30 ЛЕТ ТРАГИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ
Тридцать лет назад родная Москва оказалась в эпицентре страшных событий. Как правило, в день Покрова, в середине октября, выпадает первый снег – лёгкий омофор Богородицы покрывает землю, пусть и ненадолго. В кровавую осень 1993-го года он выпал намного раньше, словно Богородица хотела предупредить страшные события, остудить пыл, но дьявольские силы – было уже не удержать… Кое-кто из мнимых миротворцев утверждает, что нет смысла бередить раны, возводить новые баррикады, но я убежден, что, пока не будет дана всенародная нравственная оценка этой трагедии, пока клика, развязавшая её, не будет всенародно осуждена (включая писателей-подписантов!), никакое демократическое, справедливое общество – не может быть построено. Об этом ясно сказано в писании: «Горе строящему на крови». Такое государство – криминально-олигархическое, людоедское – и построили. Даже СВО и очередной подвиг Русского Солдата никак не очистит его, хоть режиссёр Шахназаров в программе Соловьёва утверждал, что народ чувствует: идёт очищение!
Юридическую оценку событиям давным-давно дал тогдашний генеральный прокурор (ставленник Ельцина): «Допросив тысячу военнослужащих, мы получили следующие доказательства: никаких мирных переговоров в промежуток времени между событиями 3-го и 4-го октября не велось — был отдан приказ штурмовать немедленно... Следовательно, события 4-го октября надо квалифицировать как преступление, совершенное на почве мести, способом, опасным для жизни многих, из низменных побуждений». Генеральный прокурор РФ Алексей Казанник («Деловой мир», №95(928) 1994 г.)
Что тут добавить? Разве то, что только в России прямые организаторы, подстрекатели, вдохновители страшных событий могут оставаться на плаву, в политике и культуре. Это относится и к писателям, подписавшим расстрельное письмо, и такому непотопляемому политику как Григорий Явлинский. Многие забыли, что самую пламенную речь с кровожадным призывом к насилию и «максимальной жестокости» произнес Явлинский в ночь с 3 на 4 октября по каналу РТР: «Уважаемые граждане! Сегодня, к сожалению, не время обсуждать, почему так получилось, почему пролилась кровь... Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить всё, что есть в его распоряжении, – в смысле сил безопасности, Министерства внутренних дел – для подавления применения силы со стороны фашистствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома…». Ясно? А львовянин всё удивляется, почему русский народ за него не голосует!
Показательный расстрел парламента раздавил российский федерализм, показал и предопределил в дальнейшем бессилие не только официальной оппозиции, но и региональных властей. Прошло уже 30 лет, люди стали забывать (или сознательно вычеркивать из памяти) те страшные события, но, как показывают все социологические опросы, нет никого, кто посчитал бы виновными в кровавых событиях некие «фашиствующие бандитские формирования». Чаще всего называют лично Ельцина и властную группировку, иногда включая сам парламент, реже всего – коммунистов, но никто – «бандитствующие элементы» Явлинского и Булата Окуджавы!
Да, бард – певец круговой поруки: «Возьмёмся за руки, друзья» кричал и писал: «Раздавите гадину».
* * *
Каждую осень я вспоминаю, как мерзко повели себя некоторые писатели, в том числе всенародно известные, и обласканные властью? В «Известиях» 5 октября того подлого года было публиковано письмо 42 писателей президенту – отрыжка 37 года. Требование расправиться с оппозицией – «эти тупые негодяи уважают только силу» – подписали хрупкая Ахмадулина, интеллигентный Гранин, изысканный Окуджава, лирик Дементьев в Израиле (потом отказывался), «совесть нации» Лихачев, певец «рабочей темы» Оскоцкий, асфальтовый фермер Черниченко. Последней стояла почему-то, вопреки русскому алфавиту, подпись Астафьева...
Письмо вошло в историю подлости и продажности либеральной интеллигенции, но мало кто знает о другом послании «инженеров человеческих душ». Если призывы покарать отступников, расстрелять врагов народа, «раздавить гадину» свежестью не отличались, то письмо девяти в администрацию президента не имеет аналогов в истории даже либеральной интеллигенции. Под доносом, требующем запретить Союз писателей России, Московскую писательскую организацию, газет «Литературная Россия», «Московский литератор» и журнала «Наш современник» подписались М. Кудимова, А. Иванченко (кто знает такого?)А, Анфиногенов, И. Золотусский, Ю. Нагибин, Н. Панченко, А. Приставкин, Р. Солнцев, Ю. Черниченко. Впервые в истории отечественной литературы не Бенкендорф, не Аракчеев, а сами же литераторы, которых иначе как негодяями теперь и называть нельзя, требовали кары для... литературы. Пусть неугодной, неприемлемой, но требовали расстрела не для врагов (к такому нам не привыкать), а для дела, которому сами служили. Даже низкий доносчик Булгарин не докатывался до подобного! Но наши коллеги – те, что остались в живых – не каялись все года, спокойно ходили в ЦДЛ, по аллеям Переделкино, где получили иудины дачи…
Все подписанты гнусного письма 42-х, кроме одного, ушли из жизни. Помните знаменитый рассказ Лавренева «Сорок первый»? Так вот 41-м подписантом был сын директора Большого театра – Михаил Чулаки, который был в 1992 году избран председателем альтернативного (нерусского) Союза писателей Санкт-Петербурга. Трагически погиб в 2002 году - был сбит автомобилем при переходе улицы в неположенном месте.
Единственно живой - Андрей Чернов – поэт, исследователь, работал, как положено» в «Огоньке», в «Новой газете». Один из инициаторов антипутинской «Декларации двенадцати слов» (25 января 2000)[1]. Но он же сделал литературную запись книги Анатолия Собчака – крестного отца Путина - «Хождение во власть»[]. Как у них так всё уживалось: мы за демократию, но – раздавите, кто против нас, власть – дело грязное, но за бабки можно её воспеть. Поразительно! Перевёл шекспировского «Галета» и получил похвалу от самой Новодворской: «Перевод А. Чернова груб и нежен одновременно. Он откровеннее пастернаковского. Он не оставляет иллюзий».
Да, такие лирики иллюзий – не оставляют: долой и расстрелять! Много лет занимается высосанной проблемой авторства «Тихого Дона», Уже рукопись нашли, выкупили, факсимильно издали, а Чернов всё собирая доказательства в пользу авторства второстепенного писателя Фёдора Крюкова. Конечно, он в отличие от хорошего романиста Юрия Домбровского, например, не раскаялся за кровавую подпись. Андрей Дементьев до смерти открещивался: "Позвонили, попросили, но не зачитали". А Чернов - не таков.
По горячим кровавым следам написал стихи:
ИНЕЙ-93
С кровью
рожден и кончается век.
Страшною силой Россия ведома.
Сыплет внезапный сентябрьский снег
На баррикады у "Белого дома".
Нет еще танков и рухнувших тел –
Есть только дикая схватка без правил.
Кровью окраситься снег не хотел,
Отшелестел и под вечер растаял.
Дальше – позор, бабье лето, конец
Без оправданья и без аллилуйи.
Падает русский безусый юнец,
Подло попав под российские пули.
Ими расстреляно было во мне
Всё, что хранило и было святыней,
А по стране
на стерне и броне –
Иней.