Третий Рим. Книга 1. Танго Агарта. Ч.-5. Гл. - 1, 2, 3, 4, 5, 6

Реймен

Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/tretii-rim-kniga-1-tango-agarta-ch4-gl-1-2-3-4-5-6-652e8b9fe82387673f6093a9

Глава 1. В Южном океане

Следуя вдоль десятого меридиана*, «Танго» оставил позади остров Святой Елены, где в свое время томился в заключении низложенный  Наполеон Бонапарт, миновал затерянный в океане архипелаг Тристан-да-Кунья, с резвящимися у берегов стадами тюленей и попал в полосу влажных муссонов, дующих  со стороны Африки.
       Они принесли  шквальный ветер, ливневые дожди и густые туманы, что значительно замедлило  продвижение корабля к югу.
       Затем погода еще больше ухудшилась, туманы сменились холодом,  и глубокой ночью, в районе пятидесятой   параллели*,  субмарина вошла в воды  Южного океана.
       Во мраке рубки призрачно светился репитер гирокомпаса, его градуированная картушка рыскала у неподвижного острия контрольной стрелки, застывшей на отметке генерального курса, лодку валило с борта на борт.
       - Ну, прямо  парадокс! - преодолевая вой ветра, проорал  Туроверу,   пристегнутый к  металлической скобе короткой цепью с карабином, стоящий вахтенным офицером Майский.
       - Океан Южный, а холод собачий! Да и волны, будь здоров, как при  восьмибальном   шторме!
       - Точно! -  цепляясь за поручень, отплевывался от соленой воды тот.  - Неласково встречает Антарктида!
       Внизу было тоже не легче. Через  открытый рубочный люк   центральный пост периодически орошался    холодным душем,    палуба уходила из-под ног, в отсеках  царили сырость и запах  перегоревшего  соляра.
       -  Твою мать! - ловил  кок   выскакивающие из гнезд на электропечи горячие кастрюли, а в кают-компании, готовясь к  обеду, вестовые крепили  на столах предохранительные решетки.
       Но наиболее тяжело было в дизельном.
       В  жарком тумане   монотонно  стучащих дизелей, одурев от  качки, духоты и выхлопов, тенями мелькали полуголые мотористы,  колдующие над своим хозяйством, дрожали под шкалами стрелки многочисленных манометров,  и в трюме плескалась вода.
       Шторм длился почти сутки, потом небо очистилось от клубящихся туч  и в нем проглянуло солнце.
       - Центральный, - впереди по курсу  наблюдаю  цели. Пеленг девять, дистанция пять, - доложил   из рубки вахтенный радиометрист, и все командование полезло наверх.
       - Ты смотри, айсберги! - вскинул   бинокль  к глазам Котов,  и  еще два уставились в ту сторону.
       На   покойно  дышащей глади  океана, розовато отсвечивая в солнечных лучах, вдали появились два  белоснежных айсберга, медленно  растущие в размерах.
       - Принять два влево, - бросил вахтенному офицеру  Туровер,  и боцман чуть переложил  руль.
       - Да, солидные горки, - уважительно протянул Майский.  -  Может подойдем  ближе?
       -  «Титаник», Саня подошел, -  хмыкнул  старпом. - Ну, и где он теперь?
       - Разрешите? - появилась снизу голова в малахае, Туровер сделал приглашающий жест рукой, и на мостик  вскарабкался   обутый в унты   Лисицын.
       - Утеплился, а,  Клавдий Павлович? -  кивнул на них помощник.
       - Вроде того, - с наслаждением втянул  носом  морозный воздух полярник.  - А вот и первые гости, - прищурился он  на дрейфующие вдалеке  ледяные горы. -  Пирамидальные айсберги.
       - А почему именно пирамидальные?  - опустил свой  бинокль Котов. - Разве встречаются и другие?
       -  Естественно, - улыбнулся  ученый. - Обломки материковых ледников       бывают   в Антарктике двух типов -  столовые и пирамидальные.
       Столообразные  достигают огромной площади и сравнительно небольшой высоты надводной части - всего несколько десятков метров.  А вот эти красавцы, которых мы наблюдаем, - показал Лисицын вдаль, - зовутся именно пирамидальными и достигают высоты  до четырехсот и более метров, при значительно меньших линейных размерах.
       - И как долго живут эти гиганты? - поинтересовался,  закуривая папиросу Туровер.
       - Существование отдельных антарктических айсбергов может длиться  десять и более лет, - оперся на обвод рубки  Лисицын. - Все зависит  от температуры воды и метеоусловий.
       - И что, они действительно пресные?
       - Безусловно. Даже относительно небольшая ледяная гора, толщиной в полторы сотни метров,  длиной в два  и шириной полкилометра, содержит в себе  порядка ста пятидесяти миллионов  тонн пресной воды, причем очень высокого качества. Этого вполне достаточно  на целый месяц,  например такому мегаполису   как Москва.   
       -  Мне кажется, в недалеком будущем за Антарктиду  еще будут войны, - стряхнул пепел за борт Туровер.
       -  Вы правы, Виктор Петрович,  еще в начале   пятидесятых,  советское правительство расположило там свои постоянные объекты.  Были открыты полярные станции  Мирный, Оазис, Советская, Пионерская, Комсомольская, Полюс недоступности  и Восток.   Однако  уже тогда, экономические проблемы, охлаждение отношений с Китаем и США, вынудили Хрущева в 1961 году   подписать договор о равных возможностях всех стран в освоении Антарктиды.
       И это понятно, поскольку учёные обнаружили в Антарктиде богатейшие залежи различных руд, горного хрусталя и углеводородов. Этот договор запрещает вести   там любую деятельность, за исключением научной. Но, тем не менее, разведка ресурсов продолжается. Каждое государство, имеющее научную станцию в Антарктиде, под прикрытием научных исследований готовит плацдарм для будущей добычи полезных ископаемых.
       -  Было бы удивительно, если бы этого не делалось, - саркастически хмыкнул Котов, присаживаясь на откидной стульчак.
       - Совершенно центрально, Глеб Романович, -  согласился Лисицын. - В последнее время, в условиях постепенного нарастания сырьевого кризиса, Антарктидой заинтересовались даже такие страны, как Белоруссия, Украина, Чили и Уругвай.
       Для России же, за исключением полезных ископаемых, она, как единственный материк, не затронутый человеком, представляет и чисто научный интерес, позволяющий проводить исследование влияния глобального потепления на климат планеты. И они крайне важны, поскольку 70%  нашей территории   находятся в зоне вечной мерзлоты.
       Более того, несмотря на то, что любые военные действия в Антарктике запрещены, даже чисто научные станции  служат этим целям.
       Именно там, нашими учёными - сейсмологами в свое время были получены достоверные сведения о проводившихся в Южной Африке подземных испытаниях ядерного  оружия.
       -  Уже и там провели? Вот гады! -  с возмущением сказал Майский. - А мы все разоружаемся!
       - Что делать, - развел руками  Клавдий Павлович, - политика.
       - Ну а к 2041 году, - продолжил он, - заканчивается  срок действия протокола об охране окружающей среды,   запрещающего добычу полезных ископаемых Антарктиды. К тому времени почти все ресурсы планеты будут использованы, и мировые державы ринутся на шестой континент. Явное преимущество будет за обладателями постоянно действующих полярных баз.
       У нас же, к сожалению, их осталось всего три, и  это в то   время, когда объемы финансирования зарубежных  баз за последние годы выросли  более, чем в четыре раза. Таким образом, Россия, как первооткрыватель Антарктиды, рискует остаться без богатейших ресурсов шестого континента.
       - Да, постарались господа демократы,  - швырнул  в воду   окурок Туровер, - извините что перебил, Клавдий Павлович, - продолжайте дальше. 
       - Ну,  вот и получается, - вздохнул Лисицын, - что  теперь  свое место на антарктической земле оспаривают многие государства.  В их числе Австралия, Великобритания, Франция, Норвегия, Чили, Новая Зеландия и Аргентина.   
       Наиболее агрессивна Австралия, которая регулярно выступает возмутителем спокойствия в ООН,  заявляя свои притязания  на антарктический шельф, который является одним из наиболее нефтеносных участков материка.
       США время от времени неофициально подтверждают свои намерения начать добычу антарктической нефти уже в 2020 году. Некоторые футурологи склонны считать, что конфликты будущего возникнут именно на этом континенте, где нетронутые минеральные и водные ресурсы, которых остро не хватает жителям густозаселенных континентов.
       Пока в Антарктиде не добыто ни одного барреля нефти, поскольку  принятый в 1959 году Международный договор об Антарктике и Мадридский протокол об охране окружающей среды континента строго запрещают эксплуатировать месторождения с целью получения коммерческой выгоды.
       Однако Геологическая служба США настаивает: потенциальные запасы  нефти достигают  там около семи миллиардов тонн, а природного газа - более четырех  триллионов кубометров.
       - М-да, весьма лакомый для них кусок, - скептически сказал Котов. - И   опасаться теперь некого,  Союз  тю-тю, разделяй и властвуй.
       - Ну, это мы еще посмотрим,  - процедил сквозь зубы  Туровер. - Как говорят, еще не вечер.
       За первыми айсбергами появились еще несколько, с кружащими над ними стаями птиц, затем подводники увидели целое поле дрейфующих   льдин,  на которых  удобно расположились множество тюленей.
       - А здесь не так мрачно как я думал, - сказал Туровер, рассматривая их в бинокль.
       - Еще бы, - ответил Лисицын. -  Ведь  началось антарктическое лето. Теперь в течение полугода здесь будет длиться полярный день, что  делает наше плавание более интересным.
       -  И увеличивает возможность обнаружения противником, -  продолжил его мысль старпом, и все  мрачнеют.
       Стоящие на мостике отлично понимают, что  с  этого момента  начинается новый отсчет времени, который в корне может изменить  все то, что было раньше.
       Длинными бессонными ночами, уединившись в своей  каюте, Туровер сам и со старшими офицерами, не раз изучал  переданные ему Львовым немецкие лоции, отрабатывая  с ними  различные варианты  развертывания событий   и  определяя с  учетом этого, действия экипажа.
       В команде и технике капитан 3 ранга не сомневается, они достойно показали себя на переходе, оставалось главное, незамеченными подойти  к  указанной на картах  кромке паковых льдов.
       А  Южный океан продолжал удивлять своей необычностью.
       В небе круглосуточно висел  бледный диск солнца,  навстречу дрейфовали караваны айсбергов и ледяные поля, с которых  доносился разноголосый птичий гам и рев  морских львов, порой  ультрамарин  воды  на многие километры окрашивался цветущим фитопланктоном.
       В один из таких дней,   метрах в ста от лодки, вверх взмыл плотный фонтан воды, и стоящие на мостике несколько секунд, открыв рты, взирали  на  всплывающую из глубины темную громадину.
       - Центральный,  наблюдаю слева по курсу кита! - опомнившись первым, надавил унтом  педаль «каштана» вахтенный офицер, и внизу тонко зазвенели перекладины трапа.
       - Ну-ка, ну-ка, -  первым опустил ногу  за зеркало комингса Майский, - где тут киты?
       - А вон он! -  шмыгнул носом  заиндевелый сигнальщик в тулупе и ткнул двупалой рукавицей  в сторону.
       Вслед за помощником на мостик  поочередно  взобрались  механик   с Лисицыным и чуть позже Туровер.
       -  Ну и громадина, - пораженно загудел  Боженко. - Какое ж у него водоизмещение?
       -  Так он же не корабль, -   усмехнулся, пристально вглядываясь   в  животное Клавдий Павлович.  -  А порода знакомая.  Это самый крупный  из всех живущих на планете, голубой  кит.  Его масса достигает  ста семидесяти  тонн, а длина  тридцати пяти метров.
       - Ни хрена себе! -  воскликнул Майский,  опершись о  тумбу гирокомпаса, и вытащил из-за пазухи фотоаппарат.
       Между тем,  вынырнув на поверхность,  животное плавно изогнуло спину   и,  высоко взметнув хвостовой стебель, снова исчезло под водой.
       - Теперь всплывет минут через пятнадцать, -  обернулся Лисицын к офицерам. - И, судя по всему, не один.
       Он оказался прав.  Через  непродолжительное  время, на поверхности возникли два фонтана,  и помощник активно защелкал затвором.
       -  Этот красавец с самкой, -  уверенно заявил ученый. - У них сейчас конец брачного периода.
       Некоторое время киты следовали параллельным курсом, потом ускорили ход и исчезли  в изумрудных волнах...

Глава 2. Есть контакт!

Спустя неделю,  справа по борту  открылся остров Буве, и стоящие в рубке Туровер с  Майским и  Лисицын,  с интересом  стали рассматривать  его в бинокли.
       Открытый  в восемнадцатом веке французами,  он  длительное время являлся предметом тяжбы между англичанами и норвежцами, но так и остался необитаемым.
       В 1964 году на острове бесследно исчезли моряки с потерпевшего крушение  у его берегов судна, а спустя еще пятнадцать лет, вблизи острова, со спутника была зафиксирована вспышка, классифицированная как испытание ядерного оружия. Ответственность за взрыв ни одна из стран на себя не взяла.
       - М-да, - весьма загадочное место, - пожевав губами, произнес Лисицын. - Сколько все - таки в океане тайн.
       - Много, - пробормотал Туровер, - а что это там блестит? - и перевел бинокль чуть вправо.
       - Вроде не лед, -  всмотрелся туда же  Майский. - Подойдем  ближе?
       - Давай, - качнул капюшоном командир, и  помощник отдал команду.
       Спустя несколько минут  в  рубке раздались возгласы удивления, потом  Туровер прохрипел «срочное погружение!»,  и  все исчезли в люке.
       Вслед за этим «Танго»  камнем ушел под воду, и  в центре бегущей за ним пузырящейся дорожки возник топ перископа.
       -  Лево пять, самый малый! - сглотнул застрявший в горле ком Туровер, и  боцман с механиком отрепетовали команды.
       Прямо по курсу, в клочьях белесого тумана, на ледяном припае острова в наклон лежало  что-то дискообразное,  явно не вписывающееся в окружающий пейзаж.
       - Вроде тарелка, -  процедил из-за зенитного перископа Котов, и стало слышно, как в центральном посту  жужжат приборы.
       -  Метрист, - чуть довернул свой командир. - Видишь цель?
       -  Никак нет, - последовал доклад. - Экран чист.
       - Не иначе противолокационное покрытие, - тяжело задышал над ухом Туровера Майский. - Что будем делать?
       - Не сепетись, помощник,   - последовал ответ,  затем в отсеках был объявлен режим тишины, и  «Танго» подошел  ближе.
       Теперь,  сквозь всплески волн,  предмет  был виден яснее, и  Туровер с Котовым стали его внимательно его рассматривать.
       - Там люди,  двое, - просипел старпом.
       -  Вижу, - ответил капитан 3 ранга и  приказал изменить курс.
       Несколько минут лодка кралась вдоль нагромождений громадных льдин у  кромки, затем вошла под своды одной из  них  и в центральный пост вызывали  боевых пловцов.
       - Слушайте боевой приказ,  - обернулся к ним Туровер, и вся тройка молча переглянулась
       Потом «Танго» всплыл в позиционное положение, за борт опустили надувную лодку,  и короткие весла  тихо опустились в густую воду.  В полумраке рубки воцарили    напряженная тишина и ожидание
       - Что-то долго они, - ежась от холода и паря ртом,    посмотрел спустя час,  на светящийся циферблат  наручных часов  Котов.
       Словно в ответ на его вопрос, издали донесся чуть слышный плеск воды, затем из клубящегося над водой тумана  возникло темное пятно и приникло к борту. 
       - Принимайте, -  послышалось снизу,  и несколько рук втащили внутрь что-то тяжелое.
       - Ну,  как? -  сделал  шаг от обвода рубки к тяжело дышащему  Рыбакову Туровер.
       - Все путем, командир, -  утер тот мокрое лицо. - Там действительно летательный аппарат   и при нем  два пилота. Вот, одного доставили.
       - А второй?
       - Оказал сопротивление.
       - И больше никого нет?
       - Никого. Снег кругом чистый, без следов.
       Вслед за этим бесчувственное тело в меховом комбинезоне,  захлестнув   шкертом подмышками, опустили в рубочный люк,  а на мостике выставили вооруженную  вахту.
       - Однако крепко вы его, -  сунув лежащему на кушетке  пленному в нос  смоченную нашатырем  вату, покосился на  Рыбакова доктор.
       - В самый раз, -  нахмурился тот. - Как учили.
       Здесь же, в медизоляторе,  находились Туровер  и Котов  с Лисицыным.
       Все устроились,  кто где,  и с интересом рассматривали  неизвестного.
       Он был уже  без верхней одежды и в крапленой униформе, с  готическими рунами  на отложном воротнике.
       В это же время, в центральном посту,  Флуераш с Балутой  рассказывали Майскому,    старшему из пилотов и механику   о том, что произошло на берегу.
       -  Пристали мы значит незаметно к торосам, вскарабкались на них и  ползком к той хрени,   - блестел глазами   сидящий на разножке* Флуераш. 
       - Угу, - кивнул  Балута  и осторожно потрогал пальцами распухший нос.
       -  Подбираемся  по - тихому, а у нее возятся эти самые двое, в комбинезонах. И о чем-то болтают.
       -  Фашисты, - добавил Балута. 
       -   Вроде того, - продолжил лейтенант.  - На борту аппарата крест, и говорят вроде по - немецки. Осуществили, как водится, захват, но один вывернулся и обнажил ствол. В результате Костя сломал ему шею.
      -  Я не хотел, - сокрушенно вздохнул Балута. - Так вышло.
      -  Бывает, -  сочувственно потрепал Майский   по плечу мичмана. - А эти игрушки, что, у них взяли?  И потянул  с откидного столика  что-то похожее на пистолет ,  из  голубоватого материала и с миниатюрным излучателем.
      -  У них, - ответил Флуераш. - Лазерные.
      - Откуда знаешь? - взвесил в руке оружие помощник.
      - Опробовали, там же.  На сто метров лучом  гранитный валун   прожег насквозь.
      - М-да, - осторожно вернул «пистолет»  на место  Майский. - Чем дальше в лес, тем толще партизаны.
      - Чего? - непонимающе  уставился на него Балута.
      - Да это я так, о своем, девичьем.
      - Ну а что представляет собой летательный аппарат? - вслед за этим  поинтересовался Буев.
      - Плоский диск с полусферой наверху, в диаметре метров десять. Стоит на  гидравлических штангах. Снизу входной люк с трапом. Внутри  два отсека, один над другим, с круговым обзором. Нижний, насколько мы поняли, для пилота - там компьютерный пульт и приборы управления, а верхний боевой, в нем две лазерных пушки.
       -  Весьма, весьма интересно, - оживился полковник. - А движитель?
       -  Скорее всего ракетный, - переглянулись Флуераш с Балутой. - Внизу, снаружи, три сопла с нагаром и лед в месте посадки оплавлен.

       Первое, что сделал пришедший в себя   пленник - обвел глазами медизолятор, сидящих напротив,   и что-то тихо  пробормотал.
       - Где я? - перевел Лисицын.
       -  Скажите, что он на борту  подводной лодки, - наклонился к  ученому  капитан 3 ранга.
       Лисицын  снова перевел, и  глаза пилота округлились.
       - Руссиш? -  хрипло произнес он и  поморщился.
       - Да.
       После этого  немец  разразился целым потоком слов и теперь поморщился ученый.
       - Он говорит, что мы свиньи, нарушаем нормы международного права и требует немедленного освобождения.
       -  Вот так? - высоко вскинул брови Туровер. - В таком случае кто он сам и какое государство представляет?
       Лисицын  сказал пленному несколько слов, тот злобно оскалился и, согнув правую руку в локте, хлопнул по нему  ладонью левой.
       - Понятно - кивнул Туровер, - международный жест.   Значит, говорить не будете?
       - Найн, -  скривил тонкие губы  немец и, спустив ноги с кушетки, привалился спиной к переборке.
       -  Ну что же, - потянулся капитан 3 ранга к висящему на переборке телефону. - В таком случае поговорим   иначе.
       Спустя  десять минут  все находились в носовом отсеке.
       В нем, на палубе, зеленела одна из выгруженных из аппарата торпед, а минный офицер Нечаев со старшиной команды, стояли у открытой крышки.
       - Итак,  снова тот же вопрос, - обратился командир к  пленному. - Не будете отвечать, пойдете на корм рыбам. Переведите, Клавдий Павлович.
       Лисицын перевел, немец побледнел, а потом вскинул вверх руку и проорал, - Хайль Гитлер!
       - В аппарат! - приказал  старпом, Рыбаков с Ксенженко сгребли немца, заломили тому руки за спину и,  сопя, поволокли к темному зеву. 
       - А-а-а! - завопил  тот, вырываясь,  и стал  что-то выкрикивать.
       - Он согласен, согласен, прекратите, -  отвернулся Лисицын и снял дрожащими руками запотевшие очки.
       - Отставить! - последовала команда, и эсэсовца  подвели к командиру.
       Тот трясся,   вонял мускусом  и икал.
       - Ну как, будем говорить? - последовал вопрос,  и все посмотрели на  мокрые штаны пилота.
       - Я-я, б-будем, - зашлепал тот губами,  размазывая руками  по лицу  сопли.
       В отсеке наступила тишина, нарушаемая далеким гулом моря. 
       - Так ты что, русский язык знаешь? -  подался к эсэсовцу Котов.
       - Моя знать,- с готовностью кивнул тот рыжей головой. - Мы изучать язык вероятного  противника.
       - Вот, падлы, - мрачно прогудел Ксенженко. - Опять готовятся к войне, нелюди.
       - Старпом, - обернулся  Туровер к Котову, - пленного помыть и снова доставить в изолятор. Продолжим нашу беседу.
       В течение следующего часа  выяснилось, что  Гюнтер Вайль, так звали пленного, оберштурмфюрер СС  и пилот  воздушного судна, обнаруженного на берегу, а  погибший - его  командир,   штурмбанфюрер СС  Макс Крамер.   
       Судно следовало в район Северной Атлантики, для  ведения воздушной разведки, а по пути приземлилось на острове, в целях взятия там проб воды и грунта.
На вопрос о его государственной  принадлежности, Вайль сообщил, что корабль принадлежит Третьему рейху и базируется на шестом континенте, обладающим правом экстерриториальности.   
       - Вот тебе и конец фашизму, - бормотнул Котов. - Не добили,  оказывается,  этих сволочей.
       - Как называется  база и ее координаты? -  наклонился к  эсэсовцу Туровер. - Ну, быстро,  и смотреть в глаза!
       - «Аг-гарта», -  тяжело задвигал тот кадыком. - Вы меня убивать?
       -  Если будете врать. Координаты!
       Вайль назвал и Туровер удовлетворенно хмыкнул. Они соответствовали указанным на карте.
       - Когда у вас очередной сеанс связи?
       - Чьерез час, - покосился пилот на отсечные часы. - А затем по прибытии на место.
       -  Ну что же, в таком случае навестим ваш корабль, - поднялся со своего места Туровер, - прошу всех на выход…

