25 декабря 1933 г. Зам. председателя ОГПУ Ягода направил Сталину докладную записку ОГПУ о ликвидации наиболее важных к.-р. организаций в СССР за период с 1930 г. по 1933 г.
Судя по записке, вредители были везде: в армии и на флоте, в военной промышленности, во всех отраслях народного хозяйства, на транспорте, в сельском хозяйстве – везде и много.
Вредителей находили даже там, где нормальному человеку и спьяну искать не придумается.
Об одном таком деле я уже писал. Статья называется "Старики – разбойники или дело престарелых «Шуриков». | михаил прягаев | Дзен".
Ассоциация с Шуриком напрашивается потому, что врагов народа чекисты обнаружили, в филологах, фольклористах, музейных работниках.
В этой записке Сталину Ягода "жег", что чекистами обезврежена «шпионско-вредительская к.-р. организация в системе бактериологии», за участие в которой осуждено порядка 700 человек.
По версии советского суда (как известно из кинофильма «Кавказская пленница» - самого гуманного суда в мире)
организация медицинских и ветеринарных бактериологов, охватывавшая своими ячейками все важнейшие пункты Союза (Москва, Ленинград, Харьков, Минск, Ростов, Саратов, Новосибирск и др.), подготовляла бактериологические диверсионные акты (распространение эпидемий) для дезорганизации тыла и проводила вредительство в области животноводства.
А еще 700 злобных бактериологов занимались шпионажем и передавали агенту германской разведки проф. Цейсу секреты, касающиеся бактериологической и химической обороны Союза.
Об этом вредительстве я расскажу Вам в одной из следующих статей.
Не забудьте подписаться на канал.
К.-р. вредительская диверсионно-шпионская организация в фарфоро-фаянсовой промышленности. Эти злоумышленники совершили 30 аварий, принесших фабрике около 100 тыс. руб. убытка; в феврале 1931 г. пожгли контору фабрики, в результате которого погибли проекты и чертежи реконструкции фабрики.
К.-р. диверсионная организация в спичечной промышленности связь с заграницей осуществляла через германское посольство в Москве. В интересах спичечного концерна Ивара Крюгера и германских фирмам («Стинес» в Вестфалии и др.) диверсанты сожгли спичфабрику «Везувий» в г. Новобелице БССР.
В октябре 1933 г. вскрыты новые к.-р. формирования в консервной промышленности как центра (Главконсерв), так и периферии (Украина и Северный Кавказ), вставшие на путь диверсии и террора. Вредителями была выпущена в продажу нестерильная кабачковая икра, зараженная бациллами «ботулинуса», вызвавшая массовое отравление в г. Днепропетровске. В результате этого 20 сентября 1933 г. заболело ботулизмом 577 человек, из них 117 — умерло, а значительная часть выздоровевших осталась калеками; зарегистрирован ряд случаев вымирания целых семей.
И т. д.
Так большевики, обычное преступное разгильдяйство кого-то одного заворачивали в обертку злонамеренного организованного вредительства и использовали, как повод для массовых репрессий в среде «бывших людей», которых подозревали в нелюбви к себе и считали скрытыми врагами.
В числе других, чекистами выявлена контрреволюционная вредительская организация в пищевкусовой промышленности и органах снабжения.
Вот как об этом докладывает Сталину Ягода:
«В сентябре 1930 г. ликвидирована мощная к.-р. вредительская организация («дело 48») в органах снабжения населения важнейшими продуктами: маслом, рыбой, консервами и овощами. Вредительством и шпионажем были охвачены входящие в систему Наркомснаба СССР (в то время Наркомторга) аппараты Союзмяса, Союзрыбы, Союзконсерв, Союзплодоовощи, а также соответствующие отделы Наркомторга и Госплана. Организация состояла из бывших офицеров, дворян, фабрикантов, меньшевиков, а также крупных служащих дореволюционных русских и иностранных фирм. К.-р. организация имела разветвленную периферию на Урале, в Западной Сибири, ДВК, Северном Кавказе, Нижней Волге, Казахстане, Северном крае и ЗСФСР. По делу осуждено 172 человека, из которых 48 — приговорены к высшей мере наказания…».
Один из вредителей – Чернавин Владимир Вячеславович, русский зоолог-ихтиолог, осужденный к 5 годам пребывания в исправительно-трудовом лагере, в 1932 году вместе с женой и сыном совершил двадцати двухдневный побег из Кандалакши в Финляндию.
В 1933 году он, что называется, по горячим следам, написал книгу «Записки вредителя», которая раскрывает детали вредительства.
Термин вредительство, я написал без кавычек потому, что считаю, что вредительство имело место быть, правда, не со стороны осужденных, а со стороны заказчиков и исполнителей этой чудовищной фальсификации.
В начале 1925 года Чернавин принял предложение руководить производственной и исследовательской работой Северного государственного рыбопромышленного треста, работавшего в Северном Ледовитом океане.
