Повесть. За далёкой чертой, гл-5
Директор школы, конечно, был новый. Высокий смуглый бурят, лет сорока, с копной густых чёрных волос, он улыбнулся Нине пухлыми губами, обнажив белоснежные зубы. - Что, Нина, решила сменить работу? Он знал, что она до этого работала заведующей клубом, и был в курсе, что была вынуждена уйти из клуба. Он тепло принял Нину и подписал заявление о приёме на работу. На следующий день с утра, она приступила к своим обязанностям. Ей предстояло организовать косметический ремонт школы, побелить классы, коридоры и покрасить. Директор выделил краску, кисти, известь. За лето нужно было привести школу в порядок. В подчинении были три технички, Татьяна, Валентина и Женя, две женщины были старше и Женя - молодая.
Утром Пётр увозил Нину на работу и Саньку в садик, сам спешил в леспромхоз. Детский сад и школа были совсем рядом. Нина, поцеловав Саньку и проводив его в группу, куда он шёл с охотой, шла в школу, там предстояло переодеться и приступать к работе.
Она не боялась никакой работы, наравне со всеми белила классы, красила полы в кабинетах. Вечерами забирала Саньку из садика, и потом они шли домой, где малыш по пути рассказывал, с кем играл, что кушал. Нина прижимала нежно сынишку к себе, и так они доходили вместе до дома. Следом подъезжал Пётр на мотоцикле, Нина готовила нехитрый ужин, после ещё могли съездить к сестре Зое, повидаться с племянниками. Где Саша мог ещё поиграть, благо, стояло лето, оно в Забайкалье, хоть и короткое, но солнце, ослепительно яркое грело землю, лес, что окружал село со всех сторон, и аромат тайги, наполнял всю округу, да так, что не надышаться было этим родным привольем. А на выходные, после трудовой недели Нина и Пётр с сынишкой ездили в соседнюю деревушку Красноярово к родителям, они садились на Урал, что достался Петру от деда и двадцать километров таёжной просёлочной дороги, быстро мелькали перед глазами. И вскоре, они заходили в дом к родителям, где мать привычно хлопотала на кухне, стряпая свои вкусные булочки, шаньги. Потом потчевала дочку с зятем и внуком. Отец с братьями ездил на сенокос, они готовили сено на зиму скоту. В деревне без коровы, никак нельзя - тем более забайкальцы, заядлые любители чая с молоком.
Лето постепенно шло на убыль, вечерами, когда заходило солнце, уже становилось прохладно, от речушки Безымянки веяло холодком. Ремонт в школе продвигался, хотя и не с такой скоростью, с которой бы желал директор. Некоторые технички, вовремя не выходили на работу, тем самым подводя Нину. К концу лета, в итоге, одна из них уволилась, пришлось налегать на ремонт втроём. Некоторые классы помогали ремонтировать сами учителя. Мало-помалу в самой школе покраска была завершена, здание старое, его давно бы нужно было сменить. Оставался старый небольшой корпус мастерских,куда, когда-то и Нина с одноклассниками ходили на уроки труда к их старому учителю Ивану Лукичу Кисель, ветерану войны. Он им показывал, как можно выжигать рисунки на фанерных дощечках, либо выпиливать лобзиком забавные фигурки. После войны там, видимо был спортзал, когда было много учеников, о чём говорили спортивные старые маты, кольца и турники. Теперь Нина наблюдала там в этом здании неприглядную картину, нижние венцы здания прогнили, зияли щелями возле фундамента, надо было просто покрасить суриком здание сверху и внутри, замазать щели, средств не было на большой ремонт. Спустя годы, в селе построят новую красивую школу, только население, оставшись без работы, постепенно будет уезжать, из когда-то дорогого сердцу села, и учеников будет становиться с каждым годом всё меньше и меньше.
