Однажды молодые художники, ученики великого Павла Корина (1892 – 1967), пришли к нему в мастерскую. Павел Дмитриевич похвалил их за то, что они пишут «простых людей». И добавил: «Я не могу их писать. Другой склад художника».
Действительно, Корина всегда привлекали крупные, яркие характеры. Слава его как художника началась с сильнейших этюдов к так и не завершенной, к сожалению, картине «Русь уходящая» (мы писали об этих работах здесь: https://dzen.ru/a/YVsqnnStJyLNwW2U )
И в искусстве других мастеров он восхищался прежде всего мощью трагедийного размаха. Достаточно прочесть записи из дневника Павла Дмитриевича с заклинанием самому себе «помни»: «Феофан Грек. Царь царей русской фресковой живописи. Помни его могучую грандиозную живопись», «Бурдель – великий мастер. Помни трагическое исхудание щек Бетховена», «Поразил меня Караваджо «Уверение Савла». Какой реализм! Какая суровая сила и какая великая простота», «Нотр-Дам. Утром рисовал химер. Помни стройность готики в соборе. Помни серебристый тон стен и цветные окна и розетки – все это Симфония», «Микеланджело – Рабы. Какая сила, какой дух – вот на какие высоты надо идти!!! Помни великую четкость и силу прорисовки! Воля! Воля! Воля!»
Неудивительно, что «простые люди» не захватывали его воображение. В отличие от писателей Алексея Горького и Алексея Толстого, скульптора Сергея Коненкова, маршала Победы Георгия Жукова, художников Михаила Нестерова, Ренато Гуттузо, Кукрыниксов, пианиста Константина Игумнова. Не все они принимали свои портреты с восторгом. Коненков, например, не отрицая мастерства живописца, недовольно заметил: «Зачем вы изобразили меня фанатиком?» «Каким увидел, такими изобразил», - парировал автор. А Толстой, по воспоминаниям Корина, после окончания сеансов посмотрел на готовы портрет и… ничего не сказал. А портрет отличный!
Впрочем, плохих Корин никогда и не писал. Слишком высока была его требовательность к себе и любовь к искусству. По этим картинам вполне можно изучать эпоху 1930-1950-х годов, и все же немного жаль, что нет среди них изображений выхваченных из толпы людей, соседей и родных.
