Смешанные чувства испытала Екатерина, когда узнала о смерти Елизаветы Григорьевны. С одной стороны это двенадцать лет ей собственной жизни. А с другой - это самые ужасные годы. И не вычеркнуть их нельзя, как нельзя и забыть.
Маму свою Катя не помнила. Ну, как не помнила…, почти совсем. Осталось ощущение нежности, непонятный запах, да маленькая фотокарточка, которую Катя больше всего на свете хранила.
Когда мама Кати померла, её взяла тетя Нина, родная сестра мамы. У неё были свои две дочери, Катя была лишней. Но чтобы не было разговоров, осуждений, тетя Нина сразу сказала:
- Куда же её, сиротинку. Пусть живет у нас. Не обеднеем.
И разговоры сразу прекратились. Родная тетка не обидит.
Она вроде и не обижала. Просто будила раньше других, чтобы Катя успела кастрюли после квашни да полы помыть. Помоет Катя полы во всем доме, а крыльцо тетя Нина тряпку отберёт, сама домоет. Чтобы соседи не думали, что она племянницу эксплуатирует. И на огород только родных дочерей допускала. А то увидят соседи, заклюют. А если кто подходил к дому, когда Катя что-то делает, так тетка кричит :
- Иди к себе, - а сама продолжает Катину работу. – Все сама, все сама. Разве же можно девчонку заставлять, наработается еще, сирота, - это Катя уже через дверь слышала.
И одежду новую только своим дочерям покупала, а Кате, что от них осталось. И сладости они без Кати ели, она только слышала их довольной чавканье. И уроки она со своими детьми учила, а Кате говорила:
- В уборщицы и без учебы возьмут.
Катя пыталась с теткой об отце поговорить. Но на вопрос о нем, тетя Нина отвечала:
- В графе отец у тебя прочерк. Вот прочерк и есть твой отец. – Катя отстала. Может, не знает, а может человек, какой не достойный. Чего же приставать.
Катя училась ни хорошо и ни плохо. И даже собиралась после восьмого класса пойти в какие-нибудь повара. Очень хотелось всяких вкусностей вдоволь поесть. Только её классная руководительница убедила тетку, что если два года позаниматься, то можно и в институт Катю устроить. Тем более, что у неё льготы будут, как сироте. Тетка была не довольна таким уговорам, но перечить не стала. Что люди подумают.
А на выпускном вечере Катя узнала, что учительница выбила ей целевое направление в педагогический университет, на факультет естествознания и экономики.
- Это же ты сможешь и поступить без конкурса и работать не только учителем или преподавателем, а в какой-нибудь престижной организации экономистом. – Катя смотрела на её горящие глаза, и ей хотелось верить. В то, что она в институт поступит, самостоятельной станет, от тетки уедет и никогда больше её не увидит.
Когда Катю тетка провожать пошла, то на ухо ей шепнула:
- Надеюсь, что ты к нам больше не вернешься, - Катя покраснела и кивнула. А тетка довольная своей находчивостью, улыбалась. Люди на остановке шушукаться стали:
- Как Нина племянницу любит, наговориться не могут.
Институт принял Катю радушно. Девочки в общежитии хорошие, общительные и не жадные. А стипендия и социальные выплаты казались Кате огромными деньгами. Она вещи накупила не дорогие, но современные. И ходила теперь не в обносках, а с иголочки, не выделялась от других сокурсников.
На четвертом курсе угораздило Катю влюбиться. Аркадий был первокурсником. Он не первый раз поступил в этот институт. Он вообще с легкостью поступал в любой институт. А потом бросал его. Ему было неинтересно учиться, скучно. Маленький, коренастый и лысеющий парень не привлек бы её внимание. Но насмешливые с прищуром глаза и острый ум не давали покоя. Он мог найти общий язык с кем угодно. А еще он легко приходил на помощь. Казалось, что нерешаемых проблем для него не было. Катя думала, что он и есть каменная стена, за которой она будет жить всю свою жизнь в счастье и радости.
Свадьбы у Кати с Аркадием не было. Они тихо расписались под крики «горько» своих сокурсников. А когда Катя получила диплом, то Аркадий торжественно ей объявил, что институт он бросил, и они едут жить к его родителям в небольшой городок.