Роман «Звёздочка моя» глава 1 «Школа, прощай!» часть 33
Юра Щипачёв с Леной Ширяевой танцевали медленный танец под песню «Клён». Илья Папатказин пригласил на танец Лену Мамкину, и она хоть и не сразу, но согласилась.
Петрова Ира не отводила глаз от Щипачёва с Ширяевой. Они ощущали её липкий взгляд на себе, им хотелось сбросить его, как мокрую грязную одежду, как будто их окатила машина, проехав, не сбавив скорости по огромной луже.
— Юра, ты зачем передо мной на колени встал? — смутившись, спросила Ширяева. — Зачем этот цирк?
— Так ты бы со мной иначе не пошла, — искренне ответил он.
— Скажи, пожалуйста: зачем я тебе?
— Не знаю, но меня тянет к тебе неведомой силой. Тянет, понимаешь?
— Юр, тебя к кому только не тянет. Это неудивительно. Предупреждаю: если ещё раз такое отмочишь, я с тобой танцевать не пойду.
— Спасибо и за это! Нравится — эта песня? — задал он ей вопрос, желая разговорить одноклассницу.
— Да. Когда её слышу, то у меня мурашки по коже бегут.
— И у меня тоже. Это песня про нас с тобой!
— С чего вдруг про нас?
Юра не ответил, а вместе с вокально-инструментальным ансамблем «Синяя птица» спел:
— Четырём ветра-а-ам грусть-печаль разда-а-ам.
Не вернётся вно-о-овь это ле-э-то к нам.
Не вернётся вно-о-овь, не вернётся вно-о-овь
Не вернётся вно-о-овь, это ле-э-то к нам.
— Это лето не вернётся, но придёт другое. Так стоит ли о нём грустить?
— Сто́ит.
— Хочешь грустить — грусти. А у тебя голос приятный! — улыбнулась Ширяева. — Я не знала, что ты поёшь.
— Да ты вообще меня не знаешь! А ещё и танцевать отказывалась. Вредная ты, Ленка!
— И даже очень, — не стала с ним спорить она. — Ты на Иру посмотри, она бедная в ударе. Сидит, глазами нас так и сверлит. Пригласил бы ты её.
— Эта сдобная булочка не в моём вкусе, — заявил Щипачёв и опять стал петь, — Поросло-о тра-а-вой, поросло-о тра-а-вой, поросло-о тра-а-вой место на-а-ши-и-их встреч.
Танец закончился, он поцеловал руку Лене на глазах у Петровой. Ира убежала на кухню.
— Ты нарочно дурачишься? — Ширяева посмотрела ему в глаза. — Не играй с огнём, Юр.
— Что теперь уже и руку поцелова́ть нельзя?
— Нельзя.
— Не строй из себя недотрогу.
— А я и не строю.
Из кухни с противнем в руках вышла Петрова и крикнула:
— Посторони-и-ись! Плацдарм на столе готовьте, а то горячо, могу и уронить.
Одноклассники бросились отодвигать салатницы и тарелки на столе, освобождая место под противень.
— Вот дура-то! — взглянув на Иру, не сдержался Щипачёв.
— Это ты о ком так? — переспросила Петрова, делая вид, что речь идёт не о ней.
— Да о тебе! О ком ещё-то? — беспардонно ответил он. — Умные-то прежде, чем горячее блюдо нести, вначале о месте для него позаботятся. Но к тебе это не относится: не было у тебя ума и не будет!
Ира дрогнула, противень в её руках наклонился и жир, вытопившийся из курицы, капнул Юре на руку. Он взвизгнул от боли и сделал шаг назад.
— Прости! Я не нарочно! — закричала она и противень выскользнул из её рук на стол. Послышался грохот и звон битой посуды.
— Поели курочки с картошечкой называется, — с разочарованием Щипачёв взглянул на неё.
— Нечего под руку га́дости говорить! — сквозь слёзы сказала Петрова и набросилась на него с кулаками.
— Ирка-а! Угомонись, — схватил он её за руки. — Вот, дурёха!
— Все нервы ты мне вымотал…
— Так и ты мне тоже!
— Так я люблю-у тебя, идио́та, — от отчаяния взвыла Ира, — а ты но-о-ги об меня вытира-а-ешь.
— Так не люби́! — Юра освободил её руки. — Я тебя люби́ть себя не заставлял.
— Так сердцу-то не прикажешь…
Сердце у Щипачёва сжалось, и он обнял её. Похлопывая по спине, он успокаивал её как ребёнка:
— Ну что ты плачешь, а? Нашла тоже мне из-за кого слёзы лить. Да ты себе в сто раз лучше найдёшь, чем я!
— Не надо мне лучше. Я тебя люблю-у…
— Вот это любо́вь! — глядя на них удивился Игорь Холодцов.
— Всем любо́вям любо́вь! — добавил Сергей Рябинин. — Вот так бац и пришла, когда её не ждали.
Лена Мамкина схватилась за голову от зрелища на столе и вокруг него, и заплакала:
— Вот мне от мамки влетит…
— Что-нибудь придумаем, — Илья Папатказин обнял её за плечи.
От запаха курицы с чесноком у Холодцова потекли слюнки. Он озадаченно почесал затылок, а потом сказал:
— Спасать надо курицу! Такое добро пропадает!
Ширяева принесла полотенце, взяла противень со стола. Игорь, недолго думая вытащил ложку из салата, схватил вилку из чьей-то тарелки, и стал поднимать куски курицы и складывать в противень. Рябинин взялся ему помогать, подняв куриную ножку с пола, шутя сказал:
— Будем считать, что она на газетку упала!
— Подтверждаю! — поддержал его Щипачёв и окликнул Петрову, — Ирка-а! Хватит со́пли жевать. Уронила — помогай!
В квартиру запыхавшись вернулись Тарас Приходько с Олей Добриковой. По их испуганным лицам всем сразу стало понятно что, что-то произошло.
Тарас взволнованно сообщил:
— Ребята! Говорят, Ирка Майорова с водонапорной башни свалилась.
— Чего-чего? — одноклассники ошалело смотрели на него.
— Она жива?! — спросила Ширяева и замерла. — Ирка, Ирка-а… Что же ты наделала?
— Дай-ка листик** мне, — Щипачёв потянулся к противню, — а то одна уже уронила, да ещё ты уронишь.
— Да кто что говорит, — ответила Добрикова. — Скорая подъехала. Мы подходить близко не стали, а сразу сюда рванули.
— Да чего гадать-то? — взволнованно произнёс Холодцов. — Пойдёмте да сами всё узнаем.
— Чует моё сердце, — Рябинин облизал жирные от курицы пальцы, — что не быть тебе зятем матери Майоровой.
— А мне не очень-то и хотелось. Но Иришку, чисто по-человечески, жаль. Бульба, — он посмотрел на Тараса, — а вы чего там делали?
— Да мы хотели в парке посидеть.
— Посидели?
— Да мы даже до него дойти не успели. Услышали крики, народ столпился, — дрожащим голосом пояснил Приходько. — Там уж нам не до парка было.
Пояснение:
слова из песни «Клён» * Л. Шишко
листик** — противень
© 02.10.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 1 часть 34 будет опубликовано 4 октября 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