С удовольствием представляю на канале новый рассказ моего друга Юрия Борискина. Читайте и получайте удовольствие.
Противиться любви в любые годы
То значило б восстать против природы
И мы грешили в наши дни, любя,
Но не считали грешными себя
(В. Шекспир. Конец - делу венец)
Так случилось, что Виктор Корсаков впервые попал в больницу в возрасте 36 лет, когда его на фоне полного благополучия скрутила почечная колика. В прошлом спортсмен, и энтузиаст здорового образа жизни в настоящем, он недоумевал, как это могло с ним случиться. В больницу он был доставлен скорой помощью по системе обязательного медицинского страхования, и после того, как его поместили в общую палату, он впал в уныние. Вокруг лежали преимущественно пожилые люди, говорящие о своих болезнях, стонущие, надсадно кашляющие и вероятно храпящие по ночам. Из коридора периодически доносился крик санитарки по белью: «Мальчики, кто мокренький?», и одиночные голоса «Я» тонули в хоре: «Сухонькие, сухонькие». На смену раздачи белья катилась тележка с едой: «Мальчики, завтракать», и в палате воцарялся стук ложек о тарелки с кашей. Затем голоса медсестер выкликали фамилии и направляли больных на процедуры. В целом, всеобщий гомон, царивший в общей палате и коридоре, был для Виктора непривычен и малоприятен, и он попросил перевести его в одиночную палату для платных пациентов.
Он быстро освоился на новом месте и был доволен, что ему удалось уединиться, но его не покидало чувство тревожности за исход операции. От мрачных предчувствий его отвлекло появление медсестры Ольги. Это была кокетливая девушка с пышной гривой черных как смоль волос и в тон волосам глазами, которые в зависимости от ситуации приобретали разнообразные оттенки, от игривого, лукавого или наивного до порочного или наивно-порочного. Она первым делом сообщила, что завтра Виктору предстоит операция, для чего он должен побриться «там внизу». «Вот как?» – удивленно спросил Виктор, несколько смущенный этим известием. «Вы можете побриться самостоятельно, но я делаю это более тщательно», - заявила она, придав глазам лукавый оттенок. Сначала Виктор отнекивался, но когда в ее черных глазах заиграл плутовской огонек, он сдался, и они отправились в процедурный кабинет. Ольга работала ловко и осторожно, и Виктор испытал истинное удовольствие от ласковых прикосновений ее рук. Как бы в ответ на ласку, его плоть восстала, вызвав смущение у него, но не у девушки, которая наблюдала такую реакцию не в первый раз. «Этот малый, - и она слегка пожала его плоть, - во время операции будет служить каналом введения инструмента в ваше тело», и Виктор с опаской подумал: «лишь бы после операции малый не потерял своей способности входить в другое тело».
Чисто выбритый Виктор вернулся в свою палату. Тут Ольга сменила выражение глаз на игривое и, показав на кнопку в изголовье кровати, сказала: «Можете вызывать меня, когда потребуется, я к вашим услугам». При этом ее глаза смотрели так лукаво и чарующе, что устоять перед таким взглядом было просто невозможно. В течение дня она заходила еще несколько раз, чтобы спросить, как дела, не нужно ли чего, а также, чтобы сделать инъекцию. Во время процедуры она пустила в ход самые пленительные уловки. Вместо того, чтобы держать руку Виктора на весу, она положила ее себе на бедро и низко наклонилась вперед, так что он мог видеть ее грудь. Из всего этого Виктор заключил, что девушка ведет себя провокационно и дает понять, что он ее интересует.
