Подписывайтесь на наше сообщество в "ВКонтакте" https://vk.com/tylfrontu. Там доступны все части, видео и фото материалы к ним.
* * *
Опустился туман. По дороге в располагу (расположение - прим.ред.) поспать так и не удалось. Ротный гнал «Джека» (пикап - прим.ред.) сквозь непроглядную тьму так, что порой мне казалось, что мы играем в рулетку: врезаться в бетонные огграждения, расшибиться в лепешку о подорвавшуюся и брошенную технику и автомобили или слететь с дорожного покрытия. Так как вокруг все было в минных заграждениях, то противотанковая мина, рассчитанная на десятки тонн металла, остатки Джека швырнула бы как пушинку в самое небушко. На это раз ротный выиграл в эту рулетку..
Мы вырвались окольными путями на более прямую и широкую трассу. Тут уже не так трясло и не было ям. Ротный дал по газам на полную.
-Командир мы торопимся на небеса? - спросил я ротного, - тут скорость максимум 50-60, не видно ж ничего.
-С такой скоростью мы быстрее там откажемся, - ткнув пальцем в потолок, усмехнулся он. - Тут надо передвигаться максимально быстро, иначе ты умрешь.
Впереди вспыхнули проблесковые маячки. Подъезжая все ближе, стало ясно, что дорога полностью перегорожена. Ротный рванул свою Ксюху (автомат аксу - прим.автора). Я, уже ни чему не удивляясь, снял с предохранителя свой акм, начали оттормаживаться и вглядываться, что там такое происходит.
Учитывая время суток и глушь, тут могло быть все, что угодно, вплоть до засады, линия фронта в 7 км. Спецсигналы тут у каждого третьего, их можно увидеть как на служебном транспорте силовых структур, так и на любой тарантайке.
Ротный практически полностью остановил машину, вглядываясь сквозь лобовое стекло. Мы пытались понять, почему тут поперек дороги стоят несколько военных пикапов и три автомобиля ДПС на мигалках. Ротный достал телефон. Связи не было. Где-то метрах в 15 остановились и мы. Увидели, что от машин в нашу сторону направляется какой-то силуэт и машет нам рукой.
-Внимание! - прозвучала команда Ротного.
Я открыл дверь и буквально выпал из машины, перекатился правее метра на два, чтобы оказаться в темноте, уйдя из пучка света. Занял огневую позицию, держа на прицеле всех, кого видел. В просвете под пикапом увидел, как ротный выходит из автомобиля и направляется в их сторону.
Я отполз назад и переполз на другую сторону, так, чтоб оказаться с другой стороны автомобиля. Мне казалось, что это максимально гениальный в своей стратегии план. Так как изначально было видно, что кто-то выгрузился из правой пассажирской двери, а после выхода ротного машина оставалась на линии огня полностью и случись что, стрелять будут наугад, примерно туда, куда вывалился пассажир.
Сблизившись, ротный поздоровался с этим человеком, они обменялись какими-то словами, после чего фигура встречающего отошла в сторону, и к ротному двинулась несколько человек. Я максимально тихо передернул затвор, дослав патрон в патронник. И тут увидел, что ротный обнимается с теми, кто шел навстречу.
Стало ясно, что это знакомые ротного, но я не понимал происходящего в целом, и поэтому так и застыл в изготовке, держа на мушке всех, включая самого ротного.
Минуты полторы они о чем-то разговаривали, активно жестикулировали, что-то показывали друг другу, какие-то жесты, показывали на какого-то человека, который стоял среди них с сумкой. Ротный обнялся и с ним, что-то там они говорили-говорили, и вдруг ротный повернулся в сторону автомобиля и крикнул:
-Горыныч, это свои!
Только тогда я встал и пошёл к нему, все же держа автомат «на изготовку».
Он немного удивился, увидя, что я захожу к нему со спины, спросил:
-Ты как тут оказался?
Я ему ответил, что счел нужным сменить позицию, на случай, если его пристрелят, то хоть я успею свалить и доложить о его героической гибели командованию. Криво улыбнувшись, он похлопал меня по плечу. Познакомил меня с окружающими. На самом деле, я ни хрена не понял, кто из них кто, но по звездам сообразил, что перед нами стояли высокие полицейские чины.
