"Он у меня такой стеснительный; он лидер и не умеет уступать; он добрый, никому не может дать отпор; он как будто не понимает, что они шутят и обижается" - не большой список характеристик, которые детские психологи слышат в своих кабинетах.
Про детей есть точка зрения "дети - чистый лист бумаги и от нас зависит, чем его заполнить". Мне не близок этот вариант. И как психологу, и как нейропсихологу.
Как нейропсихолог, я знаю о том, что мозг имеет вектор нейрофизиологического созревания. Природой задумано, чтобы мозговой субстрат созревал в определенной, заданной последовательности. Также наукой описано, какие внешние условия способствуют тому, чтобы заданное нормой развитие происходило, и какие мешают. Наличие значимых взрослых, с которыми у ребенка формируются диадные и диалогичные отношения, способствует развитию ребенка. Дети, которые были депривированны - изолированы и лишены взаимодействия с значимыми взрослыми, заметно отстают в развитии. Этот феномен получил название феномена госпитализма.
"Когда мы увидели его впервые, он лежал в кроватке и не двигался. Он выглядел заметно меньше своего возраста. Оказалось, что он еще даже не умеет ходить, хотя должен уже по возрасту. За первый месяц с нами, он заметно подрос и окреп. Через три - научился ходить. Нас отговаривали забирать его. Прогнозы на развитие давали нулевые..."
Как психолог, я знаю, что дети:
- не маленькие взрослые. У них нет тех возможностей мышления, мотивации, воли и эмоциональной регуляции поведения и деятельности, которыми обладают или должны обладать взрослые.
- не делают ничего на зло взрослым. Все, что делает ребенок направлено на одно: сохранить целостность своего тела и психики.
- делают максимум из возможного. Тот навык, который сейчас ребенок демонстрирует это максимум, который у него есть. Чтобы ребенок сделал "лучше" усилия нужно приложить взрослым.
"Можно ну хоть немного стараться, он не хочет вообще ничего делать" - говорит мама про мальчика 6ти лет с заметными сине-зелеными пятнами под глазами. На мои вопросы ребенок отвечает с заметными паузами, в которых то подбирает слова, то пытается загасить нападающую зевоту. В целом он выглядит как взрослый, который работал неделю без продыху и выходных. Мне видится утомление и истощение. На часах 11 утра, суббота. Я уточняю свою гипотезу, и прошу маму рассказать о том, чем ребенок занимается. В ответ я слышу график, и на минуту мне кажется, что этот ребенок "работает" больше, чем я.
Оставшуюся часть консультации я рассказываю маме о том, как важно сохранить физическое здоровье ребенка. Много говорю о том, что на истощении нет внимания, память не работает, а переключаться от дела к делу становится труднее. Я много и упорно говорю о том, что ребенок должен научится регулировать себя сам, и для этого обязательно должно быть совободное время. Каждый день. Я много получаю сопротивления: мы пьем витамины, у нас режим, он отдыхает все воскресенье, мы много гуляем...Я вижу, что он меня хотят еще инструментов, техник и упражнений для поднятия "технических возможностей" ребенка. Консультация меня заметно истощает. Я устаю работать с сопротивлением. Личная терапия и супервизии помогают оставаться в себе. Принимаю решение быть на стороне ребенка и не даю дополнительных комментариев.
Я не знаю прислушалась ли мама тогда. Выбрала ли она обратить внимание на те возможности, которые есть у ребенка. Ведь тогда ей придется самой тоже менять стратегию поведения...."
Так, как дети часто не понятны взрослым, появился "помощник". В помощь пришло выделение черты в поведении или личности ребенка, через которую как окошко, взрослый описывает поведение ребенка сейчас и дает прогноз ему на будущее. С одной стороны, это инструмент подстройки под ситуации, выбора варианта поведения. С другой стороны, здесь нет ответа на вопрос - полезно и нужно ли это ребенку? Весь и всегда ли он стеснительный? Всего ли ребенка можно назвать обидчивым или он обидчив в ответ на что-то? И тогда это повод оглядется и найти, что нарушает целостность его психики и воспринимается как угроза.
Ребенок больше, чем то поведение или результаты деятельности, которые он выдает вовне.
Наши навыки, умения и черты даже в сумме не равны нам. Мы больше, чем то, что мы умеем и делаем. И наши дети тоже.