У матери сыну исполнилось тридцать лет – юбилей. Пригласила лучшую подругу – с детства дружат. Ее сыну тоже тридцать.
Принесла деньги в конверте, обняла именинника – вырос на ее глазах.
Гости собрались в квартире, решили обойтись без кафе. Казалось, что это семейный праздник, и хорошо, когда родные стены.
Стол, как говорится, ломился от еды, сын рядом с матерью на самом видном месте.
Тетка родная поздравляла, сказала: «Мать у тебя замечательная, все сделала чтобы ты порядочным человеком вырос, здоровым и честным. Я желаю тебе счастья, пусть все мечты исполнятся».
Обыкновенный тост, стандартный. Хотела пожелать, чтобы нашел подругу на всю жизнь, но промолчала, подумала, что слишком деликатно.
Дядя родной слово взял: «Всегда удивлялся твоей работоспособности, тому, как ты упорно учишься. Надо же такое, что владеешь французским и английским языками. Я бы за три жизни не выучил. Молодец, так держать»!
Мать не удержалась и напомнила, что сынок с отличием университет закончил, в глазах – гордость.
Другие тосты тоже самые обыкновенные, ничего интересного. Лучший друг, когда поздравлял, сказал: «Димка на гитаре как профессиональный музыкант играет, ему бы на сцену. И голос хороший».
Тут же гитара появилась, и парень, раскрасневшись от удовольствия, спел несколько песен.
Аплодировали, словно в концертном зале, одна родственница заметила, что по телевизору хуже поют.
В середине вечера отец поднялся, все замолчали: «Сын, ты вырос, тридцать лет уже. Мы с мамой приготовили подарок». И вынул из кармана ключи от новенького автомобиля.
Позвал к окну, показал. Затем все гости высыпали на улицу – смотреть. Именинник, когда за руль сел, чуть не заплакал. Вышел, обнял мать с отцом, все-таки не удержался – глаза вытер.
Вернулись за стол, и вдруг женщине, которая подругой была, позвонили. Отошла подальше, чтобы тихо было.
Вернулась – глаза от счастья светятся: «Сын позвонил, сказал, что утром прилетит, а у меня ничего нет. Пойду, вы извините».
По улице не шла, а почти бежала, в голове одно: приедет, приедет, приедет. Купила какие-то продукты – домой быстро надо.
Скинула праздничную одежду, домашнюю надела, и мыть – всю квартиру. А в голове одно: сынок прилетит, сынок прилетит, сынок прилетит.
Не заметила, как справилась, все успеть надо – утром сынок прилетит, Господи, как бы дождаться!
И на кухню – готовить много и вкусно, надо сделать то, что сынок любит, он же голодный с дороги, мамину еду давно не ел, год целый.
Руки быстро работали, и время летело, будто его подстегнули.
Все приготовила, а коварное время уже не летело, ползло черепахой и словно смеялось: ничего – подождешь, ничего со мной не сделаешь.
Посмотришь на часы, затем в другой раз взглянешь, думаешь, полчаса прошло, оказывается, всего десять минут.
Сын дома будет, завтра дома, дождалась!
А в голове страшное: вдруг рейс задержат? И замерла душа, в комок сжалась, предательский ум подкинул мысли о несчастных полетах. Сжала виски: «Нет, нет, нет! Все хорошо будет, не думать, не думать».
Чтобы прогнать гадкие мысли, перебирала постельное белье – пустая работа. Но она помогает унять голову.
Для верности телевизор включила, не новости, а концерт симфонического оркестра, музыка помогла с тревогами справиться, успокоила.
Надо было лечь, но сна не было. Устала лежать, вышла в пальто на балкон, чтобы почувствовать ночную свежесть.
Когда в дверь позвонили, закружилась голова, показалось, что сейчас упадет.
Повисла на могучих плечах, плачет громко: «Сынок, сынок, сынок». В обнимку в комнату прошли, сели рядышком, смотрит мать в его глаза, оторваться не может.
И не важно, что не говорит сын по-английски и не играет на гитаре. И образования нет. Год работал строителем на Севере, чтобы заработать.
И вот дома – большие руки, сильные, рабочие, взгляд прямой, обветренное лицо. И все это настолько дорого, что слова не найти, чтобы рассказать.
Дома сын, вернулся, прилетел! И ликует душа, и сердце поет. Ничего больше не надо, ничего!