На необъятных просторах страны до сих пор работают МУП в сфере ЖКХ, поэтому коллегам будет интересен разбор одного дела, где по долгам МУП удалось притянуть к ответу учредителя – администрацию муниципалитета.
Конкурсный управляющий одного из МУП обратился в суд с заявлением о привлечении учредителя (администрации МО) к субсидиарной ответственности.
В обоснование требования конкурсный управляющий сослался на нарушение обязанности по своевременной подаче заявления должника в арбитражный суд о признании должника банкротом, указывая, что, исходя из бухгалтерской отчетности должника, по результатам 2018 года МУП обладало признаками неплатежеспособности, обязательства перед кредиторами уже на тот момент перестали исполняться.
Руководитель должника был осведомлен о наличии признаков неплатежеспособности, в связи с чем должен был обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании предприятия банкротом не позднее 31.01.2019.
Администрация, являясь единственным учредителем должника, обязанность, предусмотренную ч.3.1 ст. 9 Закона о банкротстве не исполнила, что способствовало бесконтрольному увеличению кредиторской задолженности.
Также заявитель указал на то, что имеются основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании ст. 61.11 Закона о банкротстве, указывая, что основной рост кредиторской задолженности наблюдается в период после смены основного вида деятельности предприятия.
После изъятия автомобильных дорог и территорий дворов из хозяйственного ведения МУП, деятельность по благоустройству МО была прекращена, а основным видом деятельности должника стало оказание услуг по холодному водоснабжению и водоотведению.
При этом администрация не наделила МУП имуществом, необходимым для осуществления соответствующих видов деятельности, заблаговременно введя кредиторов в заблуждение относительно того факта, что объекты водоснабжения и водоотведения перешли в хозяйственное ведение МУП.
Действия учредителя должника и бывшего руководителя МУП привели к банкротству должника и росту кредиторской задолженности. Судебными актами установлено, что из состава активов МУП в результате действий контролирующих лиц выбыл ликвидный актив - денежные средства в размере 5,5 млн.руб., которые были израсходованы не на нужды МУП и не на погашение требований кредиторов, а на нужды аффилированного юридического лица.
Арбитражный суд согласился с доводами конкурсного управляющего в части привлечения к субсидиарной ответственности учредителя, отметив, что администрацией не представлено доказательств того, что осуществление должником убыточной деятельности в период его деятельности не связано с непринятием ею мер к исключению неблагоприятных последствий, устранению внешних факторов, которыми обусловлено банкротство предприятия, в том числе, с учетом не наделения МУП необходимым имуществом для осуществления соответствующего вида деятельности.
По мнению суда, создание публично-правовым образованием предприятия было вызвано необходимостью осуществления им деятельности, конечной целью которого являлось решение социально значимых задач, вытекающих из муниципальных функций, связанных со снабжением граждан услугами. Основной причиной наделения предприятия имуществом являлось не характерное для обычного контролирующего лица бенефициарное стремление участвовать в распределении всей возможной будущей прибыли созданной им организации, а выполнение публично-правовых обязанностей.
Таким образом, уже при создании предприятия произошло смешение частных и публичных отношений, имеющих принципиально разную правовую природу: коммерческая организация, чье правовое положение определяется нормами гражданского (частного) права, которая подчинена генеральной цели, направленной на извлечение прибыли, имеющая органы с самостоятельной компетенцией и обладающие широкой дискрецией при принятии управленческих решений, подчиненных упомянутой генеральной цели (статьи 50 и 53 ГК РФ), использована муниципальным образованием – собственником имущества предприятия для достижения иной, публичной цели, социального результата.
Это, в свою очередь, подразумевает более высокую степень вмешательства публичного собственника имущества, ответственного за решение общественно значимого вопроса, в операционную деятельность подконтрольного юридического лица по сравнению, например, с частными лицами (кредиторами).
Администрацией не представлены доказательства принятия должных мер для восстановления платежеспособности должника, мер, направленных на снижение роста кредиторской задолженности перед кредиторами. Бездействие учредителя повлекло неспособность МУП в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.
Однако апелляционный суд отказал в удовлетворении требований.
В части неисполнения администрацией обязанности по финансированию хозяйственной деятельности должника, апелляционный суд отметил, что со стороны учредителем предпринимались меры по погашению возникшей задолженности, что исключает возможность привлечения к субсидиарной ответственности ввиду отсутствия причинно-следственной связи между действиями учредителями и наступившими объективным банкротством.
Также апелляция указала, что распоряжениями администрации МО за должником закреплялось имущество (транспортные средства, объекты недвижимости, централизованная система холодного водоснабжения и (или) водоотведения), но фактически указанное имущество в пользование должника не поступило, т.е. учредитель не наделил должника указанным имуществом фактически, а потому управляющий не лишен возможности обратиться с заявлением о выплате компенсации должнику за имущество, которым учредитель должен был наделить МУП.
Требование о компенсации уменьшения конкурсной массы представляет собой иное требование, не связанное с требованием о субсидиарной ответственности по предмету доказывания, является самостоятельным и конкурсным управляющим такое требование не заявлялось.
С учетом изложенного, оснований для привлечения к субсидиарной ответственности суд апелляционной инстанции не усмотрел.
Суд кассационной инстанции постановление апелляции отменил, оставив в силе определение суда первой инстанции.
Свою позицию суд округа аргументировал так:
- создание публично-правовым образованием предприятия вызвано необходимостью осуществления им деятельности, конечной целью которого являлось решение социально значимых задач, вытекающих из муниципальных функций, связанных со снабжением граждан и бюджетных учреждений услугами;
- создавая предприятие в целях оказания коммунальных услуг населению, у администрации, в том числе будучи органом тарифного регулирования, не было какой-либо неопределенности относительно рынка и масштабов деятельности должника, уже на начальном этапе ему было заведомо известно, что предприятие не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность в этой сфере ввиду явного несоответствия полученного ею имущества объему планируемых мероприятий, избранная учредителем модель поведения уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника и его кредиторов;
- зная о заведомо убыточной деятельности должника, которая в силу публичных функций не могла быть прекращена, такой учредитель не может быть освобожден от субсидиарной ответственности.
Аналогичная правовая позиция приведена в определении ВС РФ от 21.05.2021 № 302-ЭС20-23984.
Вывод апелляционного суда об избрании неверного способа защиты кассация сочла ошибочным, противоречащим самому механизму изъятия имущества собственника у несостоятельного предприятия, поскольку в силу положений ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 07.12.2011 № 416-ФЗ, разъяснений ответа на вопрос 2 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2019), утв. Президиумом ВС РФ 27.11.2019, компенсация за изъятое у должника имущество предусмотрена в случае его фактической передачи должнику. Однако в рассматриваемом случае наделение имуществом необходимым для осуществления должником хозяйственной деятельности не производилось.
Для нас ценным является указание на то, что правовая природа унитарного предприятия хоть и предполагает определенную сепарацию от своего собственника, в то же время ключевые управленческие решения относительно предприятия-должника зависят от воли собственника, которым в частности принимаются решения о наделении должника имуществом либо об его изъятии.