Суббота была коротким днём для многих работников УВД, кроме оперативников, вот и для Султанова она уже заканчивалась. Он сидел за столом и поглядывал на часы, было почти пять вечера без шести минут. Сегодня хотелось уйти домой пораньше, они всей семьёй собирались пойти на прогулку в Центральный парк. Стояла изумительная, хорошая по весеннему погода. Евгений Петрович выглянул в окно, небо было ясным и прозрачным, высоким и голубым.
- Ни облачка, - улыбнулся он и хотел было собираться, но к нему вошёл исполняющий обязанности старшего следователя Егор Зайцев с целой кипой бумаг на подпись.
- Вот, слушай, тут перед выходными надо отправить несколько заявок в архив и памятку экспертам о последних результатах, ну, что технический отдел наработал по пробам грунта вокруг того, осевшего дома. А то пойдут жалобы!..Так что, ещё немножко поработаем, - он хлопнул на стол все свои бумаги и уселся напротив. - Как там Наташа? - спросил он и поднял на Султанова глаза.
- Что сказать? Четвёртый день уже на улицу не выходит, как приехала, так дома и сидит, - подвигая к себе документы на подпись, ответил Евгений Петрович. - Заторможенная пока...
- Что, от всех прячется? - озабоченно спросил Зайцев.
- Не знаю, ещё не понятно. Уж и не спрашиваем ничего, боимся лишнее слово сказать. Вот сегодня вроде согласилась идти с нами в парк, но я ещё попутно с ребятами договорился, они в наш двор должны подойти к шести часам. Это Истомины и Надя с Игорем - пусть, хоть как-то её растормошат. А то смотрит в зеркало и сама себя не узнаёт, осталась только тень от прежней Наташи Егоровой и она прекрасно это понимает. Нет, даже не то, что с ней самой приключилось её тяготит - гибель отца, самого дорогого для неё человека. Там в Москве она не разобралась ещё в своих чувствах, а сюда приехала и потеря стала очевидной настолько, что это растерзало буквально её душу. Ведь его гибель уничтожила беспощадно и бесповоротно семейное благополучие, принесло настоящее горе её душе. Внутри там сплошные руины теперь... Для неё ясно и понятно только одно - всё будет в жизни совершенно иначе, к прошлому возврата нет. Ей не хочется ничего. Ни-че-го! И это страшно, Егор! Душа ищет, за что бы зацепиться. А за что?! "Надо хотеть жить!" - не работает. "Ты нужна родителям!" - мы ей так говорим, вызывает лишь слабое шевеление полуобморочного сознания. Друзья, работа... Да, наплевать! Не включается жизненный мотор, стимула нет! Были бы дети, а то... Там хоть материнский долг был бы той ниточкой, которая прочно связывает с жизненной реальностью. Но, вот Мишка ещё, хоть слабая надежда наша на что-то... Но ей сил катастрофически не хватает. Молодая девушка, 24 года в апреле исполнится, а вся рассыпалась на осколки и душевно и физически - не соберёшь. Выговориться надо, поделиться своим горем, а не может, не получается все свои чувства облечь в конкретные слова. Всё для неё теперь по новой идёт...
- Вы там у неё в комнате, ты говорил, перестановку сделали, может быть ей не понравилось?
- Говорит, что даже лучше стало, понравилось... Мы там ничего особого не меняли, ремонт не делали, просто купили ей новый широкий диван вместо её узкой кушетки и поставили его к дальней стене, а на прежнее спальное место - книжный шкаф вместо её маленьких и старых полок. Книжки везде валялись, даже на полу, а теперь хоть она в них разобралась. Стол письменный на месте оставили, а к шкафу придвинули её гардероб, так что спальное место теперь очень уютно расположено в отдельном уголке... Нормально всё - нет, тут не в перестановке дело. Она ещё не может привыкнуть, что отца рядом нет, - он протёр глаза рукой, вспоминая четверг. - Ой, даже не могу передать, что там на кладбище было, когда мы её повели на следующий день после приезда... Света до сих пор расстроена.
- А что?! - Зайцев взволнованно взглянул на Султанова.
