Но домой мы с ней так и не попали! Через пять километров Славик заехал в соседний посёлок и остановился у нарядного бревенчатого теремка.
– Мы приехали! – оповестил он нас обеих.
– Куда? – уточнила я.
– К моим родителям.
– Зачем?
– Познакомиться и переночевать. Я устал! Не спорь, ты обещала приехать со мной сюда на Пасху. Регишка, поможешь мне припарковаться? – переключился он на мою дочь.
Она тут же перелезла с моих колен к нашему водителю, и с важным видом крутила руль и посматривала в зеркала, пока они заезжали во двор. Открылась входная дверь, из проема выглянул Стасик, помахал нам и прокричал внутрь дома:
– Мам, Славка Лену довёз! Накрывай на стол!
– Пошли! Вещи я потом занесу! – позвал меня обнаглевший «источник» и понёс мою дочь в дом.
– Мама, папа! Мы приехали! Регина – это дядя Стасик, баба Галя и деда Олежа.
– Здравствуйте! С праздником! – поприветствовала я собравшихся, выглядывая из‑за спины своего викинга.
Нас приняли очень тепло, все звали меня Леной, и я не стала их поправлять. Мы поужинали остатками Пасхального изобилия и распили ещё одну бутылку кагора. У моего викинга была своя спальня на втором этаже, в которой нашёлся небольшой диванчик для Регины, и мы ушли к себе пораньше, сославшись на усталость после долгой дороги. Чтение сказки – лучшее снотворное, и я уснула даже раньше своего ребёнка. Слава забрал из‑под моего бока спящую дочку, аккуратно отнёс на диванчик, заботливо укутал одеялом, а потом вернулся ко мне.
– Мне нравится, когда ты сверху, спина затекла, хочу распрямиться и…
– И не уснёшь, пока я рядом! – подпела шёпотом, подражая Валерию Сюткину.
– Ты моя первая женщина в родительском доме и на этой кровати, если что…
Славик притянул меня к себе, начав осыпать жаркими поцелуями. Я, отвечая, стала судорожно стягивать с него боксеры, мысли путались, всё, что я чувствовала, это то, что мне хочется быстрее почувствовать его внутри. Внизу живота жгло от желания. Наконец, со стоном опустилась на гладкий горячий член и стала двигаться в древнем как мир ритме: вверх‑вниз, вверх‑вниз. Мой викинг прикрыл глаза и пристально наблюдал за мной сквозь опущенные густые ресницы, ловя каждое движение.
Постепенно ритм нарастал, жар внутри разворачивался спиралью, захватывая и увлекая за собой. Слава положил руки на бедра, направляя меня, ускоряя движения. Слышала его дыхание, глубокое, неровное, тяжёлое. Это была лучшая музыка, заставляющая двигаться всё быстрее. Он приподнялся, чтобы поцеловать мою грудь, ловя губами сосок, посасывая, легонько кусая, заставляя меня стонать от наслаждения. Вверх‑вниз, вверх‑вниз, всё быстрее и быстрее…
Вдруг он с силой столкнул меня с себя, и я упала лицом в подушки, Слава обхватил меня сзади, одной рукой удерживая бедра, другой прижимая голову к кровати, и вошел сзади: так сильно, так сладко. Ритм стал бешеным, чувствовала, как он бьётся внутри, извлекая из меня гортанные звуки, перед глазами всё поплыло, ещё чуть‑чуть, чуть‑чуть. Викинг одной рукой нашёл мой клитор, другой потянул за волосы, собрав их в пучок, чтобы я выгнулась, и прижался ко мне всем телом.
Боже, так глубоко. Внутри что‑то взорвалось, растекаясь жидкой лавой по сосудистому руслу до самых кончиков пальцев, меня затрясло в судорогах блаженства, где‑то вдалеке слышала крик в подушку, как будто даже не мой. Волна накатила и стала медленно отступать. Слава продолжал: раз, два, три и тоже глухо застонал, прижимая к себе, потом упал на меня, пытаясь восстановить непослушное дыхание.
«Чёрт!» – тихо пробормотал мне в волосы, зарывшись в них.
