Во дворе все называли ее Ирочкой, иногда присовокупив к имени какую-нибудь обидную рифму. Особенно злобствовали молодые парни, сгоравшие от вожделения при виде ее аппетитной фигурки и черных, словно вороново крыло, волос. А еще - старухи, приписывающие раскрепощенной соседке собственные мечты и желания, которым уже никогда не суждено было сбыться. Не упускали своего шанса напакостить Ирине и обиженные жены, приревновавшие к красивой соседке своих похотливых мужей. Кто-то из них регулярно исписывал лифт неприличными надписями, суть которых сводилась к фразе «Ирина Голубева непостоянна», написанной с использованием десятков синонимов слова на букву «б». Ирина Петровна, в свою очередь реагировала с холодной сдержанностью женщины, знающей себе цену и уверенной в своих силах. А однажды на глазах у изумленной соседской матроны, крепко держащей под руку своего неказистого супруга, лично подписала под оскорбительной надписью свой телефон. И послав ошалевшей парочке воздушный поцелуй, грациозно выскочила из лифта.
Друзей у Ирины было немного, я видел только одну ее подругу Галочку, эффектную рыжую дамочку лет тридцати, тоже разведенную, как шептались соседки. И хоть женщины этого возраста в основном казались мне глубокими старушками, я подолгу не мог оторвать от нее свой взгляд. И всегда сворачивал шею, когда она, проходила мимо меня, распространяя вокруг себя запах пряных духов, холодной шубы и обещание неземных наслаждений. Мне кажется, что она чувствовала мой взгляд и читала мои нескромные мысли, и словно бы нечаянно всегда находила повод обратиться ко мне, словно поддразнивая.
- Молодой человек! Вы мне не поможете немножечко, капельку совсем? Мне сумки нужно донести!
Я, покраснев от смущения, бросался ей помогать, а она, зная свою силу, трепала меня по кудрявой голове в знак благодарности.
Однажды, когда они с Ириной поднимались по лестнице, веселые, разгулявшиеся, пахнувшие теперь не только морозной шубой и духами, но и перегаром, она даже отвесила мне комплимент. Что-то вроде «Ириш, глянь, какой жених!». И этот комплимент я бережно пронес через долгие годы.
Это небольшое вступление нужно только для того, чтобы объяснить, как я относился к Ирине Петровне и Галочке, почему неотрывно следил за ними. И почему стал свидетелем этой странной, запутанной и полудетективной истории.
Началось все с того, что однажды я увидел, как Зинаида Петровна, пенсионерка, бывшая учительница и дама строжайших моральных правил несется по улице в тапочках на босу ногу, и в плаще, застегнутом не на ту пуговицу.
- Паш, ты Ирину Петровну не видел? – спросила она, с трудом переводя дыхание.
- Видел, магазин пошла! – пожал плечами я. – Я сам туда иду, а что?
- Ничего, Паша, ничего! – пробормотала Зинаида Петровна, и вдруг припустила на всех парусах к магазину, проявив такую прыть, что и мне было за ней не угнаться. Да я и не пытался.
Тут из-за поворота появилась сама Ирина, грациозная, сексуальная, громко стучащая железными каблучками. Ее сапоги доходили до середины бедра, а выше этой волнующей границы были колготки в крупную сетку, и такой экстремальное мини, что я даже думал присесть, чтобы рассмотреть, какого цвета на соседке белье. Но не успел, пораженной странной картиной.
Пенсионерка Зинаида Петровна плюхнулась перед Ирочкой прямо в осеннюю грязь и начала причитать что-то невнятное вроде «я знаю, кто ты» и «помоги, что хочешь отдам».
Ирочка вдруг изменилась в лице, которое из томно-расслабленного вдруг стало деловитым, и резко спросила:
- Муж? Сын?
- Сын! – откликнулась Зинаида Петровна откуда-то снизу, пытаясь целовать Иринин сапог. – Помоги!
- Не унижайтесь, не надо! – со смесью брезгливости и жалости прервала ее Ирина. –Где лежит-то?
- Да, на перекрестке лежит, бежим скорее!