       Вытащив резиновую шлюпку из воды, группа из шести человек,  тепло одетых   и с оружием, выбралась на  припай и, обходя  глыбы льда,  скрипя унтами по фирновому снегу*, последовала  в нужном направлении.
       Впереди, внимательно оглядывая местность, шел Рыбаков, за ним  Вайль, в сопровождении  Балуты и последними Туровер, с  Буевым и Лисицын.  По низу мела снежная поземка, изредка, со стороны океана, слышался треск лопающегося льда.
       Покрытый  инеем диск корабля, высящийся на трех штангах, подобно химерному пауку, вскоре  возник  в клочьях тумана, и  в десятке метрах от него, группа остановилась. 
       - Однако! - воскликнул Буев. - Судя по виду, дисколет. И какая аэродинамика!
       - Фашистский, - добавил Лисицын и ткнул рукавицей в высокий борт, на котором  проглядывался черный, ненавистный  всем тевтонский  крест*.
       - А где же тот, которого вы ликвидировали?  - обратился к Рыбакову Туровер. - Что-то я его не вижу.
       -  Он, метрах в ста впереди, в расщелине, - последовал ответ, и все посмотрели в ту сторону.
       Потом вся группа вошла под своды  летательного аппарата и задрала головы.
       Чуть сбоку, в днище, просматривался закрытый люк с  опущенным вниз  трапом, а по периметру корабля, между выдвинутыми штангами, на которых он стоял,  виднелись три   выступающих  наружу овальных сопла с легким нагаром.
       - Не иначе от маршевого двигателя, - сделал предположение Буев, и Вайль утвердительно кивнул, - я-я, герр оберст. 
       Вслед за этим Рыбаков первым ступил на трап и нажал вверху какую-то кнопку,  после чего люк в днище беззвучно открылся,  и он исчез   в овальном проеме.   
       - Автоматика, -   многозначительно изрек Балута и  толкнул немца в спину, - пошел!
Попав внутрь, Туровер с Буевым и Лисицын впали в ступор и  издали возгласы удивления.    
       В  приглушенном,  льющемся из ниоткуда  свете,  по всей окружности судна тянулся   пульт управления, с несколькими  мерцающими на нем экранами, радугой мнемосхем и россыпями кнопок,  перед ним высилось массивное,  наподобие космического, кресло,  а в центре, в  глухом ребристом корпусе  с  иллюминатором,  на палубе было установлено что-то,  весьма  напоминающее реактор. 
       -Далее не менее интересно, -  обернулся к командиру   Рыбаков и снова зазвенел унтами по трапу. 
       Верхний отсек  был чуть меньшим,  имел форму прозрачной  полусферы с вмонтированными в нее двумя  необычной формы пушками и вторым, судя по всему, боевым пультом.   
       Перед ним стояло такое же кресло, с лежащим на сидении оснащенным оптическим прицелом шлемом,  а сбоку   несколько  серебристых блоков.
       - Как на орбитальной станции, - внимательно оглядел отсек Буев. - Только скафандров не хватает.
       -  Ладно, об этом мы еще поговорим, - взглянул на наручные часы Туровер.  - Вайль,  какая у вас система  связи?
       -  Космическая, - последовал ответ. - Чьерез  спутник.
       -  М-да, - переглянулись офицеры.  - Порядок выхода?
       - Когда спутник вьходит в зону действий нашей станций, на базу отправляется шифрограмма, а оттуда, когда нада, мы получай  своя.
       -  И где эта станция?
       -  Внизу, в пилотный отсек.
       Чуть позже, действуя под контролем, Вайль вышел на очередной сеанс связи, все прошло нормально, и присутствующие облегченно вздохнули.
       Следующие два дня пленника интенсивно допрашивали,  Буев с Лесиком и Ваниным,  занимались изучением корабля и обнаруженной на нем технической документации, а экипаж «Танго»  готовился к завершающему переходу.
       От острова Буве до Земли королевы Мод осталось  восемьсот миль, и пройти их надлежало скрытно.
       Между тем, новая, полученная от Вайля информация, еще больше заинтриговала командование.
       С  его слов, расположенная на материке база,  фактически являлась колонией, имела свой, отличный от антарктического, микроклимат и надежную  защиту с воздуха, а  ведущий к ней подо льдами тоннель, надежно охранялся.
Жители «Агарты»   (их со слов немца было три тысячи),  являлись потомками бывших нацистских руководителей и ученых, а также эсэсовцев охраны и  военнопленных
       На вопрос  Туровера,   - каких именно руководителей, -   последовал  ответ. - Бормана и Мюллера.
       - А как насчет Гитлера? -   поинтересовался Майский.
       - У фюрера не было киндер, но он всегда с нами, - вздернул вверх  подбородок Вайль. - Рейхсканцлер почил в «Агарте» в возрасте 85 лет,  помещен в морозильный камеру и ждет своего часа.
       - И кто же ваш новый фюрер?
       - Его нет. Весь полноту власть осуществляет  Военный совет Рейха.
       Далее, по требованию командира, летчик набросал план  расположения базы и    ее основных объектов, а также ответил еще на целый ряд  поставленных  ему вопросов.


       …На исходе третьих суток  летчики  сообщили Туроверу  о результатах изучения  дисколета, и было принято решение  на выполнение нескольких учебных полетов при участии пленного.
       -   Заодно опробуете   оружие и связь с лодкой - сказал  командир. - Удачи.
       Полеты прошли успешно, и, спустя еще день,  Буев доложил о результатах.
       По своим летным качествам дисколет  в разы превосходил все известные летательные аппараты,  а его лазеры не знали промаха.
       - И это далеко не все, - сообщил полковник. - У него антирадарная защита, система  подавления  ракет противника и  очень низкая гравитация.
       -?!
       - Именно так.  По курсу и тангажу*  перемещение почти мгновенное, полет неощутим и отсутствуют перегрузки.
       - Будем считать, это удачей, -   произнес Туровер.  - Дисколет станет подспорьем нашему «Танго». 
       Затем, на коротком  совещании, где присутствовало   все командование корабля, а также летчики, оператор и   спецназовцы, оговорили дальнейший план операции.
Согласно ему,  Буев, Ванин  и Балута с Вайлем  оставались на острове, до особой команды а «Танго»   направлялся дальше.   
       После  отыскания базы, лодка  должна была проникнуть в нее,  определить целесообразность применения торпед или резонатора,  после чего произвести   атаку.
       В случае ее успеха, в базу вызывался дисколет, и далее предполагалось действовать по обстоятельствам   
       - Ну, а если мы не выйдем на связь, - обратился Туровер к Буеву, -  вы, Георгий Иванович отправляетесь назад, ночью садитесь в лесном массиве у адмиральской дачи      и докладываете  Павлу Алексеевичу обо всем, что знаете. 
       - А может все-таки атакуем базу вместе? -  переглянувшись с Ваниным,  сказал полковник. Для надежности.
       - Нет. Дисколетом рисковать не станем.
       Ранним утром, покрытая инеем субмарина  вышла из своего укрытия, и,   расталкивая форштевнем  молодой лед, взяла  курс на Землю Королевы Мод.
       В безбрежной дали океана,  куда-то плыли  айсберги...

Глава 3. Сверхчеловеки

Освободившись от  послеобеденной дремы, Фред Борман неспешно встал из мягкого кожаного кресла, заложив руки за спину, прошелся по пустынному сиянию роскошного кабинета и довольно ухмыльнулся.
       Жизнь, как говорится, удалась.
       Родившийся в мае 1955-го    в  «Агарте» от своего достойного отца и его новой жены, он, вместе с несколькими десятками   отпрысков скрывшихся здесь   нацистов,   с детских лет воспитывался настоящим арийцем.
       Воссозданная для них в колонии организация «гитлерюгенд»*  привила «новым немцам» все духовные ценности Третьего рейха, воспитала беззаветную любовь к фюреру и лютую ненависть ко  всему остальному миру. Миру, который не пожелал жить по  законам Рейха и коварно напал на Германию.
       В десять лет Фред и его друзья по школе впервые наблюдали казнь двух непокорных хефтлингов (тогда в колонии их было еще несколько тысяч), в пятнадцать он получил звание роттенфюрера* и  командирский кортик с гравировкой «кровь и честь» на лезвии, а в шестнадцать  перерезал им горло своей первой жертве на  охоте.
       Она организовывалась  наставниками молодежной организации для привития   воспитанникам истинно германского духа    и  специальных навыков, а  в качестве «дичи» использовались выработавшие свой ресурс  военнопленные.
       Летом, слегка экипировав и выдав им немного продуктов, таких  вывозили  на вездеходах за пределы  колонии  в антарктическую пустыню и отпускали на все четыре стороны, а спустя день, под руководством опытных наставников, по  их следам отправлялись  «молодые волки».
       Те выслеживали хефтлингов, а затем преследовали и поочередно ликвидировали. При этом использовалось как огнестрельное, так и холодное оружие, которым добивали раненых.
       Одного такого, обмороженного и с простреленным бедром, заползшего в ледяную пещеру, Фред обнаружил лично и использовал кортик по назначению. После чего почувствовал себя настоящим арийцем, все остальные для которых только пыль. И ничего больше. 
       Потом,  в числе десяти лучших воспитанников колонии, направленных в США под видом  граждан Западной Германии (к тому времени тайное сотрудничество между Штатами и колонией   вышло на качественно новый уровень),  молодой Борман получил там блестящее военное образование, а заодно познакомился с большим Миром.
       Миром, который должен был принадлежать им, но, по воле  злого рока, достался     русским и американцам. Все остальные были не в счет и плясали под дудку победителей. Это вызвало у молодого нациста дополнительный всплеск ненависти к победителям и усилило его тягу к власти. Она была желанной и всепоглощающей. 
       И Борман сделал очередной шаг к ее достижению. Устранил самого вероятного своего конкурента. Им был племянник Гиммлера  - Клаус, из которого всесильный дядя растил себе достойную замену.  Во время одного из занятий по боевой подготовке у того не раскрылся парашют. Фред лично позаботился об этом.   
       Когда вновь испеченные молодые «фюреры»   вернулись в колонию, впавший в маразм Гитлер  «почил в бозе», вся полнота власти была у Гиммлера и, по протекции отца, молодой Борман занял  в «Агарте» достойное место.
       Старшие «портайгеноссе» не ошиблись. Именно ему принадлежала идея пополнения    рабочих хефтлингов  за счет  военнопленных и гражданских лиц, содержащихся на американской военно-морской базе Гуантанамо и еще двух,  в Юго-Восточной Азии,  а ученых и специалистов, из стран восточной Европы, выезжающих за рубеж.
       Первые предоставлялись «союзниками» безвозмездно, как жест доброй воли, а вторые  с использованием возможностей  ЦРУ и ФБР*, за новые военные разработки.
Таких, «по бартеру»*, ко времени описываемых  событий, кроме уже известных читателю, американцам было передано три.
       Одна касалась изобретенного  немецким инженером Конрадом Цузе еще в начале войны  первого в мире  быстрого компьютера серии  «Z4» с программным обеспечением высокого уровня Планкалкюль, вторая,  получившая  впоследствии английское название «Стелс» и впервые примененная на подлодках кригсмарине, позволяла создавать невидимые для радаров летательные суда, военные корабли и ракеты, а третья,  порожденная доктором Йозефом Менгеле  в Освенциме, представляла собой практически завершенную систему зомбирования  отдельных людей и  целых социальных групп.
       Заслуги  Бормана не остались без внимания,  спустя несколько лет, он был включен в военный совет «Агарты», где вскоре выступил с новой инициативой, исключающей  передачу США венца германских технологий, а именно дисколетов.
       - За время учебы, я предметно изучил психологию  наших друзей - мотивировал он ее. -  Американцы признают только силу, свою гегемонию  и  исключительность. Как только они получат то, в чем так заинтересованы, мы им станем не нужны.   И они поступят, как делали уже не раз, по принципу «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». В поддержку  молодого дарования  высказалось большинство совета, и решение было принято.
       Прошло еще некоторое время, одряхлевшие  бонзы Третьего рейха один за другим покинули бренный мир, и Фред Борман вознесся на вершину власти. Теперь он сам стал рейхсфюрером и председателем военного совета Антарктического рейха и  воплощал в жизнь мечту о мировом господстве.
       А все складывалось как нельзя лучше.
       После  отставки Трумэна и убийства Кеннеди (он пожелал разорвать отношения с «Агартой» и сделать их достоянием гласности), последующие американские президенты стали еще более сговорчивыми,  Америка и  Советский Союз все больше втягивались в   военные конфликты, и в нем стала действовать   «пятая колонна».
       Зомбированный на одной из встреч на высшем уровне в Вашингтоне, очередной  Генеральный секретарь ЦК КПСС  Михаил Горбачев  проникся идеями    демократии и начал в стране «перестройку», а затем воссоединил Германию, и, под ликование Запада, стал сворачивать советские ядерные вооружения. 
       Ближайший же его сподвижник и секретарь ЦК по идеологии  Александр Яковлев, завербованный американскими спецслужбами в Канаде еще в середине 70-х, активно разваливал  коммунистическую  идеологию изнутри, оказывая всяческую поддержку поднявшим голову диссидентам и националистам.
       В это же время США, реализовывая «план NSDD», а иначе Директиву администрации Рейгана в деле стратегии, целей и устремлений США в отношениях  с СССР,  обрушила цены  на нефть на мировом рынке,   исключила получение  русскими внешнеэкономических кредитов, а также провело еще  целый комплекс ранее запланированных мероприятий.
      В результате  этого,  в декабре 1991 года  Империя Зла рухнула, и мировая история начала новый отсчет.
      - И мы   займем  в ней подобающее место! -  оттопырив губу и заложив руку за лацкан пиджака, уставился в пространство Борман. Он любил подражать Гитлеру и нередко этим пользовался.
      Затем   ариец  подошел к  громадному, во всю стену  окну и, нажав, сенсорную кнопку на стене, бесшумно раздвинул    жалюзи.
      За  выпуклой прозрачностью стекла открылись  синеющие вдали, покрытые шапками облаков, ледяные пики,  ближе,  зеленели альпийские луга  и темнели леса на  крутых склонах, а внизу  радовал глаз  ультрамарин обширного   залива.
На его берегах, органично вписываясь в ландшафт, виднелись полусферы выполненных из     стекла и бетона зданий, необычной геометрии сооружения и ангары, а  также серебристого металла пирсы, у которых на воде покоились  несколько морских  дисколетов и  катеров,  с черными крестами  на бортах.    
       По  опоясывающему  лагуну    граниту широкого серпантина, изредка проезжали транспортные и легковые электромобили, а также следовали небольшие группы людей в армейских  кепи, берцах* и камуфляже.
       Окинув взглядом  привычную картину,  Борман   отвернулся от окна, неспешно направился по зеркальному, застланному ковром паркету в противоположную сторону, и, заложив руки за спину, стал рассматривать   висящую  на стене громадную карту Мира.
Карта была выполнена  в цветах, с немецкими географическими названиями и россыпью условных отметок, обозначающих  присутствие «Агарты» на трех из шести континентов.
- М-да, - привычно   зашевелилось в мозгу. - Скоро все это будет Великим Рейхом.
И никакой зримой войны. Сначала экономический кризис, затем всемирный коллапс  и семь  миллиардов рабов. Заманчиво.
       Всхлипнув от непередаваемых ощущений,  рейхсфюрер громко испортил воздух,  направился  к рабочему столу и, усевшись за него, телепатировал* - Йоган!
       Спустя несколько секунд  массивная  панель входной двери уплыла в сторону, и на пороге возник   человек.
       Он был молодым, высокого роста  и  в  синем комбинезоне с  пластиковым беджем* на груди.
       - Спускайся вниз и приготовь  электромобиль, - снова выдал умственный импульс хозяин кабинета.
       - Слушаюсь,   - бесцветно ответил  человек  и, повернувшись через плечо с четкостью автомата, неслышно вышел.
       - Отличный экземпляр, - удовлетворенно хмыкнул Борман, наблюдая, как за ним закрывается дверь и потянулся за лежащей на столе папкой.   
       Йоган был зомби* нового поколения, из  числа тех  двух тысяч, которые имелись в колонии,  создан  для личной охраны  высших лиц Рейха,  и, в стадии завершения,  были еще тридцать аналогичных особей,
       Из человеческих качеств им оставляли преданность только своему хозяину, безоговорочное подчинение  и готовность в любую минуту умереть по его приказу.
       Спустя пять минут  черный электромобиль с рейхсфюрером  бесшумно отъехал от   его резиденции и направился  по широкой набережной в сторону серпантина.
       При этом встречающиеся по пути группы в камуфляже, по приказу старших  поворачивались к нему лицом и   принимали строевую стойку, а  бригады следующих на работы зомби отходили в сторону и сдергивали с голов кепи.
Первым Борман  благодушно кивал, на вторых не обращал внимания.
       Выехав на серпантин,   электромобиль увеличил скорость и через несколько минут свернул на  господствующее над  заливом,  скальное плато.
       С трех сторон оно  было окружено высокими соснами, а четвертая резко обрывалась вниз.
       В самом центре, господствуя над местностью, высился черный куб Дворца Рейха,   выполненный из циклопических глыб полированного гранита, а над ним, высоко  в небо, уходил конический шестигранник, увенчанный  золотым имперским орлом  со свастикой, попирающий лапами земной шар.
       Справа от ведущей  к зданию широкой мраморной лестницы, уже стояли несколько     электромобилей, и рейхсфюрер  отметил пунктуальность своих «партайгеноссе». 
Обождав, пока  вышедший из авто Йоган предупредительно открыл  заднюю дверь, Борман опустил ногу  на  розовый туф* стоянки,  и, прихватив  с собой папку, выбрался из салона.
       Далее, с удовольствием вдыхая  запах хвои, он проследовал в направлении центрального входа,  размеренно  поднялся  наверх  по  широкой мраморной лестнице  и двое, застывших  у квадратного проема стражей,  четко щелкнули каблуками.
       Миновав разъехавшуюся прозрачность створок, первый человек «Агарты» ступил под высокие своды дворца, где был встречен комендантом и сопровожден в персональный  лифт. Минуту спустя тот вознес его на верхний этаж, откуда, через неприметную и тоже охраняемую дверь, Борман  вошел в зал заседаний  Совета.
       - Господа офицеры! - последовала лающая команда, и  из высоких, окружающих       овальный стол кресел, встали  его  ближайшие сподвижники.
Их было девять.  Постаревший, но все еще бодрый и теперь уже с генеральскими лампасами  Гартман, согбенный болезнью, однако все еще остающийся в строю    Ариберт Хайм*,  младший брат уже известного читателю мастера ушу штандартенфюрер  Ван -  Цинь,  специально прилетевший на заседание из Берлина  сын Мюллера - Ханц Генрих Мюллер, занявший   место   отца  после его смерти и еще пятеро достойных, из  уже нового поколения.
        За их спинами, вытянувшись и прижав к бокам руки,  по периметру зала, стояли и ели   глазами начальство еще два десятка  молодых, приглашенных на заседание руководителей, а чуть в стороне, у компьютера,  кукольно улыбались две девушки - стенографистки.
        - Присаживайтесь, господа, -  пожав   по ходу движения стоящим у  овального стола руки, занял свое место новый  отец нации.
        Раздался звук отодвигаемых кресел, и все сели.
        Вслед за этим Борман объявил заседание   открытым, после чего руки одной из девушек замелькали над клавиатурой а, многие открыли блокноты, извлек из своей папки несколько сброшюрованных листов,   встал и выступил с докладом.
Для начала он остановился на международной обстановке, которая все больше приближала реализацию их плана.
        Америка и другие страны НАТО, продолжая наращивать свой военный потенциал, развертывали все новые наступательные вооружения в Европе, окружая территорию бывшего СССР  смертельным кольцом  ракетных баз, авиационных  и танковых соединений.
Индия и Пакистан проведя  испытания  атомных бомб,   пополнили собою клуб капиталистических ядерных держав.
        Агонизирующая  же Россия, практически лишенная армии и флота, стояла на грани очередного, теперь уже финансового коллапса  и вопрос ее гибели был делом времени.
        - И это не все, - победно оглядев соратников, закончил с обстановкой в мире Борман. - Наш, так сказать, представитель в Европе, - взглянул он на сидевшего рядом    Мюллера (тот после прибытия сразу же посетил его с отчетом) - сообщит вам о той работе, которую мы успешно проводим,  в целях окончательной победы над большевизмом. Прошу вас, Ханц, - и сел на место.
        Здесь следует  сделать небольшое отступление по поводу личности второго Мюллера.
        После того как его отец  по заданию «Агарты» и при содействии ЦРУ, организовал из Рио- де - Жанейро  бесперебойное снабжение ее всем необходимым, он пошел дальше,  и, помимо американской, установил связь с западногерманской разведкой Бундес Нахрихтен Динст, где в качестве руководителя подвизался его давний знакомый Рейхард Гелен*.
        Тот оказал старому приятелю услугу и определил  юного Ханца  в разведшколу, по окончании которой тот сделал блестящую карьеру и  теперь занимал должность руководителя одного из ключевых подразделений БНД*, специализирующего по восточноевропейским странам.   
        Оставаясь в душе нацистами, Гелен, а впоследствии и его приемник  -  Герхард Вессель, достаточно подробно были осведомлены об «Агарте», а также преследуемых ею целях, и, в силу своих возможностей, оказывали   младшему Мюллеру всяческое  содействие. 
        В результате, их совместными усилиями, в теперь уже объединенной Германии был  создан  героический ореол руководителей Третьего рейха,   идеология которых успешно внедрялась  в умы молодых немцев,  что явилось следствием рождения  неонацистов. Но, если в Германии  об этом стыдливо умалчивалось,  то в  «освобожденных» странах Балтии они сразу же вышли из подполья, требуя пересмотров итогов Второй мировой войны.
Не была забыта и  Украина, где эмиссары Гиммлера  достаточно быстро реанимировали  созданную  в свое время «абвером»  ОУН-УПА*,  незамедлительно провозгласившую лозунг «смерть   русским!».
        Именно на этих трех направлениях   Мюллер подробно  и остановился, что вызвало одобрительную оценку совета.
        -  И сколько примерно сторонников на исторической родине мы  имеем?  - скрипуче вопросил  Гартман.
        - Несколько сот тысяч, - без колебаний ответил выступающий. - И, прошу учесть, - значительно обвел он присутствующих взглядом, - это не только молодежь. Наши люди имеются во всех органах власти и управления, вплоть до высших, смею вас заверить.
        - А среди сателлитов?* -  имея ввиду Балтию и Украину, -  скривил тонкие губы Хайм.
        - Прибавьте еще сотню, -  последовал ответ, -  и в их числе   первые руководители.
        В зале  возникло заметное оживление, а кто-то из присутствующих даже зааплодировал.
       - Борман призвал аудиторию к порядку, а когда шум стих,  поинтересовался, - имеются ли вопросы.
       -  Имеются, господин рейхсфюрер, -  блеснул узкими глазами, сидевший  рядом  Гартманом  Ван - Цинь. - Скажите, Ханц, а есть ли у нас позиции на Кавказе?  В отличие от всех этих европейских болтунов, там говорят с русскими силой оружия.
       -  Нам этого не нужно, господин штандартенфюрер, - полуобернулся в его сторону Мюллер. -  Их с лихвой окупают продажные русские политики.
       После этого  он  в тонкостях рассказал о поражении русской армии в Чечне и ее причинах, а также назвал имена  некоторых ее «героев».
       - Да, теперь у «иванов» нет своих Сталиных и Жуковых, - довольно переглянулись ветераны Рейха. - А президент просто душка.
       -  Именно,  -  с серьезным видом сказал  Мюллер. - За что при посещении США был удостоен пописать на колесо своего правительственного самолета, а в Германии  пьяным,   подирижировать оркестром.
       Зал взорвался смехом, и возникли бурные овации.
       - Господа, господа, успокойтесь! -  картинно развел руками  Борман. -  А чего еще ожидать от этих скифов?
       Далее последовал короткий перерыв, во время которого члены совета и приглашенные проследовали в смежный зал, где выпили минеральной воды и  кофе, после которого заседание продолжилось.
       Во второй его части   обсудили  дальнейшую стратегию  возрождения Великой Германии, которая была задумана еще покойным Гиммлером.
       Начиная  с середины 50-х,  завуалированная  под общеевропейские интересы, с подачи Мюллера старшего, руководителями БНД она исподволь и последовательно внедрялась в умы практически всех германских канцлеров, начиная с Аденауэра и заканчивая Колем.
Суть ее сводилась к созданию так называемого  Европейского союза, в котором Германия должна была играть ключевую роль.
       Первый шаг к этому был сделан  в 1951 году,  когда ФРГ и Франция учредили  «Европейское объединение угля и стали», к которому присоединились Бельгия, Нидерланды, Люксембург и Италия, затем последовал еще целый ряд других, и в начале 90-х  Европейский союз, включающий в себя  27 государств, получил свое юридическое закрепление.
Львиная доля ВВП* в нем принадлежала Германии, что давало ей возможность активно проводить там  свою политику.
       - Теперь нам предстоит  очередная  важная миссия, - сказал  после детального изучения вопроса   Борман. -  Обеспечить введение  в Европе хождения единой валюты  с единым финансовым центром  в Германии.  Это окончательно привяжет  к ней всех сателлитов, сделает их еще более зависимыми и управляемыми, а когда придет время, яблочко само упадет к нам в руки.
       - Гениально! -  раздались восхищенные возгласы за столом, и был разработан конкретный план действий.
Заседание совета  продолжалось весь день и закончилось поздним вечером.
       - А завтра  Ханц,  я хочу вам показать  все новое, что нам удалось создать   в «Агарте» за время вашего отсутствия, -  наклонился к  сидящему рядом Мюллеру  Борман, когда они вместе ехали в жилую зону. -  Вы  не были на родине  два года.
       - Я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением,  экселенц, -  чуть улыбнулся тот. - Здесь настоящий  германский дух, не тот, что в   загнивающей Европе.
       В  высоком небе  висела  полная луна, в свете которой  у горизонта  таинственно мерцало ледяное царство.
       Утром  Мюллер с Борманом встретились в кабинете последнего, вместе позавтракали, и, прихватив с собой Гартмана, как и ранее курировавшего всю научную деятельность в «Агарте», выехали  из резиденции.
       Погода радовала,  чистый воздух бодрил, настроение у всех было приподнятое.
       - М-да, - глядя в открытое окно «Хорьха - электры»  и любуясь архитектурными изысками колонии, органически вписывающимися в окружающий пейзаж, -  довольно изрек Мюллер. -  «Агарте»  могли бы позавидовать лучшие города Европы.
       -  Еще бы, это будущий центр Мира Ханц, -  обернулся с переднего сидения Гартман, и все в салоне весело рассмеялись.
       - А что-то я практически не видел женщин и детей, -  сказал европейский гость, когда оставив позади жилую зону и миновав КПП с автоматически открывшимся полосатым шлагбаумом,  лимузин* въезжал в служебную.
       - О, вы немного отстали от жизни  мой друг, - с тонко скрытой иронией произнес рейхсфюрер. -  Вот уже третий год, как наши американские друзья  принимают их  на своих лучших курортах в Майями. Сейчас там, в разгаре сезон отдыха.
       - И кем же   они там   представляются?
       - Гражданами  ФРГ, что почти правда, а заодно адаптируются к новой жизни, это весьма важно.
        -  Безусловно, - согласился Мюллер. - Нам нельзя отрываться от цивилизации.
Между тем «Хорьх»  подъехал к комплексу зданий служебной зоны, молчаливый Йоган предупредительно открыл его двери, и все вышли наружу.
        - Для начала, Ханц, - взял Борман Мюллера под локоть, - мы покажем  вам наши новые научные достижения,  а господин Гартман, выступит в роли гида. - Прощу вас, Максимилиан.
        После этого вся группа во главе  с генералом проследовала в главный корпус, где была встречена одним из его заместителей,  профессором  Отто Фишером,  который, пригласив гостей  в свой кабинет, ознакомил Мюллера  с планом основных технических изысканий.
        Он включал в себя работы по созданию  первого космического дисколета, способного  достигнуть Луны и Марса, системы управления мировым климатом,   а также нового  вида оружия, исключающего применения    потенциальными противниками ядерного.
        - Впечатляет, -  с вниманием выслушав профессора  и  ознакомившись с несколькими секретными  файлами на его  «Грюндиге», констатировал разведчик. - И когда  это будет воплощено в жизнь?
        - Хороший вопрос, -  выключив экран дисплея*,    блеснул яйцеобразной  головой профессор. - Кое - что мы уже имеем, прошу всех следовать за мной, «партайгеноссе».

