ЕСТЬ на Кубани станица Тимашевская, а в трех километрах от нее хутор Первомайский. С хутора на районный центр идет старая дорога: пыльная в зной, вязкая в слякоть. На Украине такую дорогу называют шляхом, на Руси — большаком, а на Кубани — профилем. По ней уходили на войну сыновья Епистинии Федоровны Степановой. В семье было пятнадцать детей. Пятеро умерли в детстве, девять погибли. О каждом можно было бы написать книгу, а о семье — многотомную эпопею. Ведь все войны столетия оставляли на ней свои страшные отметины. Каждый раз семья отдавала самое дорогое — жизнь парней. И продолжала строить свое государство, новую жизнь.
Никогда Степановы не имели своей земли. Из поколения в поколение растили они хлеб другим. А новая власть дала им землю. И поэтому, когда поднялись против Советов белоказаки, на защиту рабоче-крестьянской власти встали глава семьи Михаил Иванович и старший, семнадцатилетний Александр. Тогда впервые проводила мать за околицу мужа и первенца-сына. С тех пор девять раз выходила она на эту дорогу...
Сегодня опять пришла сюда. Пришла, как приходила вчера, позавчера, год, десять лет назад. Дорога встретила ее теми же балочками, пригорочками, поворотами. Мать привычно поднесла ко лбу коричневую сухую ладонь, сложила ее лодочкой, вглядываясь в зыбкое марево — нет, никого. Оно понятно: все стараются добраться до станицы другой, соседней, дорогой, новой, широкой и блестящей, словно зеркало. Если прислушаться, можно уловить гул мчащихся по асфальту машин. Новая дорога. Новые машины. Новые люди. И только тут, на маленьком трехкилометровом отрезке старого заброшенного профиля, все осталось прежним. Судьба словно не хотела отнимать у матери последнюю надежду — не знают они, ее сыны, новой дороги.
Когда прошла она этот путь в первый раз? Сорок восемь лет назад. Тогда из Роговской привезли ей тело Александра. Зверски расправились белогвардейцы с ее первенцем за солидарность с революцией. Не тогда ли запеклось у нее сердце, когда сняла с мертвого сына окровавленную рубашку, спрятала на груди и носила страшную ношу много, много дней?
Второй раз прошла она эту дорогу в тридцать девятом году, с сыном Федей, чернобровым весельчаком. В боях под Халхин-Голом погиб кадровый командир Красной Армии Федор Степанов.
Добрая слава шла в то время в округе о детях Степановых. Один — бригадир, другой — плотник, третий — председатель колхоза, четвертый — инструктор райкома комсомола, пятый — учитель. Филипп был участником первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве, его портрет напечатала «Правда».
И вот — война, Великая, Отечественная.
...Мать хранит, как талисманы, все, что питает ее жадную память о сыновьях. А что война оставляет матерям погибших, кроме орденов и писем?
«...Мама, в виду ограниченности времени мое стихотворение, которое я посвящаю тебе, не смог закончить. Через несколько минут начнется бой. Знай, маманя, что я до последнего дыхания буду помнить тебя и всю нашу семью. Я о вас никогда ве забываю: и в дни отдыха, и в тяжелую пору, когда смотрю смерти в лицо. Может случиться, что мы больше не увидимся в жизни никогда. Ведь страшная здесь идет война. Погибают тысячи людей, а боев впереди еще много-много. Моя последняя надежда, может, это письмо ты получишь, и этот кусочек бумаги будет напоминать тебе о сыне Иване, о его любви к матери н ко всей нашей родной семье.
Крепко, крепко целую. И. Степанов. 1942 год».
И больше писем от Ивана не было. Мать знала, что это значит. А потом... Погиб Павел. Пал в бою под Орлом Илья. Сложил голову в битве за Харьков Филипп.
Тонки и хрупки были нити, которые протягивала к матери почта с огненной линии фронта. Василий партизанил где-то в Крыму, Николай бился в казачьих частях генерала Селиванова. С матерью остался меньшой Саша, названный так в честь старшего брата. Судьба их схожа — этот Саша тоже ушел на фронт семнадцатилетним.
