Светке стало трудно дышать и она вырвалась из объятий, выскочила из машины и огляделась. Рядом красовалась вывеска незнакомого ресторана, и она нетвёрдо поднялась на крыльцо заведения и ухватилась за столб козырька. Мишка запер автомобиль и поспешил к жене.
— Давай я помогу, — он сжал её плечи сильными пальцами, бережно оторвал от столба и прислонил к себе, как к единственной прочной опоре.
Светка почувствовала, как в носу защипало, и тут же упустила момент шаткого равновесия. Слёзы покатились градом, а сверху налетели тучи и капли дружно загрохотали по шумному козырьку из жести. Мишка накрыл жену пиджаком и деликатно потянул ко входу. Внутри было уютно и тепло, и Светка чуть расслабилась, вытерла дорожки из слёз и вымученно улыбнулась юноше со стопкой меню. Тот без слов проводил их к столику в нише, отделённой от пустого зала огромным полусухим фикусом в кадке. И удалился, оставив два экземпляра меню на скатерти.
Мишка благодарно кивнул ему, как старому знакомому, и подсел на диван, не позволяя Светке устроиться там единолично. Она открыла перечень напитков, просто чтобы не смотреть в его лживые глаза, но муж положил ладонь поверх списка и попросил:
— Позволь, я сам закажу. Я же отлично знаю, что ты любишь.
Она удивлённо выпустила меню и молча понаблюдала, как Мишка подзывает официанта и диктует по памяти. Когда они снова остались одни, Мишка наклонился к её уху и зашептал возбуждённо и торопливо.
— Не обижайся, пожалуйста, Светик, и пойми меня правильно! Ведьмы очень опасны как для самих себя, так и для других людей. Лучше, если ведьма отметится двумя-тремя бытовыми переполохами, но так и не узнает о своих способностях. Пойми ты, в первую очередь я заботился тебе, да и решение стереть память принимал не я, а Романыч.
— А что бывает, когда ведьма узнаёт?
— Обычно — апокалипсис, — горько усмехнулся Мишка, — и я не шучу. Осознанные ведьмы начинают круто менять реальность под себя и очень быстро разрушают ткань мира, так что приходится… вмешиваться. Для блага человечества, Светик, как бы пафосно и нелепо это ни звучало.
— Как именно вмешиваться?
— Удаляя желание что-то менять, — бесцветно произнёс Мишка и зачем-то уставился на забытое официантом меню.
Не время для ведьмовства (начало, назад)
— Но как… как можно «удалить желание»? Мы же не роботы.
Принесли корзинку страшненьких хлебцев.
— Легко, — глухо проговорил Мишка, — достаточно заставить ведьму забыть, почему она этого хочет.
— Вот как? То есть вы морочите ведьмам головы, чтобы они ничего такого вредного не творили?
— Ага, — Мишка выудил из корзинки самый румяный кусок и разломил пополам, предложив ей более аппетитную часть булочки, и она машинально взяла, словно они всегда так и делали. Вкус был пряный и необычный и она вдруг поняла, что прилично проголодалась.
— По-моему, это чудовищно. И скольким ведьмам вы стёрли память?
— Всем.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Она подавилась.
— И Мамуле?
— И ей тоже, но она очень опытная и мудрая ведьма. Старается контролировать себя сама. Что вполне разумно, кстати, ведь мало кто хочет жить и не помнить что-то из собственного прошлого.
— А в чём выражается забота стража? Вы стираете память?
— Нет. Стирают мастерицы. Другие ведьмы. Мы просто… отслеживаем состояние ведьмы.
Светка рассеянно рассматривала заведение — обстановка простая, но милая, даже где-то домашняя, несмотря на низкий потолок и обилие деревьев в горшках. Здесь можно сидеть сутками и не замечать, что ты среди чужих людей.
— И кто решает, что ведьма внушает тревогу? Страж?
— В каком-то смысле… да, страж. Но не в одиночку, конечно же.
— А почему бы мастерицам не перестать потакать чьим-то правилам и не послать стражей с их трогательной заботой ко всем чертям?
Судя по шуму за узкими окнами под потолком, непогода разыгралась всерьёз.
— Потому что любая разумная ведьма хочет жить в здоровом человеческом мире, а не в аду.
— А что происходит с неразумными?
— Зачистка памяти, — Мишка мрачно провёл по шее ребром ладони, — очень глубокая. Настолько, что они забывают о себе.
— Спасибо за честность. Ещё раз повторюсь, сколько раз мне стирали память?
— Светик, я уже говорил. Три раза, — теперь он смотрел на неё, не отрываясь.
— Хорошо, — она натянуто улыбнулась официанту с тыквенным супом-пюре.
Раньше ей бы не пришло в голову пробовать такое варево, Светка любила различать все ингредиенты в еде, но насыщенный вкус пробудил смутные воспоминания. Приятные. Будто это не только её любимое блюдо, но и что-то очень радостное и трогательное… И прочно забытое.
— И ты не был моим стражем… раньше?
— Нет. Не был. Но я ждал этого.
Её кольнуло разочарование, но дождь унялся.
— Надеюсь, Санёк будет добр ко мне и не сотрёт, например, тебя.