       Через некоторое время, спустившись на бесшумном лифте  вниз и оказавшись   под зданием, вся группа на  электрокаре с водителем, покатила  через длинный, проложенный в скальной породе лабиринт, заканчивающийся цехами одного из подземных заводов.
       Наученные горьким опытом прошлой войны и помня  ужасы бомбежек,  первые хозяева «Агарты» извлекли должные уроки, и все ее главные объекты были спрятаны  под землю.
       Ярко освещенные  и просторные цеха, оснащенные по последнему слову техники, предусматривали минимальное число рабочих, которыми являлись специалисты - хефтлинги, исполняющие все операции под бдительным оком нацистских инженеров. Некоторые из них были из старой гвардии, а остальные пополнили ряды «технической мысли»  в послевоенный период.
       - Ауфштеен! Мютцен ап! -  пролаял здоровенный   охранник - эсэсовец  при появлении начальства и  работавшие, часть из которых сидела за пультами  и экранами, живо вскочив, сдернули с голов кепи.
       -  Продолжайте, Гуго, - кивнул  бдительному стражу  Фишер, затем  снова пригласил всех следовать за собой и остановился  перед высоким глухим проемом.
       -  Здесь, - обратился профессор к Мюллеру, у нас  испытательный образец космического  дисколета.  После чего  вынул из кармана серебристый  пульт и нажал кнопку.
       Закрывавшая проем, матовая панель исчезла, и экскурсанты вошли внутрь легкого полумрака. 
       Фишер нажал еще одну кнопку, полумрак сменился  ослепительным, льющимся сверху светом, в центре которого, не касаясь  поверхности, неподвижно висел летательный аппарат.
       Он был  чуть  меньше транспортного, на котором Мюллера доставили в «Агарту», но более плоский, выполнен из зеленоватого полупрозрачного материала и с многочисленными соплами, расположенными по всей окружности.
       - Грандиозно, - прошептал, сделав несколько шагов вперед разведчик. -  Но как он держится в воздухе, или это обман зрения? - оглянулся Мюллер  на стоявших  позади спутников.
       Те, наслаждаясь произведенным впечатлением, довольно переглянулись, после чего  Борман, рассмеявшись, сказал, - нет.
       Далее Гартман сделал некоторые технические пояснения, из которых следовало, что на массу дисколета  практически не действует сила земного притяжения, за счет чего и происходит наблюдаемый эффект.
       -  В физике это явление называется гравитацией, мой друг, -  значительно поднял он вверх палец. - То есть  универсальным фундаментальным взаимодействием  между всеми материальными телами. В приближении малых скоростей и слабого гравитационного взаимодействия, оно описывается известным вам учением о всемирном тяготении   Ньютона, а в общем случае  теорией относительности Эйнштейна.
       Гравитация является самым слабым из четырех типов фундаментальных взаимодействий. В квантовом пределе гравитационное взаимодействие должно исследоваться квантовой теорией гравитации, которая ещё полностью не разработана.
       Но нам удалось значительно продвинуться в этом направлении, - закончил  свою речь генерал, и  коснулся рукой обшивки дисколета.
       - Так это же прорыв во всей последующей науке! - сделал круглые глаза Мюллер.
       - Безусловно, - заложив руки за спину и раскачиваясь с пятки на носок, ответил за всех Борман.  - Что доказывает исключительность германской расы.
       По прошествии пары минут, дав гостю  переварить все услышанное и проникнуться важностью последних слов рейхсфюрера,  Гартман сообщил, что  первая часть испытаний опытного образца космолета (так назвали корабль) успешно завершена, вместе с   экипажем он  дважды выходил на орбиту, но предстоит еще немало работы.
       -  Мы думаем завершить ее в течение года, - прозрачно глядя на молодого коллегу, - заявил он. - А потом будут полеты на Луну и Марс. 
       - Которые  также должны принадлежать Великому рейху, - добавил Борман и вскинул вверх руку в лайковой перчатке, - Хайль Гитлер, господа!
       -  Хайль! -  дружно рявкнули остальные.
       Затем все  перешли в смежный цех, где  группа специалистов монтировала  впечатляющую своим  видом установку. Она представляла из себя конгломерат* со множеством встроенных в него электронных блоков, панелей, дисплеев и компьютеров.
       - Вам приходилось что-либо  слышать об американском проекте   HAARP?  -  поинтересовался  у Мюллера Гартман.
       - Естественно,- ответил тот. - Это программа активного высокочастотного исследования ионосферы, включающая в себя расположенный на Аляске комплекс и не более. Сейчас в Европе некоторые газеты пишут,  что он является   новым климатическим оружием. Лично я не верю. Полный бред.
       -  Зря не верите, - переглянулись остальные, и Фишер сделал небольшой экскурс в историю. 
       - Подобные комплексы, называемые ионосферными нагревными стендами, - сказал профессор, - создавались с конца 60-х годов  в СССР и США,  и именно в военных целях. Они предусматривали искусственное возмущение, а проще разогрев мощным потоком радиоизлучения  коротковолнового диапазона верхних слоев атмосферы Земли, сильно ионизированного солнечной энергией.
       В результате на планете, в конкретных  ее местах, должны были возникать природные катаклизмы в виде  ураганов, землетрясений, извержения вулканов и прочих стихийных бедствий, способные повлечь массовые человеческие жертвы и панику.   
Упомянутый вами Ханц, американский комплекс, расположенный в местности Гакона на Аляске, уже несколько лет как действует.  Кстати, создан он не без нашего участия.
       - И в чем оно проявилось? -  подойдя  ближе  к  монтируемому стенду, поинтересовался Мюллер 
       -  Мы предоставили заокеанским друзьям нашу новейшую электронику для их системы управления.   
       - А что получили взамен?
       -  Возможность создать  свою, -  хитро прищурившись, обвел рукою стенд Гартман. - В нужный момент она отключит американскую,  и комплекс будет выполнять команды только отсюда.
       - Феноменально! - умилился  разведчик.  - Можно загребать жар чужими руками.
       -  И взять этих янки за горло, - жестко добавил Борман. - Когда придет время.
       Затем, распрощавшись с Фишером, вся тройка покинула завод,   уселась в салон кара,  и  тот  снова покатил под сводами лабиринта.
       Через несколько минут, достигнув высокого сопряжения с электронными указателями, кар свернул в одно из боковых ответвлений, проехал еще сотню метров и  остановился  перед  глухой, преграждавшей дальнейший путь, бронированной плитой, рядом с которой, в нише, за прозрачным плексигласом виднелся скучающий охранник.
       Сидевший за рулем Гартман  махнул ему рукой, тот, вскочив, потянулся к торчащему из стены манипулятору, после чего раздалось шипение,   и плита тяжело поднялась вверх. 
       За нею были сиреневые сумерки, высокие стены узкого каньона и  блестящий гудрон дороги.
       -  Вы помните это место, Ханц? - спросил у Мюллера, сидящий рядом Борман.
       -  Еще бы, - щелкнув зажигалкой, закурил тот душистую сигарету. - В бытность в гитлерюгенде мы с вами  охраняли здесь хефтлингов, строивших этот автобан*.
       - И вы засекли одного плетью насмерть, - рассмеялся Борман. - Кстати, он был евреем.
       - Нас воспитывали в духе спартанцев, - последовал ответ. - Миром правят сильные.
       Вскоре  каньон закончился, и впереди открылась долина. Она была неправильной овальной формы, окружена нагромождением скал  и радовала  глаз темной зеленью.
В ее центре  располагались несколько зданий, чем-то напоминавших больничные.
       - Здесь владения нашего доктора Моро*, - обернувшись к Мюллеру, сказал генерал, подруливая к главному.
       - А вот и   сам  Хайм, -  добавил Борман. -  Не иначе ему позвонил Фишер.
Появившийся из зеркальных дверей, облаченный в белоснежный халат, Ариберт Хайм, похожий на живую мумию,  осторожно спустился  с гранитных ступеней  и  невесомо       пожал всем руки.
       - Рад, очень рад, - прошелестел он пергаментными губами. 
       Прозвище «Моро», главный эскулап  колонии получил не зря.
       Фанатичный последователь  своих нацистских коллег, проводивших опыты над живыми людьми в фашистских концлагерях и вместе с отдельными из них  нашедший пристанище в «Агарте», он пошел дальше  и  проник в тайны зомбирования.   
       Это необычное и давно известное человечеству явление, одним из  первоначальных форм которого являлся гипноз, Хайм и его сотрудники  после новых серий  опытов сделали предметным, и уже  к началу 70-х в колонии появились первые  зомби.
       Вначале они были несовершенными и создавались на базе гипнотических сеансов,  с последующим введением в организм подопытных различных психотропных средств, что вырабатывало у них новые условные рефлексы, потом стали применяться более современные, позаимствованные у Пентагона  методы, и, наконец, год  назад, Хайм  создал в своей лаборатории  зомби нового поколения.
       Это был  хефтлинг с вживленным  в  головной мозг  электронным чипом*, который полностью контролировал его действия  и позволял управлять  объектом  из специального центра операторами. При необходимости такая особь могла полностью обездвиживаться, а в экстренных случаях уничтожаться.  Испытания превзошли все ожидания, лаборатория поставила работу на поток, и к моменту посещения «Агарты» Мюллером, в ней шла «модернизация» всех  остальных узников. 
       Для начала (был уже полдень), гости  плотно отобедали  в отдельном кабинете столовой  «медицинского центра», отведав свежего мяса кролика и овощей, выращенных  по специальной технологии, а затем Хайм сопроводил их в небольшой кинозал, где они посмотрели видеозаписи опытов.
       - Впечатляет, - сказал, развалившись в кресле Мюллер, наблюдая  за превращением людей в автоматы и их последующим использованием. -  А способны ли, господин доктор, эти биороботы повышать свою квалификацию?
       - Самостоятельно нет, -  отрицательно качнул сухой головой Хайм. - Но им можно переустановить программу.
       -  И подготовить  нужных нам специалистов?
       -  Да, мой друг, любого профиля и в том числе военных.
       -  А если целую армию?
       -   Для нее у меня пока нет достаточного материала, - мертвенно улыбнулся  доктор. 
       - Всему свое время,  дорогой Хайм, - покровительственно сказал Борман. - Всему свое время.
       -  Послушайте, Альберт, - полуобернулся к доктору Гартман, - а не могли бы вы показать нашему гостю что-либо интересное из ваших  пациентов.
       - Отчего же, - блеснул тот глазами. - У меня как раз есть несколько таких  экземпляров.  Мы их недавно получили по линии ЦРУ из Афганистана.
       -  Моджахеды?* - пренебрежительно поинтересовался Мюллер.
       -  Отнюдь, - заявил Гартман.  - Это пленные русские офицеры.
       -  Тогда это меняет дело, -  оживился  разведчик. - Всегда полезно пообщаться  с потенциальным противником.
       После этого все встали и, обсуждая увиденное, последовали вслед за Хаймом в другой, расположенный неподалеку корпус. В отличие от главного, он был меньшим по размерам  и примыкал к скале, а  по периметру двора имел высокое проволочное заграждение с несколькими камерами наблюдения.
       -  У вас здесь надежная охрана, - сказал Мюллер, когда вся группа, вошла внутрь,  миновав  стационарный пост, с двумя вооруженными эсэсовцами и овчаркой.
       -  Во всем должен быть порядок, - назидательно ответил Хайм. - Как в свое время в Маутхаузене*.
       Миновав чисто вымытый каменный плац, на котором  под присмотром человека в белом халате  прогуливался   десяток людей с  похожими на маски лицами и пустыми глазами, экскурсанты вошли внутрь здания, и последовали по длинному гулкому  коридору.
       В него выходил ряд глухих дверей, с зарешеченными окошками для наблюдения, из-за которых   слышались   стоны и крики, а  из одной, с табличкой «Operations saal»*   санитары выкатывали каталку с накрытым простыней телом.
       - Как видите, мой друг, мы трудимся здесь не покладая рук, - обдавая Мюллера гнилостным запахом изо рта, наклонился к нему Хайм.
       - Вижу, - поморщился  тот, и  чуть посторонился, пропуская каталку.
       -  К сожалению, эти свиньи иногда мрут, - неверно его поняв, пробрюзжал доктор.   
       Затем был спуск лифтом этажом ниже, и вся группа оказалась в мрачном подземелье.
       Оно было выполнено из пористого бетона, с низкими потолками  и забранными металлическими сетками плафонами на них.
       - Здесь мы содержим  расходное сырье, -  с удовольствием понюхав спертый воздух, - захихикал Хайм.  И бросил вытянувшемуся рядом охраннику, -  Михель, откройте пятую!
       Тот загремел связкой ключей  (щелкнул хорошо смазанный замок) и потянул на себя ближайшую, обитую железом дверь. А когда, открывшись наполовину, она дошла до торчащего из пола стопора,  первым шагнул  внутрь и оглушительно заорал,  - всем встать! К стене!
Когда  вслед за ним  в камеру поочередно вошли другие, напротив    двух ярусных, с тощими матрацами нар,  выстроились пятеро.
        Все они  имели угрюмый вид, на тощих плечах топорщились лагерные робы, а у самого старшего не было одного уха.
        -  И это хваленые русские офицеры? -  приложив к носу надушенный платок, презрительно оглядел хефтлингов Мюллер
        -  Самые настоящие, Ханц, -  заявил  Гартман, -  и причем, летчики. Все они в разное время были сбиты над Афганистаном и попали в плен к моджахедам.  Ну а оттуда, по известным вам каналам, сюда. Мы  подготовим из них отличных пилотов дисколетов.
        -?!
        - Именно, - заметив на лице разведчика удивление, - вступил в разговор Борман. -        Сейчас в колонии  низкая рождаемость. И  к тому же подготовка летчиков   занимает достаточно много времени. А эти, -  кивнул он  на стоящих напротив, -  практически уже готовы  и к тому же имеют опыт боевых действий. Нам осталось  только отключить им сознание и немного переучить.  Ведь так, Ариберт?
        - О, можете не сомневаться, экселенц, - заверил его Хайм. - Это будет сделано в лучшем виде.
        Все это время русские стояли молча и, судя по выражению лиц, старались понять суть беседы.
        - Я могу им задать несколько вопросов? -  обратившись к Борману, поинтересовался Мюллер.
        - Естественно, Ханц, - покровительственно кивнул тот. - Валяйте.
        После этого разведчик сделал пару шагов вперед, и, остановившись перед короткой шеренгой, ткнул пальцем в грудь  первого, -    воинское звание, фамилия, должность!
        Услышав родной язык, тот непроизвольно вздрогнул, и, чуть поколебавшись, ответил - старший лейтенант  Бугров, военный летчик.
        - Ты! - перешел Мюллер к следующему,  высокого роста и со следами ожогов на руках.
        -  Лейтенант Гармаш, - нехотя пробурчал тот, -  второй пилот вертолета.
        Следующие двое  отказались что-либо назвать и вызывающе  уставились на Мюллера, а когда он   подошел к безухому, то услышал непонятное, - пошел на хер.
        - А они злы и упрямы, - обернулся Мюллер к спутникам. - Эти летчики.
        - Такими и должны быть солдаты, -  пожав плечами, сказал  Гартман. - Вот этот и тот, - указал он стеком на «отказников»,  капитаны Маркин и Соболев, оба пилоты истребителей, а этот экземпляр - поднял его концом подбородок последнего, - командир эскадрильи бомбардировщиков   майор Андреев.  - Ухо ему отрезали моджахеды,  за побег. На каждого из этих парней, - обвел генерал взглядом военнопленных, у нас имеются переданные от американцами  досье.
        - Ничего, скоро они станут покорными как овцы, - садистски ухмыльнулся Хайм. - Михель, поместите  капитанов и майора на три дня в карцер, без воды и пищи, - приказал он охраннику.
        После этого «гости»  покинули камеру и отправились обратно.
        Когда они снова поднялись наверх, Хайм  продемонстрировал новую, недавно открытую в его центре лабораторию. В ней   трудились несколько исчезнувших из большого мира ученых, занимавшихся малоизвестным направлением в научной медицине, именуемом клонированием.
        - Весьма, весьма перспективное направление, - потирая сухие руки, заявил он. - С использованием специальных технологий можно воспроизводить лучшие образцы людей. Причем не только внешне, но и на генетическом уровне.
        - Я что-то слышал об этом, наморщил лоб Мюллер. - Неужели такое возможно?
        - Безусловно, -  последовал ответ. - Жаль, что  среди этих, - кивнул Хайм  на работающих за пробирными столами,  - нет  Яна Вилмута.
        - А кто это такой?
        - Известный английский эмбриолог. Доктор наук в области биологии, медицины и генетики. В 1996 году он впервые клонировал млекопитающее из взрослых соматических клеток.
        Для нас это очень важный вопрос, Ханц, - сказал внимательно слушавший доктора Гартман. -  И вы знаете почему.
        - Знаю, - без раздумий ответил Мюллер, и  значительно произнес, - фюрер.
        - Именно, - переглянулись остальные. - Он снова должен быть  во главе Рейха и выполнить свою историческую миссию.
        - А поэтому, - завершил мысль Борман, - нам любыми путями   следует заполучить этого Вилмута. - Тем более, что он  довольно часто  перемещается по Европе и  общается со своими коллегами.
        - Я займусь этим лично, экселенц, - решительно заявил Мюллер.  - Сразу же после возвращения в Германию.
        А чуть позже  властелины душ сидели  под стеклянным куполом оранжереи центра, она венчала собой третий корпус, и, любуясь окружающим пейзажем, смаковали бразильский, с коньяком кофе.
        -  Ханц, а вы не забыли, что через неделю день рождения фюрера? - отхлебнув очередной глоток, пыхнул душистой «гаваной»  Борман.
        - Как можно, Фред, - прищурил  тот глаза от льющихся сверху солнечных лучей   - Это  святой день  для каждого немца.
        - У нас будет  очередной парад, а затем банкет и охота для гитлерюгенда, вы останетесь?
        -  Непременно, -  потянулся за бутылкой с коньяком Мюллер. - Я обожаю парады...

