- Я верила, что Гаретта выкарабкается! – с отчаянием в голосе и слезами на глазах сказала наша ветврач, - так верила! А теперь… Все. Я больше не знаю, что делать. Нет способа их вылечить. Поймите Вы - нет способа! Я считаю, что всех, кто у вас сейчас болеет надо усыпить, чтобы сохранить остальных, еще здоровых.
Я слушала ее и в ужасе трясла головой:
- Нет. Нет! Что вы?! Я никогда не пойду на это! Сейчас болеет пять кошек, и я никем из них, да и вообще никем и никогда не пожертвовала бы! Это даже не обсуждается!
- Тогда потеряете всех! – резко бросила она, - сами видите, что никакой карантин не спасает от этой заразы, от которой нет лечения.
- Нет. Я найду другой способ уберечь остальных и при этом спасти тех, кто уже болеет. Я верю, нет, я знаю, что их можно вылечить!
Врач молча махнула рукой, словно говоря: «все бесполезно, делайте, что хотите», и развернувшись, ушла в отделение.
Я не злилась и не обижалась за жестокие слова, понимая, что это говорит отчаяние и усталость. Слишком много кошек проводила она в последний путь за три месяца эпидемии. Сначала она еще верила, что сможет разобраться и совладать с болезнью, но время шло, а животные, несмотря на все прилагаемые ею усилия, продолжали у.м.и.р.а.т.ь. И она перестала верить...
Когда мы впервые встретились, и она рассказала мне об эпидемии, в ее глазах уже была бесконечная усталость и отчаяние, и неверие в то, что кого-то можно спасти. То, что у Гаретты удалось замедлить течение болезни, вызвало у нее робкую надежду, что мы справимся, которая с каждым отвоеванным у болезни днем становилась сильнее и… И когда Гаретты не стало – рухнула и надежда, погребя под своими обломками очень многое.
К счастью, та врач, что вела нас, не впала в отчаяние и хотя бы примерно понимала, куда надо двигаться дальше. Да, у дистанционного лечения были свои сложности, но оно того стоило.
И мы продолжили борьбу. Болезнь Эльфы, начавшаяся на сутки позже, чем у Гаретты, определенно шла по совершенно незнакомому пути. От жидкости в брюшной полости и падения лейкоцитов мы смогли ее уберечь. Правда печень упрямо отказывалась работать, выдавая какие-то совершенно сумасшедшие цифры в анализах, да ЖКТ был настолько поврежден, что после каждого приема пищи начинались сильнейшие боли. И не только у нее, но и у остальных болеющих. Они жалобно мяукали, плакали, сжимались в комочки, и я плакала вместе с ними… Сильнейшие обезболивающие в тот период времени были одним из основных препаратов, без которых мы бы не выжили. Но даже они порой были бессильны.
Осознав, что наш карантин действительно оказался неэффективен, мы сняли квартиру и перевезли туда всех здоровых кошек. Правда при переезде случилось небольшое ЧП, когда Скива выскочила из переноски в коридоре, где до этого находились болевшие. Оставлять ее со здоровыми было слишком опасно и Скива вернулась в карантинную комнату, оставшись с нами.
В первых числах февраля состояние больных стабилизировалось, и мы в очередной раз начали тихонько надеяться на скорое выздоровление. Но однажды под утро Азиль как-то странно задышала. При этом она поела, сходила в лоток, села умываться, но... Мне показалось, что дыхание слишком частое. Я минут десять присматривалась, пытаясь понять, что происходит, и в какой-то момент почувствовала, как внутри поднимается волна тревоги. За прошедшие месяцы я уже привыкла, что вот эта волна нередко бывала самым первым предвестником ухудшений или новых проблем, когда внешне еще ничего вроде не проявилось. Именно тогда и появилась у меня фраза: «она мне не нравится», на которую наша доктор всегда чутко реагировала.
Схватила Азильку и полетели в клинику. Там ее осмотрели, послушали и… ничего не обнаружили, сказав, что возможно она просто поволновалась, вот и дышит так. А на мою фразу про «не нравится» – сочувственно улыбнулись:
- Вы сейчас в таком состоянии, что чересчур остро все воспринимаете, - и на мой умоляющий взгляд добавили, - хорошо, ради вашего спокойствия сделаем еще рентген, и вы убедитесь, что все нормально.
Они забрали Азиль и ушли, а я попыталась успокоиться, убеждая себя в их правоте. Однако спустя несколько минут врачи влетели в кабинет, посадили кошку на стол, вкололи ей что-то внутривенно, закатили в помещение кислородный аппарат и сунули Азильке под нос трубочку.
- У нее отек легких! Сильный! Вам срочно надо в стационар, в кислородную камеру! Срочно.
До стационара было более получаса дороги, которые надо было преодолеть с нарастающим отеком легких. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю таксиста, который мчал нас туда. Мне кажется, он нарушил тогда кучу правил, чтобы сократить путь, но главное мы успели.
Передав Азильку врачу, я без сил вернулась домой, посмотрела на остальных кошек и вспомнила, что болезнь у нас обычно дает одни и те же осложнения на всех. А значит…
Отек обнаружили еще у Эльфы и Леоны, Фелиции и Лисе в этом плане повезло, осложнение обошло их стороной.
В памяти почему-то часто всплывает момент, как я приехала в стационар, чтобы лично пообщаться с доктором и мне принесли на несколько минут Азильку. Она была завернута в плед, вся мокрая, взъерошенная и очень несчастная. Как вспыхнули ее глаза, когда она увидела меня, как крепко вцепилась лапками, оказавшись у меня на руках, как уткнулась головой мне в шею и провела так все время, пока мы были вместе.
- Я не знаю, чем вызван отек, - устало ответила мне ветврач, опускаясь на стул, - у меня даже версии нет. Все возможные причины, включая сердечны проблемы, мы рассмотрели, проверили, но ничего не нашли, - она придвинула мне протоколы обследований и свежие анализы, - при этом, несмотря на все наши усилия, отек не спадает. Мне кажется, он даже понемногу нарастает. И я не знаю, что делать дальше.
Я тоже не знала. И врач, которая нас вела, тоже ничего не понимала.
И тем удивительнее было, когда на исходе четвертых суток, совершенно растерянная ветврач с какой-то шальной улыбкой сообщила мне:
- Отек полностью ушел. Весь. Еще несколько часов назад мы смотрели – он был, а сейчас легкие чисты. Совершенно чисты!
Это было чудо, объяснить которое никто так и не смог. А мы с Азилькой, Эльфой и Леоной отправились домой продолжать лечение.
Поддержать автора или наше большое семейство можно по ссылке или на карту 2204 1201 0396 7176
Связанные публикации