Ну вот, скатился автырь до ереси и кликбейту, уже пенициллином рак лечит. Пользуется любовью народной к антибиотикам, и так принимают их, когда ни попадя, теперь ещё будут опухоли лечить самостоятельно.
Спокойно, товарищи. Ни опечатки, ни «антинауки» в названии статьи нет. А вот лекарства этого класса в арсенале онколога есть. Понятно, что не амоксиклавы-сумамеды, а специальные – противоопухолевые. «Антибио» - это «против живого», не только микроба, но и собственных «неправильных» клеток.
Источник-то один – грибы, они же «мицеты». Многие из которых оказались на поверку бактериями (об этом чуть ниже), но так уж повелось. Отсюда и -мицин в названиях многих таких «микробиологических» лекарств.
Во второй половине прошлого века, на волне оглушительного «успеха» вначале пенициллина, а затем и стрептомицина, учёные взялись за активный поиск других полезных соединений из этого царства. Грибков в природе превеликое множество, веществ производят они тыщщи-миллионы. Выделяй в отдельную пробирочку и проверяй на предмет всякой полезности. Называется такое красивым словом «скрининг».
Эта молекула не работает против бактерий – в печь. А эта ядовитая до жути, токсичная, людям нельзя. Несите следующую. Пару тысяч молекул проверишь – жизнь и прошла, не факт, что поймаешь что-нибудь достойное для человечества.
С актиномицетами («лучистыми грибами», если дословно) повезло. Вначале, правда, выяснилось, что это и не грибы (хитина и целлюлозы в них нет), а бактерии (ядро и стенка у клеток схожие, убиваются антибиотиками, а не противогрибковыми). А затем получили из них вещества-актиномицины, обладающие антибактериальными свойствами. К сожалению, не очень-то и сильными. Хотели уже эту «тупиковую ветвь» сворачивать, глядь – влияют эти -мицины не только на микробов, но и на клетки животных покрупнее. Почему бы не попробовать против опухолей?
Актиномицин А (выделен ещё в 1940-м) оказался уж больно «забористый», ядовитый. А вот уже с буковкой С, стал первым препаратом этого класса, который «вошёл» в химиотерапию. Наиболее приемлемым по токсичности/эффективности оказался дактиномицин (акномид Д, космеген), полученный и испытанный ещё в 50-х. Применяется он до сих пор, при саркомах и некоторых других опухолях.
Веществ таких вырабатывают актиномицеты под сотню, некоторые (оливомицин, хризомалин) нашли применение и в онкогематологии, и лечении некоторых солидных (то есть имеющих крупный «очаг») опухолей. Для монотерапии, лечить «в одиночку», слабоваты, требуют комбинации с препаратами других классов.
Как работают такие противоопухолевые антибиотики? До самых мелких деталей этого механизма наука ещё не добралась. Известно точно, что это цитостатики, то есть останавливают размножение «злых» клеток. Действуют подобно алкилам из предыдущей статьи – связывают ДНК и не дают ей копироваться. Новых клеток не образуется, а опухоль «стареет» и гибнет.
Другая группа этих специфических антибиотиков, известная ещё с конца 30-х годов, и устроена по-другому, и работает несколько иначе. Называются они антрациклины из-за жёсткого плоского (в химическом смысле, понятно) ароматического кольца в молекуле. Получают их из других актинобактерий – стрептомицет, распознать можно по окончанию -рубицин: доксо-, дауно- и ида-.
Такие препараты «бьют» сразу по двум уязвимым точкам активно делящейся опухолевой клетки. Во-первых, внедряются между «кирпичиками» ДНК – нуклеотидами. Такая цепочка уже не «считывается» и не копируется. И чтобы наверняка, запускают и второй механизм –торможение фермента, ответственного за такое копирование – топоизомеразу II. Вроде бы отлично, двойной удар, если кто старую рекламу помнит.
Только вот незадача. Богаты такой изомеразой и наши важнейшие клетки, сердечные. Кардиомиоциты сами по себе не делятся, достигли уже высшей специализации (дифференцировки), но ДНК, конечно, в ядре имеют. Вот она и повреждается под действием антрациклинов, причём «жёстко», вплоть до некроза. Вначале такая кардиотоксичность проявляется тахикардией и аритмиями в виде экстрасистол и блокад (ранняя), затем переходит в сердечную недостаточность – часть кардиомиоцитов гибнет, остальные «ослаблены», не справляются с насосной функцией. Такой вот побочный эффект есть у этого класса антибиотиков.
Что ж за «отравы» такие, эти химиопрепараты? Всего-то пару групп разобрали (первая часть – тут) – а уже обнаружили гематотоксичность (лейкопения, тромбоцитопения, анемия), нейро- и гепато- с нефро-. По всем органам «бьют». И тем не менее, такое «ударное» лечение по-прежнему назначают онкологи всего мира. И вот, почему.
Когда есть цель уничтожения опухоли, то есть излечения, вопросы побочных реакций, а тем более, качества жизни на период активной химиотерапии, отходят на второй план. Нежелательные явления при таком лечении – это обратная сторона эффективности препарата, мощный цитостатик (или «цитотоксик») будет «лупить» и по здоровым клеткам. Снизить дозу или пропустить курс при этом – это дать «передышку» не только организму, но и самой опухоли. Она, между прочим, тоже приспосабливается, клетки её мутируют и могут к нашему лечению стать не чувствительны. Каждый день на счету.
