«Как ты с матерью разговариваешь, мpaзь несусветная?!»
Люся сделала убедительный вид, что сейчас упадет в обморок от возмущения.
Она схватилась за лоб и запрыгнула на диван, примостившись на любимую рыжую подушку.
«O…о,о,…о…, ты в гроб меня вгонишь своими выходками, тварь неблагодарная. Я тебя кормила, я из-за тебя по больницам бегала, я вынуждена была трa….ться с разными дяденьками, лишь бы тебя, чудовище, выкормить. А у тебя язык как помело, фашистка ты и монстр».
Люся лепетала, и её рыжие волосы сливались с подушкиным цветом. Могло показаться издалека, что на подушке есть лишь разговаривающее лицо.
Лена стояла всё это время за дверью туалета, и чувствовала то же, что и всегда в таких случаях: отчаяние. А ещё оглушающее бессилие.
Бессилие и отчаяние, потому что возразить МАМЕ, сказав ей, что «мама и кто ты после того, как рассказала всем соседям о том, что Витя меня лишил дeвствeнности совсем не нежным способом, на даче, напившись. Ты, мама, предательница». Именно так Лена и сказала маме.
Пройдёт много лет. Лена пойдёт на терапию. И, там ей станет понятно, что она была рождена и выращена мамой-нарциссом.
О чём этот эпизод, где показана мать нарцисс и её дочь?
"Правила для меня и правила для тебя".
Нарциссы часто ожидают особых уступок и привилегий, в то время как для других у них строгие стандарты поведения.
Екатерина Холодова