- Пришла и упала на отцовскую могилу, разговаривала с ним, как с живым, звала его - "Папа, папочка! Я приехала и ты домой приходи, я тебе книжку не дочитала, так сегодня же и прочту до конца, ты только в кресло своё сядь, я тебя увижу!" - представляешь?! Мы её поднимать стали, а она в крик! Я такого давно не слышал, чтобы люди так кричали. Крик со слезами переходил на визг, а мы не могли её от могилы оторвать... Ужас! - Султанов при воспоминаниях об этом, прослезился. - Пришли домой, она как неживая сидела ещё часа два, потом вроде встала и пошла к себе, молчала весь вечер, а после зашла в комнату родителей, на кресло Алёшино смотрит, будто и правда его видит... Света в рёв, ну и по новой...
- Может быть не надо было, сразу на кладбище-то водить? - Зайцев вытер ладонью взмокший лоб.
- Знаю, что не надо бы, но сама попросила со слезами... Как откажешь?! Отец ведь, а она даже на похоронах не была, в последний путь его не провожала...
- Это конечно!.. Ну, давай подписывай и иди, собирайся на прогулку, а я тут ещё часик поработаю, не хочу ничего на выходные оставлять по старой привычке, - Зайцев приподнялся над столом и разложил свои бумаги, чтобы удобнее было их рассмотреть и подписать.
Султанов входил во двор на Парковой через сквозную арку соседнего дома, а Наташа с мамой только выходили из подъезда. Девушка шла с Мишкой на руках и посматривала на свои окна. Там в кухне возилась её бабуля с тестом и выглядывала во двор, наблюдая за ними. Наташа прошла к детской песочнице, посадила туда Мишку и присела на краешек деревянного бордюрчика рядом с игравшими ребятишками.
Евгений Петрович с весёлой улыбкой на лице подошёл к стоявшей тут же Светлане.
- Сейчас ребята подойдут, - незаметно шепнул он ей на ухо, - и тогда пойдём гулять все вместе на детскую площадку парка!
Она кивнула и посмотрела на притихшую Наташу.
- Ну, как она, хоть разговаривает сегодня? - так же шёпотом спросил он, кивая на девушку головой.
- Да, потихоньку, ничего...
Наташа склонилась над песочницей и помогала лепить малышам куличики. Подошла соседка с первого этажа вместе с Анной Комаровой:
- Наташ, привет! Приехала? Ну и молодец, что там в столице-то энтой делать одной? - она рассмеялась и толкнула Комарову в плечо.
- Здравствуйте! - тихо произнесла Егорова и подняла на них свои серо-голубые глаза с длинными ресницами.
Её лицо показалось соседкам осунувшимся и бледным, а щёки впалыми, но они промолчали и ничего не спросили у матери относительно её внешнего вида, всем и так было понятно Наташино состояние. Всё, что с ней произошло - не могло пройти даром. Они остановились рядом с матерью и Евгением Петровичем, тихонько о чём-то переговариваясь, а Наташа продолжала возиться с Мишкой, который ползал по влажному песку и пытался засунуть его в рот. Она подняла его, отряхнула и повела на другой конец песочницы и вдруг увидела, что через двор от проезжей дороги на фоне арки в их сторону идут её знакомые. Наташа замерла и стала приглядываться, жмурясь от заходящих ярких лучей вечернего солнца. Да точно, это были они - Надя с Игорем, одетым в голубую рубашку, Слава с Мариной, а за ними следом, за спиной у своей сестры медленно шёл он, Александр Константинович Терещенко, одетый в обычную гражданскую одежду светло-серые брюки и такую же рубашку. Он поправил свои белокурые непослушные волосы и посмотрел во двор на детскую площадку. Наташа замерла. Она подхватила Мишку на руки и прижала его к себе, пряча лицо в его комбинезончике.
Мама видела, как она покраснела. Светлана Ивановна обернулась по направлению Наташиного взгляда и увидела подходивших к ним товарищей. Когда они были уже на расстоянии в несколько шагов, Наташа вдруг подскочила к матери всунула ей в руки братишку и, ничего не сказав, кинулась к своему подъезду. Она быстро скрылась там, побежав вверх по ступенькам, и больше к ним не вышла.
Наташа влетела в квартиру, сшибая с ног ничего не понимающую бабушку, пробежала мимо неё в свою комнату и села там на диване, сложив руки на коленях. Она в испуге смотрела на входную дверь и сердце колотилось, как у загнанного зверя во время погони. Бабушка, вытерев руки о фартук, подошла к её комнате и встала в дверях.
- Ты чего?! - спросила она и пожала плечами. - Не поняла!..
Елизавета Юрьевна выглянула с балкона и что-то прокричала своей дочери.
- Иди к ним на улицу, там все тебя ждут!