Откуда они тут взялись - бог знает, но что-то тут явно затевалось. Ротный за ствол опустил мой автомат, сказал чтоб я ждал его в машине. И заодно, взяв за плечо человека с сумкой, попросил меня его проводить и разместить на заднем сидении нашего пикапа.
Мы пошли в сторону автомобиля, ротный остался с этими людьми. Подойдя к машине с правой задней стороны к пассажирской двери, я решил проявить гостеприимство и предложил нашему новому попутчику помочь загрузить сумку. О чем тут же пожалел, сумка была неподъемной. Учитывая, что я в бронике и каске мне с трудом удалось, согнувшись буквой ЗЮ, держа перед собой сумарь, пропихнуться наполовину в салон.
И тут раздалось два выстрела сразу. Краем глаза я увидел искры от рикошета пуль. Не понимая, что происходит, я вывалился из проема двери спиной назад, упал на асфальт закатился под машину и направил ствол автомата в ту сторону, где стоял ротный и та группа людей. Но и там все, включая ротного, тоже попадали на дорогу. Более или менее в вертикальном положении осталось только несколько человек, судя по всему охранники, которые судорожно искали стреляющего, водя автоматами из стороны в сторону. Я повернул голову к новому попутчику. Он ошарашено смотрел на меня, я не менее ошарашено на него. Первым заговорил я:
-Что это было?
Он ответил:
-Я сам не понял. Ты залез в машину и выстрелил два раза.
И тут у меня в голове промелькнуло, что для тех людей, которые стояли там, картина выглядела следующим образом: я завёл их человека за машину, и тут же раздались выстрелы. Кто я, и что у меня было на уме - никто особо не знал. Но ясно было одно: их товарища сейчас, судя по всему, пристрелили. Затяни я еще хотя бы на секунду, по нам бы, наверное, открыли огонь. И я закричал ротному:
-Командир!! Все хорошо! Все хорошо, мы живы!
Взял буквально за шкирку их человека и поволок его на свет. Вышли на свет, как раз в тот момент, когда высокие полицейские чины, вставая с земли отряхивали свою форму. Охренение было такой степени, что у всех как будто бы пропал дар речи. Ротный спросил:
-Что произошло? Кто стрелял?
И тут до меня дошло, в тот момент, когда я вставал с занятой позиции, прикрывая ротного, я не поставил автомат на предохранитель. И произошел самопроизвольный выстрел. Скорее всего, я заделал спусковой крючок в тот момент, когда прогнувшись, запихивал сумку в салон. О чём я, собственно, и доложил ротному.
Их реакция меня удивила. Я думал, это как минимум гауптвахта, но они заржали. Это был не истерический смех. Это был простой реальный мужской ржач, что, в принципе, позволило и мне расслабиться, потому как я мысленно уже распрощался со свободой. Человек, который был со мной, тоже что-то говорил им, смеясь. Я так понимал, что все обсуждали то, как все обосрались.
Ротный сказал мне:
- Сними магазин, дёрни затвор, выкинь патрон из патронника, поставь на предохранитель… И давай аккуратнее, - как бы убеждаясь в том, что я его понял, добавил он.
Человек метра два ростом в балаклаве (один из тех, кто не упал на дорогу после выстрела) сверкая задорно глазами, подмигнул мне. Я выполнил всё, что сказал ротный, отвёл человека в машину и посадил на заднее сидение. Взял автомат наперевес и с максимальным важным видом стал ходить по периметру. Вперёд метров десять, затем разворачивался, снова шёл к машине, зыркая по сторонам, типа «я тут, не бойтесь, все под контролем».
Где-то на третьей ходке ротный меня окликнул и сказал:
-Горыныч, хорош ходить туда-сюда, иди в машину, ты нас всех в напряжении держишь!
Раздались нервные смешочки. Я пошел в машину. А про себя и думаю: “бляха муха, вот это облажался”. Усевшись поудобнее в кресло автомобиля, я попытался настроить потоки воздуха от печки так, чтоб обдувало больше ноги. Откровенно говоря, берцы не спасали даже от осенних заморозков.
