Кончина основателя московского Камерного музыкального театра великого русского оперного режиссёра Бориса Александровича Покровского в 2009 году, казалось бы, естественным образом ставила большой вопрос о дальнейших путях развития этого коллектива. Каким театр будет после Покровского и что с ним будет вообще? Были и такие скептики, кто предрекал коллективу скорый и бесславный конец. Однако сегодня, спустя менее пяти лет после мэтра, смело можно констатировать: театр не только жив, но и успешно развивается. Всё то лучшее, что было наработано при Покровском, сохранено и приумножается.
В течение сорока лет существования «Московской Камерной Оперы» одной из генеральных линий её репертуара всегда оставалась встреча с раритетами: радость открытия «нового в старом» театр дарил не раз московской и российской публике. Сколько забытых шедевров прошлого вернулось на российскую сцену или прозвучало на ней впервые благодаря КМТ! Список будет слишком длинен, чтобы приводить его в короткой рецензии: и эту свою миссию театр счастливо сочетает все сорок лет с другой, не менее важной – миссией «лаборатории современной оперы».
Под финал 2013 года Камерный театр вновь преподнёс отличный подарок российским меломанам: впервые в нашей стране прозвучала гениальная опера великого Йозефа Гайдна «Лунный мир». Первый венский классик справедливо почитается как один из столпов европейской музыки, но его выдающимися заслугами всегда считают достижения в инструментальных жанрах. К сожалению, многочисленные оперы Гайдна – а перу великого мастера принадлежит более двадцати партитур – всегда пребывали в тени его симфоний и прочих инструментальных опусов, и это ещё мягко сказано – по сути, они были вообще забыты, и возрождение интереса к некоторым из них началось только в прошлом веке. Некоторые исследователи полагают, что забвение это в известной степени справедливое – не выдержали де эти сочинения «неумолимого суда Истории», который всегда объективен и справедлив – поэтому и не звучат, а сегодняшний интерес к ним – в известной мере, искусственный, дань моде на раритеты, которую подстёгивает помимо прочего ещё и кризис сочинительства современных опер.
Однако с этим вердиктом весьма трудно согласиться, прослушав хотя бы раз любую из опер Гайдна: чувство прекрасного не изменяет великому симфонисту и в его вокально-театральных сочинениях. Очевидно, что оперы Гайдна забыты совершенно несправедливо, а пресловутый «суд Истории» (если таковой вообще существует – ведь сегодняшний день, надеюсь, ещё далеко не «конец Истории», чтобы говорить об окончательных итогах и приговорах) не так уж и справедлив!
Как и большинство опер Гайдна «Лунный мир» был написан для частного театра князей Эстергази, его премьера прошла в 1777 году, после чего опера была забыта на полтора века и в Новейшее время прозвучала в 1932 году в немецком Шверине. «Лунный мир» — редкий образчик комической оперы с элементами фантастики, точнее мистификации на фантастическую тематику. И хотя фантастика в нём – гротескная, буффонная, она воспринимается весьма свежо и неординарно и выгодно выделяет эту оперу из многочисленной череды опер-зингшпилей, опер-водевилей, опер-буффа, в которых был заострён либо социальный, либо матримониальный, либо откровенно развлекательный мотив.
В Театре Покровского режиссёр Ольга Иванова в содружестве с художником Виктором Герасименко мастерски подчеркнула буффонную фантастику произведения. Радующая глаз сценография, необычные, «марсианские» костюмы сделаны с тонким юмором и очень эстетично. Живые, занимательные мизансцены не преследуют цель поразить зрителя небывалой концепцией, а посвящены совсем иной задаче – познакомить российскую публику с абсолютно новым для нее произведением. Для этого делают значительное послабление – поют по-русски (чего почти совсем не встретишь сегодня в российском оперном театре), что помогает аудитории живо реагировать на комические положения и хитросплетения сюжета.
Удивительно тонко сделана и музыкальная часть спектакля (превосходная работа маэстро Владимира Агронского). Солистам нелегко справляться с мудрёными, изобилующими колоратурными сложностями партиями Гайдна, но некоторые делают это по-настоящему мастерски, например, Екатерина Ферзба (Фламиния) или Александр Полковников (Эрнесто). А вот сложнейшие ансамбли удались абсолютно все, они – большое достижение абсолютно всех солистов без исключения и, конечно же, музрука постановки Агронского.
«Опера+», № 1, 2014
