По прошествии пятнадцати лет с момента начала театральной карьеры, в 1965 году, Мария Каллас ушла со сцены.
Спустя несколько лет, желая передать свой опыт, она приняла предложение Петера Меннина поработать с группой молодых вокалистов-профессионалов, дав им ряд уроков по совершенствованию мастерства.
Из трехсот желающих в результате прослушивания, проведенного Каллас, было выбрано двадцать пять человек.
Курс продлился двенадцать недель, с октября 1971 по май 1972 года, уроки проходили два раза в неделю. Во время занятий студенты по очереди исполняли отрывки из опер; под руководством Марии Каллас они подробно разбирали изучаемые партитуры.
Певица не ставила своей задачей создавать новых маленьких «каллас», стараясь раскрыть индивидуальные качества и достоинства каждого ученика. Она не говорила просто: «Делайте так», – но, – «делайте так, потому что…»
Бóльшая часть занятий проходила в «показах» голосом, а в не в объяснениях, поэтому то, что она пыталась выразить через вокальные примеры, нужно было перевести в слова.
Итак, что же говорила на занятиях своим ученикам Мария Каллас?
Конечно то, что умела сама и то, чему ее научили ее педагоги, с которыми ей очень повезло.
Все цитаты в статье взяты из книги Мария Каллас. Уроки пения в Джульярдской школе музыки.
Все, что она говорит, очень ценно!!!
ПРО УМЕНИЕ ЧИТАТЬ МЕЖДУ НОТ.
Недостаточно иметь хороший голос. Нужно взять этот голос и разделить на тысячу кусочков, таким образом, чтобы он смог служить нуждам музыки и выразительности.
Композитор написал для вас ноты, но музыкант должен читать в них музыку. Разве не существует книг, которые следует читать между строк, чтобы понять их истинное значение?
Певцы должны делать то же самое со своими партиями; мы должны добавить то, что хотел композитор, мы должны обрести краски и выразительность.
Для певца это умение еще важнее, ведь, помимо нот, в нашем распоряжении есть еще и слова. Мы должны уметь делать все, что делает инструменталист, и даже еще больше.
Это очень серьезная и трудная работа, и одного таланта и желания здесь недостаточно, нужны еще любовь и призвание к тому, что ты делаешь.
О том, где должен формироваться голос.
Мой педагог де Идальго научила меня не бояться трудностей партитуры. Голос должен оставаться легким, а звучание не форсированным, ловким, как тело атлета.
Эта легкость звучания, которой я добивалась, была не только частью школы бельканто, которой меня обучала де Идальго. Это была часть ее философии, согласно которой голос должен формироваться в той области, где он не слишком велик по объему, но обладает проникающей силой.
Такой подход позволяет с большой легкостью исполнять все фиоритуры бельканто, которые сами по себе являются достаточно развитым средством выразительности.
Певец учится справляться с трудностями точно так же, как и инструменталист, начиная с медленных гамм и арпеджио, постепенно увеличивая скорость и ловкость.
О смысле в гамме и трели.
Этому я научилась от Тулио Серафина. Он научил меня вкладывать выразительность и смысл во все, что мы делаем.
Я поняла, что любое украшение должно служить интересам музыки: если мы действительно заботимся о намерениях композитора, а не только о личном успехе, мы всегда найдем смысл в трели или в гамме, которые могут выражать радость, беспокойство или тоску.
В общем, маэстро Серафин открыл мне глубину музыки.
О смысле того, что ты делаешь в моменте на сцене.
Я хорошо запомнила добрый совет, который мне дал один режиссер Национального Театра:
«Никогда не поднимай руку, не проследив за ее движением умом и сердцем».
«Когда ты поешь с кем-то вместе, постарайся забыть репетиции, реагируй так, как будто слышишь слова в первый раз»
О ЕСТЕСТВЕННОМ РИТМЕ СЛОВ.
Выучив ноты, вы должны попытаться исполнить слова так, чтобы найти в них естественный ритм. Я имею в виду не музыку, она уже написана, а произношение.
