Повесть случайного попутчика.
Заметив на моём лице лёгкое замешательство, Николай снисходительно усмехнулся и продолжил свой рассказ:
- На мои настойчивые звонки в дверь никто не реагировал. В нижнем замке с внутренней стороны был вставлен ключ, и поэтому я не мог открыть дверь. Тогда от звонков я перешёл к громким стукам по двери – ведь в доме кто-то был. И тот же результат. Этот кто-то «забаррикадировался» и теперь решительно держал оборону. И в тот самый момент, когда я уже был готов вынести с разбега дверь, она медленно открылась и на пороге появилась жена, с деланным удивлением на лице.
- Ах, это ты. А я думала, что ты с Викой ещё развлекаешься, - с этаким апломбом произнесла она.
- Ну и зря, - легко оттеснив жену я наконец-то вошёл вовнутрь.
- И тебе не интересно, что было у Катьки?
- Абсолютно, - бросил я на ходу и прошёл на кухню, чтобы что-нибудь перекусить.
Там был творческий беспорядок. В мойке стояло много так называемой парадно-гостевой посуды, которая хранилась в зеркальных шкафах стенки в большой комнате. Часть посуды – фужеры, бокалы, хрустальные вазочки, уже помытые, лежали и стояли на кухонном столе на мокром полотенце кверху дном. Супруга занималась семейно-полезным трудом - мытьём редко используемой посуды. В психологии известна этакая методика для избавления от комплекса вины – заставить себя выполнять рутинную, но полезную мелкую работу, не требующую особого напряжения извилин головного мозга. Так сказать, обезьянья работа на полуавтомате. Вот жена сейчас тем самым и занималась.
Так что позавтракать или пообедать не удалось. Ну и чёрт со всем этим. На самом деле ужасно хотелось спать, и я прошёл в комнату, улёгся на диван и тут же вырубился. Порой сквозь сон с кухни до меня доносился тревожный звон посуды, да возня жены. Она то и дело заходила в комнату и расставляла вымытую посуду на стеклянные полки обратно в стенку. С женой мы действительно стали абсолютно чужими и теперь почти не общались. Так что, проснувшись от тревожного сна, я вновь собрался уходить, а она даже и бровью не повела – наш дом превратился в общежитие. Я же нашел себе полезное развлечение и решил сгонять в авиакассы, чтобы купить билет на самолёт. К своему удивлению предполагаемого в этот период спада ажиотажа на перелёты в южном направлении не было и билетов на самолёт в Питер на нужный мне день, увы, не оказалось. Но продавец билетов, участливая девушка, посоветовала мне приехать прямо в аэропорт перед самым вылетом, и уже там купить билет на нужный рейс. Правда для этого надо приезжать к «ночным» рейсам – так больше вероятности, что удача улыбнётся. Наверное, так действительно будет лучше для всех. Внезапность отъезда избавит меня от бестолкового лицемерия глупых проводов «на материк». Жене о своём вылете сообщать не буду, а вот Вику предупрежу, чтобы мой внезапный отъезд она не сочла за бегство и трусость. И я ей позвонил, объяснив всю ситуацию. Та очень расстроилась и пообещала всё равно приехать прямо в аэропорт, уточнив, каким именно рейсом я собрался вылетать. Зачем ей это было нужно? Для меня так и осталось загадкой.
Что было дальше и как - рассказывать не интересно. Оставшиеся два дня пролетели, как в тумане, как будто в бреду и с похмелья. Моя жена, правда, обратила внимание, что накануне отъезда я начал упаковывать свои вещи. Она лишь равнодушно и холодно поинтересовалась, куда ж это я собрался. Мою информацию о моём вылете в командировку она выслушала с таким же интересом, с каким слушает обыватель по радио прогноз погоды на завтра, без энтузиазма и не проявляя интереса. Вот правда в конце моего спича о том, что там я нашёл неплохую работу, она заметила:
- О! Тогда я тебя обязательно поеду провожать.
- Зачем? Не надо этого, - ответил я, - зачем ты будешь терять время? Отвлекаться на меня? Ведь ты сама не любишь ни провожать, ни встречать.
- Ты не переживай, - произнесла жена с нескрываемым ехидством, - обещаю провожать тебя без слёз и стенаний. Просто я должна убедиться, что ты точно улетел, а не остался из коварных побуждений, чтобы выследить меня.
- Судишь по себе?
- Ну, у тебя тоже рыльце-то в пуху. Так что не задавайся.
- В каком смысле?
- Я про Нину. Я так и не поняла у вас что-нибудь получилось или нет? – с тем же ехидством спросила жена, - а то я намедни повстречала её и поинтересовалась о ваших успехах. А она только вздохнула и сказала: «Ах какой он всё-таки замечательный и настоящий. О таком только мечтать».
- Очень странно, - я лишь пожал плечами, - почему Нинон так обо мне сказала. Ведь у нас с ней вообще ничего не было.
- Я не верю этому, - сказала жена, - тем более, зная мужиков, ты бы вряд ли отказался от такого соблазнительного предложения – поплотнее пообщаться с одинокой женщиной.
- Верить или не верить, – заметил я равнодушно, - это твоё дело. Я не заставляю. Я сказал правду. И мне теперь уже не важно, как ты к ней отнесёшься. Признаться, мне уже абсолютно наплевать.
- Может, тебе наплевать уже и на дочь? - спросила жена.
