Now, I am become Death, the destroyer of worlds
Еще один фильм, который стоило посмотреть в этом летне-осеннем сезоне, это, конечно же, «Оппенгеймер» Кристофера Нолана. Байопик о выдающемся американском физике, основателе американской школы теоретической физики, «отце ядерной бомбы».
Фильм довольно длинный — почти 3 часа. Здесь будет много разговоров, много американских и европейских ученых различной величины, будут и прямо очень известные, а кое-кого точно придется гуглить. Некоторые кадры сняты в черно-белом формате, как бы подчеркивая для зрителя достоверность и историчность. Их перемежают красивые картинки с разноцветными вспышками и взрывами, иллюстрирующие научные теории. Мне показалось, что такой формат рассказа про сложные субстанции вполне удачен, если суть и не совсем поймешь — настроение уловишь точно. Будет немного быта и любовных историй, нашумевшую, но вроде бы как очень затянутую и скучную 15-минутную сцену секса в российской версии мы не увидим, только сможем догадаться, где она была в оригинальном монтаже.
Смотрится все на удивление легко и интересно. Начинающим ученым, особенно физикам, как мне кажется, смотреть прямо обязательно) Нолану отлично удается передать мысль о том, что физика — это увлекательно, удивительно и многообразно, показать увлеченность и энтузиазм, работу в группе, гениальность и в то же время неоднозначность даровний и личностных качеств героев, поднять темы этической составляющей науки, политизированности работы ученых в современном мире и поиска компромиссов в этих условиях.
В центре внимания два основных момента в биографии Роберта Оппенгеймера — создание и испытание ядерной бомбы в Лос-Аламосе и закрытые слушания 1954 года, в ходе которых у ученого отняли допуск к секретным проектам в области нац. безопасности, после чего он по сути утратил свое политическое влияние.
Несколькими яркими мазками нам показывают юность и становление Оппенгеймера как ученого. Учеба в Кембридже вызывала у него морально-психологический дискомфорт, работа в лаборатории и вовсе скуку. Не очень гладко все было и с математическими вычислениями. Отличный физик, но ужасный математик, примерно так говорили о нем коллеги.
В фильме появляется огромное количество исторических персоналий: ученых, политиков, общественных деятелей. И это не только сам Оппенгеймер и его ближайшие друзья, зачастую эти люди врываются в историю в коротеньких эпизодах. Создается впечатление, что выдуманных героев тут попросту нет.
Мне захотелось разобраться в этом круговороте имен-лиц и их месте в истории. Итак, оживляем наших персонажей и смотрим, кто их сыграл.
Еще во время учебы у Роберта сложились довольно неприязненные отношения с наставником Патриком Блэкеттом — лауреатом Нобелевской премии по физике 1948 года «за усовершенствование метода камеры Вильсона и сделанные в связи с этим открытия в области ядерной физики и космической радиации».
Однажды Оппенгеймер оставил на столе Блэкетта яблоко с ядом. В кино этот эпизод призван просто подчеркнуть некоторую импульсивность и неуравновешенность ученого. На самом деле инцидент имел продолжение - родители убедили руководство университета не выдвигать Роберту уголовные обвинения и не исключать его из вуза, вместо этого он был обязан регулярно посещать психиатра.
Блэкетт был ярым противником создания и использования ядерного оружия. Придерживался точки зрения, что сброшенные в Японии бомбы вовсе не положили конец мировой войне, а развязали новую - холодную - гонку вооружения между США и СССР.
Осенью 1928 года в Лейденском университете (Нидерланды) Оппенгеймер прочитал лекции на голландском языке, который, если верить фильму, изучал всего 6 недель. Кстати говоря, именно в Лейдене Роберту дали прозвище Опье, которое его ученики переделали на англоязычный манер «Оппи».
Оппенгеймер встречается с немецким физиком-теоретиком и философом науки, одним из создателей квантовой механики Вернером Гейзенбергом, лауреатом Нобелевской премии по физике 1932 года, который во время Второй мировой войны становится ведущим теоретиком немецкого ядерного проекта.
На заре своей научной карьеры Оппенгеймер знакомится с Исидором Раби, с которым сохранит дружеские отношения на долгие годы. И это снова лауреат Нобелевской премии по физике «за резонансный метод измерений магнитных свойств атомных ядер» (1944).
В фильме Раби показан идейным пацифистом, который рассуждает о том, что «брошенная бомба падает на правых и неправых», он отказался возглавить теоретический отдел Манхэттенского проекта, но все-таки стал приходящим консультантом проекта с правом неограниченного доступа в Лос-Аламосскую лабораторию.
