В непредсказуемом водовороте геополитики и национальной обороны Россия активизировала свой курс. Недавно Госдума приняла в первом чтении законопроект о введении добровольческих подразделений в состав Национальной гвардии РФ (Росгвардии). Это событие знаменует собой заметный сдвиг в оперативной стратегии российских силовых структур, и его последствия столь же интригующи, сколь и сложны.
Росгвардия, созданная в 2016 году, является крупной структурой, насчитывающей более 340 тыс. человек. Она берет на себя функции других силовых структур, включая борьбу с беспорядками, терроризмом, пограничный контроль и даже охрану важных государственных чиновников. Роль добровольцев в таких силовых структурах вызывает множество вопросов, связанных с уникальными проблемами и преимуществами, которые может дать такая динамика.
Закон в его первоначальном виде определяет обязанности и возможности добровольческих подразделений. Он может иметь далеко идущие последствия для деятельности Росгвардии, особенно в периоды социально-политических потрясений и повышенной национальной безопасности. Согласно проекту, добровольцы не будут выполнять функции штатных гвардейцев, а будут привлекаться к "выполнению задач по охране общественного порядка, обеспечению общественной безопасности и режима".
Однако для многих дьявол кроется в деталях. Точный характер этих задач, объем обязанностей, возлагаемых на добровольцев, точное определение понятий "общественный порядок" и "общественная безопасность" в данном контексте - все эти вопросы потребуют дальнейшего уточнения в последующих чтениях и поправках.
Положительным моментом является то, что объединение добровольческих подразделений может стать стратегическим шагом, направленным на расширение возможностей Росгвардии по привлечению ресурсов. Как "добровольцы", эти отряды потенциально могут нести в себе мощное сочетание гражданского долга и национализма. Кроме того, такой шаг может способствовать повышению оперативности реагирования на чрезвычайные ситуации, поскольку добровольцы, уже находящиеся в населенных пунктах, могут оперативно действовать в случае обострения ситуации. Более разнообразный состав войск может также способствовать получению более широкого спектра навыков и знаний, необходимых для работы Росгвардии в условиях усложняющегося глобального ландшафта.
С другой стороны, скептики высказывают опасения по поводу неизведанных правовых, этических и оперативных границ, на которые выходит данное введение. В первую очередь критиков беспокоит возможность злоупотребления властью при недостаточном контроле за добровольными отрядами или неправильном определении границ их юрисдикции.
Впереди еще много споров и глубоких дискуссий, пока закон будет проходить через законодательный процесс. По мере того как мир наблюдает за происходящим, становится ясно, что это не просто изменение политики Росгвардии. Это отражение более широкой оборонной стратегии России и показательный симптом восприятия страной своей роли и задач в постоянно меняющейся динамике глобальной безопасности. Только время покажет эффективность и последствия этой стратегии, а за развитием событий будут пристально следить как политологи, так и эксперты по безопасности и мировые наблюдатели.