По своему складу личности Виктор не был ловеласом но, как мы увидим позднее, нерешительность была несвойственна его характеру. Работая в частной страховой компании, ему приходилось разъезжать по регионам в качестве инспектора по расследованию страховых случаев. Он привык к тому, что нравится женщинам, и иногда отвечал на любовный зов какой-нибудь провинциальной красотки, но без каких-либо обязательств. При подобных чертах характера он обычно внушал дамам надежды в начале знакомства, но неизбежно приводил их в отчаяние, когда это знакомство заканчивалось. В настоящий момент он ни с кем не встречался и в отношении Ольги подумал, что лучше она, чем никто. Ольга определенно стоила того, чтобы попытаться. Вечером девушка заглянула снова и спросила, не может ли она что-нибудь для него сделать. «Ну, если только зайти попозже, чтобы пожелать мне доброй ночи», - игриво ответил он и при этом фамильярно подмигнул ей, как бы давая понять, что собирается подвергнуть их внезапно вспыхнувшее чувство испытанию. В ответ он получил поощрительную улыбку. Она угадала его желание раньше, чем оно было высказано. Вечером около 11, как раз в тот момент, когда Виктор дал волю своему игривому воображению, дверь отворилась, в комнату впорхнула Ольга и замерла в ожидании. Он встал ей навстречу, взял ее руки в свои и притянул к себе. Девушка была к этому готова, но не спешила сдаваться, и сначала сказала: «До завтрашней операции вам нельзя ни есть, ни пить, в отношении остального ничего не сказано», - и только после этого наградила его поцелуем. Как он и предполагал, Ольга оказалась горячей штучкой. Она отдавалась умело и страстно, но оставалась с ним недолго, так как должна была находиться на сестринском посту. Перед уходом она шепнула, что утром заглянет снова. Утро для Виктора началось в 4.30, когда Ольга, слегка помятая после ночной смены, влетела в комнату и быстро нырнула к нему в постель, где исполнила свое обещание с большим жаром. Их утреннее рандеву было даже лучше, чем ночное, поскольку еще не совсем улеглось возбуждение прошлой ночи, но девушка быстро его покинула, сказав, что зайдет около 8, чтобы наложить эластичные бинты и отвести в операционный блок. После операции они уже не увидятся, но она оставит свой номер телефона, чтобы он звонил ей в любое время.
Виктор сидел в ожидании около операционной, когда к нему подошел анестезиолог. Это была среднего возраста женщина по имени Ирина Сергеевна. Внешне она была полной противоположностью Ольге – светлые вьющиеся волосы, тонкие черты лица и большие серые глаза. Все нужные выпуклости тела были у нее на месте, и во время ходьбы она изящно покачивала бедрами, так что он не мог удержаться, чтобы не подумать: «У ней походочка как в море лодочка». Ирина Сергеевна расспросила Виктора, какие операции он перенес в прошлом и есть ли у него повышенная чувствительность к медикаментам. Она также рассказала о плане операции по удалению камня и методе спинальной анестезии, после чего проводила в операционную. Наружность Виктора сразу располагала в его пользу, и это впечатление еще больше усилилось, когда обнаженный Виктор растянулся на операционном столе. Ирина Сергеевна невольно залюбовалась его мускулистым хорошо развитым телом, хотя старательно делала вид, что не обращает на него внимания. Такие экземпляры были редкостью для отделения. Здесь преобладали пожилые пациенты, которые уныло дефилировали по коридору с мочеприемниками через плечо, и их тела на операционном столе представляли собой жалкое зрелище. На их фоне Виктор выглядел как экзотическая птица, по ошибке залетевшая в курятник.
Ирина Сергеевна заботливо укутала Виктора простынкой, подложила под нее тепловую пушку, чтобы он не дрожал в прохладной операционной, сделала спинальную анестезию и вводила необходимые медикаменты по ходу операции, стоя у изголовья больного. С удивлением для себя она обнаружила, что все мелкие действия, включая прикосновения к его телу, доставляли ей необъяснимое удовольствие, равно как и вид его красивого мужественного лица.
Когда анестезия подействовала, хирург проник внутрь мочевой системы и под контролем ультразвука локализовал камень, который сидел в самой верхней части мочеточника. Разбить камень ультразвуком не удалось, и он отскочил назад в почку. Попытки разрушить камень через боковой подход также не принесли успеха. Виктора отвезли назад в палату. Хирург сказал, что через месяц они попробуют достать камень с помощью другого оборудования, а до этого времени у него будет перерыв в лечении.
Ирина Сергеевна также зашла его проведать после операции. Она померила ему давление, убедилась, что анестезия перестала действовать, и у него нет жалоб на самочувствие. Строго говоря, ее визит не был необходимым, но она использовала его как предлог, чтобы еще раз взглянуть на этого красавца. Покидая палату, она обернулась, и сердце ее вздрогнуло под испытующим взглядом Виктора. В течение последующего месяца она много думала о нем. Отсутствие возможности видеть его благоприятствовало росту нежных чувств, которые природа заложила в ее душу. Ее смятенное воображение наделяло его такими позитивными чертами, каких у него и в помине не было.