С самого начала работы в Калифорнийском университете Оппи активно сотрудничает с Эрнестом Лоуренсом — физиком-ядерщиком, создателем первого циклотрона, за который был удостоен Нобелевской премии 1939 года. Однако после ядерного испытания СССР в августе 1949 года взгляды ученых разошлись, и Лоуренс стал сторонником создания американской водородной бомбы.
По ходу фильма Оппенгеймер несколько раз встречается с Альбертом Эйнштейном — одним из основателей современной теоретической физики (тут, естественно, можно говорить еще много всего) и лауреатом Нобелевской премии по физике 1921 года за теорию фотоэффекта.
Эйнштейн и напутствует Оппи на его пути в мир новой физики, и помогает при принятии трудных этических решений, и утешает в финале картины, давая мудрый взгляд на отношение государства и ученого.
А во время одной из их встреч рядом с Эйнштейном прогуливается Курт Гёдель — австрийский логик, математик и философ математики. Наиболее известен сформулированными и доказанными теоремами о неполноте.
Первый студент-аспирант Оппенгеймера в фильме (хотя, если верить «Википедии» первой была Мельба Филлипс) - Джованни Росси Ломаниц (1921–2003). Он поступил в аспирантуру Калифорнийского университета в начале 1940-х годов, работал над новым методом электромагнитного разделения изотопов, придерживался левых политических взглядов, участвовал в создании профсоюзов в Беркли, за что был выведен из Манхэттенского проекта, несмотря на возражения Оппенгеймера, и призван в армию.
Здесь мы начинаем тянуть за еще одну ниточку фильма: связи Оппенгеймера и других ученых его круга с компартией. Таких было немало.
Прежде всего, в Американской коммунистической партии некоторое время состоял младший брат Оппи - Фрэнк Оппенгеймер - физик элементарных частиц, участник Манхэттенского проекта, который внес весомый вклад в обогащение урана. Из-за своих взглядов он был вынужден покинуть проект, а позднее и научную деятельность в целом, прикупил себе ранчо, а в 1969 году основал естественно-научный музей Exploratorium в Сан-Франциско. Также в компартии состояла и супруга Фрэнка.
Близкий друг Оппи Хокон Морис Шевалье - писатель, переводчик и профессор французской литературы в Калифорнийском университете. В 1945 году он был переводчиком на Нюрнбергском процессе. В 1950 году потерял работу в Беркли после слушаний в Комиссии по расследованию неамериканской деятельности и переехал во Францию.
Нам показывают двух муз Оппенгеймера (хотя у ученого был еще ряд увлечений замужними женщинами) - жену и любовницу, и обе они тоже были членами компартии.
Любовница Джин Фрэнсис Тэтлок — психиатр и журналистка. Девушка долгое время страдала клинической депрессией и по официальной версии покончила с собой в 1944 году. В фильме нам намекают и на другую возможную причину ее смерти. Дело в том, что Тэтлок была найдена стоящей на коленях на подушках с опущенной в ванну головой, в ее крови были обнаружены барбитураты, но не в смертельной дозе, а также следы седативного препарата хлоралгидрат, что дает возможность предполагать инсценировку и заказное убийство.
Жена Кэтрин «Китти» Оппенгеймер — германский и американский биолог. Участвовала в работе Манхэттенского проекта — исследовала вредное воздействие радиации на человеческий организм, хотя в фильме она скорее слегка нервная и экзальтированная домохозяйка. Китти поддерживала мужа во всем, отстаивала его интересы перед общественностью. Некоторое время страдала от алкогольной зависимости. После смерти Оппенгеймера вышла замуж за одного из его коллег.
Почти все историки согласны с тем, что и сам Оппенгеймер придерживался левых взглядов и тесно общался с членами партии, но остается спорным, был ли он официальным ее членом. На слушаниях 1954 года он отрицал этот факт, но называл себя попутчиком, который согласен со многими целями коммунизма, но не желает слепо следовать приказам какого-либо аппарата компартии.
Вскользь в фильме упоминается и еще одна близкая подруга Оппенгеймера - психолог Рут Толмен, известная своими работами по посттравматическому стрессовому расстройству.
Рут была женой друга Оппи - Ричарда Толмена — физика, химика и математика, профессора физической химии и математической физики в Калифорнийском технологическом институте, умершего от сердечного приступа в 1948 году.
