О риторике, спорах и советском союзе

У Аристотеля есть наблюдение о первых шагах человека в познании мира. В нем античный философ пишет о философии и риторике, двух первых дисциплинах, покоряемых человеком и дающим множество побегов, плодоносящих новыми знаниями и оптиками для восприятия мира. Философия и риторика поставлены им в один ряд в силу того, что для первых шагов на этих стезях достаточно просто быть человеком. Тем самым он фиксирует нашу природную любознательность и тягу к распоряжению словом.

На мой взгляд, власть над словом связана и с азартом "быть как-то", даже незаметность предполагает особую интонацию присутствия, а в обществе мы всегда обращаемся к речи, включающей так же и молчание, для ознаменования нашей позиции. И порой позиции сталкиваются, порождая споры. Явление чрезвычайно занимательное с тянущимся за ним шлейфом из стереотипов, сложенных в формы поговорок с пословицами. Часто мишень этих народных мудростей - плодотворность споров, точнее ее минимальность с подчеркнутой путаницей, бесконечностью. Хотя есть и знаменитое "в споре рождается истина".

Лично я полагаю, что диссонанс между некоторыми артефактами из сокровищницы фольклора происходит из вводящей в заблуждение природы спора. Есть склонность воспринимать его как столкновение двух позиций, хотя в действительности участников может быть масса, а с ними - и точек зрения. Другое дело, у людей есть тяга к разрешению какофонии, к группированию и сплочению ценой деталей вокруг точек зрения, сулящих наибольший наступательный потенциал. Отсюда возникает иллюзия полярности, способная явить все ту же рекурсивную природу, когда любая из сторон может обернуться ареной новых споров между прежними союзниками. Конвенциональность - дело тонкое и трудоемкое.

Тем не менее, даже при таком, казалось бы, задающем интонацию хоровода раскладе есть знаменательное для каждого участника событие: момент высказывания, роднящий спор, например, с сущностью семинарских занятий. Необходимость публичной речи побуждает придать форму паутине мыслей, сложив их и приведя к единообразию. А встреча с оппонентом сулит не столько поражение или триумф, сколько прояснение риторической работоспособности выданной человеком конструкции. Выдержит она напор прений или развалится, приведя к необходимости дополнительного вмешательства. В итоге получается движение к своего рода истине, к важности познания того, что витает в уме в своем призрачном состоянии, убеждающем в правдивости только носителя.

В любом случае, споры завлекают и отстраненным наблюдением. Приятно перенять азарт участников, раствориться в стороне, которой хочется симпатизировать и лицезреть натиск борющихся ораторов. Любопытно и маркировать как ходы их мысли, так и приемы, выделяя из общей массы слов логический хитрости и смысловые выпады. В калейдоскопе возражений с аргументами мы, вероятнее всего, неизменно будем обнаруживать софизмы с паралогизмами. В конечном счете, нам редко достается быть свидетелями столкновений Ахиллов с Приамами, куда чаще это подставные фигуры для муляжей из мемов в стиле wojak с тяготеющими к типизации мнениями. Но забавы такого рода могут длиться долго, выпуская на свет не только поразительные тезисы, но и ставящие в тупик вопросы. Хрестоматийная карикатура такого озадачивающего возражения - вопрошание "и что?". Считаться с истиной в споре приходится не всегда, куда чаще слава достаются тому, кто смог завершить осаду измором противника и постановкой в тупик.

Случается, что такие вопросы или смежные с ними ремарки приобретают форму контрапункта, двигающего диспут в предсказуемом или курируемом одной из сил прений направлении. Что-то в духе майевтики Сократа, что, по-моему, в своей чистой и наивной форме обречена увязнуть и заблудиться в картографии мыслей реального собеседника. Однако с долей наглости вполне способна оказаться действенным методом принуждения к самостоятельному оглашению новой позиции для отвечающего. И вот, размышляя о замечания, сулящих занятие лидерского положения или хотя бы озадачивание собеседника, я прокручивал в голове некоторые из громких и циркулирующих из беседы в беседу фраз про советский союз. Тема широчайшая и все же в ней выделяются эти прибежища для поборников и гонителей в виде шаблонных утверждений.