Сладко улыбнулась, чувствуя, как ему хорошо. По всему телу разливалась удовлетворённая истома, не хотелось ни думать, ни двигаться, только закрыть глаза и полностью погрузиться в этот момент: улавливать запахи соития, прислушиваться к дыханию, ощущать тепло чужой кожи. Викинг перекатился с меня, по‑хозяйски положил руку на живот, уткнулся в шею и закрыл глаза. Сначала подумала, что он сразу заснул, но потом почувствовала, как шею щекочут длинные ресницы, моргая, Слава, видимо, о чём‑то думал, но не решался заговорить.
«Утро вечера мудренее…» – вспомнила народную мудрость и задремала.
На рассвете дочка переползла на кровать к нам, и мы с ней встали гораздо позже остальных. Слава уже активно хозяйничал во дворе, с рёвом запуская двигатель мотокультиватора. Регина позавтракала куличом с какао, а я допивала кофе у окна, наблюдая за оживлённым разговором мужиков в огороде, когда меня заметил один из них и помахал рукой. Минут через пять мой викинг зашёл на кухню и выманил дочь на свежий воздух «чинить трактор», оставив меня "на растерзание" умирающей от любопытства «бабы Гали».
– Славка в твоей дочке души не чает! – прокомментировала происходящее мама моего «источника».
– Да, они быстро «спелись»! – коротко подтвердила я.
– Сын ни с кем нас не знакомил после Люси – поделилась она наблюдением и сразу приступила к допросу – А где её отец?
Отвечая на её откровенные вопросы, не говорила ничего лишнего, и в результате вышла приличная романтичная история, которую можно подсунуть даже внукам.
«Мы познакомились во время техобслуживания наших машин Ниссан и сразу понравились друг другу. Зимой катались на горных лыжах, а теперь вместе ходим в бассейн и совершаем велопрогулки в парке. Я вдова, врач‑терапевт и работаю в частной клинике, а отец Регины умер от осложнений коронавирусной пневмонии год назад».
Сегодня утром, после регулярных занятий любовью с «источником», без укладки и макияжа, босиком, в коротенькой маечке и выцветших джинсах, я выглядела не старше тридцати лет, и «баба Галя» сочувственно, но осуждающе покачала головой, когда узнала, что покойному супругу было сорок пять. Возможно, мы видимся первый и последний раз, поэтому для родителей Славика я так и осталась Еленой.
В восемь вечера мы с дочкой, наконец‑то, добрались до своего дома. На календаре было только третье мая, а я уже устала от этого месяца и начала считать дни до начала лета и отпуска. Слава снова уложил нас спать, почитал сказку на ночь, и только потом поехал к себе. Это стало уже доброй традицией наших совместных выходных.
Утром, за завтраком, разблокировав смартфон, неприятно удивилась трём ночным сообщениям от Хасана. "Теперь понятно, с чего вдруг он так сильно изменился" и "Я очень рада, что мой муж попал в твои нежные заботливые руки" – пришли в половину первого. А в три часа было доставлено последнее: "Облить бы тебя кислотой, потаскуха".
Сердце ушло в пятки, и волосы зашевелились на затылке, когда поняла, что произошло – Хасан забыл свой мобильный дома, и до него добралась его жена. Попыталась взять себя в руки и перечитала всю нашу переписку за три месяца знакомства. Там было не к чему придраться, кроме четырёх сообщений, по два от каждого:
«Размер 48, салон "Милавица» – когда он порвал мои трусы, и я потребовала компенсацию.
«Рейс задержали, всю ночь не спала, и ещё придётся посидеть на работе, чтобы всё доделать. Давай, перенесем нашу встречу на понедельник?» моё и его «ТЫ ОБЕЩАЛА ПРИЕЗЖАТЬ КО МНЕ КАЖДУЮ ПЯТНИЦУ!» – когда вернулась под утро из Санкт‑Петербурга и пыталась отменить своё «дежурство» у него дома.
«ПРОСТИ МЕНЯ! ОТЗОВИСЬ!» – когда засунула его в чёрный список после пьяного секса в служебной машине.
Во всех остальных он информировал меня об ожидании Романа у служебного входа или о своей записи ко мне на приём, а я писала о результатах анализов и необходимости лечения.