Своеобразную черту к ранней научной деятельности Оппи подводит 1 сентября 1939 года, когда в один день начинается Вторая мировая война и в 56-м номере журнала Physical Review появляется совместная статья Роберта Оппенгеймера и его ученика Хартланда Снайдера «О безграничном гравитационном сжатии» - фактически, если совсем упрощенно и схематично - о черных дырах. С этого дня Оппенгеймер больше не занимался исследованием подобных красивых, но отвлеченных теоретических субстанций.
С началом реализации Манхэттенского проекта на сцену выступает генерал-лейтенант Лесли Ричард Гровс — военный руководитель проекта, который и настоял на назначении Роберта Оппенгеймера научным руководителем.
Гровс вышел в отставку в 1948 году, затем работал вице-президентом военно-промышленной корпорации Sperry Rand., а в 1962 году выпустил книгу воспоминаний «Теперь об этом можно рассказать».
Ключевую роль в силовом курировании Манхэттенского проекта сыграл Борис Пэш — военный контрразведчик русского происхождения. Его отцом был Федор Николаевич Пашковский, русский православный священник (в 1934—1950 годах — митрополит всей Америки и Канады Феофил). Во время гражданской войны Борис Пэш сражался в Белой армии в команде крейсера «Генерал Корнилов». После эмиграции до начала Второй мировой войны он преподавал физкультуру и тренировал бейсболистов в Высшей школе Голливуда. После Манхеттенского проекта к середине 1946 года был направлен в Токио, где предотвратил переход Японской православной церкви под юрисдикцию Московского патриархата. В июне 1963 года вышел в отставку, активно участвовал в жизни православных в Вашингтоне.
Теоретический отдел Лос-Аламосской лаборатории возглавил Ханс Бете — американский астрофизик и ядерный физик, лауреат Нобелевской премии по физике 1967 года. Он сыграл ключевую роль в расчетах критической массы для атомных бомб и теоретического обоснования взрывного метода, применявшегося как в испытании «Тринити», так и в атомной бомбардировке Нагасаки бомбой «Толстяк». Позднее Бете участвовал и в разработке водородной бомбы, хотя к проекту присоединился в надежде доказать, что он не может быть реализован.
После Второй мировой войны Бете выступал за ядерное разоружение и мирное использование ядерной энергетики. Был одним из главных научных голосов, добившихся подписания в 1963 году Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой, а затем и Договора об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года.
В фильме Исидор Раби помимо назначения Бете советует Оппенгеймеру также снять военную форму и быть собой, и идеологически эта мысль совершенна понятна и оправдана. Но на самом деле все было не совсем так. Роберт, которому уже заказали форму подполковника, после прохождения медосмотра был признан негодным к службе из-за недовеса и возможного туберкулеза. А вот ряд других ученых, в том числе и Раби, действительно, воспротивились самой идее стать военными. Поэтому Лос-Аламос так и не стал военной лабораторией в полном смысле этого слова, а был взять в аренду у военного министерства Калифорнийским университетом.
Вообще сам процесс претворения в жизнь научной теории, сомнения, многочисленные пробы и неудачи очень хорошо переданы в фильме. Всего за 3 года работы в проекте приняло участие около 130 тысяч человек, была выделена рекордная по тем временам сумма на науку - 2 миллиарда долларов США.
16 июля 1945 года рано утром было произведено первое испытание атомной бомбы «Тринити». В августе 1945 года это оружие было использовано против Японии при бомбардировках Хиросимы и Нагасаки, что стало единственным применением ядерного оружия в вооруженном конфликте.
Незадолго до бомбардировки экспертная группа ученых, в состав которой входили в частности Лоуренс и Оппенгеймер, представила доклад, в котором высказала свои заключения не только о предполагаемых физических последствиях применения атомной бомбы, но и по возможному военному и политическому ее значению. Среди прочего, они высказывали мнение по таким деликатным вопросам, как, например, нужно ли информировать Советский Союз о созданном оружии перед тем, как применять его против Японии, или нет. Этот момент тоже вскользь показан в фильме, отражая тему ответственности ученого за свое детище и превращения науки в инструмент политики.
Квантовый мир возможностей не всегда может привести к открытию, которое улучшит качество жизни человечества, он может и открыть ящик Пандоры и выпустить на свет величайшие силы разрушения.
Одним из основателей современного антивоенного движения ученых является Лео Силард — американский физик венгерско-еврейского происхождения, работавший совместно с Энрико Ферми над созданием первого ядерного реактора. В июне 1945 года он стал одним из семи подписавших петицию физиков-ядерщиков с призывом не использовать атомную бомбу против Японии в заканчивавшейся войне.
