Биографические очерки
Эта книга посвящена выдающейся личности, доктору экономических наук, профессору, заслуженному деятелю науки Российской Федерации, полковнику в отставке, государственному советнику Российской Федерации III класса, президенту Академии проблем военной экономики и финансов Сергею Филипповичу Викулову.
С.Ф. Викулов родился 9 сентября 1933 года в городе Уфе. Издание приурочено к 90-летию С.Ф. Викулова.
Детство
Сергей Филиппович родился в довоенное время. Мать – Викулова Екатерина Игнатьевна Отец – Викулов Филипп Филиппович.
Девичья фамилия матери – Кузнецова. Но ей нравилась фамилия Островский. Видимо потому, что муж читал ей вслух пьесы А. Островского, где были близкие ей герои и героини. Поэтому, когда муж её оставил и подошло время Сергею Филипповичу получать паспорт, она обсуждала с ним смену фамилии. Но, несмотря на его сугубо отрицательную оценку поступка отца, решил оставить свою фамилию – Викулов. В итоге свою мать Екатерину Игнатьевну, похороненную в Уфе, считает святой женщиной, а отца так и не простил.
Мать Сергея Филипповича родом из Иглинского района Башкирии. У неё было три брата. Один, старший, умер до войны.
Второй, средний, ушёл на фронт, был санитаром и погиб. Третий, Фёдор, с фронта вернулся, но был ранен, долго болел, не мог работать.
Екатерине Игнатьевне не довелось учиться в школе. Перед войной активно работал ликбез (ликвидация безграмотности). По домам ходили учителя, общественники и обучали людей азам грамоты. Читать она так и не научилась.
Сергей Филиппович родился в довоенные годы, в городе Уфа и жил там до 1952 года, 1 сентября 1941 года пошёл в школу.
Из воспоминаний Сергей Филипповича, при оформлении рождения, начали заполнять бланк – свидетельство о браке, на котором стали писать «смер…» и только с третьего раза написали
«рождения». И теперь можно говорить о том, что Сергей Филиппович пережил все… и эта небольшая курьезная история пророчила долгую и интересную жизнь. Сергей Филиппович говорит: «Не дождетесь!»
Из воспоминаний…
«Помню первый день начала войны. Мы жили в большом дворе пожарной команды. И вот как-то пацаны двора собрались и по- шли смотреть, как живут больные в психиатрической больнице. Вернулись с самодеятельной экскурсии и узнали, что началась война. Мы не знали, что это такое, но как-то вдруг сгустилась атмосфера вокруг, и мы почувствовали тревогу. А потом стали призываться мужчины, в том числе мой отец. Его послали на во- сток и он всю войну прослужил в Монголии, там тоже дислоци- ровались войска, которые потом воевали с Японией. Не всё было гладко с мобилизацией. Один наш знакомый, муж моей крёстной матери, прятался, не хотел идти на фронт. Нашли, отправили в армию. Вскоре погиб. Видимо было у него предчувствие».
В школу они с сестрой Зиной пошли с 8 лет. В сентябре 1941 г. набор был смешанный, но вскоре всех разделили на муж- ские и женские школы. С тех пор Сергей Филиппович так и учился раздельно. Сначала в мужской средней школе, потом – в техникуме. Группа была мужской, потому что на специальность технологов-машиностроителей поступали в основном мальчики. В военную академию, где он учился после техникума, в те годы девчонок не брали.
Из воспоминаний…
«Самое яркое воспоминание времён войны – школьная ёлка, которую организовали учителя для младших классов. А главное было не в том, как мы хоровод водили вокруг ёлки, а то, как после этого нам дали по стакану какао и бутерброд. Прошло много лет, а я это помню. Во время войны и в послевоенные годы я ездил в пионерлагеря, где был барабанщиком».
«В начальных классах у нас была учительница, которую звали Екатерина Алексеевна. Хорошая была женщина и учительница. Но в войну ученички были разболтаны, безотцовщина. Однажды она сорвалась и кинула мел в одного из нас. Непедагогично, конечно, но тот сразу притих. Проняло его.