Человек сзади попытался заговорить со мной на чеченском. Я ему сказал, что не понимаю чеченский язык. Он тут же потерял ко мне интерес. Я потерял интерес ко всему происходящему. Произошедшее немного меня взбодрило, сон улетучился.
Какое-то время ротный еще разговаривал с теми офицерами. Разговаривали-разговаривали, и в какой-то миг быстренько пообнимавшись с ротным, буквально моментально расселись по автомобилям и на дрифтах рванули куда-то в темноту. Ротный подошел, сел в машину. Посидел с полминуты молча, повернулся к сзади сидящему пассажиру, перекинулся парой слов с ним. Затем, обращаясь ко мне сказал:
-Горыныч, с оружием надо быть аккуратнее. Ты же мог и его пристрелить, и себя поранить.
-Виноват, исправлюсь.
-Проведи инструктаж со всеми бойцами, я так понимаю, что многие из вас не умеют обращаться с огнестрельным оружием.
До располаги оставалось минут 15. Спать было бесполезно, о чем-то болтали. Я что-то спрашивал, ротный что-то рассказывал, так в разговорах, сократив остаток дороги, прибыли в располагу.
Как оказалось товарищ, которого мы подобрали, был старшим братом одного из тяжелораненых бойцов, который находился с нами же в бараке. Причем он был в полубредовом состоянии, не подпускал к себе фактически никого, даже для перевязки. Может быть из-за состояния своего здоровья, может быть ещё по каким-то причинам, но когда его приспичивало, он просто поворачивался на бок и справлял малую нужду прям на пол около себя. Был вооружен и не отдавал своё оружие никому. Чем очень напрягал нас всех, потому что настроен он был агрессивно. Скорее всего, по этой причине вызвали его брата. Доставили его прямо из Чечни на машине дпс. Чтобы он сам решил эту проблему.
Вскоре этого раненого бойца забрали, и в бараке кроме нас добровольцев, не осталось никого. Мы постарались навести хоть какую-то чистоту, смыть, убрать его лежак. Проветривать как бы смысла не было, потому что там проветривалось всё насквозь 24 часа в сутки и сверху, и снизу, и сбоку. Еще раньше кто-то притащил откуда-то полубуржуйку. Где-то наломали, нарубили веток, чахлых молодых деревьев. Всё это топливо являло собой издевательскую смесь из ожидания тепла и полного разочарования. Процесс горения сырых веток сразу же затягивал удушливым дымом все помещение, но не давал ни капли тепла. Так как была уже поздняя ночь большинство бойцов, закутавшись в спальные мешки, спали прямо на бетонном полу. Часть возилась со своим снаряжением и оружием.
Неожиданно, буквально пнув ногой дверь, забежал кто-то из чеченцев и заорал:
-Горыныч, собирай группу на эвакуацию!
Я, еще не успевший прийти в себя после этой дороги, пытался ему сказать, что у нас все спят. Он посмотрел на меня, как дурака. И сказал:
-Так разбуди, блять! Нужно шесть человек. Бегом!!!
Я стал обходить личный состав, спрашивать: пойдешь на эвакуацию?
-Ну, прикажешь, пойду.
К следующему: пойдешь на эвакуацию?
-Да ну, нахер, какого хрена? Я не врач, я не пойду.
К следующему: пойдешь на эвакуацию?
-Да, конечно, пойду.
Отвечали кто как, заставлять я никого не хотел.
Собрал группу из необходимого количества бойцов, пошёл докладывать командиру, а заодно и узнать: как их вооружать, во что одевать, потому что у парней, кроме как выданных ранее автоматов, не было ничего. Ни бронежилетов, ни разгрузок, ни магазинов, ни, собственно, аптечек. Ехать на эвакуацию в трусах, но с автоматами было кретинизмом.
Ротный отсутствовал, был его зам. Ризван, хороший человек, добропорядочный, с пониманием и дружеским отношением, которое располагало.