До 1917 года в Баренцевом море работало всего четыре русских траулера и лов рыбы осуществлялся в основном кустарным способом, на перемет в несколько тысяч крючков, наживляемых для приманки трески мелкой рыбой с использованием небольших гребных судов.
После революции, до прихода в Архангельск красных, там была организована рыбопромышленная компания, в которую входил Центросоюз и рыбопромышленник Беззубиков. Компанией были приобретены и переоборудованы для рыбного промысла двенадцать военных траулеров.
После занятия Севера советской властью, эти траулеры и береговая база промысла Беззубикова около Архангельска явились основным капиталом Советского Государственного рыбопромышленного предприятия на Севере - "Севгосрыбтреста".
До самого того года, который ГПУ считало началом "вредительства", дело стало развиваться с успехом, поразительным не только для советского предприятия. Русский промысел овладел океаном наравне с англичанами и немцами, в распоряжении которых были огромные траловые флотилии. Последовательно систематизируя промысловые данные, специалисты "Севгосрыбтреста" изучили Баренцево море и жизнь его рыб так, как ни одно из научных учреждений, работавших в этом районе. Капитаны траулеров открыли много новых мест лова - "промысловых банок", расширили границы промысла и совершенно изменили эту картину.
К улову местных рыбаков, оставшемся примерно на прежнем уровне в 9 000 тонн, присоединился быстро повышавшийся траловый улов, который в 1929 году достиг 40 000 тонн.
Успех этот был достигнут не только приобретением нескольких новых траулеров, (преодолевая бюрократические препоны к 1929 году "Севгосрыбтресту" удалось купить за границей один траулер и построить четыре. Со старыми это составляло двадцать две единицы) но главным образом коренным улучшением дела: переходом на круглогодичный лов, ускорением оборота траулеров, усовершенствованием самого лова. Обработка рыбы была совершенно изменена. Вместо вонючей трески, которую страшно было внести в дом, готовился товар белый и чистый, не уступавший астраханскому. Впервые трест начал сдавать на петербургский и московский рынки свежую морскую рыбу и, наконец, успешно выступил с экспортной рыбой на английском рынке. Такого успеха не имел еще ни один рыбный трест в СССР.
В Мурманске была создана новая, прекрасно оборудованная гавань с громадной пропускной способностью;… громадный железобетонный склад с бетонными чанами для засолки рыбы, с единовременной вместимостью 5000 тонн; трехэтажный железобетонный фильтровочный завод для приготовления медицинского рыбьего жира..; утилизационный завод для выработки кормовой муки из рыбных отходов. В постройке находились холодильники для скорого замораживания рыбы и бондарный завод. К пристани был подведен железнодорожный подъездной путь; построен свой водопровод, ремонтная мастерская для судов и своя временная электростанция, так как городская не могла отпускать достаточно энергии. Для выгрузки траулеров были введены электрические лебедки.
Как ни парадоксально, но причиной возникновения «вредительства» в сфере рыболовства стали коллективизация и раскулачивание.
Раскулачивание и принудительная коллективизация повлекли за собой всплеск антибольшевистских настроений в крестьянской среде.
Масштаб крестьянского недовольства очерчен в докладной записке Секретно-политического отдела ОГПУ о формах и динамике классовой борьбы в деревне в 1930 г. от 15 марта 1931 г.
В массовых и групповых антисоветских выступлениях в деревне в общей сложности участвовало в 1930 г. свыше 2468 тыс. чел. против 244 тыс., участвовавших в 1929 г. В числе массовых выступлений 176 имели повстанческий характер.
Примечание: Здесь взяты лишь такие вооруженные выступления, которые проходили под лозунгом свержения Советской власти, руководились повстанческими группами, сопровождались разгоном сельсоветов, взятием заложников, попытками расширения территории, охваченной восстаниями, и активным сопротивлением властям. Кроме того, по Союзу учтено за 1930 г. 55 вооруженных восстаний (СКК, Казахстан, Сибирь, Закавказье, Средняя Азия и др.).
В 1616 случаях массовые выступления сопровождались физическим насилием над представителями местной власти, коммунистами, колхозниками, советскими активистами из бедноты и середнячества. Во время указанных выступлений, по далеко не полным данным, пострадало в общей сложности 3155 чел., из них убито 147 чел., ранено 212 и избито 2796 чел.
Сам Чернавин в своей книге так характеризует отправную точку возникновения «вредительства» в сфере рыбного промысла.
«Лето 1930 года было тревожное. Неудачный эксперимент пятилетки резко сказывался. Продуктов становилось все меньше, даже в Москве, снабжавшейся вне всякой очереди. Из продажи исчезали все необходимые для жизни предметы: сегодня галоши, завтра мыло, папиросы; совершенно исчезла бумага. В булочных не было хлеба, но разукрашенные торты, по очень высокой цене, красовались во всех витринах кондитерских. Купить белье и обувь было немыслимо, но можно было приобрести шелковый галстук и шляпу. В гастрономических магазинах были только икра, шампанское и дорогие вина.
