Галилея, Самария, Иерусалим
11
День Великой Пятницы посвящен воспоминанию осуждения на смерть, Крестных страданий и смерти Спасителя. В Богослужении этого дня Церковь молитвенно переносит нас к подножию Креста Христова, делая нас свидетелями спасительных страданий Господа нашего Иисуса Христа. На утрени (обычно она служится в четверг вечером) совершается чтение 12 соответствующих фрагментов из Евангелий, посвященных Святым Страстям Господним.
Утром в Великую Пятницу служатся так называемые Царские часы, читается «Последование Святых Страстей Господа нашего Иисуса Христа». На это Богослужение наша паломническая группа отправилась в Александровское подворье. Служба совершалась у Порога Судных врат. Там, где во времена Христа выносился окончательный приговор осужденным на смерть.
После утренней службы все православные паломники устремляются к претории. Оттуда совершается самый главный Крестный ход православного мира, да и, пожалуй, всего человечества, который заканчивается в Храме Гроба Господня.
Здание претории до настоящего времени не сохранилось. Паломники обычно собираются возле так называемой тюрьмы Спасителя, временного места Его заключения, древних подземных казематов. Эти помещения находятся в ведении Иерусалимского Патриархата. Предполагают, что один из казематов является темницей, где находился Спаситель в ожидании суда у Пилата. И каждый из паломников, несмотря на неимоверную тесноту, старается посетить темницу Спасителя.
Как сообщается в некоторых паломнических проспектах, Крестный ход должен был бы начинаться в Гефсимании, где Спаситель молился «о Чаше». Но во время арабского и затем турецкого владычества какие-либо шествия за пределами городских стен запрещались, поэтому, как предполагают, и сложилась традиция начала Крестного хода от претории.
Приложившись к святыням в темнице Спасителя, паломники начали выходить из помещения на улицу. Послышался возглас священника, и Крестный ход по улице Скорби (Via Dolorosa) направился к Храму Гроба Господня. Хорошо запомнились рослые парни из Сербии в камуфляжной форме, в пилотках с кокардами и с большими деревянными крестами. Они двигались в первых рядах колонны. Остальные паломники несли небольшие крестики, купленные в местных лавках.
Общая протяженность Крестного пути несколько сот метров. Однако, как оказалось, пройти их непросто. Едва мы прошли метров сто или сто пятьдесят, как Крестный ход остановился. Затем по каким-то непонятным причинам полицейские заставили крестноходовцев двигаться в обратном направлении. Началась неимоверная давка. Никто не понимал, что происходит. Паломники на разных языках начали петь и вслух читать молитвы. Давка продолжалась около получаса. Некоторые из тех, кто стоял на периферии ближе к переулкам, выходящим на Via Dolorosa, решили не рисковать и пошли к главному Храму окружными путями.
В одном из закоулков мальчишки арабы начали жестами и гортанными звуками изображать стрельбу из автоматического оружия по проходящим. Тогда я остановился возле них и широко их перекрестил. Они почему-то испугались моего жеста. Улыбки и ухмылки мгновенно пропали со смуглых мальчишеских лиц и «стрельба» прекратилась.
После получасовой «прессовки» Крестный ход начал понемногу двигаться. С Божией помощью примерно за час дошли до Храма Гроба Господня и поклонились Кресту Спасителя на Голгофе. Когда проходили возле Александровского подворья, к главному входу храма вынесли усыпанную цветами Плащаницу Спасителя, чтобы проходящие могли приложиться к ней. Такая традиция выноса Плащаницы к Крестному ходу сложилась на этом подворье, видимо, по той причине, что далеко не все паломники могут это сделать в Храме Гроба Господня.
Следует напомнить, что в конце вечерни Великой Пятницы совершается обряд выноса Плащаницы Христовой с изображением положения Спасителя во гроб, после чего бывает чтение канона о распятии Господа и на плач Пресвятой Богородицы.
В Великую Субботу Церковь вспоминает погребение Иисуса Христа; пребывание Его тела во гробе; сошествие душою во ад для возвещения там победы над смертью и избавления душ, с верою ожидавших Его пришествия; введение благоразумного разбойника в рай и, наконец, воскресение Спасителя из гроба.
