Считается, что первый свой балет, как балетмейстер, Нижинский поставил в 1912 г. (Послеполуденный отдых фавна). Но сохранившиеся документы и воспоминания Б.В. Асафьева (композитор, музыковед. Академик АН СССР. Народный артист СССР), позволяют утверждать, что начало его карьеры, как хореографа, было на 5 лет раньше. Этот факт биографии Нижинского или замалчивается, или комментируется в унизительном тоне.
Впервые Асафьев и Нижинский познакомились осенью 1906 года. Асафьев попросил Вацлава поработать над постановкой танцев для его детской оперы «Золушка». Таким образом Вацлав, ещё учившийся в школе, стал постановщиком танцев и мизансцены для театра Асафьева. Выступления проходили в зале здания Окружного суда и имели большой успех. Публика была, в основном, - студенты Университета и консерватории.
Из воспоминаний Б. Асафьева: «Я встретился с выдающимся талантом. Когда моя либреттистка Лидия И-ва узнала, как в «Золушке» я решил сложный для ребят балетный акт - бал, она авторитетно заявила: «знаю, кого привести», и через некоторое время привела на репетицию стройного, прекрасно сложенного юношу в форме ученика балетной школы, с тонкими чертами лица и умно и тепло глядящими глазами. Весь его облик я определил бы эпитетом: шопеновский. Это был Вацлав Нижинский. Через несколько лет имя его как знаменитого танцовщика стало все-европейски славным, не менее имени Шаляпина. Чуткий чудесный юноша поставил танцы в «Золушке». Поставил умно и вкусно, удивляясь ребятам, особенно нашей прима-балерине Ксеничке, и весело смеясь с ними. Балет в «Золушке» был его первым крупнопланным балетмейстерским выступлением. С Нижинским мы дружили до его окончательного водворения в Париже, где он быстро сгорел. Но сейчас Нижинский ещё был весь весенний, на пороге улыбавшейся жизни».
«Кстати о танцах. Их ставил Нижинский, тогда ещё воспитанник театрального училища. Его умение репетировать с детьми было поразительно. Как никто из нас, он умел пробуждать энтузиазм и внимание к своим планам и добиваться осознанного усвоения. Как никто, он возбуждал детское воображение, мастеря сложные, казалось бы, игры-танцы, и дивиться надо было, как мог он дисциплинировать внимание, не возвышая голоса и не кокетничая своей опытностью взрослого. Хористы и танцующие были у нас в возрасте от 8 до 13 лет. Исключением был маленький шестилетний Петька — приятель Нижинского».
Через год, в конце 1907 г., уже будучи артистом Мариинского театра, Вацлав поставит танцы ещё для одной оперы Бориса Асафьева «Снежная королева».
Из воспоминаний Б.В. Асафьева:
«Танцы выглядели эффектно, особенно «Вьюжный вальс» и «Метелица». Нижинский проявил себя очень свежо: он так ловко использовал хореографический «непрофессионализм» ребят, построив свою композицию на привычных для них элементах детских игр, на игровой ребячьей пластике и динамике. Получилась иллюзия вполне освоенной техники и естественная живость танцев».
Дружба Нижинского и Асафьева продолжалась до 1911 г., когда Вацлав навсегда покинул Россию. Известно о 4-х письмах Нижинского Асафьеву периода 1907-1908 г, хранящихся в РГАЛИ в фонде Б. В. Асафьева (Ф. 2658).
В одной из своих публикаций я рассказывала о них. Так как фонд Асафьева в РГАЛИ довольно обширный (более 1000 единиц хранения), я не верила, что эти 4 письма – это всё, что осталось от этой дружбы. Я долго искала что-то ещё. Пересмотрела все записные книжки, письма, документы этого периода. И нашла! Сохранились три программки детского оперного спектакля «Золушка» от 31.12.1906, 03.01. и 11.03.1907 г, где постановщиком танцев указан г-н Нижинский. Одна из этих программ впервые опубликована в моей книге. (Вообще в моей книге много документов, которые опубликованы впервые).