В кинокартине присутствует еще один политический процесс — слушания по вопросам безопасности 1959 года, где показания дает один из главных хейтеров Оппенгеймера Льюис Штраусс - американский бизнесмен и филантроп, морской офицер, председатель Комиссии по атомной энергии США. По результатам этого разбирательства Штраусу было отказано в утверждении на пост министра торговли, что фактически положило конец его политической карьере. Одним из трех политиков, проголосовавших против его кандидатуры, был молодой сенатор Джон Кеннеди.
Главным свидетелем, выступившим против Штраусса в 1959 году, стал Дэвид Хилл - физик-ядерщик, также работавший над Манхэттенским проектом в команде Энрико Ферми в металлургической лаборатории в Чикаго. Он заявил, что "большинство ученых в этой стране предпочли бы, чтобы мистер Штраус полностью ушел из правительства", обвинил его в отсутствии честности, высокомерии и личной мстительности, а также осудил роль Штраусса в слушаниях по отзыву допуска у Оппенгеймера.
В 1947 году Оппенгеймер именно по предложению Льюиса Штраусса возглавил Институт перспективных исследований в Принстоне. Однако постепенно Штраусса начал раздражать протеже. Одной из главных причин стала разная точка зрения на необходимость создания водородной бомбы. Примешивалась и личная обида: в конгрессе Оппенгеймер довольно резко высмеял Штраусса за сопротивление экспорту радиоактивных изотопов в Норвегию в 1949 году. В фильме эта сценка очень хорошо разыграна, увидите, там про то, что они «менее важны, чем электронные устройства».
Кроме этого, Оппенгеймер лоббировал международный контроль над ядерной энергетикой и ратовал за прекращение гонки ядерных вооружений с Советским Союзом.
Событие, инициирующее слушания против Оппенгеймера, произошло 7 ноября 1953 года, когда Уильям Борден — юрист, в то время уже бывший исполнительный директор Объединенного комитета Конгресса США по атомной энергии отправил письмо директору ФБР Джону Гуверу, в котором говорилось, что «скорее всего, Дж. Роберт Оппенгеймер является агентом Советского Союза».
В фильме однозначно прослеживается версия личного участия Штраусса не только в составлении доклада, но и в организации этого закрытого и однобокого процесса в целом.
Слушание началось 12 апреля 1954 года и продолжалось четыре недели. На стороне обвинителей выступали специальный адвокат Роджер Робб и консультант по энергетике Артур Роландер.
Юридическую команду Оппенгеймера возглавлял Ллойд К. Гаррисон (1897 – 1991), известный нью-йоркский адвокат из юридической фирмы Paul, Weiss, Rifkind, Wharton & Garrison.
Председателем Совета по кадровой безопасности был Гордон Грей - президент университета Северной Каролины, советник президента США по нац. безопасности (1958—1961).
На слушании особое внимание было уделено прежним связям Оппенгеймера с коммунистами и его сотрудничеству во время Манхэттенского проекта с неблагонадежными или состоявшими в компартии учеными.
Одним из резонансных выступлений на процессе стали показания Эдварда Теллера — физика-теоретика и «отца водородной бомбы».
Теллер заявил, что не ставит под сомнение лояльность Оппенгеймера США, но на вопрос, представляет ли ученый угрозу нац. безопасности, дал такой ответ: “Его действия казались мне путаными и усложнёнными. В этом смысле мне бы хотелось видеть жизненные интересы нашей страны в руках человека, которого я понимаю лучше и поэтому доверяю больше”.
Подобная позиция вызвала возмущение американского научного сообщества, и Теллера, по сути, подвергли пожизненному бойкоту.
Еще одним свидетелем обвинения выступил военный инженер Кеннет Николс, который работал в Манхэттенском проекте на посту заместителя главного инженера, а затем и главного инженера «Манхэттенского инженерного округа». Он отвечал за производство урана на Клинтонском инженерном заводе в Ок-Ридж и за производство плутония в Хэнфордском комплексе.
Эрнест Лоуренс отказался давать показания на процессе, сославшись на приступ язвенного колита, но представил интервью, в котором осуждал Оппенгеймера.
На слушаниях было заявлено, что шпионом на Манхэттенском проекте, передавшим СССР сведения о ядерном оружии, был британский физик немецкого происхождения Клаус Фукс (1911-1988).
