Жила-была Хандра. Она очень любила осень. Дождь и лужи давали ей питье, серость и грязь - вдохновение, тоска и грусть людей были любимым лакомством. Это было самое чудное время, очень благотворно действующее на ее организм. Он просто ликовал и разрастался до гигантских размеров. Но если дождь, серость и грязь давались самой осенью, то за эмоциями Хандре приходилось охотиться.
Она просто обожала внедриться в человека вечерком, когда он тупо смотрит телевизор или проникнуть через алкоголь, или вдруг навалится на плечи, когда хмурым осенним утром он идет на работу. Зато терпеть не могла бассейнов, спортивных залов, бань. Знала, что там ее выпарят, выдавят, выполощут. Все люди для Хандры делились на «добрых», те кто Хандру лелеял, и «злых», те, кто ее к себе даже не подпускал. Хандра узнавала их почти безошибочно по походке, осанке, выражению лица, по одежде. Чем более несчастный вид имел человек, тем с большей радостью наваливалась на него Хандра, тем большая была вероятность того, что здесь ее будут холить, лелеять, носиться с ней, как с писаной торбой, долго и дружно жить с ней, ежедневно кормя ее любимыми лакомствами: грустью, тоской, разочарованиями, безнадежностью.
Эта «сказка» иногда могла продолжаться до весны, а с некоторыми даже до лета. Были и такие уникумы, которые только месяц могли прожить без любимой Хандры. На этот месяц они распрямляли спину, приобретали уверенную походку, загорелую кожу, веселое выражение лица и радостные эмоции. Но как только, увидев все это, обиженная и голодная Хандра покидала родное тело, оно начинало испытывать некий дискомфорт. Спина сгибалась, походка замедлялась, уголки губ опускались, кожа бледнела, и привычные тоска и грусть возвращались. Хозяин с Хандрой, как правило, договаривались о взаимовыгодном сосуществовании: никаких спортивных нагрузок, никаких водных процедур, никаких встреч с людьми, которые не дружат с Хандрой, ежедневно - телевизор, алкоголь, желательно в одиночестве, пачка сигарет в день. При соблюдении этих условий Хандра брала обязательства: не покидать хозяина, создавать условия, чтобы он все время испытывал только привычные эмоции грусти, разочарования, безнадежности, одиночества, непонятости, чтобы тело жило без всяких напряжений и могло нежиться на диване до бесконечности.
Была осень… Радостная, довольная жизнью, молодая Хандра вышла на первую в своей жизни охоту. Почти сразу она увидела впереди перешагивающую через лужи и тихо ругающуюся себе под нос Тушку. Хандра тут же вспомнила уроки родителей: «Толстенькие тоже часто любят нас, они пытаются убежать от нас с помощью еды, но мы – то, в отличие от них, должны знать, что чем больше они едят, тем тоскливей им потом становится».
«Мой человек!», - решила Хандра и прыгнула на плечи Тушке. От неожиданности Тушка поскользнулась и упала прямо в лужу. «Блестящее начало! Сейчас начнется мое время, и если повезет, то надолго..»,- возликовала Хандра. Но тут до нее донеслось сначала робкое «Ха-ха», а затем громкое, заливистое «Ха-ха-ха-ха». Тушка-то оказалось не просто Тушкой, а Ха-Ха-Тушкой.
Только теперь Хандра вспомнила самые главные наставления родителей: «Злейшими врагами для нас являются Ха-Ха-тушки. Они своими «ха-ха» просто разрушают нас на «ха» и «ндру». А отдельно «ндра» становится очень похожей на мездру, такой же мягкой, нежной, теплой, согревающей, только чуть-чуть тоньше настоящей. Больше всего на свете бойся Ха-ха-тушек, Деточка. От них нет никакого спасения!».
А Ха-ха-тушка, которая далеко не первый год жила на свете, давно знала, если на плечи наваливается что-то тяжелое и грустное, нужно просто по-ха-ха-тать, и сразу станет теплее…
Автор: Татьяна Галахова
Подписываясь на канал и ставя отметку «Нравится», Вы помогаете авторам