Это особенно важно для речитативов и введений к ариям. Речитативы очень часто хороши сами по себе, но ими всегда очень трудно овладеть, трудно найти правильный ритм.
Я поняла значимость речитативов во времена моей первой «Нормы», которую я готовила с Серафином. После первой репетиции он мне сказал: «Теперь отправляйтесь домой, моя дорогая Каллас, и прорепетируйте эти реплики, посмотрим, какие пропорции, какой ритм вы сможете найти. Вы должны соблюдать то, что написано, но постарайтесь быть как можно свободнее, постарайтесь найти свободный ритм речитативов».
Исполнение речитативов – это один из примеров искусства рубато. Главная характеристика итальянской музыки – свободное движение, вне зависимости от того, насколько оно медленно.
Этому невозможно научиться ни за один день, ни за одну неделю. Не думаю, что этим вообще можно овладеть в полной мере.
О контроле репетитора.
Нужно иметь хорошего репетитора-контролера, который был бы достаточно суров, всегда напоминал бы значение каждой ноты, и ничего не упускал бы из виду.
Нужно обладать большим мужеством и прислушиваться к его советам, потому что, чем лучше мы поем, тем меньше мы хотим, чтобы нас исправляли. Иногда сильно злишься, особенно на себя, и думаешь: «До этого я мог бы дойти и сам».
Зачастую ошибки являются следствием дурных привычек, например, привычка тянуть слова, или делать чрезмерное ударение на конечных слогах. Часто на эти ошибки уже не обращаешь внимания, следовательно, должен быть кто-то, кто сделает это за нас.
Об искренности переживаний на сцене.
Но мы часто должны исходить из двух противоположных точек зрения: интерпретатора, который служит композитору, и публики, которая слушает.
Мы должны постараться понять, как мы можем достучаться до зрителей.
Жизнь, в конце концов, изменилась со времен Верди или Доницетти. Люди по-другому одеваются, по-другому мыслят. Единственное, что не изменилось – это глубокие и искренние переживания: они были всегда.
Мы должны меняться вместе с жизнью, если хотим служить композитору. По этой причине я убеждена в необходимости купюр. Простое повторение мелодии почти никогда не является необходимостью. Чем быстрее доходишь до смысла, тем лучше.
О пении в маленьких и больших театрах.
Я не хочу сказать, что нет хороших голосов; но мало голосов, обладающих достаточно хорошей школой, чтобы петь трудные партии.
Певцы нуждаются в опыте, который невозможно приобрести, если начинаешь петь в Метрополитен или в Ла Скала.
Опыт приобретаешь в маленьких театрах, начиная с самых мелких ролей. Эта не та работа, которую мы делаем с удовольствием. Но после нее на сценах великих театров мы готовы к великим сражениям.
О своей миссии на этих курсах.
Я согласилась провести этот курс для того, чтобы помочь певцам правильно начать. Естественно, проблема многих певцов состоит в том, что они соглашаются на контракты до того, как получат настоящую подготовку; единожды взойдя на сцену, бывает трудно вернуться к учебе.
Смирение является одной из высших добродетелей певца. Я хотела бы передать молодежи то, чему меня научили великие дирижеры, мои педагоги, и, особенно, то, чему я научилась сама, а моя учеба еще не закончена.
Я думаю, что у меня есть своего рода природная интуиция в отношении музыки, но кроме этого, я всегда беру на себя труд разобраться в замысле композитора.
Не стоит забывать, что мы лишь исполнители на службе у композитора, и выполняем очень деликатную работу. Кроме этого, следует уважать великие сцены, обладающие великими традициями.
О богатстве и славе певца.
Если вы будете исправно служить искусству, придет всё: вы станете богатыми, великими и знаменитыми.
Но это трудная работа: и до, и во время, и после.
Однако мы обладаем и привилегиями. Я чувствую себя особенной, потому что смогла передать публике правду своей души и увидеть, что она была принята.
Я служила одному из самых величайших искусств – музыке.
Статьи на канале про Каллас: