В октябре в столице Удмуртии снова сыграет Петр Лаул – музыкант, педагог и исследователь
Предстоящий октябрь в афише 86-го сезона Удмуртской филармонии получится насыщенным классической музыкой. Галерею октябрьских концертов откроет гастрольное выступление петербургского пианиста Петра Лаула и Симфонического оркестра Карельской государственной филармонии под управлением маэстро Анатолия Рыбалко. 8 октября в 19:00 на филармонической сцене в Ижевске наши гости исполнят единственный фортепианный концерт Скрябина и Третью симфонию Брамса.
В общении с музыкальными богами
Октябрьский визит Петра Лаула в Ижевск станет всего третьим за два десятилетия его сценической карьеры. Творческий дебют этого музыканта в столице Удмуртии состоялся зимой 2005 года, когда вместе со скрипачом Ильей Грингольцем дуэт гостей исполнил удивительную в редком сочетании произведений программу, включавшую в себя соль-мажорные вариации Моцарта, «Испанские танцы» Сарасате и Сонату № 3 Грига.
Два года назад концерт Петра Лаула под открытым небом на стадионе «Динамо» с рахманиновской «Рапсодией на тему Паганини» под аккомпанемент Государственного симфонического оркестра республики вошел в календарь 64-го фестиваля искусств «На Родине П.И. Чайковского» и вскоре состоится третий выход артиста к нашим меломанам.
Предваряя новую и скорую встречу с пианистом из Санкт-Петербурга, не лишним будет напомнить о том, что «в его пальцах» вместе с сочинениями творческих и личностных противоположностей – Рахманинова и Скрябина звучат творения Баха, Бетховена, Шуберта, Шумана, Брамса и Шостаковича. Помимо этого Петр Лаул не скрывает своей любви к музыке Вагнера, Брукнера и Малера.
– Как не очень религиозный человек, признаюсь, что я не особо верю в сущности, в которые принято верить. С другой стороны, я могу честно сказать, что верю в присутствие людей, которых люблю – в Бетховена, Шуберта и Шостаковича. Как верю в свое общение с ними, и поэтому постоянно обращаюсь к ним, когда играю их музыку. В каком-то смысле – это мои Боги! – в июне 2021 года в эксклюзивном интервью для Удмуртской филармонии Петр Лаул приоткрывал свою личность.
Писарева – пианистическая питерская улица
В этих словах не ощущалось ноток пафоса или намеков на позу. Тем более что тонкое чувство самоиронии остается охранной грамотой для музыканта от самолюбования.
– Довольно долго я развлекал себя мыслью-фантазией о том, что являюсь лучшим пианистом улицы Писарева в городе на Неве, – одной этой фразы Петра Лаула, сказанной с улыбкой, оказалось достаточно, чтобы почувствовать и оценить его портретные характеристики. – Ровно до той поры, пока на этой улице один за другим не поселились еще три пианиста – Владимир Мищук, Полина Осетинская и Мирослав Култышев. Тогда мне пришлось стать всего лишь одним из четырех лучших пианистов улицы Писарева, и от этого стало как-то не очень спокойно. Ну а если говорить серьезно, то прежде на улице Алексеевской, а с 1923 года – улице Писарева, жил профессор Леонид Владимирович Николаев, у которого учились Дмитрий Шостакович, Владимир Софроницкий, Мария Юдина, Натан Перельман, Владимир Дешевов, Исаак Шварц и др. Многие из них как раз приходили сюда на уроки к педагогу. Между прочим, неподалеку отсюда жил Теодор Лешетицкий – учитель Пауля Витгенштейна, Артура Шнабеля и Анны Есиповой, с которой у педагога тогда возник роман. Казалось бы, маленькая невзрачная питерская улица, но, сколько удивительных сюжетов она хранит в себе! Поскольку сейчас Осетинская и Култышев уже там не живут, я снова тешу себя надеждой на то, что вернул себе пианистическую «пальму уличного первенства».
Шостакович генетической памяти
Интересно, что в «коммуналке» на улице Писарева Петр Лаул провел свое детство. А еще раньше здесь жили отец пианиста – композитор и музыковед Рейн Лаул (в его библиографии есть удивительная книга «17 этюдов о музыке Бетховена») и дед – музыковед Александр Должанский, которого в трагичном для советской музыки 1948 году презрительно обзывали «знаменосцем Шостаковича».
– И хотя сегодня я там не живу, но зато продолжаю заниматься за роялем «Бехштейн», – объяснил пианист, педагог Санкт-Петербургской консерватории, автор глубокого исследования о сонатах Бетховена, добавив еще один захватывающий сюжет из личной коллекции. – Мой дед частным образом подтягивал Максима Шостаковича – сына Дмитрия Дмитриевича – по гармонии музыки, когда он учился в консерватории. И в нашем семейном архиве сохранились два письма от Дмитрия Дмитриевича к Александру Наумовичу Должанскому. Фразу в одном из писем я запомнил наизусть: «Дорогой Александр Наумович! Максим сегодня сдал переэкзаменовку, получил тройку, и я считаю, что для него это большой успех. Огромное вам спасибо!» Несмотря на то, что я никогда не видел своего деда, издавна я ощущал его незримое присутствие – в его рояле, на котором занимаюсь, в его огромной библиотеке и архиве. Изучив этот архив, мне стало очень приятно, что в отличие от большинства друзей и знакомых Шостаковича, он не отрекся и не отвернулся от дружбы с композитором, на которого в 1948 году обрушалась новая волна травли. Поэтому фигура Шостаковича для меня нечто большее, чем один из величайших композиторов мира. Это еще и часть моей генетики и генетической памяти. Когда в 2015 году в интернете неожиданно всплыла запись, сделанная в 1962 году на Ленинградском радио, где Александр Наумович рассказывал о музыке и о Шостаковиче, я впервые услышал его голос, это стало для меня настоящим потрясением. Портрет моего деда сразу обрел для меня объем!
Текст: Александр Поскребышев