Глава 4. В логове

Антарктическое лето шло к завершению. Белесое солнце все реже появлялось  из-за горизонта, в воздухе чувствовалось дыхание зимы,  океан тяжело ворочал седыми валами.
       Третьи сутки, идя экономическим ходом под электромоторами, «Танго» бесшумно крался вдоль береговой черты.  Изредка, на несколько минут, из-под  воды появлялся топ перископа, после чего он опускался,  и лодка  шла по счислению*.
       В отсеках стояла напряженная тишина,  порой  нарушаемая негромкими командами.
       - До точки поворота - … миль, -  каждые два часа докладывал Туроверу штурман.
       - Есть, - отвечал тот,  в центральном посту   делали очередную отметку в вахтенном журнале, и напряжение росло.
       - Я схожу в первый, еще раз проверю, все ли готово для атаки, -  взглянул на старпома Майский,  и тот молча кивнул, - давай.
       На переходе было решено атаковать  «Агарту» для надежности нейтронной торпедой. 
       - Немцы великие фортификаторы, - сказал,  при обсуждении этого вопроса, Туровер. -И,  насколько  нам известно от пленного, все   что можно, они упрятали под землю.
       - Точно, - согласились присутствующие и взглянули на  Соболева, - Рид Петрович, а вы как считаете?
       Молча сидевший до этого  профессор, нахмурился.
       - Резонатор более гуманное оружие. - А там женщины и дети.
       - Именно так, - присоединился к коллеге Лисицын. - В чем их вина?
       - А  в бункерах управления  матерые нацисты, вроде Вайля, - не согласился с учеными Котов. - Вы можете гарантировать, что резонатор  выведет их  из строя?
       - Сложно ответить, - вздохнул Соболев. -  Все зависит от степени защиты укреплений.
       - Да чего с ними миндальничать! - вскинулся Майский. -  Стереть в пыль всю эту нечисть  и  амба!
       - Точно, - поддержали его Рыбаков с  Нечаевым. -  Иного выхода  у нас  нет, а ошибиться   нельзя, не  тот случай.
       -  Значит так, - выслушав всех, сказал Туровер. -  В случае проникновения в базу,  выполним торпедную атаку, на а если после нее кто окажет сопротивление -  тогда вам и карты в руки, Рид Петрович. - Вопросы?
       -  Вопросов не последовало, и оговорили  дальнейший  план действий.  Он заключался в высадке на берег смотровой группы после  нанесения ядерного удара и подавлении возможных очагов сопротивления.
       Ее пожелал возглавить лично командир, но старпом и помощник  решительно воспротивились.
       - Тебе Виктор Петрович, следует остаться на борту, - категорично заявил Котов. - И руководить всей операцией с «Танго».
       - Безусловно, -  вслед за ним прогудел Майский. - А на берегу мы и сами как-нибудь  разберемся. С Божьей, так сказать,  помощью.
       Далее был определен состав  десанта, в который вошли  подводные диверсанты, командир торпедной группы   Арзамасцев со старшиной команды Ксенженко, а также  начхим Купрум с доктором Штейном и еще тринадцать моряков.
Старшим по его личной просьбе был назначен Майский, а его заместителем Рыбаков.
       После поражения цели и  снижения  радиационного фона,  вооруженная  стрелковым оружием   и  экипированная в   индивидуальные средства химзащиты  группа, при поддержке вызванного трофейного дисколета, должна была высадиться на сушу, произвести там необходимые замеры, и, в случае обнаружения, захватить или уничтожить  оставшихся в живых нацистов.
       Кораблю же, при благоприятном развитии событий, надлежало пристать к берегу, высадить на него вторую группу  и  взять под контроль  базу.
       Когда диспозиция* была утверждена,  и Туровер снова поинтересовался наличием вопросов, что-то записавший в своем блокноте Рыбаков спросил о  времени  снижения уровня радиации.
       - Твое слово, Михаил Маркович, - взглянул командир на Купрума. - Расскажи  всем, это важно.
       - Ее величина, - наморщил лоб начхим, - после ядерного взрыва определяется в основном радионуклидами, имеющими короткий период полураспада. Поэтому после начала радиоактивного загрязнения происходит быстрый спад уровня радиации. Продолжительность радиоактивного заражения можно оценить исходя из экспоненциальной закономерности радиоактивного распада. Если уровень радиации через час после взрыва принять за 100%, то через 2 часа он равен 43, через 5 часов - 15, через 10 часов - 6,46, через 1 сутки - 2,2, а через  двое суток - 1,1%. В полной безопасности можно себя чувствовать  на четвертые, - завершил свои выкладки капитан-лейтенант.
       -  То - есть, после атаки, нам необходимо ждать на лодке  еще двое суток? - наклонился к нему Рыбаков.
       - Именно -  последовал ответ. - В противном случае все, кто высадится на берег, рискует заболеть лучевой болезнью. - А это в конечном итоге  смерть. Долгая и мучительная.
       - Но в этом случае мы теряем фактор внезапности, - вопросительно взглянул на Туровера   боевой пловец.
       - Что  поделаешь, Борис Николаевич, - ответил тот. - С этим придется смириться.
       Наконец долгожданный момент наступил.
       Утром четвертых суток  лодка  подошла к обозначенной в лоции отметке поворота, затем всплыла под перископ,  и  сильная оптика  приблизила  высящийся справа берег.
       - М-да,-  пробормотал, вглядываясь в ледяные, затянутые туманом  обрывистые склоны, Туровер. - Теперь   главное найти это «игольное ушко».
       Вслед за тем последовала команда уменьшить ход до самого малого, «Танго» нырнул на десять метров, и  гидролокационная станция корабля, работавшая в активном режиме*,  стала  исследовать  подводную береговую кромку.
       Потянулись тягостные минуты ожидания, но желанный доклад  из рубки акустиков все не поступал.
       - Возможно ошибка в счислении?* -  наклонился к сидящему в своем кресле с лоцией в руках  Туроверу,  Котов.
       - Исключено, - кусая губы, ответил тот. - Боцман, ложимся на обратный курс.
       Наконец, на исходе часа,  на пульте «каштана» запульсировал рубиновый огонек,     и взволнованный начальник  РТС  сообщил об обнаружении подводного прохода, а также дал   на него точный пеленг.
       - Отлично, - прошептал капитан 3 ранга, и  в центральном   слажено заработал БИП*.
       На боевые посты и в рубки  полетели  команды, а оттуда доклады об их выполнении, замерцали экраны и датчики дополнительно включенных приборов и  механизмов, на панелях защелкали манипуляторы, тумблеры и кнопки.
       Определив вместе со старпомом и штурманом ту единственную, нужную им точку, Туровер, побледнев,   отдал приказ, и «Танго»  скользнул  под ледяные своды.
       Такое, одновременно подводное и подледное плавание, да еще в незнакомой узкости*, было смертельно опасным. К тому же, в каком-то месте  она могла быть перекрыта противолодочной сетью, что значительно повышало риск.
       Из гидроакустического поста  следовали непрерывные доклады о глубине, которая не менялась и составляла двадцать пять метров, оптический пеленгатор также выдавал необходимые сигналы, и субмарина уходила все дальше  в неизвестность.
       Когда   половина указанного в лоции  тоннеля была пройдена, экран пеленгатора отобразил наличие впереди  подводной преграды,  и старпом тихо выругался, - не иначе сеть.
       - Ложимся на дно, -  сглотнул вязкую слюну Туровер, и, спустя минуту, лодка мягко коснулась грунта.
       -  Нужно выпустить наружу боевых пловцов,  - пусть все обследуют, взглянул на Майского командир, и тот молча выщелкнул из штатива трубку.
       Через несколько минут  Рыбаков с Флуерашом,     прибыли в центральный, молча выслушали инструктаж  и  извлекли из штатных мест  свое водолазное снаряжение. Затем они привычно облачились в него, закрепили на плечах ребризеры*, тщательно проверили подгонку всего снаряжения  и зашлепали ластами к уже открытой нижней крышке люка.
       Затем диверсанты поочередно исчезли в темном зеве входной шахты,  после чего с нее  сняли трап, и, задраив люк, до упора провернули кремальеру*.
       - Заполняют прочную рубку, -  стоя под крышкой и прислуживаясь к шуму воды, через некоторое время сказал Майский.   - А теперь, судя по всему, выравнивают давление.
       - Вышли,  -  тихо доложил от своего пульта   механик, глядя на мнемосхему, где всплеснул огонек открытия верхнего люка.
       Туровер  взглянул на  отсечные часы, они показывали 6.30.

       …Выбравшись из шахты на мостик, боевые пловцы включили  закрепленные на масках  фонари  и осмотрелись.
       Сверху вода была немного светлее, и  чуть работая ластами, они  стали всплывать.
       Через минуту их обрезиненные  головы возникли на поверхности, и диверсанты переглянулись. Они были внутри громадного, на три четверти заполненного океаном ледяного грота, исчезающего далеко впереди. Там, во мраке,  мерцало какое-то  пятно, и  водолазы снова погрузились.
       Далее они проплыли вдоль черного борта  субмарины  и, оставив ее позади, исчезли в зеленоватой мгле.
       Через непродолжительное время  из нее расплывчато возникли крупные ячейки перекрывающей грот металлической  сети, и  боевые пловцы тщательно ее осмотрели. Судя по виду, конструкция  была подвижной (снизу она имела рельсовые катки), и, при необходимости, убиралась  в  одну из стен.
       -  Скорее всего,  там,  где свет, пост охраны, - подумал Рыбаков и сделал Флуерашу знак, - следуем дальше.
       Гибкие тела скользнули  меж ячеек, диверсанты поплыли вдоль левой стены и  преодолев необходимое до пятна  расстояние, чуть подвсплыли. Затем  Рыбаков  извлек закрепленный на предплечье миниатюрный перископ, раздвинул его  и  приник маской к окуляру.
       В  инфракрасной подсветке возникла ярко освещенная гладь воды, монолит переплетений над ней   ферм и балок, а  сверху металлическая  платформа.
       - Туда, - принял решение капитан - лейтенант, и пара возобновила движение.
       Еще через несколько минут они бесшумно возникли  рядом с низким бетонным фундаментом, помогая друг другу, забрались  в тень  нависающих над ними ферм и освободились  от  ласт и аквалангов.
       - Пять минут отдыха  и вперед, -  наклонившись к напарнику, прошептал Рыбаков. - А там действуем по обстоятельствам.
       Флуераш молча кивнул и проверил ход клинка, в пристегнутых к икре ножнах.
       За время службы в ПДСС*, Рыбаков  привык думать и действовать   самостоятельно. 
       Это было одним из основных правил  подводных диверсантов, обеспечивающих успех порой невыполнимых заданий. За ним, как и за любым из этой  особой породы людей, не было штабов и оперативных подразделений с умными начальниками,   страховки и ничего другого, что полагалось другим,   выполняющим  на суше аналогичные задачи.
       Привалившись к холодящему тело  металлу, он привычно расслабился, и перед глазами возникла картина из прошлого.
        "Металлический «розмах»* мягко проворачивает  планку кремальеры,  затем мускулистая рука  тянет на себя  сферическую  крышку,  и  мичман отходит в сторону.
       - Ну, все, с Богом,  -  говорит стоящий у стеллажей  капитан 3 ранга и  хлопает Рыбакова по плечу.
       Тот кивает  головой в маске,  приседает и  исчезает в  трубе торпедного аппарата.
       - Второй пошел, -  бросает офицер,  и  вслед за Рыбаковым  в трубу втискивается напарник. Потом крышка закрывается, следует обмен  ударами по металлу,  и  в аппарате слышен  глухой шум воды.   
       Выйдя наружу и подсвечивая себе  фонарем,  старший лейтенант нашаривает рукой  скобу, зависает во мраке и ждет напарника. Когда тот возникает рядом,  оба подвсплывают и забираются на носовую надстройку.
       Там  они освобождают от креплений два  закрепленных на палубе буксировщика  и, запустив  двигатели, бесшумно  удаляются от лодки.
       Минут через тридцать, определившись по компасу,  аквалангисты скользят  к поверхности, Рыбаков  выставляет наружу   перископ  и оглядывает в окуляр  море.  На нем штиль, тишина и россыпи далеких звезд.   Далеко впереди  призрачно мигают огни порта  и стоящих на рейде судов.
Движители буксировщиков вновь  оживают, и  темные тела  исчезают в пучине.
       Очередной раз, прячась в тени,  напарники  всплывают  под    бортом  стоящего на якоре  недалеко от стенки  транспорта.  Высоко вверху  светятся иллюминаторы,  и порой  темноту прочерчивает  огонек  летящей в воду сигареты.
       По знаку Рыбакова   напарник   исчезает  и направляется  вдоль борта к  корме, а он ныряет под киль и  плывет  в сторону  носа. 
       Чуть позже,  установив  на корпусе судна  магнитные мины и запустив их механизм,  диверсанты  запускают буксировщики и   следуют назад, в сторону моря.
       Далее снова размытый в воде, обросший водорослями, корпус  подводной лодки, и все повторяется в обратном порядке:  аппарат заполняется водой,  давление в нем уравнивается с забортным,  и открывается передняя крышка.
       Затем, после ряда манипуляций,  из трубы  извлекают мокрых аквалангистов  и общими усилиями освобождают  от снаряжения.
       -  Ну, как?  - наклоняется старший к  тяжело дышащему Рыбакову.
       -  Порядок, -  хрипит тот, и неестественно улыбается.
       - Молодчики, - кивает капитан 3 ранга, -  а теперь отдыхать. 
       - Олег Иванович, - оборачивается к мичману,    -  доложи  командиру,  можем следовать дальше.
       - Есть, - отвечает тот и  протягивает руку к «каштану».   
       Следующей ночью, всплыв  в заданном районе,  лодка подходит   к  застывшему на воде, следующему в Одессу сухогрузу,  и на его борт поднимаются три  облаченные  в «гражданку» фигуры.
       - Так это вы гидрографы? -  интересуется   второй помощник  и сопровождает гостей в каюту.
       Спустя час,  они пьют чай в пустой кают-компании  и слушают  тихую, льющуюся   из судового приемника, музыку. Потом волна уходит и сквозь шумы  эфира  пробивается     далекий  голос  « …сутки назад,  ангольскими  диверсантами в порту Анголы  подорван  военный транспорт  ЮАР»
       - Что и требовалось доказать, - бормочет Рыбаков, помешивая  ложечкой  янтарный чай  в стакане…»

       - Ну что, отдохнул? - отогнав от себя воспоминания, положил руку капитан-лейтенант на плечо  Флуераша.
       - Вполне, - кивнул тот, искоса поглядывая наверх.
       - Тогда за дело, - шепнул Рыбаков, и  оба по-кошачьи полезли наверх по скользким  швеллерам* и балкам.
       У последней, самой широкой и идущей по периметру сооружения, они на минуту замерли и прислушались.
       - Вроде поют, - коснулся губами лейтенант   уха Рыбакова.
       - Точно, -  едва слышно ответил тот и сделал условный знак пальцами.
       Вслед за этим они неслышно запрыгнули на  окруженную леерами   площадку и   перекатились к  станине, установленной  неподалеку лебедки.
       Из расположенной на противоположной стороне   надстройки, с металлической открытой дверью и несколькими квадратными иллюминаторами, доносились пьяные голоса, и лился  яркий электрический свет.
       По очередному знаку старшего, диверсанты извлекли оружие,  тенями скользнули по рифленому железу и замерли по обе стороны  дверного проема.
Затем  Рыбаков  осторожно заглянул внутрь.
       Там, развалившись в  вертящихся креслах, у  наклонного с мерцающим экраном пульта, размахивая зажатыми в руках пивными кружками, недружно тянули песню два  крепких парня, в  пятнистом камуфляже и с тяжелыми кобурами на поясах, а у торцевой переборки на койке, открыв рот и свесив руку на пол,  спал третий.
       В следующую секунду  кресло под одним из  поющих чуть развернулось, глаза его встретились с взглядом  Рыбакова, и тот выбросил вперед руку.
       - Шлеп, шлеп, -  дважды чмокнули пули бесшумного пистолета, и оба солдата,  хрипя, сползли  на пол.
       А Флуераш  уже  возился с третьим.
       Через минуту тот был в пластиковых наручниках, а рот пленника закупорил скотч.
       -  Сиди и не дергайся, гад,-  наклонившись, к теперь уже сидящему охраннику, прошипел лейтенант. - Пикнешь, зарежу.
И для наглядности чуть ткнул того ножом.
       - М-м-м..,  - выпучив побелевшие глаза, в ужасе затряс тот головой.
       Далее  офицеры быстро осмотрели  помещение и застопорили клинкет еще одной, неизвестно куда ведущей двери, после чего сдернули с койки перепуганного немца и подтащили его к пульту.
       - Оффен!* -  освободив  его от наручников, ткнул пальцем в мерцающий экран с неясно просматривающейся сетью, - Рыбаков. - Шнеллер!*
       - М-м -м..,- снова с готовностью  закивал страж и   нажал дрожащей рукой на одну из расположенных ниже клавиш.
Где-то в недрах платформы  тихо зажужжал  двигатель, сеть на экране поползла в сторону, и он стал чистым.
       - Молодца, - хлопнул немца по плечу Флуераш  и потащил того обратно. 
       - Значит так,  Гена, - извлекая из кобур  убитых лазерные «парабеллумы», - протянул лейтенанту один  Рыбаков.
       - Сейчас ты быстро возвращаешься  на лодку, докладываешь, что путь свободен и можно возобновить движение.   Меня подберете, когда будете проходить платформу.
       - Есть, командир, - сунул пистолет под клапан на груди Флуераш, после чего снял с переборки бухту висевшего там бросательного конца и быстро вышел.
       - Удачи тебе, - пробормотал капитан-лейтенант, наблюдая в иллюминатор, как тот, захлестнув петлю за один из лееров, в следующую минуту бесшумно исчезает.

       … - Что-то долго нет наших ребят, -  опершись о стрельбовой пульт и глядя на наручные часы, сказал в звенящей тишине  Майский.
       - Да, уже  прошел почти  час, - тревожно взглянул на командира Котов. - Может пошлем вторую пару, из наших?
       -  Ждем еще тридцать минут, - нахмурился  Туровер, и все замолчали.
       На пробковом покрытии переборок и металле входной шахты появились крупные капли конденсата, лежащая на дне лодка  охлаждалась.
       А спустя еще десять минут  над их головами послышался неясный шорох, а затем едва уловимый металлический щелчок.
       - Вернулись, - последовал облегченный вздох, и Майский  с трюмным старшиной стали по обе стороны  «гармошки» тубуса*.
       Между тем в шахте послышался гул вытесняющего воду воздуха, потом несколько коротких ударов по металлу, и помощник с трюмным, помогая друг другу и сопя, открыли тяжелую нижнюю крышку.
       Из - под нее  плеснуло облачко брызг,  звякнул установленный кем-то трап, и  в темном отверстии люка  появились ноги в ластах.
       - Осторожно, - шагнул вперед  Котов, и  водолазу помогли спуститься.
       Чуть позже, освобожденный от акваланга и сняв маску, он  сидел  в командирском кресле и докладывал стоящему рядом Туроверу обстановку.
       - Хорошо, очень хорошо, - внимательно  слушая, светлел лицом капитан 3 ранга. - Боцман, всплываем под перископ, механик, вперед, самый малый!
       В следующее мгновение субмарина чуть вздрогнула, стрелка глубиномера поплыла вправо, а где-то за кормой, винты стали перемалывать густую воду.
       - Иди, Геннадий Александрович, отдохни, -  тепло глядя на лейтенанта, сказал Туровер. -  У тебя еще есть время.
       - Нет, решительно качнул головой тот, - обожду, пока захватим командира. - У нас так принято.
       - Добро, - последовал ответ. - Хорошая традиция.
       На подходе к платформе,  идущий под перископом «Танго» всплыл в позиционное положение*, через несколько минут к его борту   подплыл уже бывший в воде  Рыбаков, и того быстро втащили в открытую дверь рубки.
       Затем лодка снова погрузилась и последовала дальше.   

