Мария Григорьевна Никифорова (1885-1919 гг.) была объектом многочисленных политических противников, которые высказывали о ней свою крайне негативную оценку. Кроме того, большевистские пропагандисты активно распространяли информацию о ней как о жестокой и аморальной бандитке, соратнице Нестора Махно.
С самого юного возраста Мария проявила интерес к идеям отсутствия власти и всеобщей свободы. Она была дочерью офицера царской армии и родилась в городе Александровске Екатеринославской губернии. В раннем возрасте она покинула родительский дом и начала самостоятельную жизнь. В 18 лет Мария присоединилась к одной из боевых групп анархистов-«безмотивников», которые занимались революционным терроризмом.
Девушка активно участвовала в нескольких нападениях на местные предприятия и организации с целью грабежа и дестабилизации политической обстановки. В результате ее арестовали и приговорили к 20 годам каторжных работ. Однако, в ночь на 1 июля 1909 года Мария Григорьевна Никифорова и еще 12 заключенных сумели совершить побег из Московской женской тюрьмы, расположенной у Новинского бульвара.
Затем Маруся направилась на восток. Она перебралась в США через Японию. В Америке беглянка познакомилась с такими известными анархистами как В.М. Волин (Эйхенбаум), А.Д. Барон и Л.И. Фишелев (М. Раевский). Свои революционные взгляды молодая женщина выразила в нескольких статьях, которые вышли в нью-йоркской газете «Голос труда».
Из США М.Г. Никифорова направилась в Испанию, чтобы поделиться опытом террористической борьбы с местными анархистами. Следующим пунктом ее путешествия стал Париж, где она встретила будущего мужа – польского анархиста Витольда Бжостека (по другим данным – Бжестока).
В Россию анархистка вернулась после Февральской революции. Она участвовала в попытке свержения Временного правительства 2-3 июля 1917 г. Переворот не удался, и Маруся вернулась в родные места, на юг Украины, где организовала боевой отряд. За короткое время воинское соединение под командованием М.Г. Никифоровой успело повоевать с белогвардейцами, казаками, местным гарнизоном Центральной Рады, крымскими татарами, германскими и австро-венгерскими интервентами, большевиками. Лихая атаманша грабила и убивала «буржуев» в Елисаветграде, Ялте, Феодосии, Севастополе, Таганроге, Воронеже, Ростове-на-Дону, Царицыне.
«Костяк отряда Маруси составляли анархисты-террористы, матросы Черноморского флота, уголовники. Отряд насчитывал 580 человек, 2 пушки, 7 пулеметов, броневик», – написал В.А. Савченко.
Большевики не раз обвиняли М.Г. Никифорову в военных преступлениях, многочисленных бесчинствах, превышении власти, грабежах мирного населения, массовых казнях. Она в долгу не осталась. Летом 1919 года Маруся вместе с мужем приехала в Москву, чтобы организовать покушение на В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого. 25 сентября на пленуме Московского комитета РКП(б) прогремел взрыв. Но анархисты просчитались: В.И. Ленин задержался и не смог вовремя прибыть на заседание. Тогда погибли 12 видных большевиков и 55 получили ранения, в их числе был Н.И. Бухарин.
Впрочем, М.Г. Никифоровой уже не было в Москве. Поручив соратниками обезглавить большевистскую верхушку, она с мужем отправилась в Крым, намереваясь пробраться оттуда на Дон и устроить взрыв в ставке А.И. Деникина. Этому плану не было суждено осуществиться. Белогвардейцы опознали ее в Севастополе. 16 сентября 1919 г. военно-полевой суд приговорил Марусю и ее супруга к смертной казни. Большинство биографов считают, что их жизни оборвались на следующий день после суда.
Правда, и вокруг смерти лихой атаманши ходило много слухов. Поговаривали даже, что она чудом спаслась, а затем уехала заграницу.
В принадлежности М.Г. Никифоровой к женскому полу усомнились ее сокамерницы – заключенные Новинской тюрьмы, с которыми молодая анархистка сбежала на волю в 1909 г. Одна из них – представительница партии эсеров Екатерина Никитина-Акинфиева – написала статью «Наш побег», которая была опубликована в журнале «Каторга и ссылка» (№ 7 за 1929 г.). В ней революционерка рассказала о некоторых интимных подробностях жизни Маруси в тюрьме, среди женщин.
«Худое и серое лицо, бегающие карие глаза, коричневые волосы, остриженные в скобку, невысокая коренастая фигура, размашистые судорожные движения, срывающийся неровный голос – такого "политического" типа мы еще не видали» – так Е.Д. Никитина-Акинфиева описала новую сокамерницу.
Кроме того, М.Г. Никифорова вела себя непривычно для женщины-политзаключенной. Она лезла к сокамерницам обниматься, задирала некоторых девушек, запросто общалась с уголовницами, а в ответ на замечания сердито огрызалась.
«И от нас она явно пряталась: раздевалась под одеялом, не мылась, как все мы, в уборной до пояса, в коридор выскакивала, обязательно убедившись, что все сидят в камере…», – заметила автор мемуаров.
Тогда самая старшая из заключенных, Анна Гервасий, вызвала Марусю на откровенный разговор, состоявшийся в тюремном коридоре. Там, как утверждает Е.Д. Никитина-Акинфиева, странная сокамерница призналась в принадлежности к мужскому полу.
Якобы после убийства пристава этот парень надеялся скрыться от преследования полиции, переодевшись в женское платье. Но был арестован, и сотрудники царской охранки приняли его за участницу группы анархистов-«безмотивников» М.Г. Никифорову. Парень решил и дальше притворяться девушкой. То ли постеснялся признаться, то ли понадеялся на снисхождение судей к представительнице прекрасного пола.
Посовещавшись, сокамерницы решили не выдавать «мальчика». Но это было довольно трудно, потому что мужские повадки бросались в глаза. Например, переодетый парень любил петь «сильным мальчишеским альтом», что вызывало в тюрьме разные слухи.
И все же, стоит отметить, что сомнения в принадлежности Маруси к женскому полу выражали, в основном, ее враги и политические оппоненты, которые стремились максимально испортить имидж лихой атаманши в глазах общественности. Та же Е.Д. Никитина-Акинфиева в своей статье не скрывает явной антипатии к сокамернице.
Но были у М.Г. Никифоровой и горячие поклонники, которые находили ее вполне привлекательной. А некоторые вообще называли красавицей. Не исключено, что многие анархисты вступили в отряд Маруси, вдохновленные не только ее незаурядными лидерскими качествами, но и внешностью храброй воительницы.
А доктор исторических наук В.А. Савченко считает, что женские чары не раз спасали лихую атаманшу в критические моменты ее судьбы. Так, в 1818 г. большевики ее дважды арестовывали, но отпускали в результате заступничества видных членов РКП(б).
«Можно предположить, что взаимное притяжение, возникшее между Марусей и длинноволосым эстетом и немножечко авантюристом Владимиром Антоновым-Овсеенко (партийная кличка "Штык"), привело к ее освобождению», – говорится в книге «Авантюристы гражданской войны: историческое расследование».
Кроме того, анархисты выступали за равноправие полов, и представительницы прекрасной половины человечества играли заметную роль в этом революционном движении. Об этом историк Даниил Дробышевский написал в статье «Женщины в махновском движении», которая опубликована в журнале «Новый исторический вестник» (№ 1 за 2007 г.).
Среди видных анархистов было немало интеллигенток, занимавшихся культурно-просветительской работой. Многие из них писали публицистические статьи, выходившие в партийных изданиях. А другие по характеру женщины брали в руки оружие, чтобы сражаться наравне с мужчинами.
