Глава 7
Маленькая Лили спокойно топала своими ножками за отцом. Они шли все глубже в чащу леса, все дальше от дома. Анна Берроуз, жена Бенедикта, физически и морально тяжелее всех переносила происходящее. К ее огромному страху за семью и физическому истощению добавлялся еще один факт, трагичный и одновременно счастливый. Когда они сели отдышаться, она сказала мужу:
– Я беременна…
Бенедикт поднес руку к ее губам. Рука его, такая могучая и мозолистая, по какому–то волшебству становилась нежной, когда он дотрагивался до жены. Затем он прильнул губами к ее щеке, по которой текли слезы, и прошептал на ухо:
– Я счастлив услышать эту новость, именно здесь и сейчас. Не бойся ничего. Возьми мою руку. Давай просто посмотрим на небо. Видишь? Тот, Кто создал все это, знает наперед, что с нами произойдет. Никакие темные чащи и злые люди не способны навредить нам без Его ведома. Он защитит нас. Ему лучше знать, как и где мы умрем. А мы должны делать то, что от нас зависит. Мы будем продолжать жизнь, дарить ее другим, радоваться ей и бороться за нее! Прости, что втянул вас во все это. Но иначе я не мог…
– Я понимаю, – отвечала Анна. – Но… что случилось? Почему они вдруг ворвались к нам с оружием? Ведь еще недавно они приходили с деловым предложением. Что произошло с тем молодым человеком, который приходил уговаривать тебя продать дом? Как его звали? Кажется, Грейсмитт?
– Я убил его.
Бенедикту было тяжело признаться в этом. Он скрыл это, потому что знал, что разговор не будет коротким, а ему надо было подготовить дом к нашествию незваных гостей.
– Почему же ты молчал? – спросила Анна, не отпуская руку мужа.
– Наверное, по той же причине, по которой ты не сразу сказала о беременности – ждал подходящего момента. Учитывая, что мы в диком лесу, о котором ходят страшные легенды, а за нами гонится толпа головорезов, думаю, более удобного случая не найти.
Анна не любила черный юмор, а в этих обстоятельствах он показался ей чернее самой ночи.
– Нам надо идти, – сказал Бенедикт, удостоверившись, что все немного передохнули. Затем тихо добавил жене: – Можешь ненавидеть меня за то, что я сделал. Я сам себя ненавижу.
В это время дом Бенедикта Берроуза погибал от бушующего в нем пламени. Говард наслаждался картиной. Он не хотел упускать ни малейшей детали.
– Огонь… Все мы окажемся в нем после смерти, – проговорил он, обращаясь к окружающим. Затем, словно пробудившись, он произнес: – Но пока мы живы. В погоню!
И десять оставшихся в живых воинов Говарда помчались за Берроузами вглубь леса. По следам убегавших опытные охотники сразу поняли, что погоня будет легкой.
Говард был словно очищен этим огнем. Он был в отличном расположении духа, но заметил, что охотники его не так веселы. Тогда он завел со своим помощником разговор, специально говоря громко, чтобы все его слышали:
– Вы ведь знаете легенду о местном звере, не так ли, уважаемый Гадот?
– Разумеется, сэр.
– А слышали ли вы, мой дорогой друг, о том, что он охраняет?
– Нет, сэр. – Лаконичные ответы Гадота, не привыкшего говорить много, вовсе не означали, что ему не интересна эта тема. Напротив, он слушал своего предводителя с большим вниманием.
– Легенда гласит, что он охраняет золото, – оглядев остальных, Говард понял, что всецело завладел их вниманием.
– Если это правда, и тут есть сокровища, то мы заслужили их не меньше Берроузов! По какому праву им досталась эта часть леса? Отдали бы ее им во владение, если бы знали, какие тут богатства, или же честно поделили бы между всеми? Это вопрос, на который мы сами в состоянии дать ответ. Ему предлагалось решить вопрос мирно, но вместо этого он убил нашего брата! А затем он со своими сыновьями забрал жизни еще половины людей! Так не заслуживает ли он смерти?
В ответ послышались одобрительные крики. Его люди получили новую цель. Казалось, что даже кони под ними готовы были растоптать каждого из Берроузов. Подобно тому как дрова разжигают огонь, жажда наживы раздувала пламя в их душах, до того питавшихся лишь чувством мести за погибшего товарища.
Вскоре они догнали своих жертв. Бенедикт стоял на небольшом открытом поле, рядом стояла его семья. Говард остановил людей, готовых изрубить их на куски. Он внимательно всматривался в темноту леса, ощущая, как чьи–то глаза следят оттуда за каждым его шагом. Бенедикт смотрел на своих врагов и сжимал меч. Напряжение нарастало.
Подпишись, чтобы не пропустить продолжение