В год 1705-й от Рождества Господа Нашего Иисуса Христа государь Петр Алексеевич по совету двух своих зловредных помощников: бывшего боярского холопа Алешки Курбатова да торговца пирогами Алексашки Меншикова, задумал невозможное. Царь- батюшка решил сделать то, чего испокон веку на Руси не водилось: захотел, чтобы приказные люди - дьяки и подъячие платили налоги со своей мзды малой, собранной с дел, которыми они по его царской и прочей начальской воле занимались.
Говорят, что во всем мире до такого додумались только в Османской империи. Больше нигде в мире не пополняли казну налогом в виде процента от взяток да имуществом казненных визирей. Но Петру Алексеевичу в начале 1705 года стало совсем не до сантиметров и оглядок на других. Со шведами собирались устроить небольшую победоносную войну, а она оказалась большой и не всегда победоносной. В казне и так денег никогда много не водилось, а теперь там просто стало шаром покати.
Хорошо хоть, что были у царя такие помощники как Алексей Курбатов, который день и ночь думу думал, как казну государев пополнить. Так и появился царский указ:
"…Всего Московского государства в городах приказных палат дьяков, также приказных же палат, и ратушских, и площадных подъячих, и архиерейских домов судей, и дьяков же, и подъячих, и монастырских слуг, и служебников, и поповичей, и дьячков, и пономарей, и прочих церковных причетников, и их детей, и свойственников, в возрасте и малолетних, переписать и разобрать: которые годны, отмечать в солдаты и, вместо службы, оных, также и негодных, старых, и малолетних положить в годовой денежный платеж, по своему рассмотрению…»
Интересно, что сначала царь-батюшка и его верные помощники решили поставить налоговый эксперимент: московских дьяков решили не трогать, а попытаться вытрясти мошну у провинциальных чиновников.
Дело в том, что еще за пару лет до этого указа царь с подачи прибыльщика Алексея Курбатова пытался узнать, какие прибыли получают с дел московские дьяки, чтобы потом установить «твердые тарифные ставки» на все дела, проходящие через московские приказы. Дьяки поставленную царем задачу выполнили так ловко, что из составленного ими отчета следовало, что все московские чиновники трудятся даром, один только Курбатов, который все это придумал - за деньги. Вот с него царь- батюшка деньги и бери, а нас, убогих помощников твоих, не трожь. Поэтому для начала решили обобрать провинцию. Как всегда на Руси-матушке.
Происходило это примерно так.
Сбором налога руководил князь Михаил Волконский, которому кроме самого указа дали дополнительный наказ: «в службу никого не брать», чтобы вдруг не нашлось желающих послужить Родине не кошельком, а шпагой. Царю деньги требовались, чтобы платить тем, кому он уже эти шаги вручил. Само собой, Волконский просто физически не мог оказаться в нескольких десятках городов. Поэтому на местах сбором налогов занимались воеводы.
И вот приходит, например, в город Севск царский указ. Там воевода Нелединский-Мелецкий собирает всех подъячих, до кого смог дотянуться. Получается неплохо: перед воеводой появляются аж 111 человек из 158 приказных людей. Воевода велит заполнять им «сказки», кто сколько зарабатывает делами государевыми и не государевыми тоже.
Подъячие отвечают, что вообще-то жалованием они не поверстаны, а те, кто поверстаны, те его с самого начала правления Петра Алексеевича не видели. Да еще напоминают, что в прошлом году всем огласили, что государь решил жалование, которого не платит, сократить в два раза.
Воевода все это выслушал и тонко намекает, что или собравшееся общество само разберется, с кого и по сколько скинется. Или он сейчас поедет по дворам описывать имущество. И тогда получится, что налога можно собрать раза в три больше чем велено. Но так как это ни вам, господа приказные, не нужно, ни мне, ведь царь в Москве, а там тут вместе жить, то давайте, раскошеливайтесь, раз такое дело приключилось.
Подъячие чешут лбы и составляют список, по которому получается, что они готовы заплатить налог на общую сумму в 188 рублей, от 20 копеек до 8 рублей с человека, в зависимости от состояния и занимаемого места.
Воевода смотрит на этот список и говорит:
- Вы чего тут, в игрушки играете?!Сказано начальством: с Севска собрать налога 403 рубля.
- Так откуда деньги взять, воевода-батюшка, ты же сам знаешь: коровы не телятся, хлеб не родится.
- Знаю. А еще знаю, что братья Шагаровы только что воинским людям дали в долг двести рублей серебром. А ты Фёдор Степерев в рост только в этом году полторы сотни рублей дал. Переписывайте. Больше денег надо.
Подъячие еще раз чешут лбы и составляют список на 257 рублей (не правда ли, очень на подписку на «добровольные займы» имени Иосифа Виссарионыча похоже?!). На этот раз воевода соглашается войти в положение и едет со списком к Волконскому. Тот смотрит бумаги, достает пистолет и красноречиво показывает его воеводе. А потом объясняет, что с ним поедет собирать деньги его уполномоченный. И если ему не соберут 403 рубля, то уполномоченный из этого пистолета застрелит воеводу.
Они оба понимают, что это, конечно, просто угроза без таких серьёзных последствий. Но в результате уполномоченный выбивает из подъячих ровно 403 рубля. И еще положенные уполномоченному комиссионные по 10 копеек с рубля «за труды на благо Отечества». И нет, это не взятка. Это такое правило имелось. Процент за банковский перевод, так сказать.
И вроде бы все хорошо. Царю докладывают, что налоговый эксперимент получается, удалось собрать 6076 рублей. Можно попробовать обложить московских дьяков. Но на этом все успехи с налогом на взятки закончились.
✅В 1706 году в провинции налог еще удается собрать.
✅В 1707 году тоже получается, но уже меньше.
✅К 1710 году не удалось собрать даже тысячи рублей. Потому что все дьяки и подъячие в стране мигом обеднели, никакой прибыли больше не получали, питались исключительно солнечным светом и водой. И ничего с этим сделать не получилось, весь приказной аппарат огромного Московского государства дружно саботировал царскую идею содрать с чиновников деньги в казну.
Так идея налога «с кормления», то есть со взяток и провалилась. Правда, царь-батюшка все равно отомстил дьякам, полностью изменив всю чиновную систему страны и с введением «Табели о рангах» вообще отменил чин дьяка. И если для дьяков еще нашлись аналоги в «Табели», то должности, которые занимали подъячие, вообще оказались в новой чиновной иерархии настолько низкими, что даже в "Табель" не попали.
Может быть это была такая хитрая месть Петра I чиновной бюрократии, так и не раскрутившейся на налог со своей мзды?!