Ирина не сказала больше не слова, и быстро зашагала за пенсионеркой. На ее железные каблучки, словно на шампур, нанизывались желтые осенние листья. Я так удивился, увидев Зинаиду Петровну в непривычной просящей роли, что последовал за ними, чтобы узнать, что же произошло.
На перекрестке тем временем стопился народ, и стояла карета «Скорой помощи». Зеваки загородили мне обзор, но я понял, что на асфальте лежал человек, тяжело пострадавший в ходе аварии. Дальше я видел, как Зинаида Петровна пошла на таран, расталкивая толпу, и с криками «пустите врача» оттолкнула человека в медицинской форме, держа за руку Ирочку. Дальше я видел, как Ирочка грациозно присела на корточки, взяв руку пострадавшего.
- Женщина, отойдите, пульс не прощупывается! – кричал кто-то.
Но Ирина, никого не слушая, перекинула ногу через этот без пяти минут труп, оседлала его сверху и влепила ему в губы горячий поцелуй.
- Сумасшедшая! Оттащите ее кто-нибудь! – кричали в толпе. Но Зинаида Петровна, вместо того, чтобы оттаскивать соседку от лежащего сына, бросалась на всех, кто пытался к ним приблизиться. Наконец Ирина завершила свой поцелуй, встала, и с лицом совершенно будничным и очень уставшим, вытерла платком губы. А лежащий до этого неподвижно человек слабо застонал. Теперь к нему бросились настоящие врачи.
Ирина быстро пошла прочь. За ней, подпрыгивая, бежала Зинаида Петровна.
- Спасибо моя девочка! Спасибо! Я так перед тобой виновата!
- Не за что! – брякнула в ответ Ирина. – Не надоедайте мне теперь, мне восстановиться теперь надо. Тут ее взгляд упал на меня, заворожено глядящего на всю эту странную сцену.
- Паш? Ты что тут делаешь? Ты мне не поможешь?
- Помогу! Конечно, помогу! – бросился к ней я. – А что нужно сделать?
- Идти со мной! – устало сказала соседка.
Зинаида Петровна, глядя на эту сцену, воздержалась от своих привычных колкостей, и только бормотала:
- Иди, Пашенька, иди. Помоги Ирине Петровне.
Я подошел к Ирине, и только сейчас заметил, каким уставшим выглядело ее лицо. Она едва держалась на ногах, и я галантно предложил ей взять меня под руку, в глубине души гордясь тем, что мне выпала честь быть ее кавалером. Представляю, как обзавидуются все соседские парни, когда увидят меня с такой красоткой. Однако пока мы шли, Ирине становилось все хуже и хуже. У подъезда затошнило, и она чуть не сползла на землю от слабости. В подъезд я ее втащил практически на себе, она едва могла перебирать ногами.
- Опять напилась! – громко и возмущенно сказала соседка. – Постыдилась бы, уже юнцов к себе водит!
Я не обращал внимания на эти неприятные слова, зная, что сейчас главное дотащить Ирину домой. Только что дальше? Вызвать «Скорую»? Но я только сейчас видел, что скорая неэффективна. Когда не может помочь скорая, вызывают Ирину. Тогда что же делать и кого звать сейчас?
Тем временем мы кое-как дошли до четвертого этажа и ввалились в квартиру.
- До кровати не дойду, давай прямо здесь! – сказала Ирина, оседая на пол.
- Что нужно сделать?! – спросил я, готовый для нее абсолютно на все.
- Найди в моей сумочке скарификатор! – бормотала она.
- Что???
- Чем палец протыкают, когда кровь берут.
Порывшись в ее сумочке, я действительно обнаружил это приспособление, и протянул ей.
- Руку давай! – сказала она, задыхаясь.
Я протянул ей свою грязную ладонь, и тут же почувствовал укол. А дальше провалился в забытье, из которого меня выдергивали в реальность только звуки довольного чавканья.
Через некоторое время Ирина Петровна оставила мой палец в покое, и уснула, словно ребенок, на моих коленях. Она покойно и глубоко дышала. Я встал, освободившись от тяжести ее тела, и укрыв ее одеялом, вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Так я, собственно, и узнал, что Ирина Петровна – ведьма.
