Старый воробей - назовём его Егоркой - за свою долгую жизнь, уже, наверное, миллион раз пролетал мимо окон пенсионера Григория, и ничего в них необычного не замечал. А что там замечать-то? Окна как окна, располагаются на пятом этаже панельного дома, в солнечную погоду всегда широко распахнутые. Занавески на окнах этих светлые, лёгкие, прозрачные. Такие занавески птицам нравятся, потому что они не шуршат и не хлопают как огородные пугала рукавами и подолами. Да и старичок Григорий тоже был человеком светлым, лёгким, спокойным и щедрым. Насыплет на подоконник хлебных крошек, а сам отойдёт вглубь комнаты, чтобы не мешать птичкам. В общем, неплохой старичок, душевный.
Но сегодня утром, пролетая мимо и случайно заглянув в одно из отворённых окон Григория, воробей от удивления чуть не врезался в дерево – на подоконнике стояла клетка с волнистым попугайчиком. Попугайчик был ярко синего, почти небесного цвета. Только лоб его был вроде созревшего одуванчика - серовато-белый.
Сделав крутой вираж, Егорка попарил в воздухе, соображая - не ошибся ли он окнами – и, смело опустился на облупившийся подоконник. Затем, приняв важную осанку, звонко, по-летнему прочирикал:
- Чик-чирик! Привет невольникам!
Попугайчик с ответом не заставил себя ждать и голосом Егорки тут же повторил:
- Чик-чирик! Привет невольникам!
Такого начала разговора Егорка не ожидал. Покрутив головой по сторонам и убедившись, что они с попугаем одни, воробей возмущённо чирикнул:
- Ты чего это дразнишься?
- Ты чего это дразнишься? – снова, точь-в-точь голосом Егорки, повторила странная птица.
Воробей подумал, что, может быть, стоит обидеться и улететь, но очень уж ему хотелось узнать, почему у Григория появился попугай.
- Чик-чирик, повторюшка. Вы, что, попугаи, только и умеете чужие мысли повторять? Ваша волнистая голова свои слова придумывать не умеет?
Попугайчик вдруг взъерошился, надулся, демонстративно отвернулся от Егорки и стал копошиться в кормушке, где были насыпаны зёрна проса и овса.
- Ну, вот, обиделся. - Егорка подпрыгал поближе к клетке. - Эй, серая голова, давай почирикаем.
- Тебе же не нравится, как я чирикаю. - Волнистый попугай вспорхнул на перекладину, торчавшую между прутиков клетки, и почистил свой красиво изогнутый клювик от шелухи. – А если не нравится, чирикай один.
- Да ладно тебе. Не обижайся. - Егорка своим клювом попробовал прутья клетки на прочность. – Надёжная клетка. Железная. Отсюда просто так не сбежишь. Надоело, наверное, в клетке-то сидеть?
- Кар-р-р!!! – Ни с того ни с сего закаркал по вороньему попугай, и Егорка от неожиданности даже подпрыгнул на месте. - Это не клетка! Это квартира! Не сметь обзывать мою квартир-ру!
Егорка понял, что разговора у них с попугаем не получится. Видно, долго сидение в клетках разрушает птичью нервную систему.
- Какой-то ты ненормальный попугай, – приготовился к взлёту Егорка. - Не хочешь болтать, так и скажи. И нечего меня вороной пугать.
Но попугайчик вдруг защебетал по-доброму:
- Погоди-погоди! Не улетай! Это я так шучу!
- Шутишь? – недоверчиво переспросил Егорка? – Разве так шутят?
- А как шутят? – совершенно искренне удивился попугайчик? - Я по-другому не умею. Людям нравится, когда я каркаю. Я же тебя рассмешить хотел. Честное слово.
- Да? Ну ладно. – Егорка тут же забыл про свою обиду.- Тогда давай поболтаем. Вообще-то, здорово у тебя каркать получается. Натурально. Я одну ворону знаю, она точно так же орёт. Особенно, когда её разозлить. Может всю ночь прокаркать, пока в неё люди не начнут чем-нибудь пулять.
- Ворона – это что?! – заважничал попугай. Я еще и совой кричать могу. Хочешь, заухаю?
- Нет-нет-нет! – Егорка от испуга даже расправил крылья. – Зачем нам сова? Мы же не в лесу живём. У нас в городе своих вредных птиц хватает. Ты лучше вот что скажи, ты откуда здесь взялся? Раньше у Григория тебя точно не было.
- Не было, - согласился попугай. - Меня для его внука купили. А до этого я в зоомагазине жил. Там я и научился передразнивать, всех подряд. От нечего делать. Теперь для меня передразнить – это как для любой другой птицы чирикнуть.
- Погоди, погоди, - перебил хвастуна Воробей. – Ты говоришь, тебя для кого купили?
- Для внука Григория.