       …Утро 20 апреля выдалось погожим. Бледные  сумерки  полярной ночи чуть рассеялись, у горизонта возникла светлая полоса, над заливом клубилась пелена тумана. 
       А в ярко освещенной  колонии уже кипела жизнь.
       На шпиле куба резиденции, над орлом,  реяло в воздухе алое, со свастикой в центре полотнище,  аналогичные, но закрепленные горизонтально, венчали фасады    служебных зданий и дома белеющего в долине жилого городка, широкая набережная матово отсвечивала, вымытым накануне гранитом.
       Вдоль нее были выстроены в черные коробки  парадные расчеты эсэсовцев, позади, на водной глади, застыли несколько  украшенных флагами расцвечивания  дисколетов, а с  дальних,  спускающихся вниз склонов, по извилистой ленте серпантина мерно шагали  темные колонны зомби, выведенные для придания действу массовости.
       День рождения фюрера,  по    традиции был  главным праздником  в базе, и его, как всегда, предполагалось провести с размахом.
       - Ральф! - глядя на  ближайший склон,  приложил к уху трубку рации, стоявший   напротив трибун, рядом с комендантом, подтянутый штандартенфюрер. - Поторопите своих животных, время на исходе.
       - Яволь! - бодро послышалось в ответ, и  колонны хефтлингов ускорили движение.
       Когда все участники  и зрители  были распределены по своим местам (в числе последних были пару десятков «фрау» со своими отпрысками),  штандартенфюрер  сказал в трубку еще несколько слов и  выжидательно  уставился в сторону резиденции.
       Спустя несколько минут от ее парадного входа отъехали три черных лимузина и медленно покатили в сторону  набережной.
       Как только первый из них, с  трепещущим на крыле  флажком,  туда  въехал, разместившийся на пирсе  оркестр  по знаку тамбурмажора, взорвал тишину торжественным  ревом фанфар, и с противоположного берега  в небо взвилась стая чаек.
       Потом фанфары смолкли, хлопнули дверцы, и под  бравурные звуки марша   Ваффен - СС «Эрика»*, все девять членов военного совета Рейха, проследовали к украшенной партийными знаменами и дубовыми венками высокой трибуне.
       Когда они заняли свои места, тамбурмажор вновь взмахнул золоченым жезлом, оркестр смолк, и, выдержав значительную паузу, рейхсфюрер Фред Борман обратился к присутствующим с пламенной речью.
       Вначале он сказал о знаменательной  дате, подарившей миру великого мессию, отца нации и борца за справедливость, затем подробно  описал его  небывалые заслуги перед человечеством и определил место в новой истории, а далее, потрясая кулаками и брызжа слюной, призвал  всех продолжать начатое Гитлером святое дело.
       - Фюрер всегда с нами! Мир должен принадлежать Великой Германии!! - с пафосом закончил  Борман и  выбросил   вверх затянутую в перчатку руку.   
       - Зиг… хайль! Зиг… хайль! Зиг… хайль! - трижды  вырвалось из нескольких тысяч глоток, а у ветеранов Рейха на глазах заблестели слезы.
       Они вспомнили, как на таких же шабашах,  аналогичное  вопили миллионы.
       Когда овации смолкли, и снова воцарилась тишина, в воздухе раздалась лающая команда, после которой щелкнули каблуки и бряцнуло оружие, а затем грянул гимн фашисткой Германии «Марш патриотов», и начался  военный парад.

Wenn die Soldaten
Durch die Stadt marschieren,
;ffnen die M;dchen
Die Fenster und die T;ren.
Ei warum? Ei darum! Ei warum? Ei darum!
Ei blo; wegen dem Schingderassa, Bumderassasa!
Ei blo; wegen dem Schingderassa, Bumderassasa!

будоражил  арийские умы  многоголосый хор льющихся из стерео колонок бодрых   мужских голосов,  и в так им гремели по брусчатке,  начищенные берцы*  первого парадного расчета.
       - Красиво идут! - наклонился к Борману, стоящий рядом Мюллер, и тот величаво кивнул, - еще бы!
       Когда первая шеренга  упруго шагающих эсэсовцев поравнялась с трибуной,  в высоком синем небе,  словно из ниоткуда, появились девять дисколетов, под первым из которых плыл громадный нацистский флаг.
       Набережная снова разразилась бурным ликованием, а стоящие на трибуне «партайгеноссе» приосанились...

Глава 5. Конец Агарты

Через триста  метров ледяные своды тоннеля стали ниже, вода синее, а вдали забрезжило светлое пятно.
       - Самый малый, - приказал Туровер, горбясь за перископом.
       Далее последовало,  - третий торпедный аппарат к выстрелу приготовить! -  и  все в центральном посту  напряженно замерли.
       - Третий торпедный аппарат к выстрелу готов, -  загробным голосом доложили через минуту   из первого отсека,  и напряжение достигло апогея.
       Между тем  пятно все увеличивалось, и вскоре  обозначился выход.
       Он был окаймлен серым бетоном   и с готической надписью  наверху.
       - Стоп моторы, лево три, - последовала очередная команда, после чего субмарина тенью выскользнула из-под сводов.
       В глаза Туроверу ударило дрожащее мерцание огней, а стоящий за зенитным перископом  Котов, издал возглас удивления.
       Сильная оптика приблизила далекий берег, на котором взблескивала медь оркестра,   и двигались  черные колонны, а вверху, с крестами на бортах,  призраками  скользили  дисколеты.
       - Не иначе парад, -   бормотнул Туровер. - Акустик,  глубина под нами и расстояние до цели!
       - Глубина восемьдесят,  расстояние пять миль! - последовал доклад, - прямо по курсу.
       - Боцман, после атаки сразу же  ложимся на дно, - не отрываясь от окуляра, бросил командир  в сторону рулевого.  - Третий торпедный аппарат товсь!
       - Есть товсь! - отрепетовали  из первого отсека.
       - Торпедный аппарат пли! -  выдохнул капитан 3 ранга, и «Танго» едва ощутимо дрогнул.
       -  Торпеда вышла, боевой клапан сел на место! -  скороговоркой пробубнили из «каштана», и Майский нажал кнопку секундомера.
       А лодка уже падала на дно, уходя от того, что должно было случиться.
       Как и в прошлый раз, покладка на грунт прошла нормально, из отсеков последовали  отрывистые доклады, а стрелка хронометра продолжала свой неумолимый бег.
       На шестой минуте  где-то далеко ухнул небывалой силы взрыв,  спустя короткий миг, достигшая «Танго» ударная волна  гигантской кувалдой саданула по корпусу, и сверху посыпались осколки   лопнувших плафонов  и пробковая крошка.
       - Твою мать! -  врезался головой   в хитросплетение трубопроводов  механик, а застывший  у станции погружения трюмный, кубарем покатился  по пайолам, сбив оказавшегося на пути  штурмана.
       -  По местам! - отрезвила всех очередная команда Туровера, и старпом, щупая рассеченную скулу, морщась, наклонился к  переговорному устройству.

       …Парад был в самом разгаре.
       Черные коробки эсэсовцев,  мерно колыхаясь, проходили перед трибуной, оркестр исполнял очередной марш,  «отцы нации»,  приняв позы наполеонов, величаво взирали на плывущие в небе  воздушные суда.
       - А не желаете ли Ханц,  после банкета принять участие в охоте  гитлерюгенда? - наклонившись к Мюллеру, улыбнулся тонкими губами рейхсфюрер.
       - Почту за честь, Фрэд, - чуть кивнул головой разведчик. - Это будет почище африканского сафари. - Кстати, а откуда у вас лишний материал?
       -  О, - мечтательно уставился в туманную даль залива  Борман. - Им нас исправно снабжают американцы. - В этот раз  дичью будут выступать русские, югославы  и  афганцы. 
       - Достойный интернационал, - сказал Мюллер, и они рассмеялись.
       В следующую минуту глаза рейхсфюрера округлились, Мюллер тоже  взглянул в ту    сторону и увидел в воде  стремительно несущуюся к берегу серебристую дорожку.
       - Что за че… - мелькнуло в мозгу, и  все поглотила  ослепительная вспышка.
       За ней последовал вселенский грохот, но этого уже никто из присутствующих не слышал. Тысячи людских тел были разорваны в клочья и сгорали в адском пламени, а вверх с гулом поднимался громадный, апокалиптического вида, гриб.
       В его вихре  рушились и взлетали к небу здания, сооружения и техника,  вниз сползали отроги  скал,  а у берега кипело море.
       Затем, когда  ядерная химера поднялась еще выше, она озарила  мертвенным светом  часть неба, и  в нем еще долго змеились разряды молний.

       …Всплываем на перископную  глубину, всем осматриваться! -  выслушав доклады из отсеков и обождав пока утихнет гул моря, -  выдал очередную команду Туровер.
То, что он увидел через несколько минут в оптику, поразило видавшего виды подводника.
       Со все еще мерцающего далекими зарницами  темного неба сыпались подобно   снегу черные хлопья,  на далеком берегу что-то горело и взрывалось, а его ландшафт неузнаваемо изменился.
       - Да, наворотили мы, командир,  как слон в посудной лавке, - хрипло сказал от второго перископа  Котов и отошел в сторону, давая место сопящему  над ухом помощнику.
       -  Все правильно, - заиграл желваками  тот,  приникнув к резине окуляра. -  Добили фашистских гадов   в их логове.
       Затем  «Танго»  снова  погрузился, и в центральный пост вызвали Купрума.
       - Как у нас, Михаил Маркович, радиационный фон, на корабле и за бортом? - поинтересовался командир, и все выжидательно уставились на начхима.
       - На лодке в норме, а в забортной воде   пять ПДК*.   Мы с доктором рекомендуем выдать всему личному составу цистамин*  и грамм по триста красного вина, для профилактики.
       - Добро, - согласился капитан 3 ранга. - Действуйте.

       … Вторые сутки, в режиме тишины, субмарина лежала на грунте. Все вспомогательные механизмы были отключены, гидроакустические станции корабля работали в пассивном режиме, в отсеках были включены  дополнительные средства очистки и регенерации воздуха.
       - А настроение-то у наших парней, того, хреновое, - вернувшись с очередного обхода корабля, зашел в каюту к Туроверу Котов.
       -  В смысле? - оторвался тот от  справочника по ЗОМПу*.
       - В самом прямом, - уселся старпом на куцый диванчик. -  Мучаются. Мол, угробили столько народу.
       - Для этого их учили, - отложив в сторону справочник, жестко сказал командир. - Защищать Родину и уничтожать противника.
       - Само-собой, - пожал плечами старпом. - Надо что-то придумать, для поднятия, так сказать, боевого духа.
       -  Надо, - согласился, командир, - вот ты и придумай, вместе с Майским. Тем более, что замполитов теперь нету.
       -  Может задействовать Лисицына? - вопросительно взглянул на него  Котов, -  пусть прочтет им пару  научных лекций.
       -  Не тот случай, -  не согласился  Туровер, - тут нужно что-то другое, по принципу «клин клином вышибают».
       - Хорошо, сейчас мы с помощником подумаем и все организуем, - встал со своего места Котов.
       Спустя еще час, в офицерской кают компании собрали всех свободных от вахты, и перед ними выступил профессор   Соболев.
       До этого, долгое время  работавший в закрытых лабораториях и «почтовых ящиках»*,  он мало чем проявлял свое присутствие, и все основное время проводил в каюте или рубке акустиков, где   продолжал работать с захваченными с собой научными чертежами.
По складу характера профессор  был замкнут и немногословен, больше слушал, чем говорил, и его появление в качестве лектора, несколько удивило аудиторию.
       А Соболев, присев  в кресло  рядом с командиром, внимательно оглядел  ряды слушателей и  тихо спросил, - у кого из вас родственники были на фронте?
Таких оказалось больше половины.
       - Мой отец тоже воевал, и погиб в Сталинграде, - продолжил профессор чуть громче. - Нас же с мамой фашисты отправили в концлагерь. Там ее сожгли в крематории, а  у меня и других детей, брали кровь для  их раненых. 
       Вслед за этим он встал, поддернул рукав куртки и продемонстрировал всем запястье, с синеющим на нем семизначным номером.
       - А теперь, -  значительно сказал Рид Петрович, - я хочу рассказать вам о некоторых зверствах нацистов, которые явились предметом рассмотрения  международного Нюрнбергского трибунала. Сейчас редко упоминаемого и почти забытого.
       Для начала хочу отметить, что военные преступления и преступления против человечности   всегда были неотъемлемые спутники империализма.
       Но мировая история, - поднял он вверх худую руку, - не знала таких масштабов преступной деятельности и такой концентрации чудовищных злодеяний, как те, которые были совершены германскими фашистами во время второй мировой войны.
       Развязав ее при попустительстве правящих кругов США, Англии и Франции, рассчитывавших направить гитлеровскую агрессию против СССР, фашистский блок, как вы знаете,  на первых порах добился существенных успехов.
Захватив полностью или частично двенадцать европейских стран, фашисты перекроили политическую карту Европы.
        А всего под игом нацистов и их союзников на европейском континенте,  к лету 1941 года  оказалась территория в два миллиона квадратных  километров, с населением около 190 миллионов человек.
       На всех захваченных территориях независимо от их формального статуса был установлен, так называемый фашистский «новый порядок», а фактически небывалый по размаху и жестокости режим грабежа, насилия, кровавых расправ и систематического истребления целых народов, призванный увековечить германское господство, - продолжил профессор.
       Нацисты  попрали общепринятые, установленные международными конвенциями правила ведения войны. Не считаясь ни с нормами международного права, ни с требованиями человеческой морали, они беспощадно разрушали захваченные города и сёла, превращали оккупированную территорию в «выжженную землю», истребляли мирное население, творили изощрённые, невиданные по своей жестокости злодеяния в отношении военнопленных и гражданских лиц.
       Характерно,- подчеркнул Соболев,- что нацистские преступления планировались заранее и   готовились одновременно с разработкой очередных актов агрессии.
Приняв план нападения на СССР известный вам как план «Барбаросса», гитлеровские главари составили вместе с ним и документы, санкционировавшие разбой и зверства.
       «Распоряжение об особой подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск», предусматривало самые жестокие способы расправы с советским гражданским населением; директива верховного командования вермахта   от 12 мая 1941 года предписывала уничтожение ответственных политических работников и комиссаров   в войсках.
       «План Ольденбург» и «Зелёная папка Геринга» определяли экономическое ограбление захваченных районов и уничтожение их промышленного потенциала. Командование вермахта специальными приказами устанавливало для своих военнослужащих полную безнаказанность за эти преступления ещё до их совершения. Изуверские методы нацистской оккупации являлись неотъемлемой частью всей стратегии «коричневого рейха», средством достижения военно-политических целей агрессии, - сделал небольшую паузу выступающий и сделал глоток воды из поставленного  перед ним  вестовым,  стакана.
       - Благодарю вас, - кивнул он  моряку, и продолжил  дальше. 
       - Нацистские главари ставили своей задачей уничтожение одних народов, «биологическое ослабление» других и онемечивание третьих.
       Норвежцев, датчан, голландцев, фламандцев как относящихся к «нордической расе» предлагалось фашизировать и германизовать. Их страны должны были влиться в «великую германскую империю» и поставлять контингенты колонистов для Восточной Европы.
Полностью подлежали уничтожению еврейское население Европы, то есть 11 миллионов человек, а также цыгане.
       Что же касается славянских народов, - поднял вверх профессор палец, - то лишь незначительную часть их предполагалось онемечить, остальных же выселить за Урал или уничтожить. 
       - Гады, - прошелестело по рядам, и  кто-то тихо выругался.
       - Тише, товарищи, без эмоций, -  взглянул в ту сторону Туровер. -  Рид Петрович,  пожалуйста, продолжайте.
        - В Польше оккупанты провели в мае - июле 1940 года  «чрезвычайную акцию по умиротворению», в ходе которой было уничтожено 3500 деятелей науки, культуры и искусства.   С территории присоединённых к Германии ее земель было изгнано около двух миллионов жителей, имущество которых присвоили оккупанты. В так называемом «генерал-губернаторстве» проводилась «фильтрация» польского населения, в ходе которой уничтожению подвергались почти все, кто не мог выполнять тяжёлые физические работы. 
Массовое уничтожение мирного населения осуществлялось фашистскими изуверами и на временно оккупированных советских землях.
       Наша страна потерял в войне 20 миллионов человек, значительную часть которых составляло гражданское население, истреблённое  захватчиками.
       При этих словах в кают-компании снова возник шум, и  сидевший рядом с Туровером Котов, грозно шикнул.
       - На временно оккупированной территории СССР, -  чуть подождав,  возобновил свою речь ученый, - действовали четыре специальные группы палачей, комплектовавшиеся в основном из чинов СС, СД, гестапо и полиции,  так называемые эйнзатцгруппы, которые уничтожили более 2 миллионов советских граждан, и среди них сотни тысяч детей.
       К примеру, эйнзатцгруппа «С», дислоцировавшаяся в Киеве, осуществила массовый расстрел советских людей в Бабьем Яру, где за один день было зверски умерщвлено 100 тысяч человек.
       -  Там убили моего деда и бабушку, - громко сказал сидевший в первом ряду Купрум. - Простите, что перебил, Рид Петрович.
       - А в Ставропольском и Краснодарском краях, - понимающе кивнул Соболев, -  эйнзатцгруппа «Д» травила беззащитных людей в газовых камерах-душегубках. В Белоруссии молодчики из аналогичной группы «В» загоняли в Мозырские болота на верную гибель женщин и детей,  а также творили и другие не менее страшные злодеяния.
Фашисты стирали с лица земли целые деревни и посёлки.
       В частности, в январе 1942 года, все жители латвийской деревни Аудрины были расстреляны, а селение сожжено. В сентябре этого же года было уничтожено всё население белорусских деревень Заболотье, Борки, Осетки, Попущево, Кураши, Червоная и многие другие, а сами деревни преданы огню. Только в селении Борки было расстреляно 705 человек, из них 372 женщины и 130 детей. За годы оккупации нацистские палачи сожгли и разрушили в Белоруссии 9200 населённых пунктов, из них 5295 они уничтожили вместе с их населением во время карательных операций.
       Аналогичные злодеяния творили фашистские оккупанты и в других порабощённых странах. Так, в июне 1942 года, в Чехословакии фашисты стёрли с лица земли посёлок Лидице. Все мужчины были расстреляны, остальные жители замучены в концлагере Ясеновац.
По всей Европе были созданы концлагеря, где наряду с массовым истреблением людей путём применения ядовитых газов широко практиковалось уничтожение их непосильным трудом и голодом. Фабрики  смерти проектировались с определённой «мощностью» - концлагерь в Освенциме, например, был рассчитан на истребление 30 тысяч человек в день,   Треблинка и Собибур - 25 тысяч, а Белжец  - 15.   
        Концлагеря были поставщиками рабочей силы для монополистов: полмиллиона их узников беспощадно эксплуатировались на заводах германских концернов. Всего же за годы войны фашистские изверги отправили в лагеря смерти 18 миллионов человек,    подавляющее большинство которых, были зверски уничтожены.
        История прошлых войн не знала подобного разгула варварства и изуверства, возведённых к тому же в ранг государственной политики, - закончил профессор. - Вот и все, что я вам хотел сказать, - еще раз обвел взглядом  Соболев    аудиторию. - А вам, как говорится, делать выводы.
       - Мы их вчера сделали, - прогудел  из группы торпедистов Ксенженко.
       - А когда всплывем, - продолжим, - поддержали его  сразу несколько голосов.
       -  Ну, вот тебе и настроения, -   взглянул командир на старпома.
       - Это после лекции, - сказал тот. - Молодец, Рид Петрович.
       Вечером была организована аналогичная  лекция для сменившейся вахты, а утром, по приказу командира, начхим и доктор,    провели занятия с личным составом, по защите   от оружия массового поражения.
       На подводных лодках к ним всегда относились с некоторой степенью иронии, но в этот раз все слушали  предельно серьезно.
       Для начала Купрум продемонстрировал всем извлеченный из сумки  новый общевойсковой защитный комплект фильтрующего типа,  именуемый ОЗК-Ф,  и рассказал о его возможностях.
       - Этот комплект, - сообщил он, -  обеспечивает защиту вашего организма от паров и аэрозолей отравляющих веществ и бактериологических средств, а также светового излучения ядерных взрывов, радиоактивных паров и пыли.
Работать на местности в нем можно до  двадцати четырех часов.
       - А потом? - поинтересовался  боцман.
       - Потом тебе,  Василий Иванович, кирдык*, -  сказал командир торпедной группы Арзамасцев, и присутствующие дружно заржали.
       -  М-да, - подумал  капитан-лейтенант, -  с этими парнями не соскучишься.
       Далее он приказал своему технику  облачиться в снаряжение, что тот с готовностью продемонстрировал.   
       - Ну, вот, в принципе и все, - оглядев похожую на инопланетянина фигуру, констатировал  начхим. - Вопросы?
       -  Яков Павлович, - обратился  к сидящему рядом с  Купрумом  доктору, старшина команды трюмных Полетаев. -  А вино все время теперь будут выдавать по повышенной норме?
       -   Пока да, - кивнул  Штейн. - Оно хорошо выводит радионуклиды*. - Кроме того, после возвращения с берега, все без исключения должны принимать горячий душ. А в случае малейшего недомогания срочно обращаться  в медизолятор. Всем ясно?
       -  Ясно, прокатилось по рядам, и занятия окончились.

