В мире много плохого, поэтому я стараюсь писать о хорошем. О тех, кто смог, кто поправился и живёт сейчас свою долгую и, надеюсь, счастливую жизнь.
Но есть и те, кто ушли.
Фраза, которую слышит любой первокурсник меда: "У каждого врача есть своё кладбище".
Это правда.
Ушла моя пациентка 29 недели гестации. 1150 грамм, оперированный некротический язвенный колит, лазеркоагуляция сетчатки.
Ушла в 8 месяцев от пневмококкового менингита, заразилась дома от бабушки. 10 дней провела в реанимации - и ушла.
Сейчас от пневмококка есть вакцинация, она даже внесена в список обязательных, тогда была только по желанию и финансовой возможности.
Ушла девочка с тяжёлым ихтиозом Арлекина. Это тяжёлая патология, когда верхний слой кожи утолщён, примерно как на пятках у взрослого. Он настолько плотный, что мешает движению и дыханию. Ушла она уже дома, странная история с аспирацией, никто ничего не понял.
Ушел один из двойни. Тоже 29 неделя, два мальчика, 1030 и 450 грамм. Это называется фето-фетальная трансфузия, когда один близнец питается больше, чем другой. Так неравномерно закладывается плацента: одному всё, другому - ничего. Ушёл маленький.
Большой в этом году пошел в 7 класс. Родители говорили, что лет до 5 он рассказывал, что по ночам к нему приходил маленький братик и они вместе играли в машинки.
Ушла доношенная девочка с внутриутробной пневмонией. Роды дома, скорую вызвала соседка по коммунальной квартире.
Ушла в тот же день, когда биологическая мать написала отказ от ребёнка. Нам принесли документы - и через пару часов малышку начало рвать кровью. Это была геморрагическая болезнь новорожденных. Страшная болезнь, которая происходит от недостатка витамина К, который отвечает за свёртывание крови.
У девочки произошло кровоизлияние в надпочечники и головной мозг. Тут почти все бессильны.
Еще одна девочка дала резкий подъём билирубина, тоже в тот день, когда биологическая мать написала отказ. Тут мы спасли, сделали переливание крови, положили под лампу.
Но странно, как малыши ощущают связь между собой и мамой. Они маме не нужны – и пытаются умереть. Я тот ещё циник, но эти случаи даже меня проняли.
О части ушедших я не могу говорить в рамках врачебной тайны.
Моё врачебное кладбище не такое уж большое.
Но и не крошечное.
Но радует, что тех, кто остался – в разы больше.