- Странно…
- Чего здесь странного-то? Обычное дело. Детям часто на день рождение попугаев дарят. Воробьёв ведь дарить не станут, потому что вы на каждом подоконнике. А попугаи - это экзотика. Сначала меня присмотрели, потом облюбовали и купили. Сегодня дарить потащат. А старика, я тебе по секрету скажу, на день рождения внука так и не пригласили. А внуку, между прочим, пять лет стукнет. Как говорится, ещё чуть-чуть, и в школу. Вот так вот. Сейчас Григорий за яблочками для этого мальчишки пошёл, понимаешь. И значит, его подарок внуку будет называться так: «Птица в яблоках».
- Вот я и говорю, странно. - Воробей набрался храбрости, влетел в комнату Григория, покружил там вокруг простенькой люстры и опять приземлился рядом с клеткой. – Очень странно. Я, почему-то, не знал, что у старика внук есть. Десять лет во дворе живу, всех здесь знаю, а про этого внука первый раз слышу.
- Внимательным надо быть, - начал, было, высокомерничать попугай, но вовремя опомнился и сменил тон на задушевный. - А я теперь всё-всё про старика знаю. Мне он сегодня целую ночь спать не давал. Всё жаловался, как его не навещают ни дети, ни внуки. Оказывается, живёт он как в клетке, ему даже поболтать не с кем. Да, наболело у старика, накопилось, а поделиться не с кем. Так он мне долго рассказывал про свою нелёгкую судьбу, что я прямо радоваться стал, что я не человек. За людей стыдно стало.
- Вот ведь как… - От рассказа попугая Егорке стало очень грустно. – А я думал, что Григорий счастливый.
- Счастливый? Такого счастья даже мне не надо. – Волнистый попугайчик тоже не на шутку разволновался. - Будь я самостоятельной птицей, я бы у этого старика жить остался. Я ведь внимательный, людей слушать люблю. Если надо, могу чего-нибудь сказать, посоветовать. Но у попугаев на роду так написано - кому меня купили, того и придётся развлекать.
Вдруг Егорка вспомнил, что они с попугаем ещё не познакомились.
- Тебя, волнистый, как звать-то?
- А никак. Нас в зоомагазинах по имени не называют. Нам обычно хозяева имя дают. А Григорий – он ведь мне не хозяин.
- А меня зовут Егоркой…
Вдруг, где-то там, в глубине квартиры, кажется в прихожей, раздались подозрительные шумы, потом послышались шаги. Это вернулся домой Григорий, и кажется, вернулся не один – он с кем-то разговаривал.
Воробью пришлось скорее вспорхнуть с подоконника. Но он тут же уселся на веточку тополя, что рос напротив окна Григория и принялся оттуда наблюдать – что же произойдёт дальше.
Долго наблюдать Егорке не пришлось. Очень скоро он увидел, как клетка с попугаем плавно поднялась в воздух, затем так же плавно скрылась в темноте комнате. Через какое-то время в окне появилось опечаленное лицо Григория. Старик принялся махать из окна рукой дядьке в чёрной шляпе. Дядька этот был ни кто другой, как сын Григория Николай. Он направлялся в сторону трамвайной остановки, и в руках его была клетка с синим попугаем. Старик всё махал и махал рукой вслед сыну, а эта шляпа так ни разу в ответ рукой и не взмахнула.
Воробьиное сердце не выдержало такой печальной картины. Егорка срочно полетел по знакомым - он придумал кое-что необычное.
Очень скоро на опустевший подоконник старика Григория стали опускаться друзья Егорки: синичка Пышка, скворец Семён, голубь Павлин, и даже галчонок Паровоз. Чуть погодя прилетел и сам Егорка с чижиком Бабахом, и сразу же в честь дедушки Григория начался необычайный концерт. Скворец запел, его песню подхватили синичка с чижиком, голубь начал гулить, а галчонок принялся весело подпрыгивать. Егорка умело руководил этим концертом и то и дело посматривал на старика, который с удивлением наблюдал за этой картиной из глубины комнаты. Когда же Григорий не выдержал и рассмеялся, воробей скомандовал:
- Алле - гоп!
Все птицы как по команде взлетели, перевернулись в воздухе, опять опустились на подоконник, и Григорию показалось, что они грациозно поклонились. Старик, не ожидая такого, громко зааплодировал.
Теперь вся округа знает - каждое утро старика Григория начинается с того, что он открывает окно и крошит на подоконник хлебные крошки. Его друзья тут же слетаются на угощение, не страшась, клюют крошки прямо из его рук, а затем устраивают весёлое представление. Удивлённые прохожие, заслышав пение птиц, задирают головы вверх и удивляются - как это старик умудрился приручить столько разных птиц. Прохожие даже и не подозревают, что никто никого не приручал. Просто-напросто старик и птицы по-настоящему подружились, а настоящие друзья никогда не забывают друг друга.