Поэтому идут на такие коррекции дозы или перерывы только при развитии тяжёлых, а то и жизнеугрожающих состояний. Понятно, врач делает это не «по наитию» и не «на глазок», существуют чёткие протоколы терапии, на каких цифрах в анализах что необходимо делать. В идеале, конечно, дозу не снижать, продолжать «бомбить» опухоль, периодически оценивая результаты методами с высоким разрешением (КТ, МРТ).
А нежелательные явления отслеживать и купировать. Снизилось критично количество клеток крови – добавить их извне, провести трансфузию донорской крови или её компонентов (тромбоцитов, эритроцитов). Это ж ненадолго, скажет гематолог-любитель, такие «чужие» клетки быстро разрушаются! Так и само гематотоксическое действие препаратов тоже не вечно, за 3-4 недели до следующего курса организм этот «провал» самостоятельно восполнит.
При значительном снижении белых кровяных клеток (лейкопении), особенно нейтрофилов (нейтропении) могут понадобиться антибиотики (обычные, противомикробные) и стимуляторы «белого ростка» кроветворения. Есть такие лекарства, различные по структуре, от старых и «простеньких» метилурацила с пентоксилом до более современных и сложных рекомбинантных колониестимулирующих факторов. Разберём при случае.
А пока остановимся на двух других побочных эффектах химиотерапии, пусть и не смертельных, но крайне неприятных. Это, конечно, «несладкая парочка» – тошнота и рвота, возникающие на фоне введения многих препаратов (острая – в течение 24-х часов) или с задержкой (отсроченная – на 2-6 сутки). Бывает даже преждевременная, когда, человек, прошедший уже неприятный курс, перед следующим начинает «тошнить» в ожидании очередного испытания.
Понятно, что дело тут не в «раздражающем» действии на слизистую ЖКТ, большинство таких препаратов вводят внутривенно. Так в чём секрет этой ужасной побочки, из-за которой часть пациентов даже отказывается от лечения?
На сегодняшний день теории две. «Рвотный механизм» центральный, возбуждается в мозге (дно IV желудочка) центр, за этот рефлекс отвечающий. Согласно второй, кишечник всё-таки участвует: введённый препарат поступает в желчь, раздражает особые (энтерохромафинные) клетки слизистой. В обоих вариантах задействован нейромедиатор серотонин и рецепторы к нему (5-НТ3). На них-то, слава химическим богам, современная фармакология влиять умеет.
Именно антагонисты этих серотониновых рецепторов и используются в качестве основных средств борьбы с тошнотой и рвотой в онкологии – ондансетрон (зофран, латран), трописетрон (навобан), гранисетрон (китрил) и доласетрон (анземет). Средства куда как сильнее «народных» церукала (метоклопрамид) и мотилиума (домперидон). Эти «работают» с рецепторами дофаминовыми и остаются в качестве резерва и альтернативы, если вдруг "-сетроны" противопоказаны или (маловероятно) не работают. Для усиления эффекта добавляют в схему кортикостероид дексаметазон, а для уменьшения психогенных реакций - транквилизаторы-диазепины (диазепам, лоразепам).
Вторая неприятная штука при химиотерапии – выпадение волос, что приводит к облысению (алопеции). Тут механизм (патогенез) более понятен: цитостатики «бьют» по самым активно делящимся клеткам, такие как раз и «сидят» в волосяных фолликулах по всему телу (кроме ладоней и ступней). Рост волос замедляется, а то и останавливается. На голове такое происходит через 2-3 недели после введения, на теле – чуть позже. Наиболее часто грешат таким циклофофамид, этопозид и топотекан, сегодняшние «герои», доксо-, эпи- и даунорубицин, а также таксаны, до которых ещё доберёмся. А вот у платины такая побочка редкая, там и других хватает, более опасных.
Хоть какая-то хорошая новость в этой нелёгкой теме. Повреждение волосяных фоликулов при такой терапии – дело обратимое, волосы через несколько недель отрастают вновь, порой ещё гуще. Кстати, некоторые химиопрепараты изначально могут вызвать излишнее «оволосение» - гипертрихоз и трихомегалию. Не самые страшные эффекты, при необходимости «купируемые» ножницами и пинцетом. Главное – чтобы препарат был эффективен против основного, смертельного врага – опухоли. Какие из лекарств ещё есть в «аптечке» онколога, а какие «на подходе» – разберём уже в следующей статье. Есть чем удивить и порадовать.
А пока – будьте здоровы!
***
Спасибо, что дочитали статью до конца.
Автор этого канала – врач с более чем тридцатилетним стажем, из них 20 – в области клинических исследований. Понравилось? Тогда поделитесь в соцсетях, лайкните и подпишитесь, впереди много занимательного и удивительного!
Приобрести книгу «Жить – хочется!» можно тут: Часть 1, (есть и аудиоверсия), Часть 2 и Третья. Каждая о своих органах и системах, сможете найти и «свою», заветную.
Книга «Гости внутри» о самых наших «непримиримых друзьях» - от вирусов до гельминтов. Про ВИЧ, туберкулёз, малярию, ботулизм и многое другое.
И новинка о болезнях нашего метаболизма – «Обман веществ».