Вечером мы попытались пройти в Храм Гроба Господня на чин погребения. Однако полиция перекрыла все проходы и с помощью громкоговорителей убеждала паломников разойтись, поскольку доступ к Храму перед Великой Субботой, когда сходит Благодатный огонь, уже ограничен.
Хорошо запомнился довольно общительный мощного телосложения русскоязычный полицейский, который на реплику одного из возмущенных наших соотечественников, видимо, для большей убедительности ответил, что он вообще-то сибиряк из Красноярска и нужды русских паломников хорошо понимает. На суровых взволнованных лицах паломников сразу появились улыбки. «Сибиряк» тут же приобрел популярность, и к нему посыпались вопросы и требования. Конечно, он не ожидал такого напора и ему, в конце концов, пришлось отступить за спины своих коллег.
Объективности ради нужно сказать, что в Великие дни Страстной седмицы, особенно пятницу и субботу, когда весь Старый город заполняют тысячи и тысячи приезжих, без хорошо организованной работы полицейской службы никак не обойтись.
Несмотря на твердые заверения полицейских, примерно, в 2130 по местному времени оцепление было снято и все желающие смогли свободно пройти в главный Храм.
Вечернее Богослужение возглавлял Блаженнейший Патриарх Феофил, и оно продолжалось почти до часа ночи.
Накануне некоторые из нашей группы обсуждали проблему, каким образом можно остаться на ночь в Храме, чтобы наверняка попасть на службу сошествия Благодатного огня в Великую Субботу. В таких случаях чаще всего либо договариваются за определенную плату со служителями Армянской церкви, которые закрывают желающих в своих помещениях и во время службы выпускают, либо смельчаки прячутся, где придется, на свой страх и риск.
Посоветовавшись, остановились на том, что каждый будет решать эту проблему самостоятельно. Однако несколько человек решили идти на ночь на Иерусалимское Подворье, которое находится рядом с Храмом Гроба Господня.
После окончания Богослужения народ из Храма уходить не спешил. Греки незаметно прятали своих паломников в различных подсобных помещениях, принадлежащих Иерусалимской Патриархии. Другие богомольцы блуждали по различным храмовым приделам или сидели на ступеньках на площади перед входом. В половине второго полиция начала проявлять активность: выпроваживать народ из Храма и примыкающей к нему территории. Трое паломников из нашей группы, в числе которых был и автор этих строк, вынуждены были отправиться в свою гостиницу. К нам присоединилась монахиня из Одессы, которая проживала в той же гостинице. Ничего не подозревая, привычным маршрутом мы побрели, как говорится, восвояси.
Обычным путем идти до гостиницы 10-15 минут. Однако наше возвращение затянулось почти на полтора часа. Буквально все проходы оказались перекрыты полицейскими патрулями. Почти на каждой улочке служители правопорядка посылали нас в обход, который в конечном итоге оказывался тупиком. Веселая общительная матушка из Одессы после нескольких таких хождений изрядно приуныла. У нее были больные ноги и достаточно солидная комплекция. Одета она была в обычную мирскую одежду. Так ее благословили. Среди патрульных почти всегда находились выходцы из нашей страны. Подойдя к очередному полицейскому кордону, матушка тонким звучным голосом начала выражать патрульным свое негодование, что нас нигде не пропускают. «Что ж мне теперь с больными ногами ночевать на улице?!» – возмущалась она.
В этот момент нас тоже словно осенило, и мы начали упрашивать по-русски говорящего полицейского, чтобы он нам, наконец, помог. Для большей убедительности добавили, что эта матушка, мол, из самой Одессы.
Патрульный, посоветовавшись со своими коллегами, объяснил нам, как лучше пройти, и около трех часов ночи мы совершенно счастливые, переступили порог гостиницы.
Пред тем, как «рухнуть» от усталости на кровать, мне почему-то вспомнилась одна из известных с советских времен песен про Одессу…
Продолжение следует.