Наташа молча но с тем же испугом, мотала отрицательно головой. Через пару минут раздался дверной хлопок, быстрыми шагами в большую комнату вошёл Султанов.
- Наташа, что случилось? Мы все волнуемся, что с тобой?!
Она встала и прошла к нему в зал, усаживаясь на диван и пожимая плечами, будто ей было холодно.
- Ты чего это? От кого так убежала?! - бабушка присела рядом с внучкой.
- Я не пойду, идите, - коротко ответила она и поглядела на балконную дверь.
- Вот, те раз! А мы собрались в парк гулять с ребятами, они для этого и подошли, чтобы с тобой встретиться, давно ведь не виделись!.. Наташа, пошли с нами, мама там стоит у песочницы ждёт, а? - он попытался притянуть её к себе, но Егорова увернулась и отсела от него подальше. - Не понял!.. Что такое?! В чём дело, ты можешь сказать?
Она качнула головой и подняла на него заплаканные глаза с ноткой укора:
- Я не пойду, я его... боюсь!
- Кого ты боишься?! - изумился полковник.
- Его, майора Терещенко, - и она закрыла руками раскрасневшееся лицо.
- Чего ты его боишься-то, он тебе что, Жигулин? - бабушка рассмеялась при этом. - Наташа, подними голову и посмотри на меня!..
- Боюсь, - повторила она и убрала с лица ладони. - Мне ему теперь стыдно в глаза-то посмотреть, а не то что с ним разговаривать! - она снова всхлипнула и тронула Султанова за рукав пиджака. - Страшно, не могу я с вами пойти! Боюсь!
- Та-а-ак!.. Приехали! - Султанов стал терять терпение, он вскочил на ноги и грозно встал над Натальей. - Прямо трясёт её от страха, вы поглядите на неё, а!
Он быстрым шагом прошёл в коридор и взялся за дверную ручку.
- Ничего сейчас не скажу тебе, слов у меня нет таких... Ну и сиди! А мы пойдём гулять!.. Елизавета Юрьевна, я пошёл, а то там Светлана стоит с Мишкой у песочницы, они ждут, что мы сейчас выйдем...
Он громко грохнул дверью, так, что Егорова вздрогнула и убежал вниз по лестнице, звонко стуча каблуками.
- Да-а! - бабушка с улыбкой всплеснула руками и поправила фартук, покрепче завязала его сзади бантиком. - Ну пошли тогда в кухню, поможешь мне с тестом, а то, я его уже второй раз замесила, как бы не начало закисать... Будем пироги с тобой лепить. Ну, выше голову, старший помощник следователя! - она подошла к внучке и подняла её с дивана.
Наташа стёрла с лица выступившие слезинки, и пошла в кухню за бабулей пироги лепить.
Там, стоя у плиты, бабушка не на шутку развеселилась и поглядывала на внучку ядовито-ироническим взглядом:
- Вот дурочка! Чего его бояться-то?! У него ещё спина не зажила. Боятся будешь, когда совсем выздоровеет, вот тогда и можно, а пока - что он тебя догонит, что ли, такую быструю?! Но не думай, что он прямо с ходу на тебя набросится, как только до конца поправится... Ишь, размечталась!
Наташа бросила на бабушку укоризненный взгляд.
- Знаю, все вы девчонки такие!.. И не гляди на меня так, не напугаешь! А то, ишь, боится она, прятаться прибежала! - бабушка снова рассмеялась и притянула Наташу к себе в объятия.
Понедельник начался с происшествия. В самый разгар планёрки в кабинет к Зайцеву забежал Игорь Коломийцев от дежурного по городу и сообщил:
- У нас труп в аптеке на Первомайской, похоже, что не криминальный, но выехать надо!
Султанов, присутствующий на совещании в особом отделе, вскинул голову:
- Ты чего так в таможенной форме и поедешь туда?! Ну-ка, переодеться живо, Саша сегодня во вторую смену работает, успеешь ещё... Какой труп-то?
- Из аптеки позвонили, у них мужчина в очереди стоял, а потом упал и умер внезапно. "Скорая" уже была, они констатировали смерть по прибытии, сообщили нам.
- Сколько гражданину лет? - поинтересовался Зайцев.
- Сорок два года.
- Молодой ещё мужик-то!.. Выезжайте с Пашей Солошенко, - Зайцев поглядел на своего помощника и тот вылез из-за стола.
Они прибыли на место с оперативной группой и экспертами, когда медики уже накрыли тело белой материей и собирались выезжать.