       … На четвертые сутки, утром, по боевой тревоге  субмарина  всплыла  на  отметку  глубиномера «17»,  и вверх  плавно ушла штанга перископа.
       То, что  затем увидел прильнувший к окуляру Туровер,  вполне его устроило.
       Еще дымящаяся развалинами,  и кое-где всплескивающая огнем,  оплавленная  черта берега  была пустынна, по  водной  акватории  дрейфовали вырванные с корнем деревья,  и над всем этим   мрачно клубились  грозовые облака.
       - Чисто подмели, -  сказал от зенитного перископа Котов. - Ну что, вызываем дисколет и подходим к берегу?
       - Не спеши, - ответил  капитан 3 ранга, - прикажи начхиму взять пробы забортной воды и воздуха.   
       Еще через пять минут  Купрум доложил по телефону, что  радиация за бортом чуть выше нормы,  и по корабельной связи была дана команда, «смотровой группе приготовиться к высадке». Далее радисты вышли на связь с оставленным на Буве дисколетом, и летчики получили приказ  следовать  в расположение «Агарты» для обеспечения высадки и наблюдения.
       Когда, спустя непродолжительное время, корабль появился над заливом  и выдал опознавательный сигнал,   «Танго» всплыл в позиционное положение, и, отдраив нижний люк, облаченные в костюмы химзащиты, Туровер с боцманом и сигнальщиком, поднялись на ходовой мостик.
       Вслед за этим, сопровождаемый парящим в небе дисколетом, корабль  стронулся с места, и, гоня перед рубкой невысокий бурун, малым ходом двинулся  в сторону суши.
- Глубина 50.., глубина 43.., глубина 30.., - монотонно докладывали снизу. 
       После того, как  прибойной черты осталось  порядка двадцати метров, Туровер приказал застопорить ход,  и последовала команда на высадку.
       Далее за борт были спущены три надувных шлюпки, в них  неуклюже перебралась включенная в противогазы   смотровая группа, и, сидевший на  носу первой, с автоматом  на шее Майский, решительно махнул рукой, - вперед!
       Короткие весла опустились воду, и вскоре  десант высадился на берег.
       Он представлял собой печальную картину.
       В центральной части того, что осталось от набережной и пирсов, чернела громадная, уже залитая морской водой воронка, разбросанные, насколько хватал взгляда  по побережью и ближайшим склонам, осколки скал и  разорванный бетон зданий были  в копоти и оплавленными,  а  из виднеющихся кое-где остатков стен и фундаментов, химерно торчала покореженная арматура.
       Для начала, по знаку Майского, Купрум,  измерил дозиметром уровень радиации, после чего кивнул  стеклом маски и моряки, приготовив оружие, двинулись цепью вглубь берега.
       В это же самое время,  Котов связался по рации с Буевым  и поинтересовался, фиксирует ли аппаратура воздушного корабля какие-либо сигналы или движение на полуострове.
       - Нет, все тихо,  Глеб Романович, - последовал ответ. - Мои дальнейшие действия?
       - Продолжайте наблюдение за районом, а в случае необходимости, окажите поддержку группе высадки.
       - Вас понял, -  сказал полковник, и дисколет   завис   над  все дальше уходящей цепью.
       Через несколько часов,  группа в полном составе  вернулась на корабль, потом рядом с ним приводнился  летательный аппарат, и в каюте командира состоялось совещание.
Для начала помощник сообщил, что осмотренная ими, прилегающая к  заливу часть побережья безлюдна, а все  находившиеся на нем объекты  разрушены. 
       - И что, не обнаружили  ни одного трупа? - с сомнением взглянул на него старпом.
       - Ни одного, - последовал ответ. - Как корова языком слизала.
       - А в этом нет ничего удивительного, -  сказал сидящий рядом с Майским Купрум. -  Температура в эпицентре ядерного взрыва несколько миллионов градусов. Все живое сгорело. В одно мгновение.
       - Чего и следовало ожидать, - нахмурился Туровер. -  Продолжай, Александр Иванович, -  слушаем тебя внимательно.
       -  Мы осмотрели указанные на плане Вайля, остатки находившейся на плато резиденции и еще трех зданий.  Перекрытия некоторых из фундаментов целы и, возможно, под ними имеются подземные коммуникации.  А в километре к северу, у уреза воды, лежат два  сгоревших  воздушных корабля, точнее  их обломки. Теперь, я думаю, следует подняться на серпантин, и  обследовать всю остальную территорию, по квадратам. У меня все, -  закончил   Майский.
       -  Так, а что вы можете добавить, Георгий Иванович? - взглянул на  Буева командир. - Каковы результаты вашего наблюдения?
       - Судя по результатам аэросъемки*, -  открыл лежавший на коленях планшет полковник и извлек из него несколько фотографий, - за горным хребтом, куда ведет серпантин,  просматриваются две долины.  В них тоже имеются разрушенные объекты, но в значительно меньшей степени. Вот, прошу ознакомиться.
       Туровер принял из его рук фото, и  над снимками склонились несколько голов, внимательно рассматривая панораму.
       -  Не все рассказал нам Вайль, -  хмыкнул через минуту Котов. - Видно, на что-то надеялся.
       -  Понятно, - отложил в сторону снимки Туровер. - Следует немедленно их обследовать.    Там  может оказаться противник.
       Спустя  непродолжительное время   смотровая группа,   погрузившись в дисколет, вылетела к месту.
       Открывшееся с  борта воздушного судна, впечатляло.
       Потянувший  со стороны океана   ветер разогнал тучи, в небе посветлело, и под ним открылась заснеженная  бесконечность  шестого континента.
       - Как в сказке «Снежная королева», - приникнув к иллюминатору,  сказал кто-то из моряков. - Ледяное царство
       - Осталось только найти Кая, - в тон ему ответил Арзамасцев, значительно похлопав по лежащему на коленях пулемету.
       Долины открылись почти сразу, как только  под дисколетом проплыл хребет, и машина стала снижаться над первой. 
       Ее противоположный склон был  тоже  полностью выжжен, а низина, с прыгающей по камням,  вытекающей из ледника речкой, непривычно зеленела десятком уцелевших деревьев  и  растущим на скалах кустарником.
       В центре  виднелись несколько  разрушенных строений и ангаров, вокруг которых валялись несколько тел в пятнистом камуфляже.
       - Приготовиться к высадке! -  натянул на голову  капюшон с маской помощник и передернул затвор автомата.
       Вся группа  тут же включилась в противогазы, дисколет плавно снизился и повис в метре от земли,  и  Рыбаков с боевыми пловцами,  первыми выпрыгнули из открывшегося люка.
       Затем, по их сигналу,  высадились   остальные, воздушный корабль снова поднялся в небо, а десант,   короткими перебежками,  зарысил  в сторону развалин.
       Там, под искореженными конструкциями и листами гофрированного дюраля, были обнаружены  два  дисколета, значительно больших  того, на котором  прилетела группа.
Выполненные Купрумом замеры показали безопасный уровень радиации и отсутствие вредных веществ в воздухе, о чем  было доложено Майскому, и тот принял решение освободиться от противогазов.
       - Отличный воздух, -  стянув маску и укладывая ее в сумку, потянул носом Флуераш. - Даже чувствую, как трава пахнет.
       Далее были осмотрены остатки зданий,  которые, судя по всему, являлись техническими, а также тела всех погибших.
       -  Их убили взрывная волна и  радиация, -  морщась от вида  почерневших трупов, констатировал начхим, и  все хмуро переглянулись.
        А через несколько минут  в скальном укрытии, расположенном  неподалеку, нашли   легковой  автомобиль и  три военных грузовика с крытыми тентами.
Машины проверили, они оказались в рабочем состоянии, и спустя несколько минут,   мощный трехосный  «даймлер», нарушив стоящую кругом тишину, с ревом вырулил на бетонную дорогу, ведущую в соседнюю долину.
За ним, по небу, тенью поплыл дисколет.
       Через три километра грузовик  затормозил у стационарного КПП, рядом с которым, у мотоцикла с коляской лежали еще два трупа, и, после его  осмотра, направился дальше.
 Вскоре дорога пошла под уклон, затем последовал поворот, и перед глазами сидящих в «даймлере», возникла вторая, еще более  зеленая долина.
       Она была  вытянутой овальной формы, окаймлена скальными массивами и с комплексом виднеющихся белых зданий у одного из них.
       -  Притормози - ка, Борис Николаевич,  - сказал  Майский сидящему  на месте водителя   Рыбакову   и вскинул к глазам бинокль.
       Оптика приблизила  объект,  и помощник удивленно хмыкнул.
       - Практически никаких разрушенй,  -  сказал он, а Рыбаков приоткрыл дверцу и,  чуть высунувшись, обернулся назад, - приготовить оружие!
       В кузове залязгали затворы, и грузовик тихо покатил вниз, накатом.
       А когда он остановился в трехстах метрах от  зданий и высыпавшие  из кузова моряки стали растягиваться цепью, с   верхних этажей одного из них, навстречу понеслись вспышки.
Двое, на правом фланге, свалились, а остальные бросились на землю.
       -  Огонь! - заорал, отползая за ближайший валун Майский,  и в ответ ударили два десятка автоматов.
        В течение нескольких минут, отражаясь в скалах, в долине гремел бой, а потом  с висящего в небе дисколета ослепительно блеснуло, и  здание взлетело на воздух.
Когда  же умолк грохот падающих обломков, и рассеялось облако пыли, кругом наступила звенящая  тишина, и стало слышно, как в скалах поет ветер.
       - Кажется все, - приподнялся на локте помощник и махнул рукой, - вперед!
       Оставив на месте Штейна с санитаром, оказать помощь раненым, группа   перебежками  бросилась дальше, а когда  достигла еще дымящихся развалин, из  дверного проема уцелевшего нижнего этажа, с криками «нихт шисен!*», выбрались несколько дрожащих людей, в  белых, запорошенных пылью  халатах.
       - Никак врачи, - обернулся Рыбаков  к Майскому, а тот в свою очередь  кивнул начхиму, -  Михаил Маркович,  выясни, кто они.
       За время плавания  Купрум довольно близко сошелся с Лисицыным и, будучи не особо обремененным службой, под его руководством довольно быстро освоил азы немецкого языка.
       Для начала он сказал  неизвестным «гутен таг*»,  и те с готовностью ответили, а потом, не особо уверенно, еще несколько фраз, которые, судя по виду, они  поняли.
Самый старший из немцев, тощий и с глубоко ввалившимися глазами, хрипло что-то забормотал, а его спутники  забормотали «я-я» и утвердительно закивали головами.
       - Они действительно врачи, - перевел Купрум, а здесь находятся госпиталь и другие медицинские учреждения.
       В это время  подошли  Штейн с санитаром, и майор сообщил, что  оказывать помощь некому, старший лейтенант Коньков и мичман Чайка,  убиты прямыми попаданиями.
       - Кто стрелял! -   сделал шаг к немцам Майский, а вся группа с ненавистью на них уставилась.
       Те, по-видимому,  поняли суть вопроса и съежились, а  один, в круглых очках, ткнув пальцем в тощего, что-то закричал срывающимся голосом.
       - Он говорит, стреляли эсэсовцы из охраны, - побледнел Купрум, а  тот, на которого показал, нацистский преступник Альберт Хайм.  Я слышал о его зверствах.
       - Кончить всех этих сук,-  прогудел Ксенженко, и в воздухе щелкнули несколько затворов.
       - Отставить! - бросил  помощник. -  А есть ли  еще эсэсовцы на объекте?
       -  Есть еще трое, - перевел ответ очкастого  начхим. - Они охраняют  специальный блок с  подопытными, расположенный позади этого здания.
       -  Значит так, - сменил  магазин на автомате  Майский, - Хорунжий, остаешься здесь за старшего,  и вместе  с  Остриковым и Полетаевым  обеспечишь охрану этих  эскулапов.  А мы пока займемся эсэсовцами.
       Вслед за этим   группа, во главе со скользнувшими вперед диверсантами, быстро исчезла за углом.
       Прячась среди разбросанных за домом остатками верхних этажей и крыши, моряки вскоре приблизились  к оцепленному колючей проволокой   плацу, на котором высился  монолитный, с зарешеченными окнами, прямоугольник блока, вплотную примыкавший к  скалам.
       - Да, здесь на арапа не возьмешь, - прошептал  Майскому, залегший рядом с ним   Рыбаков, показав глазами на  несколько висящих  по периметру камер видеонаблюдения.
       - А если вломиться   на грузовике? Высадим ворота и вперед, - взглянул на него помощник.
       - Дельное предложение, - согласился  диверсант, после чего,  оставив у ограждения заслон, группа  отошла к дому.
       Спустя некоторое время  из-за него вырулил  «даймлер», и объезжая обломки,   понесся в сторону ограждения.
       Из двух окон нижнего этажа  блока ему навстречу открыли огонь, но в следующую минуту, ведя ответный, грузовик снес металлические створки ворот и, завывая двигателем, плотно закупорил вход в здание.
       Потом из кузова стали выпрыгивать моряки, а Флуераш с Балутой, перекатившись к цоколю*, метнули в окна, откуда велся огонь, по  оборонительной гранате. 
Внутри  дважды ухнуло, рамы с решетками вынесло наружу, и диверсанты исчезли в  черных проемах.
       Вслед за этим прогремели несколько очередей, и все стихло.
       - Товарищ капитан-лейтенант, - глухо донеслось изнутри через минуту. - Убирайте грузовик, все кончено.
       Запрыгнув в кабину, Рыбаков  врубил заднюю скорость, и «даймлер», гремя покореженными  крыльями, тяжело откатил назад.
       Когда сопя и настороженно озираясь,  десантники вошли  под закопченные  своды, в глаза бросились разбитый пулемет и  пять валяющихся в разных местах  окровавленных  тел в черной униформе.
       А чуть в стороне от них, опустив голову, над прислоненным к стене Балутой, молча  стоял   Флуераш и вздрагивал плечами.
       - Эх, Костя, Костя, - опустился на колени перед мичманом Рыбаков. - Столько горячих точек прошел, а тут такое…
       Постояв несколько минут над телом погибшего товарища, моряки обернули его плащом, бережно уложили в кузов грузовика и занялись осмотром здания.
На первом этаже левого крыла были обнаружены несколько палат, в которых находились два десятка больных с забинтованными головами.
На вопрос Купрума, кто они такие, не последовало никакой реакции.
       - Скорее всего, это те подопытные, о которых говорил врач, - ответил  майор Штейн на вопросительный взгляд Майского. - Вот, поглядите, на это, - взял он за руку одного из лежащих на койках.
На запястье у того синела, состоящая из нескольких цифр, наколка.
        -  И глаза у них какие-то пустые, - наклонился над вторым Ксенженко. -  Вроде не люди, а живые куклы.
        Далее  находилась сияющая белоснежным кафелем и никелем инструментов в шкафах, обширная, с двумя столами, операционная, и три, оборудованных медицинской техникой и приборами, кабинета.
       - Судя по всему, здесь у них целая лаборатория, - заявил Штейн. - И все оборудовано по последнему слову техники.
        В самом последнем,   запертом изнутри помещении, взломав дверь, нашли трех    дрожащих людей в синих штанах и куртках.
        - Это санитары, из заключенных, - перевел их лепет Купрум.
        - Так, пан, - сказал старший, высокий  худой старик, услышав русскую речь. - То правда.
        - Вы русский? - высоко вскинул брови Майский.
        - Я не помню - сморщил тот лоб. - Попал сюда хлопцем, из Майданека. А русины тут есть, там, -  и  указал рукой  себе под ноги.
        -  В смысле? -  переглянулись помощник с Рыбаковым.
        - Понизу карцер,* -  снова тихо сказал  старик, а остальные двое дружно закивали головами.  Потом Драган, так назвал себя санитар, рассказал, что под землей содержатся несколько десятков хефтлингов (незнакомое слово удивило десантников), а ключи от камер находятся у одного из охранников.
        - Это которые стреляли? - кивнул в сторону входа Рыбаков.
        - Так, - последовал ответ. - У шарфюрера Михеля.
        Через несколько минут были принесены ключи, после чего Драган  провел десантников к  завершающей коридор тупиковой стене и нажал там неприметную кнопку.
Стена бесшумно отъехала в сторону, и за ней оказался грузовой лифт.
        -  Шестеро, во главе с Майским и Рыбаковым быстро шагнули внтурь, щелкнули предохранители автоматов,  и тот повлек их  вниз, тихо урча электромотором.
        -  Настоящий каземат, - тихо сказал кто-то из моряков, когда, выйдя из кабины, они шагнули под мрачные своды. 
         Укрепленные сверху плафоны освещали подземелье тусклым светом, воздух в нем был густым и смрадным, где-то скреблись и пищали крысы.
         В первой  открытой Ксенженко  камере, на полу, сидел десяток людей с серыми лицами, которые при шуме открывающейся двери сразу же вскочили и выстроились вдоль стены.
         - Кто вы? -  спросил у них по-немецки Купрум.
        Вперед выступил один, снял шапку и  зачастил  отрывистыми словами.   
        - Он перечислил номера, - взглянул на помощника начхим.
        - Спроси имена и национальность.
        Капитан-лейтенант задал очередной вопрос, ответом было молчание.
        -  Ладно, разберемся потом, мичман, закрывай камеру.
        В трех соседних повторилось то же,  а когда открыли  последнюю, там выругались по -русски.
        -  Точно, славяне,  -   переглянулись моряки, и с интересом уставились на ее обитателей.
        Их было пятеро, заросших многодневной щетиной и изможденных.
        - Ну, здравствуйте, - сказал Майский и чуть улыбнулся.
        - Здрав…,  - прохрипел один из узников, а потом, оглядев вошедших, с криком, - наши!- бросился  обнимать помощника.
        - Ну ладно, ладно, - похлопывая узника по плечам, растроганно пробасил тот. - Для вас все закончилось.
        Когда первые эмоции от встречи улеглись, и арестантам дали хлебнуть по глотку спирта, самый старший из них сообщил, что они  советские офицеры,   попали в плен в Афганистане  и  уже не надеялись на освобождение.
        - Я  майор Андреев, - назвался он.  -  А это мои товарищи по несчастью,  капитаны  Соболев и Маркин,  а также старший лейтенант Бугров и лейтенант Гармаш. Все военные летчики. 
         Спустя час,  приземлившийся  на плацу  дисколет, приняв на борт  Майского с Андреевым и его товарищами, поплыл в небе в сторону залива, а Рыбаков с десантниками  остались на месте.
         Вверху  рассыпался  серпантин полярного сияния...

