- Ну?! – спросила она заинтересованно, - зачем пожаловал? Молодой человек растерялся окончательно, ничего дельного в голову не приходило. И, вправду, зачем он здесь сидит перед этой неприятной дамой, будто Кай перед Снежной королевой, строящей из себя властительницу умов и душ? Редакторша с любопытством изучала его реакцию.
Начало
Глава 9.
Глава 10.
Минут через десять появилась Колобкова, зашла неслышно. В отличие от секретарши на цокающих лабутенах, на главном редакторе были мягкие чёрные замшевые туфли на небольшом каблуке. Вообще, статусная дама была одета просто, в черные свободные брюки и белую блузу наподобие мужской рубашки. Завершённость образу придавал ассиметричный массивный чёрный кулон на длинном шнурке, минималистические серьги тоже с чёрными вкраплениями каких-то камней и наручные часы с крупным прямоугольным циферблатом. Короткая стрижка и неброский макияж, всё было просто и лаконично, но безумно стильно и благородно. С Колобковой в приёмную пришёл и лёгкий аромат знакомого парфюма. Максим вскочил с кресла.
- Привет, Макс! Рада тебя видеть! – сказала она ему так буднично и просто, словно он, как раз сегодня и должен был прийти, а договорились они только вчера, и, обращаясь к секретарше,
- Марусь, сделай-ка нам кофейку, как ты умеешь, и где-то там у тебя были бисквиты…
- Марь Васильна, а как же диета?! – праведно возмутилась секретарша.
- Ну, у меня же гость, - спокойно парировала начальница.
- Мне не надо, я сыт, - вставил Максим, вспомнив своё отражение в лифте.
- Вот, видите, молодой человек тоже на диете, а Вы его соблазняете, - укоризненно покачала головой Маруся.
- Ох, и жадная же ты девица, Маруська! Ну, диета, так диета, - вздохнула Колобкова, - тогда, пойдём ко мне, - махнула рукой, призывая гостя проследовать за ней в святая святых…
- Не жадная, а забочусь о Вашем здоровье! – буркнула секретарша в спину уходящей руководительнице.
Кабинет был под стать хозяйке, простой и стильный, при этом достаточно уютный. Светло-серые стены хорошо сочетались с урбанистическим видом из огромного, почти в пол, окна, обрамлённого светлыми шторами. Вдоль одной боковой стены располагался открытый книжный шкаф, почти весь заставленный цветными переплётами, вдоль другой, мягкий кожаный диван цвета тёмного шоколада. Большой письменный стол такого же оттенка, буквой Г занимал место в центре кабинета, на нём красовался дорогой ноутбук, несколько папок и маленький бронзовый бюст, конечно же, Пушкина. Троном главному редактору служило такое, как диван, крутящееся кресло с высокой спинкой. Для гостей с другой стороны стола стоял стул из того же набора…
Колобкова прошествовала на свой трон, а Максу предложила занять место, напротив.
- Ну?! – спросила она заинтересованно, - зачем пожаловал?
Молодой человек растерялся окончательно, ничего дельного в голову не приходило. И, вправду, зачем он здесь сидит перед этой неприятной дамой, будто Кай перед Снежной королевой, строящей из себя властительницу умов и душ? Редакторша с любопытством изучала его реакцию. Выручила секретарша, она вкатила в кабинет изящный маленький столик-тележку на колёсиках. На нём был кофейник, чашки, молочник со сливками и сахарница. Девушка хотела было выставить всё это добро на стол, но Колобкова остановила её:
- Марусь, спасибо, не нужно!
И секретарша процокала из кабинета на своё место, прикрыв дверь. Редакторша пригласила Максима перебраться на диван, к столику с кофейником. Разливая ароматный кофе в причудливые не очень-то маленькие чашки, спросила:
- Как друг?
- Какой друг? – не понял Максим, - усаживаясь на диване. Здесь и, правда, было как-то спокойнее, демократичнее, что ли, чем перед столом редактора, тем более, что теперь она была не на троне.
- Ну, друг, к которому ты ездил в Питер, кажется, Павел?
- Ааа, - сообразил Макс, - да… Павел пьёт, страдает. Но Вы были правы, он далеко не такой святой, каким казался издалека…
- Ты смог ему помочь?
- Нет, - признался молодой человек, - скорее, он меня чуть не утянул за собой… Хорошо, что мама его приехала вовремя, - хохотнул не особо весело, вспомнив, что-то своё…
Дальше разговор не вязался, Макс не знал, как сформулировать, что за сила заставила его позвонить и прийти, а Колобкова ему не помогала, чем раздражала всё сильнее. Она пила маленькими глотками свой кофе, надо отдать должное Марусе, очень вкусный, и испытующе поглядывала на Максима. Он чувствовал себя, словно под рентгеном. Выручила опять секретарша.
- Мария Васильевна, можно вопрос, - поднял глаза от чашки Максим, - почему Ваша Маруся соблюдает такой неудобный дресс-код? Мне кажется, она в конце концов, переломает себе ноги, да к тому же, эта ужасная юбка просто не даёт ей нормально ходить! Она похожа на несчастную гейшу, вынужденную топать на таких маленьких деревянных табуретках…
- Гэта!
- Что, - не понял Максим.
- Эти табуретки, как ты выразился, называются гэта – японские сандалии.
- Ааа, - протянул молодой человек.
- Потрясающе! – рассмеялась Колобкова, - Макс, ты меня удивляешь! Ты хоть представляешь, сколько стоит моё время? И мы будем обсуждать японскую обувь и Маруську? У неё нет никакого дресс-кода! Это её личное представление о прекрасном, она нагляделась каких-то нелепых фильмов, в которых секретарши выглядят именно так, и теперь свято чтит традиции, не понимая, что это всего лишь, клише, и копировать его, не есть признак хорошего вкуса! Да пусть хоть в лаптях ходит, лишь бы работала так же продуктивно!
- Вообще-то, она забыла мне пропуск выписать, - вставил Макс свои пять копеек.
- Процент её ошибок ничтожно мал по сравнению с коэффициентом полезного действия, так что можно и простить мелкие просчёты, - парировала Колобкова, - тем более, исправляет она их сама…
Продолжение