Тем временем, Виктор продолжал видеться с Ольгой, хотя и нечасто. Многоопытная медсестра знала, что самые приятные увеселения приедаются при их чрезмерном употреблении, но в то же время не давала своим способностям прозябать совсем без дела. Для нее Виктор стоял значительно выше всех тех мужчин, которых она когда-либо встречала. Она знала, что ему нравится, как умело она ублажает его в постели, и втайне надеялась, что со временем сумеет привязать его к себе, и их легкомысленная связь перерастет в серьезные отношения. Этой сладкой иллюзии было очень трудно противиться. Пока же страсть оттесняла все прочие мысли, и они задумали повторить их тайную встречу на больничной койке. Ольга узнала дату его госпитализации и на этот день взяла суточное дежурство. Любовники предвкушали, что их никто не потревожит, но, как оказалось, напрасно.
Теперь мы возвращаемся к чувствам Ирина Сергеевны, которые за это время достигли такого накала, что она была не в силах с ними совладать. Она была создана для любви, но ее сердце не ведало этого чувства, пока она не встретила Виктора. За короткое время их знакомства Ирина уже ощущала свою духовную привязанность к этому человеку и полную готовность привязаться к нему телесно. Ее любовный опыт был очень ограничен. Во время учебы на медицинском факультете Российского университета дружбы народов она встретила студента из Амстердама, который почему-то решил получить медицинское образование в Москве. К концу учебы они поженились, и Ирина ждала, что муж увезет ее за границу. На деле же оказалось, что, имея российский диплом, для практики на родине ему придется сдать квалификационные экзамены, а у Ирины вообще нет шансов получить работу в Голландии. Общались супруги на плохом английском, поэтому полного понимания между ними так и не возникло. При этом материальные возможности пары были весьма ограничены, и неудивительно, что их брак в итоге распался. В качестве разведенки Ирина прожила несколько лет. Удивительно, как обладательница стольких совершенств оставалась невостребованной представителями противоположного пола. Годы одиночества текли однообразно: дни были заполнены работой, а ночи немного разнообразила мастурбация, ставшая ее уделом в отсутствие отношений с мужчинами. Нельзя сказать, что Ирина не мечтала выйти замуж, но исполнению этого желания мешали ее возвышенные запросы. К потенциальному кандидату у нее было три основных требования: обоюдная влюбленность, сексуальная удовлетворенность и материальный достаток. В данном конкретном случае в наличии имелась зарождающаяся односторонняя влюбленность, тогда как судить об удовлетворенности совершенно не представлялось возможным. Поэтому Ирина Сергеевна сосредоточилась на исследовании соответствия своего избранника последнему критерию, для чего просмотрела его историю болезни и узнала его возраст, адрес, семейное положение и место работы. В социальных сетях она нашла его профиль и составила представление о его интересах и круге общения. Таким образом, подготовительная работа была завершена, но требовался совет человека, опытного в вопросах любви и чувств. У Ирины была близкая подруга Надя, к которой она и обратилась за консультацией. Надя оценила позиции подруги и была вынуждена признать, что ее шансы слабоваты, хотя и не безнадежны. На классическом примере Татьяна Лариной Надя показала, что Ирина не приняла во внимание возможность его несогласия с обоюдностью их чувств и может быть аналогичным образом отвергнута, если не будет выглядеть убедительной. Однако, для достижения цели гораздо важнее следовать народной мудрости: «Действие говорит громче, чем слова», то есть, Ирине нужно знать, в какой именно момент включить свои женские чары. Сложность заключалась в том, что Ирине предоставлялся единственный шанс для действий, когда Виктор появится в больнице для повторной госпитализации. На этот случай подруги разработали план, не подозревая, что он перекликается с таковым медсестры Ольги. Для его осуществления Ирина Сергеевна также взяла суточное дежурство в день поступления Виктора. Она надеялась, что это даст ей возможность объясниться с ним наедине. План был принят, и однажды бросив вызов судьбе, пути к отступлению уже не было.