Чуть ли не каждый день бегал он в военкомат — не брали девятиклассника на фронт. Но однажды Саша вихрем ворвался в хату:
— Мама! Вызов! Меня в военное училище приняли!
Могла бы мать его не отпустить — шел ей в ту пору седьмой десяток. Могла бы обнять ноги, закричать: «Последний ты у меня! Не отдам!» Она же, встав затемно, испекла в русской печке хлеб, сложила в вещмешок сало, шерстяные носки, выкатанное рубелем белье. Присела возле кровати и долго-долго смотрела на своего новобранца...
Потом стали приходить письма.
«Мама, почему вы тоскуете о нас? Наоборот, вам надо гордиться тем, что у вас столько сыновей на фронте с оружием в руках защищают любимую Родину. Скоро, мама, мы возвратимся домой с победой. А если суждено будет нам погибнуть, то знайте, что мы погибли за мир и счастье на земле.
До свидания. Ваш Саш. 1943 год».
Это было последнее. Саша прошел путь от Волги до Днепра. Рота старшего лейтенанта Александра Степанова первой форсировала Днепр и тринадцать часов удерживала узкий клочок родной земли.
Враг бросил в бой самолеты, танки, артиллерию, мотопехоту. Рота таяла, но позиций не сдавала. К другому берегу подходила подмога. Надо было продержаться еще час. Один час. И рота держалась. Но она таяла и таяла. Пока не остался один Степанов. Фашисты пошли в седьмую атаку. Вот как описал этот поединок на берегу Днепра фронтовой поэт в балладе об Александре Степанове:
Сказал им комроты, весь черный от пыли:
Мы шесть контратак жесточайших отбили,
Припомним московскую позднюю осень,
Припомним, друзья, как дрались двадцать восемь.
За ними Москва, а за нами Днепро,
Так встанем пред немцем гранитной горой!
И снова надвинулся яростный смерч;
Ползли сорок танков и сеяли смерть.
И воины замертво в битве упали,
Но нашей земли ни вершка не отдали,
И крикнул Степанов сквозь сеть телефонов:
— Остался один и пятнадцать патронов...
Тогда из родимой земли вековой
Степанов поднялся, как мститель живой,
И встретил в упор он фашистских чертей:
Пятнадцать патронов — пятнадцать смертей...
Последней гранатой Александр Степанов взорвал себя. Подвиг его был отмечен самой высокой наградой: ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
9 мая 1945 года. Народ плакал и ликовал и всем миром шел к Епистинии Федоровне. К той, что положила на алтарь Победы такую невыносимо тяжелую ношу.
С фронта вернулся только один Николай, которого считали погибшим. Пришел уже после окончания войны, из госпиталя. Искалеченный, контуженный.
— Да что ж ты не писал, сынок? — спросила шепотом мать.
— Не хотел обнадеживать вас, мама. Думал, не выживу.
Но не прошли без последствий фронтовые раны — в 1964 году война взяла девятого сына.
А на плечах матери остались сыновнии обязанности: поднять их детей, своих внуков, чтоб не переводился на земле род Степановых.
На этой неистребимой силе жизни стояло и стоять будет наше Отечество, наше коммунистическое братство. Все погибшие сыновья Степановых и дочь их Валентина, что работает сейчас учительницей в Ростове, были комсомольцами. Восемь стали коммунистами.
Жизнь и смерть русских парней Степановых — это подвиг. А жизнь их матери — подвиг удевятеренный.
В чем он — героизм матерей? В том, что в мирной жизни, под чистым небом учат сыновей быть преданными, честными, твердыми, учат и знают — обернутся в бою эта преданность, честность, твердость презрением к смерти.
...Медленно и незаметно на дорогу опустился вечер. Яснее стало слышно хутор. Все привычные звуки: гул тракторов, автомобильные гудки, детский смех, песни. Они говорили матери об одном — жива Степановская фамилия. Ее фамилия.
И. САНЬКОВА, В. ДАРМОДЕХИН (1966)
☆ ☆ ☆
Читайте также: