Эксперты объяснили, почему каждый третий поджог подпадает под статью о террористическом акте.
Новости о терактах и самих террористах стали слишком часто мелькать в российском инфополе. Правда, если раньше они были более масштабные, то сейчас террористами именуются подростки, учителя, пенсионеры, устроившие, к примеру, поджог на железной дороге.
Почему так вышло, что нас окружают одни террористы, — в материале ForPost.
Сколько мы слышим о террористах
Каждый гражданин России ежедневно потребляет примерно три гигабайта информации. Политолог Юрий Самонкин отмечает, что практически 20% от всей информации, которую мы получаем, приходится как раз на сообщения о террористических актах. При этом в реальности всего лишь 7% действительно можно квалифицировать, как терроризм.
Эта статистика не может не настораживать.
Само же понятие «теракт» вошло в российский обиход в 1994 году. Когда проходила первая чеченская кампания. Это стало поводом для паники. Самые крупные теракты в России произошли в Москве в 1999 году и осенью 2002 года. Беслан также не стереть из памяти.
Сегодня же информационные посылы и их тематика совершенно другие. Речь идёт о славянском национализме. Хуже всего, что эта злоба, взращивалась годами коллективным Западом, и противостоять ей очень трудно, отмечает политолог Юрий Самонкин.
А что Фемида
Сама же история статьи в Уголовном Кодексе РФ «Террористический акт» видоизменялась несколько раз. Так квалифицируются преступления, «устрашающие население, создающие опасность гибели человека, приводящие к его смерти, имущественному ущербу, дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций», напомнил в беседе с ForPost почётный адвокат России Евгений Харламов.
Сюда можно отнести как поджоги, так и применение химического или, к примеру, биологического оружия.
Наказанием может стать пожизненное заключение.
В зависимости от времени меняются и обстоятельства. Например, если до СВО на Украине поджог военкомата могли счесть за какое-нибудь хулиганство, то теперь могут квалифицировать как террористический акт.
Аналогичная практика касается и подростков, совершающих поджоги релейных шкафов на железной дороге.
«А если по этой железной дороге проходил военный эшелон? А если по ней перевозили военную технику? Человек, совершивший такое правонарушение, должен был осознавать это. И как квалифицировать это действие? Просто хулиганство? На мой субъективный взгляд, здесь не совсем хулиганство, нужно глубже смотреть», — уточнил свою позицию Харламов.
При этом в прессе подобные сообщения часто именуются как теракт, бередя общественное спокойствие. Потому журналистам стоит всё же дождаться оценки сотрудников правоохранительных органов, а только после плодить различные версии.
«Если у вас нет стопроцентного доказательства, то не надо это освещать. А если вы это освещаете, то какую цель преследуете? Расшатать общество? Тогда получите за это уголовную ответственность, как минимум. Вот и всё», — выразил своё мнение собеседник.
У страха глаза велики
В условиях гибридной войны против России, ничего страшного нет в применении формулировки «терроризм» к не таким масштабным актам агрессии.
Всё дело в том, что противник пытается запугать россиян и вызвать панику, отмечает старший преподаватель Института политики и права МГГУ им. Шолохова Константин Шадров.
«Поэтому в текущей ситуации я не вижу какого-то замыливания (слова ''терроризм''): террористические обстрелы продолжаются, поджоги релейных шкафов на железной дороге — террористический акт в чистом виде», — сказал ForPost Шадров.
Стоит напомнить, что по России прокатилась волна поджогов. Примечательно, что злоумышленники — обычные россияне: пенсионеры, учителя, водители.
Подробнее в материале Как обычные россияне становятся диверсантами
Вероятнее всего, что за всеми этими преступлениями стояли украинские спецслужбы, которые пытались руками россиян устроить нестандартные диверсии.
Спасает злоумышленников только, то что РФ не объявила военное положение. Ведь в военное время, за диверсию оправданным считается менее гуманное наказанием, нежели пожизненное заключение, напоминает Шадров.
Казнить нельзя помиловать
В свою очередь политолог Юрий Самонкин, отмечает, что нельзя все поджоги именовать терактами.
«Допустим, люди подожгли какой-нибудь релейный шкаф на железной дороге. Следственным органам сначала нужно выяснить мотив правонарушения: это политическая акция для привлечения к себе внимания или собирание лайков — перед нами очередной не совсем умный треш-стример? Такие ЧП до выяснения всех обстоятельств нельзя называть ''террористическим актом''. За этим, на мой взгляд, должны следить пресс-службы правоохранительных органов. Ни к чему, чтобы у читателей, зрителей, слушателей размывалось понятие ''терроризм''. Необходимо повышать правовую грамотность нашего населения», — сказал Самонкин.
Хайп на понятии теракт ловит и пресса. Потому стоит доверять только официальным ведомствам и проверенным СМИ, а не читать новости в соцсетях, рекомендует публицист, глобальный эксперт «Альянса Цивилизаций» ООН Анатолий Салуцкий.
«Если серьёзные государственные персоны заявили о теракте, значит это так. Если нет, то это очередной журналистский приём, направленный на привлечение внимания. Не более того. Проблемы в этом вопросе я никакой не вижу», — резюмировал публицист.
Ещё по теме: Депутат Гурулёв объяснил, почему призвал «бомбить» Белгородскую область
ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ, ЧТОБЫ ПЕРВЫМ УЗНАВАТЬ О НОВЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ, МОЖНО ЗДЕСЬ.