Итак, этот день настал. Виктор вселился в одноместную палату и был отнюдь не расположен ко сну, а с нетерпением ждал, когда ночь распахнет для него глубины сладострастия. Обольстительная Ольга заняла выжидательную позицию на сестринском посту, и ее фантазии перекликались с желаниями ее возлюбленного. Терзаемая страхом и волнением, Ирина Сергеевна не находила себе места в ординаторской. Ни та, ни другая женщина не подозревала о существовании соперницы. Без четверти двенадцать Ольга проникла в комнату Виктора, и любовники начали медленное восхождение на пик наслаждения. В это время Ирина Сергеевна только готовилась сделать Виктору сюрприз, и в предвкушении этого была беспокойна как львица в период течки. Поскольку двери в палаты не запирались, она не предвидела физических препятствий для свидания. Однако, в тайниках ее души гнездились серьезные опасения, что ей не удастся найти подходящие слова, которые тронут душу ее героя, и эти сомнения терзали ее мозг. Ровно в полночь Ирина, уже находившаяся в состоянии лихорадочного возбуждения, толкнула дверь палаты и возникла на ее пороге. Свет она решила не включать, дабы не нарушить романтики момента. Когда ее глаза привыкли к темноте, от ужаса и смущения она едва не лишилась чувств: ее кумир лежал в постели в объятиях другой женщины. Ирина не нашла ничего лучше, как пробормотать «Прошу прощения» и исчезнуть так же внезапно, как и появилась.
Когда первое оцепенение от шока, вызванного вторжением призрака в белом халате, прошло, Ольга осознала, чем для нее чревата возникшая ситуация. Бормоча «тучи сгустились надо мною, сейчас разразится гроза», она мигом оделась и помчалась на свой пост. Там ее поджидала Ирина Сергеевна. Тон состоявшейся беседы отражал неспокойствие духа обеих женщин и с самого начала принял оскорбительный оттенок.
- Ты что себе позволяешь, дрянь? – прошипела Ирина, стараясь казаться очень спокойной и в то же время проявляя некоторую грубость. - Соблазнила моего пациента на больничной койке. Ты где-нибудь видела, чтобы секс был включен в перечень платных больничных услуг? Или ты действуешь как индивидуальный предприниматель в этой сфере?
- Ирина Сергеевна, дайте мне хоть слово сказать, - взмолилась Ольга. – Вы должны меня понять как женщина женщину. Когда два человека любят друг друга, они используют любую возможность для спонтанного проявления своих чувств.
Замечание о двух любящих людях больно полоснуло Ирину по сердцу, но она выдержала этот удар.
- Выбирайте место для проявления чувств, где-нибудь в подворотне или на лестничной клетке, но не на больничной койке, - отрезала Ирина, Завтра подашь заявление об уходе, и чтобы духу твоего здесь не было. Если не уйдешь, я доложу заведующему отделением, и тогда посмотрим, чья возьмет. Тебе, возможно, неизвестно, что я умею согласовывать слово с делом.
С этими словами Ирина направилась своей невероятной походкой с высоко поднятой головой в ординаторскую. Но, удаляясь от поста, она все же расслышала последние слова Ольги: «Ирина Сергеевна, успокойтесь, вам нужно беречь себя в вашем возрасте». Эта вульгарная колкость была обидна, но не возымела желаемого действия, так как Ирина Сергеевна уже торжествовала победу. Про себя она подумала: «Возможно, я уже немного отцвела, но при правильном уходе умелого садовника, чувствительного к зрелой красоте, мой цветок готов распуститься вновь».
Перед тем, как покинуть эту обитель несправедливости, Ольга горестно размышляла, что ни одной женщине на свете (из ее возрастной группы) не довелось вынести такого испытания, как ей, и приготовилась себя оплакивать, но потом передумала и стала сочинять заявление об уходе по личным мотивам. По этой причине ей придется исчезнуть из нашего дальнейшего повествования.
Остаток ночи все трое участников невольной встречи провели в подавленном состоянии духа. Самые мрачные мысли возникали в голове Ирины Сергеевны. По мере того, как она осознавала всю чудовищность произошедшего во всей ее полноте, Ирину захлестывала обида, злость и желание отомстить. «С девицей я разобралась, - думала она, - но каков этот вероломный распутный негодяй? А я еще почти вознесла его на пьедестал. Убить его за это мало». И тут ей пришло в голову, что завтра будет операция, и, хотя довольно редко, но связанная с наркозом смерть все же случается. Наркозный аппарат находится под ее контролем, и от нее зависит, будет ли он функционировать исправно в течение всей операции. А если вдруг возникнет перебой в подаче газовой смеси? Пока придет техпомощь, будет уже поздно, а разбирательство затянется, и оно не всегда выявляет истинные причины.
