Перед Диоклетианом и его братией встало поле непаханое работы над государством. Куда бы соправители не кинули взгляд, везде они встречали вал тяжких проблем - то в налогах, то у чиновников, то в армии, то у судов, то в делах общин, то ещё дьявол его знает где. Иными словами, тетрархам пришлось разгребать все накопившиеся за сто с лишним лет неурядицы и ваять совершенно новое римское мироздание, кардинально отличающееся от всех предшествующих.
Корнем всех бед была неадекватно построенная система управления империей. Оно и понятно.
Представьте, что есть необъятная земля, еще совсем неосвоенная, необузданная, с миллионами совершенно разных людей, преимущественно неграмотных и агрессивных. Мало-мальская культура обрывается за пределами дорог и городов. В глубинах той же Галлии царили еще доримские порядки, правили разбойники и всякой рода авантюристы. На землях нынешних Мадрида, Лиссабона, Брюссели и Берна отдавали зловонием болота, вдоль побережья солёной Атлантики тянулась полоса непролазных, почти сибирских лесов из вековых дубов и морских сосен, таких, что и "Властелин колец" позавидует.
А в городах вела войну местная мафия. Бывшие рабы, ставшие военачальниками и преторами, боролись за власть со старой элитой - стариками из магистратов, судов и финансовых фамилий. При этом в нищих кварталах безнаказанно творило преступления ворьё.
Проложенные при Августе трансевропейские дороги разрушались, акведуки разваливались и забывались, науки и торговля тягостно умирали. Римское право больше не блистало на просторах империи Рима.
Вот чем была империя тогда. Согласитесь, контролировать такое чудо природы было не под стать ни одному человеку. Сам же аппарат управления представлял собой нечто необычное: конгломерат разных инстанций, местных систем, общинных советов, судов и инспекций, многие из которых уже попросту исчезли, а другие насчитывали по 10-15 писарей (!). Ни одна из организаций не была четко подчинена другой, и все находились на столь сложно завязанных друг на друге ярусах, что законодательство становилось просто бессильно. Хотя процесс оптимизации шел ещё аж со времен достопамятного Августа, в стране отсутствовала даже взаимосвязь между судом, имперским правительством и Сенатом. Виной тому, определенно, была жадная экспансия Рима. Римляне толком не закреплялись на захваченном и шли дальше, забывая про разногласия общин, племен и городов в тылу, и спустя столетия этот Гордиев узел все больнее давал о себе знать.
Между городами и императором, между Сенатом и италийскими чиновниками, даже между простыми рабами и легионерами пролегали совершенно непонятные связи, кто-то за что-то платил, перед кем-то подчинялся и чего-то требовал. В крупных городах появились настоящие офшорные зоны, из-за безумной системы нельзя было уличить человека в обходе закона. За предыдущие десятилетия у всей империи выросли перед государством непомерные долги, приблизительная величина которых - миллиард сестерциев (бюджет всей армии на 7 лет).
Первым делом Диоклетиан создал абсолютно новую систему. Он разделил власть на четыре ветви - судебную, исполнительную, законодательную и военную. Тетрарх в четыре раза увеличил госаппарат, сделав штат имперской администрации просто гигантским. Однако теперь перед принятием на службу проводился жесткий отсев в виде 4-х уровневого экзамена - эрудиция. На работу, как и задумывалось, потянулись много грамотных и способных людей, а за ними второй волной пошла рабочая сила, необходимая для эффективного управления, которым экзамены упростили. Старые же организации, советы, суды, где процветали коррупция, кумовство и ложные отчёты, сокращались либо ликвидировались полностью, и вместо хаотичной монструозной массы появилась иерархия. Страна теперь делилась на 12 диоцезов во главе с проверенными наместниками - викариями, имеющими лишь гражданскую власть. В их полномочиях не было даже права судить и миловать. По сути, викарии имели номинальное значение. Вся же военная сила уходила в руки тетрархов. Диоцезы дробились на экзархаты, а затем на провинции. Вокруг себя Диоклетиан организовал консисторию - совет в 500 человек из наиболее талантливых и верных ему легатов, юристов, купцов, сановников и даже даровитых крестьян, своего рода первый сословно-представительный парламент Рима. В 293 году Диоклетиан распустил налоговую комиссию, Верховный Трибунал, введенный им же, и свыше 1 500 межплеменных, городских, региональных и прочих систем, заменив их новыми государственными организациями. При Диоклетиане возник кружок знатоков экономики и юриспруденции - там блистали Ульпиан Галл, Требоний Суфет, Куреан Фригийский и Юлий Юлиан. Они-то и создали пакет административных реформ.