Я коснусь только темы защитников, взвалив на себя роль коварного притеснителя, предлагающего читателю принять во внимание мои слова и, возможно, пустить их однажды в ход или развить. Или просто озадачиться, преодолев, на мой взгляд, пресную и въедчивую тягу видеть в истории не возможности и упущения, а повторения и шаблоны. Этакая несамостоятельная, естественная потребность воспроизводить и повторять, кладя тысячелетия на эфемерную мечту повторения неповторимого.

Так куда же тянутся ревнители этого периода? К лозунгам о том, что в советском союзе было настоящее образование, воспитывали человека с большой буквы "Ч", жилось раньше лучше, страна развивалась, etc. Резюмируя: люди вырастали другими и создавали вокруг себя замечательный мир. Отсылать к личному опыту собеседника бессмысленно: он может отсутствовать, быть излишне романтизирован или слишком фрагментарен, иными словами, собеседник может быть плохо осведомлен о предмете беседы. Указывать на исторические данные в "кухонных распрях" или баталиях в комментариях тоже может быть неуместно: это требует восприятия и сноровки, колоссальных ликбезов, разгоняющих темноту в знаниях оппонента.

Интересно предложить оппоненту пораздумать о явлениях, стоящих одной ногой в прошлом, а второй - в настоящем. Особенно живо эта тема пойдет в случае неприязни к нынешнему истеблишменту. Так похвалу воспитательной функции советского союза можно поставить в пару с ремаркой о происхождении большинства "воров в законе", именитых преступников, коррупционеров - всей рати порицаемых и заклеймённых в общественном сознании образов - из советского союза. Откуда же взялись эти зрелые мужи, проделавшие долгий путь, успевшие обзавестись широкими связями и составляющие целую категорию людей? К теме образования можно привести вопрос о будущем образованных в советском союзе людей - они ведь не рассеялись, не испарились, а многие стали преподавателями и важными лицами на тех же заводах и наукоемких производствах. Создатели нынешних образовательных систем - прямые наследники той системы золотого времени, что же преломилось? Думаю, Вы уже заметили, что основной ход построен на идее преемственности и взросления воспитанников "золотого времени", порой даже одногодок самых активных поборников СССР, что делает оппонента как бы собственной мишень. Ведь интуитивно будет назревать главный вопрос: что сделало со своим "золотым временем" это "золотое поколение"?

Другой захватывающий виток дискуссии, о котором я скажу с масштаба наблюдателя, а не имитатора участника, - это попытки воздвигнуть оборонительные фортификации. Легко предположить вольные переходы от меньшего к большему, от частных биографий к обобщениям, от судеб отдельных людей к функционированию целого государства, где эти жизни сливаются с сонмом прочих. Никакой последовательной эксгумации прошлого ожидать не стоит. Ранее промелькнувшее словосочетание "несамостоятельная, естественная потребность в воспроизведении" - это сюжет о распределении ролей и ответственности, тяга к диктату и принятию на себя обязанности задавать курс и интерпретировать события. Так все невзгоды легко вывести на уровень космогонии о противоборствующем западе и востоке, чуть что выходя за пределы разговора о самодостаточной стране. Вряд ли воспеватель СССР ринется отвечать на удивление тем фактом, что могучая страна оказалась не такой могучей - это замкнутое кольцо с переходами от страны, готовящей образцовых граждан, к конспирологическим горсткам порочных граждан, разваливших страну, и назад к теме величия. Как не потерять себя в этих скачках - сложно сказать. Я думаю, важным инструментом здесь останется центрирование вокруг идеи преемственности, вероятно, ожидающей суждения об упадке и кризисе, а затем - вокруг того, как легко зачинать золотой век на руинах с людьми, с завязанными глазами. Недаром среди множества деятелей культуры и науки, служителей все тех же почитаемых муз из прошлого, так много недовольных этой "стариной", чего стоит только множество и хвостик осуждающих фраз с "Культурной революции" при любом упоминании СССР и того, "как было раньше".