- Причина?! - стоя рядом с фельдшером, спросил Солошенко.
- Скажем точно после вскрытия, но похоже на инфаркт.
- Вот так сразу?
- Бывает, что и так!.. Вот тут стоят свидетели, так вы их и допросите, а нам пора на следующий вызов, - врач развернулся и вышел на улицу к машине.
Бригада экспертов приступила к осмотру места происшествия, а они с Игорем к опросу свидетелей.
Первой вышла к ним в зал фармацевт Лютова.
- Я с кассиром разговаривала, когда он к окошку подошёл и стал спрашивать капли от сердца. Выглядел бодро, не шатало его, странно... Потом стал заваливаться на бок, когда я ему протянула баночку с лекарством. Выскочила к нему и кассирша потом подбежала, а он завалился и упал у окна. Мы сразу вызвали врачей, но они приехали, когда он уже умер, - женщина была взволнована, но рассказывала без лишних эмоций. - Мы знали его, он часто приходил к нам в аптеку из старых домов, что ближе к частному сектору, мать у него хворая была, так её родственники увезли прошлой осенью к себе пожить куда-то в посёлок. А сам он с женой тут проживал.
- При нём пропуск на рыбзавод, - Платонов поднял голову к Солошенко, протягивая пропуск мужчины. - При осмотре трупа на нём не обнаружено никаких признаков борьбы. Медики, видимо, правы, это не криминал.
Платонов после осмотра тела, поднялся на ноги. Игорь в этот момент составлял протокол осмотра места происшествия, так как внезапность смерти всегда предполагала такие действия. Он отодвинулся от двери и пропустил вперёд фотографа Салтыкова.
- Что здесь? - спросил тот.
- Вот, не криминальный труп, но ты всё-равно сфоткай для протокола, - Игорь показал рукой на пол, где лежало тело.
Салтыков кивнул головой и настроил свой фотоаппарат.
После всех формальностей Солошенко отправил Игоря к родственникам этого Линёва, по адресу, который указала им работница аптеки, а сам стал опрашивать свидетелей в зале.
Во второй половине дня Коломийцев докладывал, поглядывая на часы:
- Узнать на месте удалось следующее, - быстро начал он.
- Ты не торопись, успеешь ещё к своему Сашке в порт, - остановил его Султанов.
- А я не спешу!.. Был у него дома, но никого не застал, жена на работе, но мы ей уже сообщили эту новость про мужа, а вот во дворе о нём отзываются все положительно. Хороший, говорят, мужик, уважительный. Соседи рассказали, что проживает в их доме пятый год, сразу как женился на этой женщине, а до этого состоял в браке с одной из работниц швейной фабрики по пошиву детской одежды. Имеет от неё сына, с которым не знается... Я уже успел к нему заехать по адресу, который дали его знакомые. Сын отслужил армию и вернулся весной прошлого года, женат имеет свою семью, про отца и слышать не желает. Тот после развода никогда к ним с матерью больше не приходил. Женился на женщине, которая работает начальником смены на предприятии его бывшей жены. Соседи говорят, что спокойная интеллигентная дама, но ни с кем близко не дружит, - Игорь положил на стол перед Султановым свои записи. - Вот протокол опроса свидетелей на его работе, а тут его бригадир дал показания по поводу того, что ни разу не слышал о его больном сердце и медкомиссия заводская, которая раз в пол года у них там бывает, ничего подозрительного в последний раз не обнаружила, вот справки и выписки из его медкарты, - Игорь положил на стол папку и вытянулся, снова поглядев на часы.
- Иди уже! - Султанов кивнул ему головой. - И скажи Саше, чтобы не очень-то выходил раздетый во двор к судам, нечего там делать. А то ещё апрель и холодно, а ему нельзя сейчас простывать... Понял? Напомни ему, а то он всегда вылетает в одном кителе прямо на ветер, мне Надя пожаловалась... Скажи, что если всё в порядке будет, а я сегодня разговаривал с областным отделом кадров, его с мая месяца уже сюда к нам переведём... Ну, беги!
Игорь обрадованный, пулей выскочил из кабинета.
- Значит ничего криминального? - Султанов взглянул на Солошенко. - Тогда закрываем дело, официально возбуждаться тут нет мотива. Ещё раз проехайте по адресу, когда жена домой придёт. С неё надо показания снять, относительно состояния мужа в последние дни и опросите его друзей, кто его близко знал, а завтра все итоги подобьём и закроемся уже с чистой совестью.