Еще какое-то время Ирина лелеяла мстительные замыслы и наслаждалась черновым наброском своего мизантропического плана, на затем ее разум все же восторжествовал. «То, о чем я подумала, ужасно, - спохватилась она. Разве можно лишать человека жизни только за то, что я в нем обманулась? А ведь он даже не знает о моих чувствах к нему». На этом поток ее мыслей, которым она отдавалась с мазохистским рвением, стал иссякать. В итоге, изгнав все дурные намерения из своей головы и находясь под впечатлением от собственного великодушия и снисходительности, она успокоилась и с легким сердцем уснула.
Наутро, все еще находясь под влиянием мучительных воспоминаний, Ирина Сергеевна была молчалива и сдержана. Она сухо приветствовала Виктора и без лишних слов уложила его на операционный стол. На этот раз вид его совершенного тела утратил свое очарование. Когда он пожаловался на холод, вместо заботливого укутывания он услышал: «Сейчас мы дадим вам наркоз, и вы забудете о холоде, - после чего она тихо добавила, - как и о жарких объятиях».
Операция проходила успешно и близилась к концу, когда вдруг наркозный аппарат издал сигнал тревоги, лампочки асинхронно замигали и показатели жизненных параметров резко пошли вниз. «Сделайте что-нибудь, - закричал хирург. У пациента давление 60 на 40, пульс нитевидный, мы вот-вот потеряем больного». Помощи было ждать неоткуда. Ирина подумала, что как будто господь прочел ее мстительные мысли прошлой ночью и решил осуществить возмездие. Но как бы то ни было, действовать было необходимо, и сейчас. Сохраняя присутствие духа, и с быстротой, продиктованной отчаянием, она бросилась к прибору, чтобы отключить его питание на 30 секунд и затем включить снова. Сигнал тревоги умолк, лампочки горели ровно, и жизненные параметры возвращались к норме. Она перевела дух и мысленно поблагодарила всевышнего за то, что тот пришел ей на помощь.
К концу дня событие в операционной было раздуто до невероятных размеров. В считанные дни слава Ирины Сергеевны шагнула за пределы отделения урологии, и на ближайшем совещании главный врач больницы отметила ее подвиг: «Благодаря самообладанию, решительности и хладнокровию анестезиолога, критическая ситуация была разрешена в считанные секунды, и жизнь пациента была спасена. Честь и хвала таким врачам, как Ирина Сергеевна Вяземская, они являются гордостью нашей медицины». Через день эта история дошла до ушей Виктора. Он пытался найти Ирину Сергеевну, чтобы выразить ей благодарность, но она демонстрировала изящное равнодушие, иными словами, избегала его как чумы. Тем не менее, перед выпиской, несмотря на открыто выказываемую ею неприязнь, он дерзнул написать ей письмо, которое оставил на сестринском посту. В письме он благодарил Ирину Сергеевну за спасение его жизни и просил разрешения отблагодарить ее при личной встрече за ужином в ресторане. Ирина прочла письмо, и ее первой реакцией было отказаться от такой чести, порвать письмо на клочки и спустить в унитаз. Однако, она сдержалась и позднее показала его своей подруге. Надя сразу заметила борьбу противоречивых чувств, отражавшихся на лице Ирины. «При всем твоем отвращении к его распутству, нужно признать, что он свободный и привлекательный мужчина, которому трудно удержаться от внимания женщин, - начала издалека Надя. Я бы не стала сильно огорчаться от этого открытия. Также, он до сих пор не имеет ни малейшего представления о твоем к нему интересе. Поэтому воспользуйся этой возможностью и прими его благодарность как повод завязать с ним отношения. Настало время разморозить твой вынужденный целибат, и парень сам идет тебе в руки. Звони ему прямо сейчас и скажи всего несколько слов: «Прочла ваше письмо. Я согласна». Предложение Нади не было встречено особым взрывом чувств, если отнести к этой области категорическое возражение. Услышав, что ей предстоит сделать, Ирина выразила готовность лучше умереть, чем позвонить ему первой, на что Надя заявила следующее: «Не пойму я тебя, подруга, то ты уверяешь, что такому красавцу отдаться мало, и в то же время стесняешься сделать первый шаг. Давай приведем твои предполагаемые действия в логический порядок: сначала ты звонишь, затем идешь на свидание, предстаешь перед ним в образе кроткой, очаровательной, упоительной женщины с незапятнанной репутацией, каких он никогда не встречал, после чего отдаешься, и только потом решаешь, стоит ли после всего этого умирать». Обрисованная подругой перспектива выглядела слишком соблазнительной, чтобы от нее отказаться, поэтому Ирина, поломавшись ровно столько, сколько требовалось, чтобы придать цену своему согласию, позвонила Виктору и согласилась на встречу.
