Германия как "больной человек Европы" годами игнорировала тревожные симптомы, пишет The Telegraph. Страна, славившаяся дисциплиной и пунктуальностью, стала государством со стареющей инфраструктурой и неповоротливой бюрократией, где даже поезда уже не ходят вовремя, отмечает автор.
"Больной человек Европы" годами игнорировал тревожные сигналы
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
Кто-то всегда должен быть "больным человеком Европы", и чаще всего за 78 лет, прошедших после окончания Второй мировой войны, им становилась Великобритания.
Однако время от времени самым слабым звеном оказывается сердце европейской экономики – Германия. Последний раз это случилось в конце 90-х годов прошлого века, когда Германия решала проблемы объединения.
Безработица выросла, а экономика никогда не была так близка к полной рецессии.
Однако все изменилось после проведения ряда смелых реформ на рынке труда, совпавших по времени с введением евро.
В голодные для всех остальных годы великой рецессии и долгового кризиса в еврозоне немецкая экономика процветала, опираясь на высококонкурентный производственный сектор, который прекрасно подходил для использования возможностей валютного союза и быстрорастущих экономик развивающихся стран.
К сожалению, все изменилось, и теперь промышленные районы Рейнско-Рурского региона Германии вновь "больны".
Конечно, в последний раз Германия оказалась в таком положении совсем в других обстоятельствах, но в любом случае никогда не стоит недооценивать ее способность адаптироваться, если это необходимо.
Клеменс Фюст (Clemens Fuest), президент мюнхенского Института экономических исследований, считает, что называть Германию "больной" – это преувеличение, но согласен с тем, что структурные проблемы, с которыми столкнулась страна, являются крайне сложными, а избиратели не готовы к необходимым изменениям.
В своем ежемесячном экономическом отчете, опубликованном на прошлой неделе, Бундесбанк Германии настаивает на том, что предприятия относительно успешно справились с экономическими потрясениями, вызванными сначала пандемией, а затем энергетическим кризисом.
Признаков того, что производственный сектор скоро прекратит свое существование, практически не было. Однако в докладе говорится, что существует "очевидная потребность в принятии мер" для адаптации к судьбоносным изменениям, и, хотя политики делают некоторые правильные шаги, прогресс идет медленно.
Организация экономического сотрудничества и развития, МВФ, Еврокомиссия, Бундесбанк — кто бы что ни прогнозировал, все они предсказывают, что экономика в Германии, единственной среди стран "Большой двадцатки", сократится в этом году, а в последующие годы, вероятно, будет стагнировать.
В ближайшие пять лет, согласно прогнозам МВФ, экономика Германии будет расти медленнее, чем экономика любой другой страны G7, за исключением Италии. Все это относится также и к Великобритании, которая до сих пор восстанавливается после безрассудного экономического плана Лиз Трасс и которой также предстоит столкнуться с дополнительным трудностями, связанными с Brexit.
Различия между странами, конечно, не так уж велики, но, отягощенные демографическими изменениями и растущими долговыми обязательствами, все страны с развитой экономикой с трудом демонстрируют значимый рост.
Однако по мере перехода мировой экономики от ископаемого топлива и разделения мира на конкурирующие и все более враждебные геополитические торговые блоки в Германии структурные проблемы, с которыми она сталкивается, гораздо серьезнее, чем у других.
Сильные стороны экономики Германии превратились в ее самые больные точки.
Преимущества немцев в значительной степени основаны на успешной работе промышленности, в частности на лидирующих позициях, занимаемых Германией в автомобильной, химической и станкостроительной отраслях.
Почти пятая часть экономики Германии по-прежнему приходится на обрабатывающую промышленность, поэтому, наряду с Японией, она занимает исключительную позицию среди ведущих развитых стран, где эта доля обычно составляет не более 10%.
У Германии есть и другие сильные стороны, в частности, очень низкий уровень безработицы и государственный бюджет, который является предметом зависти Казначейства Великобритании. Тем не менее, присутствует ощущение упадка и того, что экономика больше не работает так, как следовало бы.