Солошенко кивнул головой и сложил в папку все принесённые Игорем протоколы с места работы Линёва.
Поздно вечером он докладывал следователю Зайцеву следующее:
- Супруга Линёва ни в какие подробности не вдавалась. Я понял по разговору с ней, что она не очень-то огорчена потерей своего мужа, поэтому, быстренько опросил её и отправился по соседям ещё раз, по тем квартирам, что были утром не доступны. Теперь люди пришли с работы и многие охотно согласились поговорить.
- Что же вы выяснили? - Зайцев поднял глаза на своего помощника.
- Линёв в последнюю неделю своей жизни проживал у дворника в его будке. Он там выделил ему раскладушку.
- Почему?
- Жена выгнала из дома после очередного скандала и соседи рассказывают, что это бывало уже не однократно.
- Что, выпивал или дрался?
- Не известно. Но, похоже, что ни то и ни другое... Женщина она своенравная, настояла, чтобы мать отправили к родным, не хотела она жить в квартире со свекровью. Из-за этого скандалили, а теперь... Дворник говорит, у которого он все эти дни ночевал, что Линёв хотел сыну помогать после армии материально, ну это явилось очередным поводом недовольства со стороны его жены. А в этот раз в чём провинился, никто не знает, но многие догадываются, что он перестал устраивать жену... как мужчина, - Солошенко откашлялся в кулак. - Тоже повод, не так ли?!
- Вам молодым виднее, - Зайцев строго посмотрел на Павла. - Вот что, мы мусолить тут не будем, ясно, что не криминал... Разобрались и будет, а то полезете в дебри.
- Эта горгона довела мужа до инфаркта - и не криминал?! Из дома выгнала, - Солошенко даже голос при этом повысил на своего начальника.
- И, что мы тут докажем?! Ну выгнала и только... Ведь, не докажем, что в результате этого действа он погиб. Но, вот эксперты ещё заключение официальное не прислали. Завтра утром будут известны результаты и тогда...
- А я бы её привлёк, - Солошенко похлопал по столу ладонью. - Увела мужа из семьи, довела до ручки, а потом выгнала из дома... Хороша!
- Ты на себя лучше посмотри, на свои отношения с Татьяной, - укоризненно заявил ему Зайцев. - Вашему сыну три годика, а живёте как кошка с собакой. Давно ли клятву верности друг другу в ЗАГСе давали, а? Вот то-то!.. И тоже ссоритесь из-за родителей. Да и повод-то какой-то странный, кому из них мальчонку на выходные подбрасывать, когда оба дежурите?
Солошенко рассмеялся, откашлялся и отвернулся от Зайцева.
- Что не правда? - Зайцев поднялся из-за стола и сложил документы в сейф. - Завтра спрошу у Султанова совета, про этого Линёва, а теперь иди, ты же спешил куда-то...
- Нет, уже всё, я дома его не застану...
- Это кого?
- Свадьба была у одноклассника в этот выходной, а я не попал - дежурил. Хотел зайти сегодня поздравить, но он уже уехал из города по работе. Вернётся в субботу и вот тогда...
- Это у кого свадьба, у Боровского, что ли? - Солошенко кивнул в ответ и улыбнулся. - Молодцы! Это он на Кате Шубиной женился?!
- Да, Витя мой одноклассник, да вы его знаете, - подтвердил Солошенко.
- Ну, как не знать, все в одном дворе жили, так моя жена им дальняя родственница, Боровским-то!
- Правда, не знал! - оживился Паша. - Так вот они сюда в субботу приедут на квартиру к дядьке его по матери. Он в командировке, им ключи оставит на выходные, они нас всех пригласят, кто у них на свадьбе не был. Там ведь дома-то не особенно разгуляешься, и у Витьки и у Катя квартиры маленькие, а тут хоть с друзьями посидят и отметят как следует.
- Ты пойдёшь?
- Да, собираюсь... Надо же друга уважить! С Татьяной и пойдём.
- Вот и правильно, что с женой... Ну, ладно, давай закругляться, а то уже поздно.
Только они закончили свой разговор, как на пороге кабинета появилась жена Таня в форме. Она работала в ГАИ, так же как и её родной брат - Иван Вдовицин.
- Окончила пораньше и решила за тобой зайти, - с порога громко произнесла она. - Здрасьте, Егор Афанасьевич!
Павел поморщился и покрутил головой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