- Ни в коем случае, - возразил я, - на дочь мне не наплевать. Поэтому, чтобы ни произошло, я её никогда не оставлю и не брошу. Это я на всякий случай предвосхищаю твои нервы и инфаркты по поводу - буду ли я платить алименты или нет. Так что можешь расслабиться. А сегодня ночью я улетаю, чтобы не мешать тебе заняться своей личной жизнью. Ведь, спокойствие и дальнейшая судьба нашей дочери зависит именно от того, как скоро и быстро ты найдёшь себе какого-нибудь доверчивого лопоухого богатея, который по неосторожности и наивности попадётся на крючок твоего лицемерия.
От этих слов жену нервно передернуло. Скривив рот в злой ухмылке, она холодно прошипела:
- Всё это ты говоришь с досады. Я понимаю - тебе просто обидно, что у тебя ничего не получилось, в отличие от меня.
- Ну, почём тебе знать, - широко улыбаясь деланной улыбкой произнес я в ответ, - что у меня получилось, а что нет? Но я рад, что у тебя всё срослось, и ты будешь безмерно счастлива отныне.
И чтобы завершить эту бестолковую дискуссию, я просто ушел в комнату и продолжил собирать свои вещи, то и дело отмечая на лице беспокойно сновавшей по квартире жены игру различных эмоций: от злости до недоумения. Нет это не было ревностью – с чего бы ей ревновать никогда нелюбимого человека. Тут дело было куда проще: это была обыкновенная обида и досада от того, что я внезапно вышел из-под её контроля. И всё это произошло спонтанно и вопреки её планам. Ах, как всё могло бы быть по-другому, не свяжись я с ней тогда. Не играя в бесполезное и никому не нужное благородство. И когда мы были уже женаты, не простил ей первого предательства. Я сам даже и не понял, почему и зачем тогда её простил? Почему я не выгнал её тогда из дома или сам не ушёл от неё и не развёлся? Быть может, из-за того, что я держался за свою придуманную и несбыточную мечту - построить семью на века, как говорится, по нормам старых устоев. Для меня семья всегда являлась незыблемым и святым понятием: если уж поженились, то один раз и на всю жизнь. Но, доброта и благородство с моей стороны были приняты за слабость, породившую в душе жены превратное чувство вседозволенности. Распознав, наконец, и поняв своё заблуждение, она отныне никогда не сможет мне этого простить. И как ни крути, она теперь сама осознаёт и понимает, что как бы ни старалась и не пыжилась стать женой очередного миллионера или даже принцессой, она всё равно останется на том уровне, на каком сейчас себя и видит, и ничто не позволит ей возвысится, потому что своим поведением она обнаружила свою ничтожность.
Уже далеко за полночь - к заказанному времени подъехало такси в аэропорт. Я загрузил в багажник вещи, на заднее сиденье села жена, я, конечно же, на переднее. И мы помчались в аэропорт. Всю дорогу все молчали, слушая музыку по радио. Также молча, едва перекинувшись парой дежурных фраз, мы прошли в здание аэровокзала. Как ни странно, в столь поздний, а точнее – в столь ранний час, в здании аэровокзала было довольно-таки много людей – пассажиров и провожающих. В это время в южном направлении вылетало немало самолётов. Добрая девушка из аэрокасс не обманула, и мне без труда удалось приобрести билет на нужный рейс в Питер. Пока я проходил регистрацию, я всё размышлял:
- А Вика, интересно сейчас дома и наверняка сопит со своим Дюшей. Ей теперь не до меня. Ей надо свою жизнь дальше устраивать. Впрочем, как и нам с женой: каждому – свою.
Именно поэтому я был абсолютно спокоен и не искал глазами в вестибюле среди пассажиров и провожающих Вики, и не вглядывался тревожно в лица, пытаясь угадать знакомые черты…
Я холодно попрощался с женой. Она в ответ тоже не проявила никакой теплоты. Всё сухо и протокольно. Когда я прошёл досмотр и направился уже к накопителю, я напоследок обернулся. Шутливо махнул жене. Она в ответ – тоже пару раз вильнула ладошкой. И вдруг среди лиц провожавших мелькнули те самые зелёные глаза. Глаза ящерки, кошачьи глаза. Я аж на мгновение зажмурился, отгоняя от себя глупые мысли.
Да не может такого быть. Она сейчас не здесь и не со мной. А с другим. И нет ей никакого резона сюда ехать и втайне провожать меня. Этого не может быть. Я опять обернулся. Но глаз уже не было. Были другие. Чужие и разные. Не мои и не для меня. Наверное, это всё мираж и наваждение.
- Не выдавай желаемое за действительность, - уговаривал я себя, когда выходил уже на летное поле, направляясь к дремавшему под слепым желтком солнца самолёту.
Всё, что произошло со мной просто мираж и наваждение…
Вскоре самолёт взлетел и, набирая высоту, взял курс на Санкт-Петербург.
Наконец-то я улетал прочь отсюда. Летел навстречу новой жизни, новой судьбе, ко всему новому! Навсегда прощаясь с городом, со своей семьёй, с бывшей женой, и чего уж там скрывать, с бывшей любовницей, которая так и не стала моей женой!
Но я ошибся...
© Алексей Сафронкин 2023
Спасибо за внимание! Если Вам понравилась история, то ставьте лайк и делитесь ссылкой с друзьями и знакомыми. Подписывайтесь на канал, что не пропустить новые публикации, а их будет ещё очень много. Не сомневайтесь.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.