прим.автора: Меньше, чем через месяц Ризван, получив ранение, был эвакуирован в госпиталь. Не желая оставаться там в то время, когда его братья по оружию ведут ожесточенные бои, он, получив первую медицинскую помощь, вызвал за собой автомобиль. До расположения части не доехал буквально десяток километров. Автомобиль попал в ДТП. Ризван погиб. Но погиб он не в ДТП, он пал как воин смертью храбрых.
Я обратился к нему, объяснил ситуацию, он позвал двух бойцов и дал им какое-то указание. Все стали бегать по кубрикам, собирать для нас каски, жилеты, аптечки. В это время Ризван выписывал на меня промедол. Каждый шприц я брал под свою ответственность. По возвращении группы должен был вернуть или сам укол, или использованный шприц с объяснительной, при каких обстоятельствах был применен промедол. Потому что это наркотическое средство, и за его потерю или применение не по назначению грозил реальный тюремный срок.
Раздавая его бойцам, я так же объяснил, какая степень ответственности лежит на них с этими самыми тюбиками. Половина просто отказалась их брать: “нахрен оно мне надо, я его потеряю потом и тебя, и меня посадят”. К сожалению, тогда мы не понимали, насколько важно иметь при себе промедол, поэтому те, кто взяли - те взяли, а те кто не взял - тот не взял..
При погрузке в маталыгу выяснилось, что мне с группой идти нельзя, мне надо остаться в расположении и готовить себе группу на утренний штурм. Парни уехали без меня, еще минут пять я стоял провожая их, слушая звуки лязгающих траков, доносящихся из темноты.
Парни отправлялись на эвакуацию.
Что это - никто из них даже не понимал. Из объяснений перед отправкой можно было бы представить себе беззаботную прогулку по полю. Но это было не так. Там будет жесть, раненых и не выживших надо будет искать под минометным обстрелом. И при этом умудриться остаться живым и целым самому.
Связи с нулём не было, поэтому, понимая, что сейчас я совершенно бесполезен и могу чуть-чуть выдохнуть, первым делом снял с себя каску и броник и наконец таки расслабился. Почувствовал, что безумно хочу есть и пить. Зайдя в кубрик к ротному, увидел на их столе чайник, кружку, заварку, хлеб. Больше для приличия спросил:
-Можно? - и не дожидаясь ответа, поставил чайник кипятится, кинул в кружку заварку.
Я совсем не пью чай с сахаром, но в этот раз я набухал сахара, наверное, больше, чем четверть кружки. Заваривая крутым кипятком заварку, обжегся, дернулся, пролил мимо кружки достаточное количество воды. “Да и хер с ним” - мелькнуло у меня в голове, хотя у нас каждая капля питьевой воды была на счету. Присел и задумался. Перемешивая чай, смотрел на чайные листики, на то, как они раскрываются, всплывают и опускаются на дно кружки, и задумался. Задумался о том, что в течение одного светового дня произошло столько, сколько физически не может уместиться в 24 часа. Задумался о том, что же нас ждет впереди, раз это еще даже не закончился первый день.
Мои мысли прервал вошедший седой чеченец, один из взводных командиров. Он спросил:
-Горыныч, а ты что не поехал на эвакуацию? Зассал? Ахахахаха.
-Так точно, - ответил я. - Видишь, до сих пор стекает, - показав ему на лужу под ногами.
Вояки - народ такой - юмор или понимают, или не понимают от слова совсем. Этот был юмор понимающий, но уж очень специфический. Пошутить насчет того, что мы - добровольцы - как партия тушенки, для него и многих было нормой. Пошутить насчет того, что он не хочет давать свою каску или броник штурмовику, потому что того обязательно убьют, а ему потом кишки со своего броника соскребать не хочется, и при этом густо заржать - это как бы норма. Но тут его шутку переплюнули не просто шуткой, а целым перфомансом с инсталляцией. В его голове происходило что-то. Он наверняка думал: “нет, не может быть, я же шутил, а значит помочится он не мог. Тогда в чем подвох? Откуда лужа?
Так и не поняв, как и что, на его лице появилась брезгливость. Он начал ругаться на чеченском. Наблюдающие все это ребята чеченцы заржали, тыкая в него пальцем и что-то говоря. Взводный видно всё понял, обиделся еще сильнее, заругался и завалился на кровать.