Со временем, село превратится в лесопарковую зону, все лесодобывающие предприятия закроются. Священная гора Алханай - станет только местом отдыха и поклонения буддийской святыне. А тогда ещё односельчане, поднимались в конце лета к вершине Алханая, чтобы набить рюкзаки кедровыми орехами, собрать крупной таёжной брусники, вдоволь насладиться видами с высоких гор, надышаться свежим кристальным воздухом, зарядившись бодростью на весь предстоящий год. Нина с Петром и друзьями, решили в предстоящие выходные тоже пойти в Алханай. С вечера, собравши провизию, ведро, кружки, чашки и ложки в рюкзаки, приготовив телогрейки, ночью в горах холодно, они увезли сынишку на попечение к сестре Зое. И едва забрезжил рассвет, накормив свою собаку Мухтара, ещё мал, с собой брать не стали, выдвинулись в путь. Солнце ласкало горы розовым цветом, постепенно даря путникам тепло. Путь предстоял неблизкий, сначала через ближайший лесок, за старой электростанцией, потом лежал, выше и выше поднимаясь в гору. В одном месте путь преграждал большой камень, в виде кресла, его так и называют каменное кресло. На нём путники впервые за этот участок дороги, отдыхают, чтобы потом уже подниматься по курумникам - большим каменным россыпям, в горы. С лёгкой руки старожилов, эти каменистые гряды с валунами, называли Сапун-горой. Действительно, пока достигнешь вершин, с могучими кедрами, немало придётся путникам посопеть, чтобы взобраться на сопку. Так с разговорами, идя друг за другом по узкой тропе, Нина и Пётр с друзьями медленно, но верно приближались к вершине горы, усеянной мхом и кедровым стланником. На пути попадались небольшие рябинки, ютящиеся на горных склонах, крикливые птицы - кедровки, с тревогой сообщали сородичам, что идёт человек. Плохо было и птице, и человеку, если шишка ещё не поспела, а преждевременно начиная заготовку ореха, люди вынуждали птицу заранее лущить незрелые шишки, чтобы набить ими потайные места, для запаса до следующего урожая. Птицы, как бы соревновались с человеком, чтобы успеть запастись съедобным лакомством.
Наконец, привал, надо затабориться. Табор таёжников представлял собой несколько больших камней-валунов, которые служат людям и столом, и ночлегом, окружённым редкими деревьями лиственниц. Посреди этих камней был очаг, старое кострище, парни наломали хвороста, достали старый закопченный чайник, набрали в ручье прозрачной ледяной воды, вскоре он попыхивал на жёрдочке паром, от костра тянуло сладковатым дымком. Где-то в глубине этого табора, ребята из-под большого камня вытащили большое ведро, чтобы потом кипятить в нём шишки. И сито, приспособленное сооружение для того, чтобы из сваренных и очищенных от смолы шишек, сняв с них верхнюю одёжку, ловко выкрутить в это сито содержимое шишки, и очистив от шелухи, чистые орешки через отверстия будут падать в чистую посудину. Это будет позже, а пока нужно пообедать, и идти к большим кедрам. Ребята неспешно переговаривались, Нина ещё раньше, с братьями ходила в Алханай за шишками, а для Петра всё было в диковинку, он рос в степи, лес был от них далеко, и ему особенно было по душе, любоваться таёжными просторами, синими бесконечными вершинами, убегающими далеко за горизонт. Путники, уставшие от дороги, сытно пообедали запечённой в золе картошкой, аппетитно с чёрным хлебом ели розовые кусочки сала, попили горячий сладкий чай в эмалированных кружках. Ребята смачно закурили Приму, Нина не любила запаха сигарет, отвернулась и нехотя встала, отошла в сторону от костра. Спешно собрала посуду, сполоснула кружки и ложки.
-Но что, пойдём, шишки бить - озорно блеснула синими глазами, поправляя косынку на светло-русых волосах.
-Пойдём, ребята, потом будем ещё чаевать, время идёт, - спохватился и Пётр вслед за Ниной.
Друзья Володя и Михаил тоже поднялись, - Но ладно, хватить сидеть, пошли работать. И привычные к таёжной жизни с детства, друзья шустро встали с каменных стульчиков, одевая большие рюкзаки на плечи. Парни шагали впереди, Нина чуть поодаль, подходя к большим кедрам, находили неподалёку, большие колоты - чурки, прибитые к жерди, поднося это тяжёлое орудие к дереву, ударяли им по его стволу, шишки сыпались вниз с вершины кедра. В это время надо успеть, собрать и сложить их в рюкзак. И так, пока все не набьют целые рюкзаки таёжного лакомства. Нина увидела под стволами деревьев в лаковых листочках брусничника, красивые красные ягоды брусники. Попробовала на вкус терпкой, чуть с кислинкой ,ягоды, и решила тоже собирать таёжную красавицу в котелок, что был у неё в рюкзаке.
(Продолжение следует).