Страна, некогда славившаяся дисциплиной и пунктуальностью, уступила место государству с растущей неуверенностью в себе, стареющей инфраструктурой, неповоротливыми бюрократическими механизмами и недостаточным инвестированием в новые отрасли, где даже поезда уже не ходят вовремя.
"Сломленная Германия" является зеркальным отражением "сломленной Британии", но, поскольку Берлин пока не осознает масштабов проблем, его положение еще хуже.
Предвестники появились уже давно: промышленное производство достигло пика в 2018 году и с тех пор постепенно падает.
Конечно, с тех пор мы пережили экономические потрясения, связанные с пандемией и конфликтом на Украине, но показательно, что промышленное производство в Германии до сих пор не восстановилось до прежних высот, в отличие от многих других европейских стран.
Особенно пострадало производство автомобилей, на котором сильно сказалось замедление темпов роста в Китае. Кроме того, эта отрасль испытывает трудности с переходом на электромобили, стоимость которых складывается не только из их производства, но и из программного обеспечения.
Однако есть и другие энергоемкие отрасли, от химической до керамической, бумажной и стекольной.
Крупнейшая в мире сеть химических заводов Вербунд группы BASF в Людвигсхафене потребляет за год столько же природного газа, сколько вся Швейцария. Сегодня завод столкнулся как с выросшими ценами, так и с намерением полностью отказаться от газа в ближайшие десятилетия.
Став в конце 2021 года канцлером в составе трехпартийной коалиции, Олаф Шольц как глава правительства взял на себя обязательство обеспечить климатическую нейтральность к 2045 году, а также пообещал стране новое экономическое чудо (Wirtschaftswunder), подобное тому, которое Западная Германия пережила после Второй мировой войны.
Цели, связанные с изменением климата, помогут Германии "достичь темпов роста, которые в последний раз наблюдались в 50-60-х годах ХХ века", — заявил Шольц не далее как в марте этого года.
Прощай, автомобильная промышленность с ее зависимостью от все более враждебных экспортных рынков; здравствуй, огромный внутренний спрос на возобновляемые источники энергии и их комплектующие. Таково было послание канцлера.
Аналогичные заявления об оздоровлении промышленности мы видим и в Великобритании, но пока доказательств тому очень мало. Когда Шольц появился на автосалоне в Мюнхене в сентябре с черной повязкой на глазу, это выглядело символично: будто экономическая мечта сильно пострадала в результате столкновения с реальностью.
Не только немецкие домохозяйства крайне обеспокоены чрезвычайно настойчивым подходом Шольца к "углеродной нейтральности" — достижению нулевых выбросов CO2. Некогда процветающий средний класс также сталкивается с непосильными вложениями для соответствия новым экологическим стандартам, при этом доступных источников средств для их оплаты практически нет.
Большинство немцев признают необходимость запланированного перехода к возобновляемым источникам энергии, но мало кто питает иллюзии относительно его стоимости как для семейного бюджета, так и для благосостояния в целом.
"Это все равно что заставить вас снести вполне исправный дом, чтобы построить совершенно новый, который вам явно не нужен; это неизбежно приведет к тому, что вы станете беднее", — считает Клеменс Фюст из Института экономических исследований.
В культурном и политическом плане Германии особенно трудно примириться с идеей организации экономики, опирающейся в большей степени на сферу услуг, которая создается с учетом цифрового будущего, а не промышленного прошлого.
По крайней мере, в этом отношении Британия имеет некоторое преимущество, поскольку переход уже осуществлен. Задача Британии состоит в том, чтобы в некоторой степени восстановить свой производственный потенциал и сделать экономику менее зависимой от других стран в области базовых потребностей. Это, скорее всего, будет политически менее обременительной задачей, чем сокращение промышленности.
Несомненно, Германия найдет выход, но, как показывает усиление некогда периферийных политических партий, таких как "Альтернатива для Германии", которая в настоящее время по опросам регулярно опережает правящую Социал-демократическую партию, этот путь будет нелегким.