С тех пор я стал следить за ней еще более пристально. Мне все хотелось разузнать, что она еще может и умеет, и почему, несмотря на нее уникальные способности, соседи относятся к ней таким свинским образом.
Ирина, в свою очередь, была мне благодарна за предоставленную в тяжелый момент помощь, и дружелюбно здоровалась со мной, иногда останавливаясь, чтобы поболтать. Но как ни пытался я снова напроситься к ней в гости, она эти попытки решительно пресекала словами вроде «об учебе думай, парень». Но тут же улыбалась, давая понять, что совсем не сердится на меня.
Однажды вечером, возвращаясь домой, я увидел их с Галой сидящими на скамеечке у дома. Время было позднее, а подруги увлеченно беседовали о чем-то. Я не смог справиться с любопытством, и осторожно подошел поближе, стараясь держаться поближе к кустам, чтобы меня не заметили.
- Я тебе говорила с ним не связываться, он тебя бросит! Ну не ходи тридцать за двадцать! – ругалась на Ирину Петровну Галочка.
- Ну ты же знаешь, взрослых мужчин я в принципе не воспринимаю, зачем они нужны, пока есть молодежь. Вот будем с тобой старенькие, лет по девяносто, тогда я, может быть, рассмотрю какого-нибудь задорного пенсионера. А пока он мне на что?
- Вот и хорошо, что у нас с тобой вкусы на мужиков не совпадают! А то бы поссорились... А так тебе нравятся молодые, а мне зрелые. Все как должно быть у подруг… Но этот твой новый парень – он ни в какие ворота не лезет. Я на него расклад сделала на картах.
- Ты гадала на нас, что ли?
- Гадала. Поэтому я тебе не просто как подруга говорю. А как ведьма ведьму предупреждаю…
- Ну я же просила тебя этого не делать! – вспыхнула Ира. – Ну я же по-человечески просила не лезть со своим даром в мою личную жизнь.
Она вскочила, будто выискивая, что бы такое пнуть побольнее, на что выплеснуть охватившую ее ярость. В это время прямо рядом с ними противно каркнула ворона, и это, видимо, послужило неким триггером для ведьмы.
- Чтоб тебя! – крикнула Ира, сверкнув глазами. На секунду я увидел в небе какую-то странную вспышку, а потом заметил, как вместо вороны перед подругами очутилась черная кошка, которая тут же убежала с жалобным мяуканьем.
- Это что такое было? Биомагия, что ли? Превращаешь птиц в животных?
- Да уж… Я просто вспылила. Не знала даже о таких своих талантах…
- Так, ты, давай, осторожнее с этим. А то меня еще превратишь в кошку случайно.
- Тебя-то я люблю! – отмахнулась Ирина. – Но это какая-то вообще новая для меня штука. Главное, чтобы не узнал никто. Потому что итак атакуют со своими просьбами днем и ночью, проходу от них нет. Причем, просят те же люди, кто активнее всех меня оскорблял. А если прознают, что я могу людей в животных превращать, вообще спасу не будет.
- Ну как скажешь. Но с мужиком этим осторожнее будь. Не может быть такого, чтобы и молодой, и холостой, и весь из себя романтик ходил без бабы... Точно есть в нем какая-то проблема, мне и карты показывают, но вот только какая – это я пока не могу угадать.
Нужно сказать, что к той минут, когда Гала это говорила, у меня начал жутко чесаться нос. Не знаю уж, в чем тут было дело, вероятно, в осенней пыли, которая щекотала ноздри. Но я вдруг не выдержал и чихнул, а женщины резко обернулись в мою сторону. На улице уже было довольно темно, а два фонаря из трех, стоящих в нашем дворе, не горели. Честно говоря, я надеялся, что ведьмы не смогут меня рассмотреть, но вдруг из темноты на меня уставились две пары красных горящих глаз.
Внезапно я увидел, что ветви куста, за которым я прятался, превратились в сотни экзотических змей, принявших угрожающую позицию, и явно намеревавшихся атаковать меня. В пустынном дворе не было никого кроме меня, Галлы, Ирины и этого чертового куста змей. Ведьмы принюхивались, готовые уничтожить врага.