А вот как В. Красовская пишет о первом балетмейстерском опыте Нижинского: «… Наблюдательный взор Асафьева отличил на представлении «Дон Жуана» воспитанника Нижинского... Асафьев навел справки, ничего вразумительного не услышал и всё-таки разыскал на одной из школьных перемен занятного юнца. Неожиданно тот сразу согласился сочинить и отрепетировать танцы в «Золушке», которую собрались дать на Рождество в знакомом Асафьеву хлебосольном и полном детей доме. Нижинского встретили там радушно, но не растопили его молчаливой холодности. Асафьев начал жалеть о своём поспешном приглашении, но делать было нечего, и он повёл репетицию… Нижинский прослушал музыку стоя у окна и глядя на улицу. Потом спросил, где участники. Участников держали наготове в соседней комнате. Они вошли… девочки и мальчики разного возраста и вида… Дверь закрылась было, но за ней послышалась возня, уговоры и вдруг обиженный басовитый рёв. Это вывело Нижинского из апатии. Бесшумно и быстро ринулся он к двери, распахнул и увидел залитого слезами маленького увальня. Не пускают? почему-то шепотом спросил он. Тот, захлебываясь от рыданий, кивнул. - Давай вместе попросим. И повернулся к стоявшей в дверях даме: Почему - ему нельзя танцевать? Он совсем не маленький. Он отлично поймет. Сказанное подтвердилось. Нижинского понимали все. Между «балетмейстером» и «актёрами», даже теми, кто был туповат и немузыкален, установились простые и естественные отношения».
Давайте попробуем разобрать эту цитату. Но перед этим я хочу ещё раз напомнить, что В.М. Красовская является признанным историком балета, непререкаемым авторитетом, и по сей день её книги, фактически, являются учебниками на театроведческих факультетах. Так же хочу уточнить, что кроме личных воспоминаний самого Б.В. Асафьева, о его опыте работы с Вацлавом Нижинским, в качестве балетмейстера, косвенного упоминания Брониславы Нижинской о работе её брата, нескольких писем и программок, других документальных свидетельств не осталось. Это значит, что в своём описании работы Нижинского, В.М. Красовская могла опираться только на эти первоисточники. И что мы видим? Текст Красовской не соответствует исторической правде, а является почти полностью её творческой фантазией.
Оказывается, Асафьев сам заметил занятного юнца (Нижинского), про которого никто ничего не знал. Нижинский оказался бирюком и Асафьев пожалел, что пригласил его. Нижинский впадал в апатию, но всё-таки нашёл общий язык с детьми, особенно с туповатыми (видимо, как и он сам). Слова «балетмейстер» и «актёры» взяты в кавычки, представление проходило просто в знакомом доме для домочадцев, а не в здании Окружного суда для студенческой молодёжи. (Напечатанная программка указывает на высокий уровень организации спектакля).
Творческая фантазия Красовской делает всё, чтобы унизить Нижинского, как всегда представить его недалёким, замкнутым и нелюдимым, причём и маленькие артисты тоже описываются как «увалень», «туповатый», «немузыкальный». Зачем? С какой целью? Ведь, Вера Михайловна ознакомилась с воспоминаниями Асафьева. Но видимо ей очень не понравилось, что Борис Владимирович описывает Нижинского как выдающегося талантливого балетмейстера, несмотря на его юный возраст (17 лет), и с каким уважением и восхищением он отзывается об умении Вацлава работать с детьми и его творческих идеях и вкусах. А ведь книга «Моя жизнь» (цитаты из которой приведены выше) была написана в 1941-1942 годах в блокадном Ленинграде. К этому времени Асафьев был уже автором не одного десятка балетов и у него был большой опыт работы со многими балетмейстерами. Однако спустя 35 лет он вспоминает юного Нижинского и продолжает восхищаться им.
Но факт остаётся фактом: именно странные фантазии В. Красовской сегодня являются настольными книгами искусствоведов и историков балета, а так же отвратительная ложь Ф. Лопухова и иже с ними. А на воспоминания Б.В. Асафьева (очень известного, талантливого и почитаемого человека) наложено табу.
А что же пишут о первом балетмейстерском опыте Вацлава Нижинского другие его биографы? НИЧЕГО! Никто не пишет даже, что он преподавал танцы, тем более, что начал преподавать ещё будучи школьником, и что имел большой успех, уважение и популярность в качестве учителя. Не пишут, потому что это не вписывается в созданный ими же образ недоумка, который и так то не мог двух слов связать, куда уж ему ещё кого-то учить.
Один только Петер Оствальд упоминает об этом (но лучше бы он этого не делал): «Вскоре его (Нижинского) также стали приглашать в качестве учителя для детей из богатых семей, что давало дополнительный доход. Нижинскому не хватало умения общаться словами, и он никогда не считался способным учителем». Вот так!
И кому мы должны верить? Борису Владимировичу, который знал Нижинского лично (дружил и работал с ним), или всем этим «биографам», которые делают выводы из своих собственных фантазий?
Владелец канала - автор книги "Нижинский - Великий русский Гений"
Ссылка на книгу ⤵️