Тома германских и бриттских законов, германские веды, армянские ларвиды и галльские правды были сожжены, а друидские судилища насильно распущены. День и ночь кипела работа, пока в итоге спустя 20 лет нечеловеческих трудов не появилось детище тетрархии - слаженно работающая и четко устроенная система управления из 200 тысяч чиновников. К концу правления Диоклетиан, сократив старую администрацию до минимума, уменьшил также и штат новых чиновников, таким образом приведя в норму соотношение бюрократов к населению империи. Но именно с тех пор между Востоком и Западом была заложена трещина, которая и раздробила империю на две части окончательно в 395 году. Поначалу это было лишь формально, на карте, но со временем стало выражаться административно, потом экономически, а следом и культурно.
Римляне в те годы частенько острили: "половина из нас - это писари, а половина - те, на кого они пишут доносы".
По ходу работы с управлением тетрархи возрождали и экономику Рима. С течением времени климат менялся, в Галлии, в Британии, на севере Испании и Германии все чаще выпадал снег, умирали урожаи, население бежало, а скот от бескормицы падал в катастрофическим масштабах. В условиях похолодания и бегства населения правительство приняло беспрецедентные меры - оно обязало богатых землевладельцев Италии и Африки делить свои поместья и выдавать землю беднякам, предлагая в обмен крупные ссуды. Благодаря начатым Аврелианом и Пробом преобразованиям и разгрому пиратов возродилась торговля на Средиземном море, а в Иллирике, Паннонии и Норике сложилась новая зерновая житница империи, там же процветало цеховое производство. Вместо экстенсивной колонизации земель римляне решили осваивать небольшие площади и обогащать их почву.
За 20 лет многие крестьяне и рабы перешли на двухполье, а при помощи крупных инвестиций в зерновое хозяйство, овощеводство и виноделие на плодородных землях и активному обмену железной руды на продукты был побежден голод в Галлии и Британии. Страна отныне и навсегда перестала быть зависимой от сельхозпродукции из Египта и Италии. Вылилась также всеобщая перепись населения - цензус, проводимая каждые 5 лет, которая делала налогообложение более точным и справедливым.
Диоклетиан боролся с самыми жестокими постулатами рабства - запрещено было продавать рабов отдельно от их семей, проигрывать их в долг, убивать без суда, вводить двойной оброк и проводить телесные наказания, если возраст раба превышал 50 лет. Раб - колон - уравнивался в правах с задолжавшим крестьянином - вилланом, за которым по иерархии следовал свободный крестьянин, а за ним - зажиточный сельский собственник. Отныне каждый земледелец, несмотря на материальные различия, одинаково защищался законом. С 287 года раб мог выкупить себя за 400 сестерциев или 15 лет работы на владельца. Для сравнения - зарплата легионера составляла тогда 2 500 сестерциев. Это сразу вызвало рост кол-ва свободных крестьян и собственников, которых стало примерно на 1 200 000 человек больше за годы тетрархии.
Самое, пожалуй, главное среди реформ Диоклетиана - это то, что он отменил фикцию. Раньше приходящий на трон император, чаще всего чей-то ставленник, правил, договорившись с армией, народом и Сенатом, словно принцепс - первый среди равных. Но во времена Аврелиана этот образ рухнул, и императоры превратились в самодержавных монархов. При Диоклетиане реальные полномочия у Сената исчезли, в определенный момент его вообще сделали органом церемоний и поздравлений. Наконец, Диоклетиан провозгласил себя богорожденным человеком и главным над всеми, а не среди равных - доминусом. Монархия победила, а сенаторские семьи, получив дополнительные владения в Италии и Африке и выплаты из госказны, не выразили, кроме самых старых политиков, никакого сопротивления. С правления Диоклетиана наступила пора домината, позднего Рима.
Все владения в стране были объявлены в первую очередь собственностью тетрархов, а значит только они и их чиновники имели право решать местные тяжбы, межевать землю, казнить и миловать и делить бюджет на провинции. У императоров появилась территория, которой владели только они. Она называлась домен. Там запрещалось кому бы то ни было арендовать и покупать землю.
