Глава 4. За далёкой чертой
Следующее выступление артистов Николая Довгалюка и его группы у односельчан интереса не вызвало. Билеты раскупали плохо. Хотя и афиши Нина расклеивала, но во второй раз зрители не спешили идти. Николай и его супруга, увидев неполный зал, были разочарованы. Но концерт всё равно состоялся, хотя и без особого оптимизма. По окончании концерта, Николай спросил у Нины-
-Что-то ты плохо агитировала, Нина, мало афиш видно расклеила.
-Но так вышло, во второй раз уже не захотели идти,- развела Нина руками.
Артисты уехали расстроенные, но что делать, насильно же не будешь в клуб толкать. Лето, у всех свои заботы-сенокос, надо успеть запастись грибами и ягодами. Вечерами только молодёжь собиралась на дискотеку, или на танцы, как говорили.
Впоследствии, Нина узнала, что Николай Довгалюк, создал цирк Шапито и гастролировал по стране со своей труппой и уже подросшими сыновьями. Однажды, они встретились в посёлке, где жила Нина позднее, он узнал её, пригласил бесплатно на концерт, но она вежливо отказалась.
Но это будет потом, а пока Нина работала в клубе, ребята иногда репетировали, играли в ансамбле, но со временем и у них пропадал интерес, мероприятий не предвиделось, на улице ещё стояло короткое забайкальское лето. Хотелось сходить за грибами, голубикой, успеть сделать кое-какие запасы на зиму, тем более снабжение было тогда скудным. Золотая гора, или иначе, называемая Золотуха, которую Нина наблюдала из своего окна с самого детства, ранним утром покрывалась розовыми лучами солнца. Потом солнышко поднималось выше и уже к полудню, разогревало и воздух, и землю, а лес, что был в двух шагах ходьбы от дома Нины, благоухал хвойным, лиственничным ароматом. Что невозможно было не зайти вглубь леса, нагнувшись, не попробовать вкусной костяники, и какой-то особенно вкусной, похожей на малину, только на маленьких кустиках, на земле ягоды, растущей на кочках, она даже и не знала правильного её названия, вроде, как морошка. Нина выросла в этом таёжном селе, ей было жаль, что родители решили уехать в соседнюю деревню, где отцу особенно нравилось, там были богатые сенокосные угодья, река протекала совсем рядом с домом, а зимой отец также, сев на свой старенький «Восход», ездил на охоту.
Нина, идя по лесу, наслаждалась благоуханием тайги, пением птиц, где вся природа жила по своим, только ей ведомым законам. Здесь ей легко думалось, Санька ходил в садик, Пётр был на работе в леспромхозе, а ей только вечером нужно открыть клуб, днём она была свободна. Иногда днём приглашали на очередную сессию в сельский совет, где собирались руководители. Выслушав в очередной раз нарекания в свой адрес от председателя, незаслуженные, как Нине казалось, она в порыве гнева, написала заявление об увольнении и в слезах ушла домой, оставив ключ от клуба. Она стремилась улучшить культурную жизнь на селе, ездила по организациям, легко шла на контакт с руководителями, выбивала средства на музыкальную аппаратуру, на проведение праздников, сама принимала участие в концертах. Обида душила её, слёзы текли по лицу: «Но почему всё не так просто в жизни, чужая я стала здесь, не моя эта работа, не получилась из меня завклубша». Глупая, молодая, не понимала, что это всё лишь рабочие моменты. Нина от природы была стеснительной и обидчивой, другая на её месте, может, и внимания бы не обратила. Но она в тот момент, думала иначе. Петру, когда он вернулся с работы, сказала, что уволилась, объяснила, что надоело слушать претензии в свой адрес. Он её успокоил - Не переживай, другая работа подвернётся, а потом может, уедем в Могойтуй. Но Нина, конечно, переживала и от расстройства, даже приболела.
Однажды, когда Пётр на мотоцикле уехал к своему другу Алексею, она сварила простенький суп из пакета, они с сынишкой нехотя поужинали. Вскоре он уже спал в своей кроватке, в детской, Петра ещё не было, уже стемнело, когда он вернулся домой. У Нины противно ныло под ложечкой, потом заболел весь живот. Всю ночь она промучилась от боли, не понимая, что с ней происходит. Уже, когда светало, разбудила мужа - Пётр, мне совсем плохо, что делать, не знаю. Тут живёт недалеко женщина Ирина, она в амбулатории работает, сходи, может таблетки какие есть.
-Хорошо, я мигом,- поднялся заспанный Пётр, вскоре он принёс таблетки Спазмолгон.