- Ирина Петровна… - слабо подал я голос из куста. – Это я, Паша, пощадите меня, пожалуйста!
- Вот ведь любопытный какой … юноша! – сказала Ирина Петровна. Конечно, она употребила другое, куда более крепкое словцо. Однако змеи исчезли, вновь став привычным мне кустом, из-за которого я робко смотрел на дам.
- Тебе не говорили, что подслушивать не хорошо?! В следующий раз превратим тебя в кота! И будешь бегать по помойкам и жалобно мяукать! – прикрикнула на меня Галочка. Однако было заметно, что меня они не особо опасаются, и даже где-то принимают за своего.
- Марш отсюда! – топнула ножкой Ирочка, и со всей мочи побежал домой, стараясь не вспоминать о том, что увидел. Однако с тех пор мне стали почти ежедневно сниться странные сны, в которых ведьмы летали над городом, танцевали в лунном свете, наводили любовные чары на симпатичных мужчин и совершали странные ритуалы, о смысле которых я не догадывался. Шпионить за ними я теперь опасался, потому что угроза превращения в кота казалась более чем реальной. Но иногда слышал отрывки их разговоров. Например, я узнал, почему новый парень Ирины был неженат, и что за тараканы притаились в его дурной голове. Оказалось, парень был запойным алкоголиком, и походил на Есенина не только в плане написания красивой любовной лирики, но и в плане совершенно неуправляемого буйного пьянства. Помыкавшись с ним немного, она решила расстаться, и ничего больше я о его судьбе не знал, да честно говоря, и знать не хотел. Судьба вороны, превращенной в кота, меня не особо привлекала.
К тому же, я взрослел, и у меня появились новые объекты влюбленности, например, мы целыми часами висели на трубке с одной моей одноклассницей. Честно говоря, я уже не так часто вспоминал об Ирине Петровне, но однажды она сама позвонила в мою дверь. Она стояла на моем пороге шальная, немного растрепанная, в красивом домашнем халатике. В руках у нее был огромный черный котяра, и она хитро улыбалась.
- Паш, а, Паш… Не мог бы ты приютить … этого…Тимошу? Я взяла его из жалости, а он кусается. Жалко животное, но не хотелось бы, чтобы он разодрал меня ночью. Присмотри пока за ним, пока я не придумаю, куда его пристроить.
- Это то, что я думаю? – спросил я, глядя ей в глаза. Она пьяно хихикнула.
- Ну ладно! – сказал я, взяв кота на руки. – Пойдем, мужик.
Неделю злополучный кот жил у меня. В последнюю ночь на небе сияла огромная полная луна, и кот задумчиво смотрел на нее, сидя на подоконнике. Вдруг на фоне этой луны пронесся силуэт женщины с аппетитной фигуркой, которая куда-то очень спешила. Кот истошно замяукал.
Через несколько часов Ирина Петровна снова зашла ко мне. На этот раз родители были дома, и она стояла на пороге виноватая и серьезная. Родители насупились, но меня все же позвали.
- Я лекарство для кота принесла! – сказала Ирина Петровна. – Пришлось изрядно потрудиться, чтобы его достать, но должно помочь. Дашь ему в полночь, могу я на тебя положиться?
- Да! – сказал я. И ночью, несмотря на сопротивление Тимоши, влил ему в клыкастый рот принесенную жидкость. И в один прыжок выскочил из комнаты, прикрыв дверь.
Через несколько минут из моей спальни, истошно крича, выбежал какой-то мужик в одних трусах. Мама с удивлением спросила, как он сюда попал, и я соврал, что через окно. Хотя сам прекрасно знал правду.
Через некоторое время я встретил Ирину Петровну. Она принесла мне большой торт в благодарность за мои труды.
- С животным все в порядке? – осторожно спросил я.
- Да что ему будет-то? – пожала плечами Ирина. - Закодировался вот теперь.
Через некоторое время она съехала куда-то, куда – я не знал, говорили, что вышла замуж. И лишь иногда, когда на небе всходит полная луна, она приходит ко мне во сне и танцует в своем домашнем халатике на осколках моей памяти.