Виктор отвез ее в небольшой ресторан, где подавали вкусную еду и тонкие вина. В первые минуты встречи Ирина Сергеевна умело маскировала признаки волнения, сохраняя вид воспитанной благопристойности и предоставляя Виктору говорить самому. Он пытался нащупать тему для разговора, в которой Ирина могла бы принять участие. Волнение почти лишило ее дара речи, в связи с чем она проявляла необычную для себя любовь к молчанию, которое, однако, было исполнено достоинства. От понятного смущения ее глаза были в основном прикованы к меню, которое она перечитывала уже в двадцатый раз с выражением высочайшего интереса. Временами она отрывалась от своего чтения и исподтишка бросала лучистые взгляды в сторону Виктора. Такие мгновения вызывали у него плохо скрываемый восторг и новый взрыв красноречия. Со своей стороны, Ирина не нашла ничего лучше, как поднять волнующую ее тему распущенности умов молодого, а также более зрелого поколения, которому уже пора взяться за ум. В этом Виктор с ней полностью согласился, однако допустив, что последней категории может быть простительна некоторая неосмотрительность в действиях. Улучив момент, он с подкупающей любезностью предложил ей вина. «Нет, спасибо», - ответила Ирина, поскольку находилась в плену предрассудка, что на первом свидании опасно сразу отвечать согласием на предложения мужчины. «Вы уверены? - переспросил Виктор, отметив про себя тон отказа и неуверенный жест, его сопровождавший.. Кажется, вы хотели сказать «Да». Не желая показаться неуступчивой, Ирина нехотя согласилась: «Ну, если только глоточек». Виктор щедро отмерил глоточек, и в считанные минуты она избавилась от всевозможных тревожных симптомов. Стеснительность исчезла, и они оживленно болтали на разные темы. Периодически он извинялся за то, что пристально ее разглядывает, как он выразился, «пялится». В конце концов, она не выдержала и сказала с нежной укоризной: «Вам не нужно передо мной извиняться. Пяльтесь на меня, сколько угодно, мне это даже приятно». После этого они стали есть и пить с большим увлечением, и их беседа стала намного оживленнее. К концу вечера ему удалось снискать ее расположение, и их отношения потеплели настолько, что они перешли на «ты». Ирина призналась, что такие встречи, как сегодняшняя, позволяют скрасить томительное однообразие жизни. Выйдя из ресторана, они решили немного пройтись. Это была на редкость приятная и укрепляющая чувства прогулка. Она по-хозяйски взяла его под руку и нежно прильнула своим женственным станом к его плечу, а он в свою очередь охотно овладел ее рукой, накрыв ее своей ладонью.
- С этого момента, - заявил он, - все оставшиеся в моем организме камни принадлежат только тебе».
- Хорошо, но только при одном условии. Сегодня у меня будто камень с души свалился. Обещай, что отныне даже самый мелкий камешек не омрачит наших отношений. В этом случае мое истосковавшееся сердце, а пожелай мой избранник, и объятия, будут для него раскрыты.
Тронутый этим великодушным и искренним признанием, он ответил: «Я не могу допустить, чтобы тебе в голову даже на секунду закралось сомнение в моих чувствах», и через минуту добавил: «Извини, но мне уже снова хочется на тебя пялиться.
Дальнейший ход событий читатель способен домыслить самостоятельно. Пожелаем же героям счастливого развития отношений, не омраченных вмешательством со стороны, которые Ирина Сергеевна, со свойственным ей умом и тактом, сумеет довести до логического завершения.