Однажды, искренне желая выяснить суть понятия – что такое гений, задал вопрос «А что это такое?», она не смогла дать научного определения и ответила коротко: «Ну вот, например, Сталин и Ленин – это гении». Все ученики закивали головами, всё стало понятно».
Во время учебы в младших классах основная игра детей была – прятки. Любили и футбол. Для игры шили мячи из тряпок. Иногда играли в лапту.
В годы войны в доме, где жил Сергей Филиппович, радио не было. Тем не менее, рядом с домом была подводка радио, это давало возможность подсоединяться к оголённым проводам этой подводки и слушать радиотрансляцию. Дома у него был один наушник, через который он впервые прослушал оперы «Пиковая дама», «Евгений Онегин».
В детстве Сергея Филипповича катков не было. Дети катались на коньках на улице по тротуарам, которые были покрыты толстым утоптанным слоем снега. Коньки привязывали к валенкам верёвками. Иногда цеплялись проволочными крюками за машины. Особенно в тех случаях, когда машина поднималась в гору, например, с вокзала. Летом делали самокаты из досок и шарикоподшипников.
Из воспоминаний…
«Помню приятелей тех лет: Вову Гусева, Юру Карасёва, Ивана Буйлова, Виктора Игнатенко, Флюра Баталова. В нашем дворе жили русские, украинцы, мордвины, марийцы, чуваши, татары, башкиры. Местом игр был парк Якутова, бывшее кладбище, заросшее тополями. Тополя были огромными, летом они цвели, пух лежал ковром сантиметров до 15. От малейшей искры пух вспыхивал и горел как порох. Сгорел деревянный кинотеатр, горели заборы. Потом эти тополя-гиганты спилили и засадили другими деревьями, без пуха. Сейчас парк благоустроен намного лучше».
Юность
В юности у человека зарождаются возвышенные мысли, которые должны впоследствии сделать его знаменитым.
К. Гельвеций
В годы войны и далее, до ухода Сергея Филипповича в Академию в 1952 году, семья Викуловых жила рядом с парком имени И. Якутова, на улице Ленина, 67. Там была и есть пожарная команда. Сергей Филиппович с друзьями состоял в добровольной пожарной дружине. Им выдали, каждому, пожарную каску и брезентовый ремень. Были даже эпизоды, когда их вывозили на тушение пожаров. На одном из них, на территории центрального рынка, тушили палатку. В результате он испортил тапочки, в которых ходил. Мать была страшно расстроена. В то время купить тапочки было проблемой. И денег нет, и купить негде, всё продавалось, а точнее, распределялось по талонам.
В 1948 году Сергей Филиппович поступил в Уфимский авиационный техникум. Группы были смешанные. Вместе с мальчиками 15 лет приходили учиться мужчины, прошедшие службу в армии в войну и послевоенный период. Тогда служили дольше, чем сейчас. Например, в группе был моряк, который отслужил 5 лет. Ближе к окончанию техникума он женился на преподавательнице литературы.
Сергей Филиппович пошёл учиться в техникум по одной причине. Было трудное послевоенное время, мать поднимала их двоих с сестрой, трудилась работницей на заводе. В техникуме выплачивалась стипендия в 40 рублей. Поэтому после седьмого класса Сергею Филипповичу пришлось пойти из школы в техникум. Правда, не обошлось без курьёза. Он решил поступить в электротехнический техникум. Жарким майским днём пошёл сдавать документы, хотя точного адреса не знал. Не нашел электротехнический техникум и пошёл в авиационный техникум. И потом не пожалел, хотя неизвестно как бы сложилась судьба.
А вообще он хотел стать моряком. Читал Станюковича, Новикова-Прибоя. К моменту окончания техникума он решил пойти в морское училище. В военкомате, к которому он был приписан, разнарядка была только в Севастопольское среднее медицинское училище. Два недостатка: опять среднее и не техническое, а медицинское. Но море звало. Через некоторое время его друг Дима Кравченко, который стоял на учёте в другом военкомате, сообщил, что у них есть разнарядка в Ленинградскую военно-воздушную инженерную академию. И Сергей Филиппович поменял решение.