Клаус Фукс являлся членом германской компартии, после прихода к власти Гитлера эмигрировал в Париж, а затем в качестве беженца перебрался в Лондон. Следил за созданием атомного оружия в Германии и пришел к выводу, что германские ученые находятся на тупиковом пути и атомную бомбу создать не сумеют. Поздней осенью 1941 года он по собственной инициативе установил контакт с советским разведчиком и выразил готовность передавать информацию Советскому Союзу. С Фуксом была установлена конспиративная связь через агента нью-йоркской резидентуры Гарри Голда. В январе 1945 года Фукс передал ему информацию по урановой бомбе и работах по созданию плутониевой бомбы. В январе 1950 года Фукс был арестован и приговорен к 14 годам тюремного заключения. 24 июня 1954 года был досрочно освобожден за примерное поведение, после чего переехал в ГДР. Оппенгеймер не имел никакого отношения к вербовке Фукса или передаче ему стратегических данных.
Вспоминались на слушании и более давние инциденты, в частности, так называемый инцидент Шевалье.
Шевалье в дружеской беседе намекнул Роберту о возможности передачи научных данных в СССР и в связи с этим упомянул имя Джорджа Элтентона (1905 – 1991) — британского физика, специализировавшегося на химической физике. В 1933-1938 годы Элтентон работал в Институте проблем химической физики в Ленинграде, а позднее был приглашен в Shell Development Corporation в Калифорнии для создания одного из первых американских масс-спектрометров. В 1947 году вернулся в Англию.
По завершении слушаний совет отозвал разрешение Оппенгеймера 2 голосами против 1. Он единогласно снял с него обвинения в нелояльности, но большинство пришло к выводу, что 20 из 24 обвинений были либо правдивыми, либо по существу правдивыми и Оппенгеймер представляет угрозу безопасности.
16 декабря 2022 года министр энергетики США Дженнифер Грэнхольм отменила это решение совета.
В 1963 году по инициативе Джона Кеннеди в качестве своеобразной политической реабилитации Роберту Оппенгеймеру присудили почётную премию имени Ферми.
Присутствует в картине Нолана и единственная встреча Оппи с президентом Гарри Трумэном, состоявшаяся 25 октября 1945 года.
В ходе аудиенции Трумэн попросил Оппенгеймера поддержать законопроект, который предоставил бы армии США постоянный контроль над атомной энергией. По версии Кая Берда и Мартина Шервина, авторов книги «Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея» (2005), Трумэн сказал: «Первое, что нужно сделать, это определить национальную проблему, а затем международную». После неловкого молчания, Оппенгеймер возразил: «Возможно, было бы лучше сначала определить международную проблему». Это означало, что, в отличие от президента, он считал, что прежде всего нужно предотвратить распространение атомного оружия посредством международного контроля над атомной энергией.
Встреча также продемонстрировала противоположные чувства в отношении бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, а также будущего атомного оружия. Оппенгеймер заявил, что ощущает, что у него «кровь на руках», и этот комментарий привел президента в ярость. В последующие годы Трумэн даже приукрасил детали встречи. По словам Берда и Шервина, в какой-то момент он заявил, что саркастически ответил Оппенгеймеру: «Неважно, все это всплывет в процессе стирки». В другом рассказе Трумэн утверждал, что он предложил Оппенгеймеру носовой платок, сказав: «Ну вот, не хотите ли вытереть руки?».
Последнее, что сказал Трумэн, провожая физика к двери, было: «Не волнуйтесь, мы собираемся что-нибудь придумать, и Вы нам поможете». Ну а в фильме: «Не пускайте больше ко мне этого плаксу!».
В картине очень хорошо передается смена настроений ученого от сильнейшего нервного напряжения и тревожной задумчивости к ликованию после успешного испытания «Тринити» и бомбардировки Хиросимы. Однако после Нагасаки взгляды Оппенгеймера резко поменялись. Он счел применение второй бомбы ненужным с военной точки зрения и был сильно подавлен сообщениями о растущем числе жертв. Он понял, что запустил-таки цепную реакцию, которая уничтожит весь мир — именно этой красивой и символичной сценой и завершается фильм.
После Второй мировой войны Оппенгеймер опубликовал всего пять научных работ (одну из них по биофизике) и ни одной после 1950 года. В отличие от многих своих коллег он так и не получил Нобелевскую премию, хотя и выдвигался на нее три раза — в 1945, 1951 и 1967 годах. Некоторые ученые полагают, что если бы он прожил дольше (Оппенгеймер умер от рака гортани 18 февраля 1967 года в возрасте 62 лет), то мог бы быть отмечен нобелем за свою работу о гравитационном коллапсе, связанную с теорией нейтронных звёзд и чёрных дыр, которую стали активно развивать значительно позже.