Когда хочется летать, а крыльев нет, можно попробовать вскарабкаться наверх! А для этого нужно построить сооружение настолько высокое, насколько это возможно! И максимально прекрасное – ведь речь о восхождении в небо...
Добро пожаловать в Нотр-Дам-де-Шартр, или Шартрский кафедральный собор Пресвятой Богородицы, который окрестные жители, любя, называют Розой Франции!
Это и есть место, приподнятое людьми над землёй на целых 113 метров.
Сей шедевр готики я воспринимаю как памятник двум чудакам раннего Средневековья – епископу Рено и неизвестному архитектору, чьё имя было засекречено и до сих пор никто о нём ничего не знает.
Епископ Рено! – меня вообще терзают смутные сомнения, а был ли он человеком? Больше верится в то, что он был сгустком чистого духа, прямым посланцем космоса.
Этот боголюбивый француз загорелся идеей возвести на месте уничтоженного пожаром собора новый, равного которому не было, нет и не будет. Сколько же мучений он принял на этом пути, сколько жалоб Господу высказал! И – представьте себе, осуществил свою мечту, найдя такого же безбашенного зодчего.
Хотя, возможно, именно второй уговорил первого, умолил его, зажёг пламенными речами и математическими расчётами. История умалчивает подробности их знакомства. Важно другое: эти два отважных храбреца с одной и той же мечтой нашли друг друга и сообща взвалили на себя тяжкий крест, чтобы на месте пепелища засияла архитектурно-духовная жемчужина.
Проектировщик возводил это сооружение двадцать лет на ощупь, интуитивно, с кучей собственных ноу-хау. Да, попутно он изобрёл новые элементы строительной технологии. К примеру, в процессе воздвижения собора придумал подъёмный кран.
А епископ Рено мотался по городам и деревням, ездил на поклон к королю, добывал финансы и непрестанно молился Пречистой о смягчении душ спонсоров и воодушевлении работников. А частенько и сам участвовал в стройке: носил камни, доски, лазал на леса, подбадривал рабочих.
Эти два человека подпитывали друг друга жаждой героики и гениальностью. Они были словно катод и анод, и между ними, подобно электрической дуге, искрила и переливалась всеми цветами раскалённая плазма любви к Богу.
Огромные массы народа втягивались в их орбиту, к этому невероятному источнику творческого огня – и тем самым приобщались к великому делу,
Ведь в течение двадцати лет горожане и местные крестьяне, их дети и внуки не только отдавали на строительство храма все свои кровные сбережения и украшения из золота и серебра, но и трудились там совершенно бесплатно!
Возводили стены, вырезали скульптуры, тесали брёвна и укрепляли стропила. Некоторые погибали, сорвавшись с высоты или получив удар по голове слетевшим сверху каменным блоком. Но боль утраты понемногу уходила и дело двигалось дальше.
...Как же хорошо бродить по собору и ощущать течение времени! Слышать отзвуки молитв, звонов колоколов, голосов проповедников, крики, плач, шёпот заговорщиков, топот ног бегущих бунтовщиков. Разные происходили ситуации в здешних стенах. И кровь, случалось, проливалась.
В крипте хранится реликвия – плащаница Богоматери. В начале десятого века она спасла город от вторжения норманнов. Когда старый собор в двенадцатом веке в течение трёх суток горел, она чудом уцелела. И даже не суть важно, действительно ли принадлежал Деве Марии этот нетленный кусок льняной ткани. Высшие силы могут любую вещь превратить в сакральный предмет. Люди верят в этот священный артефакт, молятся рядом с ним и получают исцеление и помощь. И вообще у чуткого посетителя возникает внутреннее убеждение, что сама Богоматерь помогала воздвигать этот храм.
Невозможно забыть те парящие стрельчатые своды и арки! Те ряды и гроздья скульптур! Те две тысячи квадратных метров витражей невероятной красоты – обычных стёкол снаружи и яркого узорочья изнутри – при попадании в окна солнечных лучей! И знаменитый кобальтовый синий цвет, полученный через озарение средневековыми стекольщиками Шартра при изготовлении этих витражей.
И головоломный лабиринт-змеевик на полу храма из плотно прижатых друг к другу дорожек, геометрически строго выверенных. И ту возвышенную атмосферу, и то приподнятое настроение. И слёзы, рвущиеся из груди. И желание петь гимны Богу.
Увы, церковных хоров и их песнопений больше не слышно в соборе, хотя архитектор изначально специально расширил пространство храма для лучшей акустики: Европа отвернулась от Христа.
Мистики и эзотерики нашли в этом мегалитике совпадения с египетскими пирамидами: и там и тут – ориентирование на небесные созвездия и стороны света. И там и тут – стыковка камней с зазором в микроны толщиной. Почерк внеземной. Плюс собор построен на месте, облюбованном когда-то древними друидами для богообщения на том уровне, какой им был тогда доступен.
Между прочим, готика выросла не просто из древности, а из вечности, то есть, из геометрии. Ведь в ней, готике, соотношения чисел и пропорций несут сакральный смысл. А ориентация на математику, астрономию и философию в храмостроении не взялась из воздуха. Её проповедовал имевший огромное влияние на Европу Святой Августин, воспринявший идеи о соразмерности вещей от Платона. Тот, по цепочке, вырос из Соломона, а мудрейший еврейский царь – из Моисея. Пророк же Моисей как ближайший царедворец фараона в своё время имел доступ к папирусам древних египтян.
А откуда уже набрались сакральных знаний египетские мудрецы – не знает никто. Как никто не знает и имя шартрского архитектора.
Впрочем, зачем гадать, и так всё ясно: всё, что к небу устремлено, от небес поддержку и получает! И ещё понятно, что именно восточная духовность была тем родником, который подпитывал культуру Запада.
Европа – это, конечно же, величайшее вместилище сокровищ человеческой культуры! Увы, все её взлёты, просветления и откровения остались в прошлом. Сегодня там если и обретаются титаны духа, то они загнаны в глубокое подполье, а снаружи, если говорить о высокой духовности, копошатся только мыши под веником. Без обид!
Стучите по клавиатуре, пишите. Давайте притягивать духовность, размышляя о ней.
Подпишись, и на тебя свалится удача.
Наталия Дашевская.