Нина выпила таблетку, на время ей стало легче, но ненадолго. Пётр скомандовал - Поехали в больницу, чего резину тянуть. Сынишка ещё крепко спал. Пётр сел на Минск, Нина сзади него, обхватила его руками, вдруг в глазах у неё всё потемнело, она обмякла. Пётр, почувствовав неладное, взял её руку, обхватил её своей рукой на талии, а второй рукой вёл мотоцикл. Так они доехали до больницы, где Нину долго щупали и смотрели, подозревая аппендицит, к тому же её тошнило. Оставили под наблюдение, Пётр уехал домой, больница была старенькая сельская, оставшаяся в селе, ещё со времён рудника, но кроме фельдшера, терапевтов и медсестёр, специалистов не было. К счастью, всё обошлось. Нине стало легче, и пролежав пару-тройку дней в больнице, её отпустили домой. Врач сетовал, что другой таблеткой, что дала соседка, она смазала всю картину, так что с ней было, никто и не понял. Она просто подумала, что суп из пакета, мог послужить причиной её болезни. А может и из-за переживаний, но, Слава Богу, отпустило. Ей не хотелось надолго расставаться ни с Петром, ни тем более с сынишкой. После первого неудачного брака, она уже не доверяла в полной мере Петру. Иногда она всё- равно вспоминала Дениса, и где-то в уголках души сожалела, что уехала из города, опять приходилось привыкать и к людям, и к неустроенному быту. Из письма подруги Светланы, Нина узнала, что Денис тоже женился, когда окончательно понял, что она уже не вернётся к нему. Известие холодком обожгло сердце и притаилось колючей болью в груди. Так что она думала, ведь сама решила оборвать всё, хорошей жизни захотела. Ругала Нина сама себя, где-то подспудно ощущая, всю зыбкость теперешней её жизни с Петром. Она видела, что он не прочь полюбоваться молодыми девчатами - Нина была старше Петра на три года, хотя внешне и не чувствовалось разницы, она комплексовала. А подруга Светлана писала ей, что Денис женился на девушке, очень похожей на Нину, только чуть моложе, и когда они заходили вместе с ней в магазин, где к тому времени Света уже работала, ей хотелось подойти и обнять ту девушку, так она напоминала ей подругу. Света и Нина очень сдружились за годы работы на заводе, эту дружбу они бережно пронесут сквозь годы. Став бабушками, и живя в разных местах, они не забыли друг друга и поддерживали эту невидимую связь настоящих подруг.
Но это будет потом, спустя много долгих лет, а пока Нине надо было искать новую работу. И она не заставила себя ждать. Как-то к мужу пришёл его друг Алексей Белов, он работал в школе завхозом и собирался уходить на другую работу. Он и предложил Нине-
-Выходи на моё место, там ничего сложного нет, я тебе всё объясню.
-Справлюсь ли,- засомневалась Нина, но всё-таки согласилась.
И пошла, устраиваться в школу, где проучилась восемь лет. Здание было старое, но вместо печей, сделали пристройку к школе, где была котельная, или попросту говоря -кочегарка. В школе был знаком каждый класс, каждый уголок, особенно, она любила уроки русского и литературы. Которые вела Анна Александровна, любимая её учительница. Их не было нелюбимых, все они были по- своему дороги и те, кто учил писать, читать и считать, в самом начале учёбы, это Елена Маркеловна и Людмила Ивановна - первые её учителя. Евдокия Ивановна,- учитель математики и Нина Леонидовна, - учитель физики, Мария Ивановна - учитель биологии и химии. У Марии Ивановны кабинет был самым красивым, он утопал в зелени цветов, и Нине всегда нравилось быть в этом кабинете, где учительница рассказывала с интересом любую тему. Учительница английского и их классный руководитель - Любовь Васильевна, где-то в меру строгая, где-то по- матерински добрая, всех Нина помнила с теплотой, хотя и не все предметы давались ей легко. Она плохо видела с доски, порой, не успевая записать за учителем, недопонимала сложную тему. Была и молодая учительница Галина Доржиевна, учитель истории, географии, которая хвалила Нину за её сообразительность, на что Нина реагировала бурчанием. Молодую преподавательницу часто не слушались, разговаривая на её уроках, а она и не жаловалась на них никому. Став подростками, дерзили и ребята, и девчонки, показывая тем самым свою, якобы, взрослость. Какие же они были наивными. «Простите нас, дорогие наши учителя»! - так думала Нина, придя в школу, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.
(Продолжение следует).