Располага - что она представляла из себя?
Это было заброшенное, наверное, автохозяйство с административным зданием, которое делилось на семь кабинетов и один большой зал.
Из этих семи кабинетов два были заколочены. Остальные (кубрики) были достаточно нормально приспособлены для жизни солдата. Там были и деревянные нары, и утепленные окна. С потолка не капало, из щелей не дуло. Каждый кубрик был рассчитан человек на 8-10.
Комната командиров была просторнее всех: там стояло только четыре койки и с самыми настоящими матрасами. На койке седого взводного был дополнительно водружен толстенный пружинный матрас.
Тот большой зал без окон и с решетом вместо крыши стал нашим пристанищем. Нар не было. Был бетонный пол, коврики пенка и спальники. Отоплением считалась малюсенькая печка буржуйка. Любая изморось с неба каким-то чудесным образом концентрировалась именно на нашей части крыши и долго-долго орошала нас, не давая просохнуть ни нам самим, ни бетонному полу.
Все начали заболевать. Лекарств не было. Нормального питания не было. Быстрозавариваемая лапша, майонез, хлеб - это был наш рацион.
Таково было наше расположение и житие-бытие в нем.
За все эти дни я так и не обзавелся собственным местом. Понимая, что ляг я на бетонный пол - это кранты, я после ранения легких просто уже не встану. Поэтому старался спать урывками: то в машине, то еще где-нибудь. Однажды открыл какую-то дверь и увидел комнату 1,5 на 2 метра, в которой практически все место занимала старинная софа и какая-то продавленная кушетка. Я, уже не спавший несколько суток, как на автомате зашел и бахнулся в чем был на эту софу.
Проснулся от какой-то дикой вони. Открыв глаза, увидел, что лежу между двух войнов в обнимку. Воняло от них. Судя по тому, что они были грязные настолько, что любой бомж в сравнении с ними был бы напудренным и надухаренным нарциссом, было ясно: парни еле доползли с передка (с передовой - прим.ред.).
Как мы втроем уместились на этой старой софе еще можно было понять, так как лежали боком и в обнимку, плотно прижавшись друг к другу. Но как она не рухнула под нами - это осталось тайной до сих пор. Как оказалось, я проник в комнатушку, где размещались трое разведчиков. Их постоянно не было в располаге, они практически безвылазно находились в серой зоне. А именно сегодня вернулись буквально на день и тоже на автомате загрузились в койку. Те двое, что бахнулись на софу, даже не поняли, что там кто-то уже лежит. Я было попытался аккуратно подняться, чем потревожил одного из них:
-Ты кто? - удивленно спросил он меня, продолжая обнимать.
Словно это что-то должно было объяснить, я ответил:
-Горыныч.
Он спросил:
-А тут что делаешь?
-Спал.
-А. Ну спи, будешь вошкаться - задушу. И он заснул, словно и не просыпался.
Я все же изловчился и выбрался из их дружеских мужских объятий, тихо вышел, прикрыв аккуратно дверь.
Вернемся все же в комнату командиров батальона «А», где я, проводив группу эвакуации, сидел и попивал чаёк.
-Горыныч, ты выбрал с кем пойдешь утром на штурм? - спросил меня Ризван.
-Пока нет, но уже предполагаю, что возьму сыновей и еще двоих.
-Тогда заранее соберитесь, подготовьте броники, каски. Возьмите минимум по 10 магазинов, гранат, дополнительный БК. Обратись к старшине, он все выдаст. Придет маталыга с подорожниками, выгрузим раненых, на ней же и отправим вас на ноль.
Допив чай, я пошел собирать группу.
* * *
Подписывайтесь, ставьте колокольчики и следите за каналом.
Скоро мы перевернем следующую страницу дневника добровольца.
Также вы можете следить за нами:
✅ В INSTAGRAM:
https://instagram.com/tylfrontu
✅ В TG-канале:
✅ В VK:
Данный материал является художественным вымыслом. Любые совпадения с реальностью ни в коем случае не возможны :)