Глава 6. Бойтесь данайцев, дары приносящих

Доклад  Майского о результатах  поиска,   Туровер воспринял как должное.
       -  Только  вот погибших ребят жаль, -  вздохнул он, - хотя  в таком деле потери неизбежны.
       Затем в  командирскую каюту были доставлены все  освобожденные летчики,  которые  рассказали все, что  знали о базе.
Впрочем, знали они совсем мало и вскоре были переданы под опеку интенданта. 
       -  А теперь нужно  сменить твою группу, - сказал капитан 3 ранга   помощнику, проводив взглядом последнего. -  Вам всем отдыхать, а я отправлюсь на берег со второй. Котов останется на борту за старшего.
       Спустя несколько часов, когда в темном небе зажглись звезды,  в офицерской кают-компании состоялось оперативное совещание.
В нем участвовали Туровер, все  старшие офицеры корабля, а также Буев с Рыбаковым и оба ученых.      
       -  Итак, что мы имеем, - начал совещание командир.  - «Агарта» захвачена, обнаружены  еще два  дисколета,  а также полсотни   ее обитателей. При этом погибли     старший лейтенант Коньков и мичманы Чайка с Балутой.  Почтим их память. 
       Присутствующие встали, с минуту помолчали и снова  сели на свои места.
       - Теперь обсудим план дальнейших действий, - продолжил Туровер. -  Но    прежде   я хочу сообщить всем, в чем заключается  конечная цель операции.
       -  А  есть ли в этом необходимость? - воспользовавшись короткой паузой,  переглянулись старпом с механиком. - Она, Виктор Петрович, давно всем известна - устранение существующего режима.
       - Точно, - поддержали их командиры  других боевых частей,    - мы это поняли еще в Кронштадте, как, впрочем, и вся команда.
       -  И молчали?
       - Так мы ж военные люди, - заулыбались офицеры. -  К чему лишние вопросы?
       - Хотелось бы узнать только детали, -  сказал Боженко. -  В общих чертах.
       - Ну что же, тогда моя задача упрощается, - подобрел лицом Туровер и рассказал о том, что  предстояло сделать.
        - Дерзко, - одобрили план  адмиралов моряки. - От такого предложения невозможно отказаться.
        -  В связи с этим у меня свое, -  решительно заявил Котов. - Послать на Большую землю все имеющиеся дисколеты.  В этом случае успех повышается в три раза.
        - Точно, - прищурил рысьи глаза Нечаев. -  Если какие заморочки, они быстро подавят любое сопротивление.
        - Не будем горячиться, -  охладил их пыл командир. -   Завтра я  отправляю шифровку в штаб, и там будет принято окончательное решение.   
        Однако связаться с Большой землей удалось только спустя неделю. Все эти дни над шестым континентом бушевал снежный циклон, исключая прохождение радиосигнала в атмосфере.
Впрочем, в базе, погода была сносной,  и  моряки времени даром не теряли. 
       При ее дальнейшем обследовании,  что значительно облегчилось  полученной от пленных информацией,  они довольно быстро проникли в подземную часть «Агарты», где нашли  подземный военный завод, с уже известным читателю космическим летательным аппаратом,  резервную, работающую на уране   электростанцию, а также многочисленные хранилища со всем необходимым, предназначенным  для  жизнедеятельности в условиях полной  блокады.
       - Да, - сказал по этому поводу Котов. -  Здесь можно  ждать конца света.   Предусмотрительный  все-таки народ немцы.
       - И решен вопрос с питанием    - добавил  помощник, - для наших  подопечных. 
       Освобожденных узников   набралось более полусотни и все они, под присмотром Штейна с Купрумом и нескольких моряков, были оставлены в медицинском блоке.
Хайма  и его помощников хотели расстрелять, но   доктор   решительно воспротивился.
       - Пусть исправляют то, что натворили, - сказал он. - Казнить их всегда успеем.
       Но самые интересные находки  отыскались в  подземных этажах резиденции. Ее фундамент и железобетонные перекрытия сохранились, а под ними,  на восьмиметровой глубине, расположились  весьма обширный архив,  несколько десятков миллионов долларов в железных сейфах,  а также  сотня ящиков с золотыми слитками.
       - Не иначе  партийная касса, - подбросил один на ладони,  Рыбаков. - Даже клеймо имеется.
       В ходе поисков, штурманами был вычерчен план всех сохранившихся объектов базы, из которого следовало, что вся ее основная инфраструктура цела и, при необходимости,  может быть использована по назначению.
       - Ценный объект, -   рассматривая  план,  констатировал Туровер. - Его стоит сохранить для России.
       Наконец, на восьмые сутки небо прояснилось, электромагнитное возмущение в атмосфере уляглось, и «Танго» выстрелил в нее шифровку.
Ответ был получен  через несколько часов, и в нем значилось  «ждем в известном вам  квадрате,  в полночь 10 июля».
       - Это  остров на озере в районе Выборга, - сказал Туровер Котову. - Хорошее место для встречи. 
       -  А кто будет в составе экипажа  кроме летчиков? - с надеждой глядя на командира, поинтересовался Майский.
       -  Только я, - ответил тот, - зачем рисковать другими?
       Далее в каюту был приглашен  Буев, с которым оговорили все,  касающиеся предстоящего  вылета, вопросы.
       При этом определились, что в состав экипажа дисколета, кроме него, Ванина и Туровера, следует включить Соболева с его резонатором.
Эту умную мысль подал Котов.
       - Здесь эта штука уже  вряд ли пригодится, - заявил он. -  А вот  там, где вы будете, вполне. -  Она нейтрализует любую охрану.
       - Резонно, - согласились присутствующие, и Майский по телефону позвонил профессору.
       Тот  выразил готовность принять участие в операции и попросил разрешения  начать установку резонатора на воздушном судне.
       -  Приступайте, Рид Петрович, - сказал Туровер. - И возьмите в помощь, всех кого нужно.
       Скажите, Георгий Иванович, а сколько времени нам понадобится на перелет? - взглянул он на Буева, когда профессор вышел.
       - Принимая во внимание расстояние до Санкт-Петербурга и маршевую скорость аппарата, один час  - извлек из захваченного с собой планшета и развернул на столе летную карту полковник. На ней,  красным пунктиром, уже был нанесен предполагаемый маршрут.
       -  Да, фантастическая все-таки  это машина, - склонились  три головы  над блестящим глянцем.  -  Немыслимое расстояние  и за такое время.
       - У тех двух, что сейчас осваивает  майор Лесик с ребятами, скорость чуть поменьше, - сказал полковник. - Как пояснил Вайль, это транспортные  корабли.
       -  Кстати, - отвлекся от карты, Туровер, - как  себя ведет этот немец, может,  теперь, его стоит изолировать?
       -  Для Вайля главный вопрос сохранить жизнь, -  ответил Буев. - И он это отлично понимает.
       Оставшееся  в их распоряжении время,  моряки  использовали по полной.
       Стратегическая важность захваченной базы представлялась очевидной, и все что на ней имелось, решили сохранить.
       Из команды лодки и освобожденных узников были сформированы бригады, приступившие к расчистке завалов с использованием сохранившейся техники, корабельные электрики запустили резервную электростанцию, а трюмные  занялись насосными и водоотливом.
       Субботним вечером 10 июля, в двадцать три часа, состоялся  вылет.
       Под взглядами десятков глаз, экипаж    дисколета, во главе с Буевым, проследовал  к  стоящему на берегу воздушному судну, затем все поочередно поднялись на борт, и  люк бесшумно закрылся.
       - Взлетаем! - подождав, пока все расселись по местам и пристегнули ремни - бросил сидящий в командирском кресле полковник, затем раздался тихий свист, и корабль  плавно оторвался от земли.
       Через минуту под ним возник залив, со все уменьщающимся «Танго», затем  заснеженный материк,  и впереди открылась бескрайняя даль Южного океана.
       - Ну, - как вам полет? -  спустя некоторое время  поинтересовался Буев.
       - Впечатляет, - сказал  внимательно наблюдающий в иллюминатор Туровер, а Соболев многозначительно кивнул и поднял вверх большой палец.
       Далее, под  нижним обводом корабля поочередно открылись    Южноамериканский и Африканский  континенты, затем полет замедлился, и он поплыл над Европой.
       Где-то далеко внизу  искрилось и дрожало  электрическое  марево, чуть выше порой всплескивали  бортовые огни совершающих ночные рейсы воздушных лайнеров, и над всем  этим царила  тишина космоса.
       -  Вошли в воздушное пространство  Российской Федерации, -  чуть обернувшись, сказал Буев и  включил  радар поисковой станции.   
       -  Да, а здесь сплошной мрак, -  ни к кому не обращаясь, вздохнул Соболев, и в салоне возникло почти осязаемое напряжение.
       Спустя непродолжительное время, полковник  выдал команду сидящему в верхнем отсеке Ванину приготовить к бою лазеры,  сообщил, что можно садиться и вопросительно взглянул на Туровера.
       Тот молча кивнул, в салоне возник легкий свист  и выпущенные  штанги корабля мягко коснулись грунта.
       -  В ста метрах  к северу группа людей, следуют в нашу сторону, передал   по внутренней связи Ванин,  и Туровер с Соболевым, отщелкнув замки карабинов, встали из кресел.
       Потом  зашипела гидравлика открываемого люка, вниз ушел трап, и они, приготовив оружие,  поочередно спустились вниз.
       - Прилетели, черти! - раздалось из синего мрака, в следующее мгновение в  световом пятне  возник  Альберт, и, смеясь, облапил Туровера.
       А чуть позже, тяжело дыша и улыбаясь, оттуда вышагнули Львов с Батраковым и Туровер, вскинув к виску руку, доложил о выполнении задания. 
       -  Молодцы, какие же вы молодцы! - повлажнел глазам   вице - адмирал, а второй   извлек носовой платок и растроганно высморкался.
       Далее  они тепло поприветствовали  ступившего на землю Буева   (Ванин   остался  в дисколете), и, отойдя чуть в сторону, с восхищением обозрели  воздушное судно.
       - Красавчик,  -  сдвинув на затылок  аремейское кепи, поцокал языком Альберт - на таком  можно штурмовать даже  Капитолий!
       -  Он нам пока не к спеху, Капитолий, - пробурчал Батраков и  постучал тростью по гулкой обшивке.
       - Кончай ломать корабль, Владимир Иванович, -  делано строго произнес Львов, и  все   рассмеялись.
       Спустя несколько минут, подсвечивая себе фонарями, они шагали по росистой траве в сторону чернеющего вдали ельника.
Там, на опушке, стоял небольшой  рубленый домик, в котором  тускло светились два окошка, а над трубой тонкой змейкой вился дымок.
       -  Хорошее место для рыбалки и охоты, -  со знанием дела заявил Соболев, а Альберт, поднявшись на крыльцо и отворив дверь, пригласил всех войти.
       Внутри было тепло, потрескивала печка, и чуть пахло березовым дымом. 
       Для начала, сняв верхнюю одежду, все разместились за  стоящим в центре горницы чисто выскобленным  столом, и Туровер подробно рассказал  о походе.
В  ходе   повествования лица слушателей неднократно менялись, и на них читались  внутренние эмоции.
       - Так значит,  они  надеялись создать новый Рейх? -   поинтересовался вице-адмирал, когда Туровер закончил.
       -  Да, - последовал ответ. - И немало в этом преуспели.
       -  Вовремя вы  уничтожили эту нечесть, -  блеснул глазами Батраков. -  Теперь дело за нашей.
       - Мы готовы, - взглянул капитан 3 ранга на Буева и  Соболевым, и те молча кивнули.
       -  Когда начало операции?
       -  Сегодня, после захода солнца, -  выдержал короткую паузу  Львов. - Владимир Иванович, доложи экспозицию.
       Вслед за этим Альберт извлек из лежавшей  рядом с ним папки топографическую карту, развернул ее  на столе,  и  все  обратились во внимание.
       - Перед вами карта Новгородской  области, - пожевав тонкими губами,  сказал контр-адмирал.
       - А вот это, -  принял он от  молодого Львова остро законченный карандаш и обвел на ней кружок,  -  одна из президентских резиденций  «Долгие бороды»*. Сегодня и завтра он в ней расслабляется.
       - Хорошее место, в лесу и рядом озеро, -  придвинувшись ближе, кивнул  головой Туровер.
       - Неплохое, - бледно улыбнулся старый чекист. - Ну, так вот, по вечерам,  после сауны, он очень любит посидеть на открытой терассе и  полюбоваться валдайскими закатами.
       - Лучше бы полюбовался как там  народ живет, -  тихо сказал Соболев, и все нахмурились.
       -  Внейшней и внутренней охраны там порядка тридцати человек, во главе с   главным цербером Коржаковым, - продолжил  Батраков. - Но это не главное.  С воздуха резиденция прикрывается силами Московского округа ПВО  и находится под постоянным наблюдением радаров. И в ней имеется спецсвязь со всеми силовыми министрами.
       -  Радары не вопрос, -  пожал плечами на вопросительные взгляды  Буев. - Как,  впрочем, и все остальное, что касается техники.   В воздухе дисколет для них невидим, а имеющиеся на нем станции позволяют выводить из строя любые средства связи и электронику. Проверено.
       - В таком случае, дело остается за малым, -  сказал старший Львов. - Локализовать физическую охрану.
       -  Предлагаю  использовать магнитный резонатор, - вступил в разговор Соболев. -  Он для такого вполне подходит
       -  А разве резонатор не на   лодке? - высоко вскинул брови Альберт.
       -  Мы  его переустановили на дисколет, -  ответил Туровер. - И именно в этих целях.
       - Ну что же, возражений нет, - согласились адмиралы, после чего оговорили  персоналный состав участников операции.
       В него вошли оба адмирала, Туровер с Буевым, а также Ванин с Соболевым.   
Альберт оставался на острове для связи.
Туровер понимал, что в операции задействованы  и другие, неизвестные им лица, но не стал задавать лишних вопросов.
       - А теперь рассмотрим оба варианта наших действий, - извлек из кармана трубку и стал ее набивать табаком Львов.
       -  В случае удачи первого, при котором мы вступаем с президентом в контакт,    и он принимает наши условия,  вы, Виктор Петрович, вместе с экипажем убываете в «Агарту»  до особого распоряжения.
Ну а если  события станут развиваться  по - другому,    применяем силовой вариант смены власти.
        Для этого «гаранта»    захватываем с собой,  затем вызываем с базы остальные два дисколета, которые в обусловленном месте примут на борт десант, сформированный из ветеранов «Альфы», после чего занимаем Кремль, Белый дом и Останкино.
       - К слову, - добавил  Батраков, - стоящие под Москвой  Таманская дивизия и ОМСДОН* будут выступать на нашей стороне. Там проведена соответствующая работа. Извини, что прервал, Павел Алексеевич.
       - Ничего, - чиркнул спичкой вице-адмирал.  - Ну а далее, - выпустил он синеватый клуб дыма,  -  последует обращение к народу,  и ему будет явлен новый президент.
       - И кто же это, если не секрет? -  спросил в возникшей тишине  Туровер.
       - Он из нашей системы, -  ответил Батраков. - В настоящее время возглавляет Федеральную службу безопасности России.
       -  Ну что же, выбирать нам не приходится, - переглянулись капитан 3 ранга и полковник. - Больше  вопросов нет.

       …У далекого горизонта, над сиреневой кромкой лесов, пурпуром разливались краски заката. Они создавали иллюзию вечности и покоя, навевали грезы и говорили о бренности  человеческого бытия.
       На западной, с видом на озеро, открытой террасе, в  удобном шезлонге рыхло сидел человек и  значительно внимал природе.

Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка,
И уныло по ровному полю,
Разливается песнь ямщика…

доносились из  расположенных позади апартаментов  слова старой песни, и  там незримо мелькала обслуга.
       - Сашка ч-черт! -  не оборачиваясь,  пробасил человек, и рядом выросла здоровенная, не обремененная интеллектом на лице, фигура главного охранника.
Впрочем интеллект у того был. По ночам, мучаясь профессиональной бессонницей, Коржаков писал книгу «От рассвета до заката», за что надеялся получить  звание генерал-полковника и государственную премию.
       -  Чего изволите, Борис Николаич? - подобострастно изогнулся   у шезлогна.
       -   Пусть к ужину подадут   соленых груздей и водки.
       -   Вам не велено,  Дебейки*, - клюнул тот острым носом.
       -   Плевать я на него хотел,  пусть подадут! Пшел!
       Охранник тенью растворился в воздухе, и из апартементом послышался его приглушенный рык.
       - То-то же, -  пробурчал Ельцин и снова  стал внимать природе.

Столько грусти в той песне унылой,
Столько грусти в напеве родном,
Что в душе моей хладной остылой,
Разгорелося сердце огнем…

вкрадчиво продолжал медовый голос,  и  президенту   стало себя жаль.
       - Курвы, кругом одни курвы,  - скрипнул он вьетнамским бамбуком, и в следующую минуту у гаранта отвисла челюсть.
       Из  нежных красок пурпура родилась серебристая точка, на глазах увеличилась, и,  подобно громадной юле,  с тихим жужжанием повисла  перед террассой.
       - Э-э-э? - выпучил он глаза  и испуганно завопил, - Сашка!
       -  Я! -  снова материализовался за спиной охранник и тут же застыл, пораженный увиденным.
       -  Чего стоишь! Разберись! Быстро! - ткнул  дрожащей рукой в непонятное явление гарант Конституции.
       Генерал  рванул из кармана портативную рацию,   пробубнил в нее команду и  в сопровождении  двух выскочивших  из двери подчиненных, по - слоновьи  затопал вниз по ступенькам.
       Между тем, со стороны парка и озера, с оголенными стволами,  к «юле» уже  рысили другие  стражи.
       Потом случилось непонятное.
       Из верхней части нарушителя спокойствия,  навстречу бегущим  что-то электрически  затрещало, в воздухе запахло озоном  и,   через мгновение, все с воплями понеслись обратно.
Последним,  скача по - орангутангьи  и хрипло подвывая,  исчез среди деревьев   личный телохранитель.
       Вслед за этим неизвестная химера  издала тонкий свист и  приспустилась, а из ее днища в зелень лужайки воткнулись три телескопические ноги.
       - Ик-ик…,  - дважды сказал  гарант и стал потеть, а в сторону террасы, выйдя из-под летательного аппарата, уже шагали три темные фигуры.
       - Не иначе Руцкой с Макашовым и Хасбулатов, - пронеслось в мозгу. - И почему я   не расстрелял этих сук в 93-м ?!
       Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что это совсем другие.
       Два,  неизвестных президенту старых адмирала, в  парадной  форме, и ничем не примечательный тип,  в звании майора.
       Вся тройка неспешно поднялась на террасу, (шедший справа был с тростью и хромал)  майор  поставил перед шезлонгом два других, стоявших неподалеку, и старики уселись напротив.
       А далее  все было как в тумане.
      -… и предупреждаю, никаких обманов, как вы это делали не раз с народом, - покачал в завершение  пальцем перед носом президента  вице-адмирал. - Надеюсь, я высказался понятно?
      -  Э-э-э, -  глядя как кролик на удава, утвердительно качнул  тот  головой. 
-  Отвечай четко, когда с тобой говорит старший по званию! - рявкнул второй. - Ну, мы тебя слушаем!
      -  По-онял, - просипел  гарант и задрожал щеками.
      Когда наваждение исчезло, и  «юла»  беззвучно  растворилась  в майских сумерках, на террасе затравленно озираясь,  появился  Коржаков,  а с ним несколько, экранно тычущих пистолетами во все стороны, помятых стражей.
      - Министра обороны мне…, -   простонали из шезлонга, и один из холуев бросился выполнять приказание.
      -  Серге - ев, -   вихляющей рукой приложил к уху трубку «кремлевки» гарант.
      - Я же вас предупредил, без обмана, - донесся из космической тишины знакомый голос



Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка...
И замолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека...

пропело вслед за этим оттуда, и гарант стал синеть.

       - Врача, недоноски! - подхватил  трубку из вывалившейся руки главный  цербер.

       …Спустя  месяц, в  телевизионном обращении к нации, Ельцин назвал своего нового преемника, что вызвало немало кривотолков.
Ожидался другой,  младодемократ и из «семьи».
       - Ну что же, все идет по плану, -  сказал вечером на своей даче  Львов. -  Далее последует назначение.
       - Скорее бы, - помешивая  ложечкой чай в стакане, нахмурился Туровер. -  Надоела эта неопределенность.
       -  Почему же неопределенность? - опершись на трость, взглянул на него сидящий у камина  Батраков. -  Вопрос о восстановлении  всех участников похода на службе решен, более того, вы  будете  представлены к очередным воинским  званиям и правительственным наградам.
       -  Ну-ну, -  неопределенно ответил капитан 3 ранга, прихлебывая дымящийся напиток.
       За истекшее время, по его просьбе, Альберт навестил Полярный,  куда доставил женам моряков всю оставшуюся сумму вознаграждения, сообщив, что их мужья находятся в дальнем походе,  а потом они вместе побывали в «Агарте», известив об этом команду и  вручив ей письма.
       Там и состоялся разговор, породивший в его душе сомнения.
       После обмена новостями и показа гостю базы, в кают-компаниях накрыли праздничные столы,  и все немного выпили.
       А затем, пригласив с собой Котова, однокашники уединились в командирской каюте, решив пообщаться тет-а тет*
       Туровер извлек из шкафчика темную бутылку, Майский  нарезал прихваченный с собой лимон,  а Львов  на четверть наполнил граненые стаканы.
       - За  возвращение в Россию! - поднял свой командир, и те глухо звякнули.
       - Настоящий «мартель», - высосал свой Альберт. - Откуда? 
       - Здесь этого добра целый склад, -  сказал Майский. - Трофеи. 
       - Да ребята, вы настоящие герои, - обвел   лучистым   взглядом офицеров гость. - Такую операцию провернули. Стратегическую.
       - Только во что она  выльется для нас? - прожевав лимонную дольку,   поморщился Котов.  - Это большой вопрос. Между прочим.
       - Не понял? -  уставился на него  Львов. - Объясни, если не трудно.
       - А чего тут не понять? - нахмурился Майский. - Возьмем историю.
       Гвардейцы, посадившие на трон Екатерину, плохо кончили. Жукова, который столько сделал для Победы,  Сталин  с Хрущевым,  поочередно мордовали до самой смерти, а многих из участников штурма Белого дома, вообще вышибли из армии.  По принципу «мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
       - Именно так, - поддержал помощника Котов. -  Что у этого преемника в башке, никто не знает. А все комитетчики мутные ребята, взять хотя бы наших особистов. Или не так, а, Виктор Петрович? - покосился на Туровера.
       -  Что не прозрачные,  точно, -  согласился тот. - В этом им не откажешь.
       - В таком случае, что вы предлагаете? - поинтересовался  Альберт. - Конкретно. 
       -  Я считаю, мы должны  остаться здесь, - решительно заявил  старпом.
       - И я тоже, - добавил Майский.
       -  Их мнение произвело эффект, и Туровер со Львовым  переглянулись.
       -  И до какого времени?
       -  А хоть до второго пришествия, - прогудел Майский. - Заберем сюда семьи, и гуляй Вася.
       -  Поглядим, как он будет руководить, - добавил старпом. - И что сделает  для  народа.
       - Ну, вы даете, - покачал головой Львов. - И многие так думают?
       - Многие, -  сказал  Майский. -  Они ж не пальцем деланные.
       - Ладно, не будем горячиться, время у нас есть, -  откинулся на спинку кресла Туровер. -  Глеб, налей еще по лампадке…

       Теперь, по прошествии  времени,  часто вспоминая тот разговор, капитан 3 ранга все больше убеждался в правоте  старпома и помощника.
       Будучи до мозга костей военным  и воспитанный на  идеалах служения Отечеству, он не приемлил всего того, что  происходило в России,  не верил  в либеральные идеи и ненавидел  существующую власть.
       Теперь она менялась. Старым адмиралам Туровер доверял. Один из них был его учителем, оба прошли войну и  искренне желали обернуть все вспять.
Но их время ушло. Безвозвратно. А вот каким будет новый «варяг» вопрос.
       -  Владимир Иванович, -  отодвинув стакан и закуривая,   покосился Туровер на Батракова. - А вы уверены, что это обещание будет выполнено?
       -  Уверен, - кивнул тот седой головой. -  Можешь не сомневаться.
       -  В таком случае мы хотели бы продолжить службу в Антарктиде, обращаясь к адмиралам -  заявил капитан 3 ранга. 
       -  Вот как? - переглянулись те. -  Это интересно. Обоснуй, пожалуйста.
       -   Армию и флот неоднократно обманывали, -   пожевав мундштук папиросы,  жестко сказал Туровер. - Сначала Горбачев,  начавший вывод войск из Германии и разоружение, а потом Ельцин, использовавший их в своих интересах  и втравивший   в войну с собственным народом.
       - Так, дальше.
       -  Сейчас у нас есть возможность  все изменить, и мы должны этим воспользоваться.
       - Каким образом?
       -  Остаться в «Агарте» и не зависеть от новой власти. -  До того времени, пока в стране не начнутся положительные сдвиги.
       - По аналогии Домоклова меча? -  откинулся на спинку кресла Львов. - А что, Владимир Иванович?  Лично мне это нравится.
       -  Дельная мысль, - шевельнул седыми бровями Батраков. -  За властью всегда нужно присматривать.
       -  Ну да, - ткнул  выкуренную папиросу в пепельницу Туровер. - Что б ей служба раем не казалась.
       Далее обсудили  ряд  технических  вопросов, и адмиралы пожелали навестить «Агарту».
       - Кстати, Виктор, - базе нужно дать  достойное название, - сказал Туроверу Львов. -  Ты с ребятами об этом подумай...

Эпилог

Прошло пять лет.
       В сиянии полярного дня, над Антарктидой  тянулись стаи птиц, у побережья  пускали вверх   фонтаны  брачные пары китов, а на его  скалах  толпились  и о чем-то беседовали  колонии пингвинов.
       - Красиво все-таки здесь летом, - глядя в  иллюминатор, над проплывающий под ними пейзаж, - сказал Майский сидящему рядом Туроверу.
       - Красиво, - согласился тот  и приказал пилоту снижаться.
       Через несколько минут, оставив позади  вольно дышащий океан,   дисколет  завис над базой и совершил посадку.
       Теперь она называлась «Танго» и, оставаясь секретным объектом, являлась южным форпостом России.
       Впрочем, достаточно автономным и независимым.
       После восстановления на службе участников операции, все  необходимое колония   получала по заключенному с Министерством обороны  контракту,  расплачиваясь  трофейным золотом и валютой, и никто на ее территорию, за исключением  Львова-младшего  не допускался.
       Правда сначала базу посещали оба адмирала, но затем они поочередно ушли в   мир иной, оставив после себя  добрую память.
       Усилиями  новых хозяев и бывших узников  (рассудок к ним так и не вернулся), объект был   полностью восстановлен, его экоструктура  быстро пришла в норму,  и жизнь в «Танго»  пошла своим чередом.
       Моряки и летчики занимались боевой подготовкой, их жены воспитанием детей  (в жилом городке работали детский сад, школа и плавательный беассейн)  а каждый  год, летом, все навещали Большую землю.
       А жизнь там действительно стала меняться. В лучшую сторону
       Созданная новым президентом  структура власти  активно заработала  и  в бюджет стали поступать  нефтедоллары, несколько наиболее одиозных олигархов бежали заграницу,     а один оказался в местах не столь отдаленных, стали выплачиваться зарплаты и пенсии,  несколько оживилась экономика.
       Но затем положительные тенденции замедлились,  «вертикаль» стала проростать коррупцией, а назначенные на государственные посты  чиновники,  занялись личным обогащением.
       Вот и теперь,  в очередной раз навестив    Санкт-Петербург,  Туровер с Майским   в этом убедились.
       По  сведениям Альберта, который  теперь служил в  Главном морском штабе и прилетел на встречу,  значительные бюджетные средства разворовывались, в стране появлялись очередные олигархи, усиливалось социальное расслоение и недовольство.
       На следующее утро в штабе базы, возведенном на месте бывшей нацистской резиденции, состоялось заседание  военного совета, на котором присутствовали  все   офицеры.
       Они внимательно выслушали последние новости из России  (тому, что показывали  по спутниковому телевидению, особо не доверяли),  и в зале возникли бурные дебаты.
       Одни предлагали умыкнуть казнокрадов  и организовать для них в Антарктиде лагерь «труда и отдыха», другие   навестить президента и напомнить ему о судьбе первого, а третьи, самые нетерпимые,  отрешить от власти.
       - А сколько времени нам понадобилось для восстановления базы? - подождав пока затихнет шум, поинтересовался Туровер.
       - Почти четыре года, -  ответил представлявший наиболее радикальную часть  Котов.
       - То же самое  происходит сейчас и в стране, - оглядел присутствующих командир.  -Но в несоизмеримых масштабах. А крысы, как вам известно, есть на любом корабле.
       - Как бы они не растащили все, - пробубнил Котов. - Эти крысы.
       - А мы на что? -  прогудел Майский.
       И словно в ответ, со стороны залива донесся  корабельный ревун.
       На лодке  шел проворот оружия.

