К своим двадцати с лишним годам Вовка Манюшкин, был парнем робким, можно даже сказать нерешительным. Ему бы жениться, а он особей противоположного пала, боялся как чёрт ладана. Уж что только не предпринимали мать его Дуня, с сестрицей Ритулей. И в гости к тётке в соседнюю деревню отправляли. Заранее договорившись что туда, соседская дочка, Галина, девка кровь с молоком придёт, и сами сватать девок ему пытались, ничего не получалось. Они уже рукой махнули на своего непутёвого сына и брата.
— Видно век свой бобылём коротать будет. И в кого только такой уродился. Его наверное акушерка в роддоме, когда он на свет появился, выпугала, — сокрушалась Дуня, — она и вправду страшная была. Нос как у бабы Яги, очки на половину лица, увидал наверное малец такую страхолюду, и теперь всех баб боится.
— Ну уж нет, я за счастливую семейную жизнь братца своего ещё постою, — не согласилась с матерью Ритуля, — найду я ему девку, в лепёшку расшибусь, а женю его.
В этом же селе, жили три подруги, с детства дружили и были не разлей вода. Две из них Таська и Любка были уже замужем, деток растили, и мужей обихаживали. А вот третья, Светка, холостячкой ходила, задравши нос говорила подругам: “Чтобы я замуж пошла, да никогда на свете. Борщи варить, да вонючие носки стирать. Нет, не для этого я на этом свете живу. Я птица свободолюбивая, и окольцевать себя не позволю”. Говорить то она так говорила, а вот в душе, замуж хотела так, что чуть из платья не выпрыгивала, да только подходящей кандидатуры, всё почему-то не находилось.
И вот как-то в одну зимнюю пору, когда подошло время святок да гаданий, всё это и случилось. Был в селе этом, один обычай, накануне Старого Нового года, рядилась молодёжь как могла, чтобы труднее было угадать, кто есть кто, и шла по дворам “засевать”. По простому говоря, собирать угощения и что покрепче, распевая весёлые песенки величалки, хозяевам дома куда заходили.
В канун Васильева вечера, приходила к Таське, Ритуля и жаловалась на то что брата всё никак женить не может. Тут и созрел коварный план в голове у Таськи. Она пришла к Любке и спросила.
— Люб, вот мы с тобой замужем?
— Замужем, — ответила подруга.
— Тебе твой Серёга надоел, так что прибить хочется?
— Бывает иногда, — созналась Любка.
— Вот и я, своего Ваську иногда пришибить хочу.
— А ты это к чему? — не поняла Любка.
—А к тому самому, мы замуж повыскакивали, с мужьями да детьми маемся, а Светка как сыр в масле катается. Живёт себе и не о чём ни думает. Замуж её срочно спихнуть надо, чтобы и ей жизнь мёдом не казалась.
— Я и сама над этим задумываюсь иногда, — призналась подруга, — да вот только как это сделать.
— Не боись, есть у меня один план, — подняла Таська вверх палец, наклонилась к подруге и зашептала ей на самое ухо.
— Ну ты и голова, — восхитилась планом Любка.
И вот, Таська с Любкой, отпросившись у мужей погулять вечерок, прихватили с собой Светку, нарядились и выкрасились так, что их мама родная не признала, не то что односельчане. Пошли по дворам, горланя песни. Угощение они складывали в корзину, горячительное сливали в чайник. На одной из улиц, как бы ненароком столкнулись они с Вовкой, Ритуля постаралась, чтобы он там оказалась в нужное время. Подхватили подружки оторопевшего парня и потащили за собой. Двор за двором, рюмка чая, за рюмкой чая, стал наш Вовка чувствовать себя смелее, и с интересом поглядывать на Светку.
Таська с Любкой это заметили и толкнули одна другую.
— Ну кажись вдоволь всего засеяли, теперь бы посидеть где. — как бы ненароком произнесла Таська.
— А где посидишь, у тебя нельзя, у меня тоже, мужики да детишки, разве с ними разгуляешься, — стала сокрушаться Любка.
— Так пойдёмте ко мне, родители в гости в город уехали, дом свободен, — разгорячённая чаем, предложила Светка.
Долго не мешкая, пока она не передумала, вся эта четвёрка завалилась в дом к третьей подружайкек. Быстренько стол накрыли, посидели, знатно так посидели. Потом Таська толкнула в бок осовевшую Любку и сказала что пора домой. Дети наверное ревня ревут, без мамок спать не могут.
— Ну куда вы собрались, только ведь во вкус вошли, — обиделась на подруг Светка.
— Пора нам, — стояла на своём Таська, — а ты, вон с Вовиком посиди, у вас ведь детей нет, оба свободные.
Проговорила так, встала из-за стола и потащила за собой уже мало что понимающую Любку.
Ушли подружки, Вовка со Светкой одни остались. Почаёвничали ещё чуток, а потом словно кто рубильник выключил. Проснулись они утром, в одной постели, а над ними родители Светкины стоят. И во избежание дальнейших неприятностей, в лице разъярённого будущего тестя, в тот же вечер, заслал Вовка к Светке сватов. Она конечно для порядка покочевряжилась, но быстренько согласилась, пока он ненароком не передумал, по весне и свадьбу сыграли.
А вот с Таськой, оказия приключилась. Нашла она на утро, после того вечера, у себя за пазухой блины. И до сих пор гадает, что она ими делала. Толи лицо утирала, толи закусывала?