Увеличение имперской бюрократии и возрождение юридических наук вызвали спрос на римское право. Теперь стране потребовались квалифицированные кадры. Одновременно стало развиваться и само право. Впервые в истории человечества в законах зазвучали три лица - юридическое, физическое и одухотворённое (рабы). Римляне вдобавок ко всеобщему гражданства получили и всеобщие права - право на жизнь и презумпцию невиновности. Второе, правда, приживется гораздо позже, уже в Византии, при императоре Юстиниане. Появилась новая судебная лестница, при городах и легионах появились районные и окружные адвокаты, а в Италии для решения экономических споров возникли консорциумы - собрания профессиональных юристов, получающих за службу в месяц до 30 000 сестерциев - в 12 раз больше рядового легионера и в половину больше правителя экзархата.
Наряду с этим Диоклетиан ввел много новшеств. Он создал sacrum palatinum - свой личный переносной дворец для поездок по стране, ввел обязательным чтение философских трудов для чиновников, построил, помимо прочего, до 80 новых огромных бань общественного пользования, снабдил 15 городов канализациями, создал из легионеров запаса полицию, построил в столицах диоцезов школы для бедноты. Император лично занимался селекцией скота, овощей и фруктов для их удешевления, а также на деньги собственных владений возводил в Италии, Малой Азии и Галлии цеха, чаще всего оружейные и текстильные.
Реформы затронули и Монетный двор. Фиск объединили с налоговой палатой, из оборота вывели медь и почти полностью убрали золото, сохранив только серебро. В больших городах олигархия и землевладельцы впервые перешли на ценные бумаги, подкрепленную цехами, крупными имениями и морскими компаниями. Сильно развился рынок ассигнаций-торузий, и к середине IV века страна уже больше не зависела от курса звонкой монеты. В будущем это привело к многолетней стабильности валюты и покончило с инфляциями в римском мире, хотя качество монет оставляло желать лучшего.
Диоклетиан глубоко, почти насквозь меняет устройство армии. Он делит ее на две совершенно разные части - лимитанов и комитатов. Первые, чаще всего ветераны, бывшие гвардейцы и самые верные воины, насчитывали до 100 тысяч и занимались тем, что сторожили границу, причем были куда элитнее, чем комитаты. Они получат самую мощную осадную технику, отряды закованных в доспехи и кольчугу кавалеристов-катафрактариев и утроенное жалование, а их офицеры - децимвры - право выходить на пенсию всего через 10 лет службы. Правда, условия у них будут гораздо более экстремальными, ведь чтобы стать лимитаном, приходится поселить на границе всю свою семью и заставить потомков до третьего колена служить в этом же легионе. Среди лимитанов почти не появлялось варваров.
Вторые же, насчитывая 200 тысяч человек и состоя почти поголовно из неотесанных крестьян и различного роду-племени германцев, будут защищать тылы, снабжать передовую, строить дороги и при этом служить далеко от "фронтов". В годы правления Диоклетиана мятежей практически не происходит, и сила легионов-дублёров падает, их все больше демобилизуют и уменьшают в численности.
Если лимитанские легионы насчитывали полноценные 5 тысяч человек плюс вспомогательный корпус в полторы, то некоторые комитатские недотягивали и до двух. И эта система себя оправдает. Войска на границах не станут вмешиваться в дела империи, будучи постоянно занятыми защитой собственных семей, а армии в тылу будут слишком слабыми для переворота. В крупных городах империи, включая Рим, Диоклетиан прозорливо разместит палатинскую гвардию.
Особняком стоит тема борьбы Диоклетиана с христианами. К тому времени из секты они превратились в мощную и быстро растущую религию. Общинами христиан управляли епископы, поделившие на на епископаты всю страну.
К моменту описываемых лет кол-во христиан превысило 3 миллиона человек, и теперь они, приобретя позиции при богатых дельцах и землевладельцах, стали требовать к себе уважения. Папские диаконы разделили Рим на кварталы и стали лоббировать приказы городской администрации, стремясь вытеснить из Вечного Города все исконно римское и сделать его культурным центром христиан. Отсутствие гонений и преследований на протяжении более чем 20 лет пошло христианам на пользу - к ним стали массово обращаться бедняки. За счет них ряды верующих в Христа стали шириться все больше и больше.