Из воспоминаний…
«В 1951–1952 гг., когда мы учились в Уфимском авиационном техникуме, после сдачи каждого весеннего экзамена спускались на Белую к станции Динамо, брали лодки и гребли на Дёму, там отдыхали. В те годы (1948–1953) было мало газет, иногда они вывешивались на стендах для общего ознакомления, не было развитой системы радио и телекоммуникаций. Поэтому были очень распространены лекции, которые состояли из двух частей: о внутреннем и внешнем положении. Особенно популярны были лекции заезжих специалистов из Москвы».
«Преподаватель сопромата Миков, сам того не желая, расслаблял нас перед экзаменами. На консультации он почти по всем вопросам говорил: ну что тут такого? Р/F, Р/F (пэ на эф, пэ на эф, т. е. отношение силы к площади даёт напряжение в сечении стержня). А вообще у нас были очень хорошие преподаватели. Они по-отечески относились к нам.
Куратором нашей группы был Денисов. Он давал нам много житейских советов. Помню Исмагилова, который заведовал учебным процессом. Преподаватель химии, Софья Гареевна, как-то во время занятия прервала рассказ и спросила у меня – о чём я задумался. Не помню уж, о чём я думал, едва ли о чём-то высоком. Но меня тронуло и запомнилось внимание, которое она проявляла к нам. Интересным были занятия в хоре, который очень активно работал. Мы выступали не только у себя, но и на выезде. Помню директора техникума Ковалёва, которого прислали, как говорили, из Москвы. Правда, он запомнился, главным образом, тем, что когда открывал дверь, то вынимал платок из кармана и через платок прикасался к дверной ручке. Это смотрелось очень необычно».
Из 4-х лет учёбы два были отведены, главным образом, для того, чтобы изучить школьную программу 8, 9 и 10 классов. А ещё два года уходили на изучение специальных дисциплин: сопромату, теории резания, технологии изготовления авиационной техники, допускам и посадкам и др. В последующем стали принимать после десятилетки, но обучали меньший срок. У студентов было много практики: техникум имел большие мастерские, где учили слесарному делу, изготавливать молотки, штангенциркули. По зубилу положено бить не глядя. Когда промахивался, разбивал руку в кровь. Потом работали на станках: токарных, фрезерных, строгальных, сверлильных, револьверных. А после этого была практика на «моторном» заводе, в технологических отделах цехов. С удовольствием и интересом ходили по цехам, где можно было смотреть на то, как делались не только реактивные двигатели, но и комбайновые. Иногда выпроваживали из цеха, поскольку там делали военную технику.
Из воспоминаний…
«До сих пор помню эти цеха, запах кузниц, механических и сварочных цехов. Тогда стали переходить от клёпаных конструкций самолётов к сварным. Клёпаные конструкции фюзеляжа самолёта были трудоёмкими и недостаточно прочными. Поэтому в нашу бытность началась подготовка техников-технологов по сварке».
В техникуме в качестве дипломного проекта Сергею Филипповичу было задано разработать технологию обработки лопатки турбины реактивного самолёта. Интересно, что в последующем его двоюродный брат Владимир Кузнецов много лет работал на "моторном" заводе полировщиком лопаток турбины. Руководителем у него был преподаватель из авиационного института. Когда Сергей Филиппович закончил разработку проекта, руководитель предложил ему сходить в институт и познакомиться с аналогичным проектом студента-выпускника. Сергей Филиппович скептически отнесся к предложению, но пошёл. Когда студент показал ему свои расчёты и чертежи, он пришёл в состояние шока. Во-первых, понял, что между средним техническим и высшим инженерным образованием огромная разница. Во-вторых, что нельзя заранее делать оценку. Это был для него нравственный урок и урок необходимой скромности, которые он запомнил на всю жизнь.
Составители сборника: С.И. Боков, В.Л. Гладышевский, В.А. Голубев, С.А. Григорьева, Н.Б. Лозовик, У.А. Пестун
Продолжение следует…
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!