       Конец первой книги.

Примечания.

Ганг - одна из крупнейших рек в Южной Азии.

Янцзы -  самая длинная и полноводная река Евразии.

Будда -  древнеиндийский мудрец и создатель религиозного учения о нирване, положенного в основу одного из трех наиболее многочисленных религиозных верований Земли - буддизма.

Дацан - буддийский монастырь.

Далай - лама - духовный лидер тибетского народа.

Як - крупное рогатое млекопитающее, длинношёрстный бык, обитающий преимущественно в Центральной Азии.

«Обитель богов» -  в данном случае Лхаса, столица Тибета.

Ши -  да  - по китайски.

Колесо Дхармы - самое раннее, по мнению историков и археологов, буддийское изображение, символизирующее Дхарму - Учение Будды.

Юань - денежная китайская единица.

Риббентроп - министр иностранных дел Германии в 1938-1945г.г. Казнен по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге.

Буюн се - пожалуйста  по - китайски.

Сесе, фейчанг фансе  - большое спасибо  по - китайски.

Дервиш - мусульманский аналог монаха - аскета, приверженца суфизма.

Кофр -  в данном случае кожаный дорожный чемодан.

Ушу -   термин, употребляемый для определения китайских боевых искусств.

Регент -  лицо, временно  осуществляющее полномочия главы государства.

«Печать сердца» - в данном случае свастика.

Сакральные знания -  знания, создающие, восстанавливающие или подчеркивающие связь человека с потусторонним миром.

Манускрипт -  древний или средневековый рукописный свиток, книга или отдельные несшитые листы.

Бандн -  буддийский монах низшего ранга.

Лама - религиозный учитель в тибетском буддизме.

Фальшфейер - пиротехническое сигнальное устройство в виде картонной гильзы, наполненной горючим составом.

 Гетеродин - маломощный генератор электрических колебаний, применяемый для преобразования частот сигнала.

Бу -  нет по-китайски.

Каучук -  натуральный или синтетический эластомер, характеризующийся эластичностью, водонепроницаемостью и электроизоляционными свойствами, из которого путём вулканизации получают резину и эбонит.

Сахиб -  в данном случае хозяин, господин.

 Люгер -  в данном случае немецкий пистолет системы «Парабеллум».

Лили Марлен - песня, ставшая популярной в ходе Второй мировой войны.

Поднебесная – территория, на которую распространялась власть китайского императора.

Страна Восходящего солнца - Япония.

Арисака -   японская армейская винтовка.

Кватунская армия - главная группировка сухопутных войск императорских вооружённых сил Японии в годы Второй мировой войны.

Бутан - государство в Азии, расположенное  между Индией и Китаем.

Солнечный флаг - флаг Японии.

 Саке - японская рисовая водка.

Баньян - дерево из семейства фикусов.

Гоминьдан  - консервативная политическая партия на Тайване.

Атташе - младшая дипломатическая должность. 

Сан - в данном случае уважительное обращение.

Дзот - деревоземляная огневая точка.

«Телефункен» - в данном случае марка радиоприемника.

Дискант -  высокий певческий голос.

Гауптштурмфюрер - воинское звание в СС, соответствующее армейскому капитану.

Мессия - в данном случае Спаситель.

Базальт - особо твердая горная  порода вулканического происхождения.

Фельдграу - основной цвет  германской полевой формы.

Абрис - контур, набросок, очертание предмета.

Чаша Грааля - чаша, которой пользовался Христос на Тайной Вечере.

Копье судьбы - ключ к легендарному могуществу.

Хаки - цвет армейской  полевой формы.

Экселенц - в данном случае особо  почтительное обращение.

Кавалькада -  несколько лиц, едущих верхом.

Апокалипсис - конец Света.

Паркер - в данном случае авторучка.

Кригсмарине -  германский военно-морской флот в Третьем рейхе.

Ребризер - акваланг замкнутого цикла.

Тали - подъемное устройство.

Абвер - военная разведка фашисткой Германии.

Счетчик  Гейгера -  газоразрядный прибор для автоматического подсчёта числа попавших в него ионизирующих частиц.

Мария Кюри (Склодовская) -  женщина/ученый с мировым именем. Автор открытия элементов радия и полония, основатель радиохимии.

Профессор Бор - создатель первой квантовой теории атома и активный участник разработки основ квантовой механики.

Уран - в данном случае радиоактивный элемент.

Штандартенфюрер -  воинское звание в СС, соответствующее полковнику.
Новая Швабия -  территория Антарктиды («немецкий антарктический сектор» между 4°50' и 16°30' в. д.), на которую предъявлялись территориальные претензии Германии в период с 19 января 1939 года и поддерживались по 8 мая 1945 года.
Фатерланд -  родина (нем.)

Имперский проект - в данном случае государственный.

Хефтлинг - узник (нем.)

Пак - морской лед, возрастом более двух лет.

Рейд - в данном случае  место стоянки кораблей.

Распадок - узкая долинв в горах, ложбина.

Штольня - горизонтальная горная выработка.

Нотр Дам -  собор Парижской Богоматери.

Сталагмит - натёчное минеральное образование (большей частью известковое, реже гипсовоее, соляное), растущее в виде конусов, столбов со дна пещер и других подземных карстовых полостей.

Пенемюнде - ракетный центр Третьего рейха под городком Пенемюнде на северо-востоке Германии.

Рюген - остров в Балтийском море, к востоку от Хиддензе. Крупнейший остров в пределах Германии (общая площадь 926 км;).

Палладий - химический элемент. Благородный металл платиновой группы.

Даймлер -  в данном случае  марка  бульдозера.

Ратьер - сигнальный фонарь направленного действия.

Брандвахта - корабль, несущий сторожевую службу у входа в гавань или порт.

Натфиль - небольшой напильник.

Пришвартоваться лагом  -   морской термин, обозначающий швартовку бортом.

Клумпы - деревянная обувь узников в фашистких концлагерях.

Шмайссер - расхожее название пистолета - пулемета МП- 40.

Шнельботтен -  немецкий эсминец.

 Партайгеноссе - товарищ по партии (нем.)

Гитлерюгенд - молодежная военизированная организация фашистской Германии.

Люфтваффе - военно-воздушные силы  Третьего рейха.

 Абвер - военная разведка Третьего рейха.

Верховный  - в данном случае И.В. Сталин.

Па-де-де  - одна из основных музыкально-танцевальных форм в балете.

Трибуц  Владимир Филиппович - командующий Балтийским флотом в 1939-1947 годах.

«Катюша» - в данном случае  расхожее название   дизельной  подводной лодки серии «К».

ЛенВМБ  - Ленинградская военно-морская база.

Лоция - морская карта.

Точка рандеву  - место встречи кораблей на морской карте.

Шахта РДП  - выдвижное устройство подводной лодки, обеспечивающее работу дизеля под водой.

Тристан - де Кунья - архипелаг в южной части Атлантического океана, входящий в состав британской заморской территории Остров Святой Елены.

Балкер -  грузовое судно для перевозки насыпных грузов.

Дейдвейт - полная грузоподъемность судна, масса всех грузов, которые  оно может принять. 

НКВД  - Народный Комиссариат Внутренних Дел.

Минер - в данном случае минный офицер.

Шхерить  - прятать (жарг.)

Табанить -  прекращать (жарг.)

Кабельтов -  мера длины, равная одной десятой морской мили,   или 185,3 метра.

Паек - продовольствие, выдаваемое военнослужащим или заключенным.

Кремальера - устройство для герметического закрывания люков на кораблях и подводных лодках.

Комингс - ограждение отверстия люка, колодца и других мест судна, препятствующее стоку воды с палубы внутрь судна.

Вольфрамит -  минерал, руда легирующего металла вольфрама.

Пайол - съемный  настил в трме или на палубе.

Наваринское сражение -  крупное морское сражение между соединённой эскадрой России, Англии и Франции,  и турецко - египетский флотом.  Закончилось разгромом последнего.

Глубина безопасная от таранного удара -  глубина, начиная с которой подводная лодка может находиться под водой, не опасаясь столкновения с подводной частью корпуса надводных кораблей и судов. Зависит от конструктивных особенностей корпуса ПЛ и, как правило, составляет не менее 40 метров.

Шпангоут - бортовая балка набора корпуса судна.

ВВД - воздух высокого давления.

Лагорифмическая линейка - аналоговое вычислительное устройство, позволяющее выполнять ряд математических операций.

Подволок - внутренняя сторона палубы, палубной обшивки, потолок в помещении на корабле.

Разножка -  раскладной корабельный стульчик.

Топ перископа -  верхняя оптическая  часть перископа.

БЧ-4  - радиотехническая боевая часть на корабле.

ЗИП -  запасные инструменты и приборы.

Припай - в данном случае береговой лед.

Лаг - прибор, служащий для измерения скорости судна и пройденного им расстояния.

Пост СНИС  - морской пост службы наблюдения и связи.

Чан   Кайши  -  китайский государственный деятель, генералиссимус.

Дядюшка Джо -  так Рузвельт и Черчилль называли между собой Сталина.

Кэптен -   в данном случае воинское звание в ВМС США. Соответствует капитану 1 ранга.
Счисление -  место определения корабля.
Хелкэт - палубный истребитель США  периода Второй мировой войны.
Амфибия - в данном случае плавающий БТР.

Солдатский генерал - прозвище американского генерала Омара Нельсона Бредли.

Альтиметр - пилотажно-навигационный прибор, указывающий высоту полёта.

Вермахт -  вооруженные силы нацистской Германии.

Битте - пожалуйста (нем.)

Гут - хорошо (нем.)

Томпсон - в данном случае амерканский пистолет-пулемет.

Рейнджер -  в данном   солдат-пехотинец армии США, прошедший специальную подготовку.

Вальтер Гельмут - немецкий инженер - двигателист. Конструктор одноименных жидкостных реактивных двигателей (ЖРД), основатель двигательных систем подводных лодок использующих «цикл Вальтера».

Саут - Стрит - улица в Манхэттене, известная своим морским портом, который иногда называют Морским портом Южной улицы.

Пентагон - военное ведомство США.

Потомак - река  на востоке США, впадающая в Атлантический океан.

Уорент - офицер - воинское звание в  англоязычных странах. Соответствует  сержантскому.

 Макс Борн - немецкий и британский физик-теоретик и математик, один из создателей квантовой механики.

Доктрина - система воззрений, руководящий теоретический или политический принцип.

Мегаватт - единица измерения мощности.

Желтые газеты - печатные издания сомнительного характера.

Боши -  презрительное название немцев в Европе в годы Второй мировой войны.

Остров Гоф -  небольшой вулканический остров в южной части Атлантического океана.

«Лайф» - иллюстрированный американский журнал.

Тангетка - переключатель, тумблер.

Сепаратные прговоры - переговоры, ведущиеся с противником в тайне от государств-союзников или же без согласия с последними.

Преференция - льгота, преимущество.

Книксен - приседание, как приветствие у женщин.

Шале -  небольшой сельский дом в швейцарском стиле.

Айнтопф  -  немецкий мясной суп.

Бок бир - крепкое баварское пиво

Таблицы девиации - таблицы, составляемые на судах для каждого магнитного компаса в результате определения и вычисления девиации. 

Фирн - старый, плотно слежавшийся зернистый лед.

Тевтонский крест -  символ германского   рыцарского ордена, основанного в конце XII века.

Море Скота - одно из внутренних морей в Антарктиде.

 Роттенфюрер - воинское звание в СС и СА, которое существовало с 1932 по 1945 год.  Соответствовало   званию обер-ефрейтора в вермахте.

ЦРУ, ФБР  - разведка и контрразведка в США.

Бартер - обмен.

Континент - крупный массив земной коры, значительная часть которого расположена выше уровня мирового океана.

Телепатия - передача мыслей на расстоянии без помощи физических органов чувств.

Зомби - человек, полностью потерявший контроль над собой и подчиняющийся чьим-то приказам.

Туф -  легкая сцементированная пористая горная порода.

Ариберт Хайм -   австрийский и немецкий врач, военный преступник, известный под прозвищем «Доктор Смерть».

БНД -   федеральная разведовательная служба Германии.

Рейхард Гелен - бывший генерал вермахта, создатель БНД.

ВВП  - валовой внутрениий продукт. Главный   показатель экономики.

Сателлит -  в данном случае государство, формально независимое, но фактически подчинённое другому государству.

ОУН-УПА  - военизированная организация украинских националистов.

Экселенц - в данном случае уважительное обращение к вышестоящему начальнику.



Лимузин -    автомобиль представительского класса.

Дисплей -  выходное электронное устройство, предназначенное для визуального отображения информации.

Гравитация - (притяжение, всеми;рное тяготе;ние, тяготе;ние)  универсальное фундаментальное взаимодействие между всеми материальными телами.

Конгломерат -  соединение чего-либо разнородного, беспорядочная смесь.

Автобан -    дорога для скоростного движения автомобилей, не имеющая одноуровневых пересечений с другими дорогами.

Доктор Моро -  врач-садист из фантастической повести Г.Уэллса  «Остров доктора Моро».

Чип - интегральная схема.

Моджахеды -  исламские боевики, террористы.

Маутхаузен - один из фашистских концлагерей, в котором проводились опыты над заключенными.

Счисление -   определение места нахождения судна в море.

Диспозиция -  в данном случае, военная обстановка перед боем.

БИП  - боевой информационный пост на корабле.

Узкость -  неширокий проход в водной акватории.

СНВ-1  -  договор о сокращение наступательных вооружений.

Ребризер - акваланг с замкнутым циклом дыхания.

ПДСС - подводные диверсионные силы и средства.

Розмах - съемный рычаг для ручного открывания крышек торпедного аппарата (жарг.)

Швеллер - металлическая балка.

Берцы - полевая военная обувь, ботинки.

ПДК - предельно допустимая концентрация.

ЗОМП - защита от оружия массового поражения.

«Почтовый ящик»  - расхожее наименование закрытыз военных предприятий и учреждений.

Саласпилс  - детский концентрационный лагерь в Прибалтике в годы Второй мировой войны.

Кирдык - в данном случае смерть (жарг.)

Радионуклид -   вид атомов, характеризующийся определённым массовым числом, атомным номером и энергетическим состоянием ядер.

Аэросъемка - воздушная  съемка местности.

Цоколь -  подножие здания, сооружения.

Карцер -  камера с  жестким режимом содержания.

Ваучеризация  - выдача приватизационных чеков (ваучеров) и их реализация. В России - ограбление народа.

Северная Пальмира  - расхожее название Ленинграда у военных моряков.

Эрбээн - ресторан «Белые ночи» в Мурманске (жарг.)

ОМИС  - отдел морской инженерной службы.

РЦЫ -  сине-белая  нарукавная повязка вахтенного на флоте.

ГКЧП  - государственный комитет по  чрезвычайному положению.

ТОФ - Тихоокеанский флот.

Шильница -  специальная фляга из мельхиора, для хранения  спирта (жарг.)

Базлать - болтать (жарг.)

Чмошник -  никчемный  человек (жарг.)

Феска - турецкая шапочка.

Ленком -  высшее военно-морское училище подводного плавания имени «Ленинского комсомола» (жарг.)

Желвак  -   мускул, выступающий на скуле при сжимании челюстей.

Адмирал Денниц -    Командующий подводным флотом (1935—1943), главнокомандующий военно-морским флотом Германии.

Кригсмарине -  официальное название германских ВМС в годы Второй мировой войны.

Лоция - морская карта.


Зипповская зажигалка -   зажигалка фирмы «Зиппо».  Популярна у моряков.

Холодная война - глобальная геополитическая, военная, экономическая и информационная конфронтация между СССР и его союзниками, с одной стороны, и США и их союзниками - с другой, длившаяся с 1946 по 1991 год.

Тяжелая вода -    (оксид дейтерия) - обозначение тяжёловодородной воды.

Особист -  военный контрразведчик (жарг.)

ПГУ КГБ СССР  - внешняя разведка.

Система «Стелс» - комплекс методов снижения заметности боевых машин в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения посредством специально разработанных геометрических форм и радиопоглощающих материалов и покрытий.

«Наутилус» - первая атомная подлодка в мире.

Новолазаревская -  советская, российская антарктическая станция.

Секрет Полишинеля  -  секрет, который  известен, мнимая тайна.

Дело оперативной разработки -  ее документальные материалы.

Рейген -  сороковой по счету президент США.

Варшавский договор - документ, оформивший создание военного союза европейских социалистических государств,  при ведущей роли Советского Союза.

Андропов Юрий Владимирович  -  председатель КГБ СССР, впоследствии Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Устинов Дмитрий Федорович  - маршал Советского Союза, Миистр обороны ССССР.

Нейтронное оружие -  разновидность ядерного оружия, у которого искусственно увеличена доля энергии взрыва, выделяющаяся в виде нейтронного излучения для поражения живой силы, вооружения противника и радиоактивного заражения местности при ограниченных поражающих воздействиях ударной волны и светового излучения.

Договор СНВ-1 - Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений заключенный между СССР и США в 1994 году.

Ядерный фугас - ядерное устройство, ядерные или термоядерные заряды, заложенные в грунт, внутрь какого-либо объекта или под воду.

Грачев Павел Сергеевич -    министр обороны Российской Федерации  с  1992 по1996 годы.


Остров Русский -    остров в Японском море, в архипелаге Императрицы Евгении, относится к Приморскому краю России.

Банка - табурет (жарг.)

Кранты - гибель, смерть (жарг.)

ВМБ - военно-морская база.

«Каштан» - система внутрикорабельной связи.

Сходня - спциальная доска, трап для схода на берег.

Западная Лица  -   советская база атомных подводных лодок на Севере.

Слоновка - белая  эмалевая краска.

Станция ВВД -  корабельная станция воздуха высокого давления.

ПУТС - прибор управления торпедной стрельбой.

ТЭСТ -71М  -  телеуправляемая противолодочная электрическая самонаводящаяся торпеда.

Гаджиево  - советская база атомных ударных ракетоносцев.

ГСМ - горюче-смазочные материалы.

Чифир  - крепко заваренный чай (жарг.)

Офицерские классы -  курсы переподготовки офицеров ВМФ.

Нокра -  военно-морская база СССР в Эфиопии.

«Стечкин»  - автоматический пистолет системы  Стечкина.

Котлин - остров в Финском заливе Балтийского моря.

ФСБ - федеральная служба безопасности.

Ченч - обменный пунк валюты (жарг.)

Секретчик - военнослужащий, обеспечивающий работу  с секретными документами.

Равелин -  фортификационное сооружение треугольной формы в крепостях перед рвом, в промежутке между бастионами.

БЧ- 5 - электромеханическая боевая часть на корабле.


РТС - радиотехническая служба корабля.

Фарватер - судовой ход, безопасный в навигационном отношении и обозначенный на местности или карте, проход по водному пространству

Морская миля - 1852  метра.

Паковый лед - морской лёд толщиной не менее трех метров, просуществовавший более двух годовых циклов нарастания и таяния.

Альпак - теплая морская куртка.

Прокладка - в данном случае определение  маршрута плавания.

БЧ-1 - штурманская боевая часть на корабле.

«Дед»  - крабельный механик (жарг.)

Криль -  крупный животный планктон. 

Ла-Манш - пролив   между побережьем Франции и островом Британия.

Банка  - мель.

Непобедимая Армада -  крупный военный флот,   собранный Испанией в 1586 -1588 годах для вторжения в Англию. 

ГЭУ - главная энергетическая установка.

Регенерация  -  в данном случае средства очистки воздуха.

РЛС - радиолокационная тсанция.

Пеленг - горизонтальный угол между северной частью меридиана наблюдателя и направлением из точки наблюдения на объект.

Узел -  единица измерения скорости, равная одной морской миле в час.

«Мидуэй»  -   тяжелый ударный авианосец США.

Трюмный  - специалист электромеханической боевой части.

Шило - спирт - ректификат (жарг.)

Эхолот - навигационный прибор для определения глубины водоёмов с помощью акустических  эхо - сигналов.

Репетовать - подтверждать.


Суперинтендант -  в данном случае, должностное лицо островной администрации

 Антониу Монтейру - президент Кабо - Верде.

 Лобстер - крупное крабообразное.

Провизионка -  помещение для хранения продуктов на корабле.

Шпиль -  швартовное устройство.

Ису конвэй мэ -  это мне подходит (порт.)

 Бон диа - доброе утро (порт.)

Порфавор - пойдемте (порт.)

Под шафе - слегка выпивши.

Креол  - потомок белого с индейцем.

Телец -  бычок.

Батат -  тропический овощ.

 Дадим шапку дыма - выпьем (жарг.)

РПК - ракетный подводный крейсер.

Фрахт -      обусловленная договором или законом плата за перевозку груза.

Торгаши - грузовые суда гражданского флота  (жарг.)

Леер -  ограждение борта.

Утка - в данном случае  одно из швартовных устройств.

Штерт - короткий тонкий трос или линь.

Метрист - специалист радиотехнической службы на корабле.

«Эска»  - дизельная ПЛ  среднего класса (жарг.)

Кугут  -  темный и скупой человек  (жарг.)

Пээмка - плавучая мастерская  (жарг.)



Меридиан -  половина линии сечения поверхности земного шара плоскостью, проведённой через какую-либо точку земной поверхности и ось вращения Земли.

Параллель -  линия сечения поверхности земного шара плоскостью, параллельной плоскости экватора.

Фитопланктон -   часть планктона, которая может производить процесс фотосинтеза.

Агент влияния -  категория секретного сотрудика.

Бимбер - польский самогон.

ВКР - военная контрразведка.

«Альфа» -  созданное в системе КГБ СССР спецподразделение особого назначения.

Гнус -  комары.

Тангаж - угловое движение летательного аппарата или судна относительно главной поперечной оси инерции.

Легато -       приём игры на музыкальном инструменте, связное исполнение звуков, при котором имеет место плавный переход одного звука в другой.

Тет-а- тет -  с глазу на глаз.

Дебейки  Алан  -   выдающийся американский хирург - кардиолог.

Конец первой книги.

Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/tretii-rim-kniga-2-klon-ch1-gl-1-2-3-4-5-6-652fd93f0966b827aa5117a5