попроси у Гальки денег, а потом подавайся на Северный полюс, авось беда мимо пройдет. Если тут останешься, кто ж тебе поверит, что нет твоей вины в смерти мужа? Ты ж на все село его проклинала, на всю округу позорила. Убийством грозила, когда пьяная по улицам шаталась. Ох, Нюра, накликала беду на свою дурную головушку. Как приедешь к сестре, передай, что она тебе обязана, все ж родная, не чужая. А если не даст переночевать, то я лично по ней сорокоуст за упокой души прочитаю. Вот те крест, прочитаю. Хоть она не от одного с вами отца, а помощь оказать должна.
Рассказав все, как было, Стеша ощутила на себе тяжелый взгляд. Подняв глаза, она отклонилась назад. Галя смотрела на мать по-волчьи, с оскалом.
- Сорокоуст, как по мертвому телу? – прошипела она, приподнимаясь с табурета.
Опомнилась Стешка, лишнего взболтнула! Во, как воспоминания затянули, что забылась, кому разговор с Нюркой докладывает.
- Доча, это я так пошутила, - прижалась спиной к печной кладке Стеша. – Надо ж было Нюрочку спрятать. Ну сама подумай, куда мне ее обратно брать, если дома муж…
- Которому на всех дочек с высокой горы наплевать, - озлобленно добавила Галя. – Все под мужа стелешься, а на детей хоть гром и молния? Теперь вот, и меня подставила. Пришлось милиционеру соврать. А ведь полдеревни видели, как эта пьяница на свадьбу приперлась. Благо никто не знает ее, пришлось с глаз долой уводить.
- Да как ты можешь такие слова об отце говорить и сестре? Хотя да, - подняв платок, Стеша встала, - отцом он тебе не приходится.
У Насти вытянулось лицо, как не приходится, а кто ж тогда ее дед? Степан нахмурился.
- Печку топить пора, - быстро оделся и вышел за дровами.
Стеша, проводив его прищуренным взглядом, ухмыльнулась.
- А Нюрка, где? Денег ей дала?
- Уехала твоя Нюрка. И денег никто из вас от меня не получит.
- А ты б была потише, доченька, а то за спиной мужика Стрелецкого себя птицей вольною почувствовала. А я возьму, да и открою ему глазоньки, от кого ты девку народила. Не хочешь по-человечески, по-людски семье помогать, тогда будет по моему, материнскому слову.
- А ну! – гаркнула Галя. – Пошла вон из моей хаты! Условия мне ставить? Оговаривать?
Настя, прижавшись спиной к стене, аж вздрогнула. Галя подошла к матери вплотную, наклонила голову и проговорила жутким басом, будто из преисподней:
- Если не закроешь свой поганый рот, я тебя, как ты одну из моих сестер когда-то, возьму за ноги, переверну и опущу в прорубь, чтоб воды ледяной наглоталась и сдохла.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии 💕