Христианство не имело армий, богатств и необъятных владений, но оно подчиняло население империи, делало его противником императора, внушало ненависть к старинным обрядам и старым порядкам. Известно, что Папа Римский Гай был уличен имперской спецслужбой - фрументариями - в финансировании антиримского восстания багаудов в Галлии, в поддержке обещавшего признать христианство главной религией Караузия и массовом незаконном строительстве базилик по Италии и Африке.
Вместо гонений Диоклетиан выбрал новый путь. Он избрал своим оружием митраистов - сторонников индо-парфянского культа, веривших в пришествие богочеловека - Митры. Многие военные и сенаторы и масса простых жителей были поклонниками этой религии, ведь она была понятна неграмотным и философски заманчива для элиты. Митраизм оказался куда дешевле в плане обрядов, чем древнеримский пантеон.
Используя пропагандистов Мамертина и Киприана, тетрархи проводили информационное очернение христианства, внедряли антихристианский взгляд в коллегиях, схолах и академиях, договаривались с митраистской церковью, чтобы ее последователи уничтожали базилики и обращали в свою религию христиан. Кроме того, противниками христианства выступили солнцепоклонники и гностики. Тем самым Диоклетиан поумерил могущество христианства и усилил конкурирующие с ними культы. Диоклетиан брал крупные взносы с митраистов за то, чтобы проводить ложные следствия о преступлениях христиан, выдавая за это право митраистским общинам строить свои храмы по всей империи, кроме Италии.
Как известно из ранневизантийской литературы, Папа Гай в 293 году был осуждён и посажен в темницу, а римских диаконов сослали в Британию и Испанию. Имущество папской курии нагло забрали в пользу городской казны. Спустя два года митраисты устроили резню в Палестине, дав сигнал к кровавой войне между ними и христианами. Ожесточенная борьба сыграла властям на руку. В 299 году легионеры уничтожили храм в Брундизии, тем самым тетрархи лишили христиан крупной базы в Италии. Однако среди митраистов произошел серьезный раскол, из-за чего борьба с общим врагом стала сходить на нет. Тогда в 302 году, боясь, как бы его "ястребы" не повернули оружие против него же, Диоклетиан без согласия кого-либо из тетрархов начинает кампанию по полному уничтожению и митраистов, и христиан, и всех им сочувствующих. Чистки в госаппарате привели к убийству или аресту каждого 12 чиновника. Фрументарии расстреляли из луков начальника гвардейского отряда Себастьяна и казнили Георгия Победоносца спустя год. Однако лавина репрессий не только не остановила роста числа последователей Христа, но и укрепила их дух. Теперь христианская церковь стала государством в государстве, объявив войну императору. Справиться с этим он уже был не в силах.
Диоклетиан, зная, что его уже давно пытаются выпнуть с трона прочие тетрархи, включая даже лучшего друга, и понимая, что он восстановил против себя народ своими агрессивными мерами против христопоклонников, с позором удаляется в угодья при порте Салоны, где, словно феодал, строит в лесной глуши резиденцию, возводит гавань и поселяет до 500 семей рабов-колонов. В Абристах, деревне в 3 милях от замка, при нем действует водокачка и кузнечный цех.
Когда тетрархи серьезно поссорились и решили, что пора вернуть к власти Диоклетиана, то он привел послов на свои поля и сказал, что если бы они понимали, какую капусту он вырастил, то ни за что бы не пришли к нему. Так или иначе, система, созданная им, не пережила его. Но он верно угадал течение, которое решит судьбу Рима - полный раскол на две половины. Реформы и деяния Диоклетиана спасут Рим и подарят ему еще полтора века жизни, пусть и более худой, чем ранее.
Отдалившись от власти и отмаливая грехи, Диоклетиан отошел в лучший мир в 312 году. Неизвестно, каковым он увидел его - каким его описывали христиане, или толковали капитолийские язычники. Императора похоронили там же, в Салонах, прямо в земле в центре замка.
Итак, тетрархии больше не существует. Наступает пора новой гражданской войны, невиданной ранее, друзья прошлого неистово дерутся за трон. И кто же выйдет из нее победителем, кто унаследует ношу Диоклетиана и, в конце концов, войдет в историю как главный покровитель христиан?