…Дело имеет глубокие корни: крестьяне, загоняемые насильно в колхозы, уничтожили скот так основательно, что в стране нет ни мяса, ни масла, ни молока. И нет никакой надежды получить их в ближайшие годы. Так же обстоит дело и с домашней птицей. Решили было разводить свиней, в надежде, что свиньи быстро плодятся, но из этого тоже ничего не вышло. … Голодный обыватель все злей смеялся над результатами "плана"; рабочие же обнаруживали недовольство иногда резко и открыто.
Нельзя не признать умения Сталина, близкого к гениальности, разворачивать любую, даже такую критическую ситуацию, в свою пользу.
Казенное толкование голода и все растущей нищеты было такое:
- рассказывает Чернавин,
- недостаток продовольствия и предметов широкого потребления - результат роста платежеспособности и спроса широких масс трудящихся; повышение культурного уровня рабочих и бедняцкосередняцких масс крестьянства. Это на все лады повторялось казенной печатью и разъяснялось рабочим. Называлось это - "трудности роста". Вопреки очевидности большевики упорно твердили, что выполнение пятилетки идет блестяще, гораздо быстрее, чем предполагалось; полагалось, что количество вырабатываемых товаров сказочно быстро растет во всех областях промышленности, и именно этим необыкновенным успехом объясняются эти "трудности роста".
Небывалые успехи это первая причина «трудностей», а вторая - вредительство, вредительство «бывших людей».
Так Сталин с одной стороны – менял направление гнева населения, с другой – получал повод основательно проредить грядку «бывших людей», которых большевики считали непримиримыми классовыми врагами и источником потенциальной угрозы для своей власти.
Кроме этого, нужно было принимать экстренные меры для преодоления собственноручно организованного голода.
«Тогда вспомнили о рыбе, которая в 1919 - 1920 годах спасла городское население от голодной смерти. Рыбы в море много, ее не надо ни разводить, ни стеречь, ни кормить, ее надо только брать готовую. Рыба должна поэтому помочь "изжить неполадки" и "болезни роста" и, таким образом, дать возможность осуществить построение фундамента социализма, так что лов рыбы - это задача уже не хозяйственная, а политическая».
«… До объявления пятилетки мы,
- продолжает повествование Чернавин,
- как и другие предприятия, стремились возможно шире развить дело, получить максимум кредитов, увеличить объем производства, ускорить постройку новых заводов, судов и т. д. Центр же урезывал наши аппетиты. Теперь из центра шли категорические предписания "развертываться" с быстротой, которая не соответствовала ни наличию материалов, ни рабочей силе. Так, в начале 1928 года мы после двух лет просьб, докладов, обсуждений добились разрешения на покупку за границей десяти траулеров, однако лицензия была аннулирована прежде, чем наш представитель, выехавший в Германию, успел заказать их, и мы сомневались в том, что нам удастся в течение пяти лет заменить наши семнадцать устарелых траулеров. Во второй половине того же года, после объявления пятилетки, нам было предписано исходить из расчета постройки 70 новых траулеров, на предстоящие пять лет довести улов, насколько помню, до 175 тысяч тонн в год, то есть превратиться в огромное предприятие. Наша траловая база, построенная в 1926 - 1927 годах, при крайнем напряжении могла пропустить не более трети этого количества; пристань же едва справлялась с наличным количеством траулеров. Надо было строить во что бы то ни стало и при таких исключительно трудных условиях, когда только что были пропущены сравнительно благоприятные 1926 - 1927 годы. Летом 1929 года, когда все условия строительства, особенно в Мурманске, ухудшились так, что вставал не раз вопрос, как вообще дальше строить, когда рабочие бежали с голодного пайка куда придется, когда, несмотря на все усилия, производственная работа отставала от плана на 10-15 процентов, "Севгосрыбтрест" получил лаконичное телеграфное предписание из Москвы: пятилетний план перестроить из расчета 150 новых траулеров, улов на судно принять в 3000 тонн в год вместо предположенных 2500. Три последующих телеграммы, одна за другой, еще увеличивали задание, доводя число траулеров до 500, а годовой улов до 1500000 тонн. Вскоре после этого было объявлено, что ввиду необычайных успехов пятилетка заканчивается в четыре года, то есть к 1 января 1932 года. Наш нормальный улов в 40 000 тонн мы должны в течение трех лет превратить в 1 500 000 тонн, то есть увеличить примерно в 40 раз.
В качестве иллюстрации абсурдности планового задания приведу фрагмент из нелюбимой приверженцами «правильной исторической правды» википедии.
За 2017 год российские рыбаки выловили в акватории Баренцева моря 259,7 тыс. тонн рыбы и других водных биоресурсов против 212,3 тыс. тонн в 2016 году.
Аналогичные планы спустили и на другие субъекты промыслового рыболовства.
В "Известиях" красный профессор, коммунист И Месяцев, определял на основании "научных" изысканий, что пятилетка, запроектированная для северной рыбной промышленности, вполне правильная и что траулеры до сих пор отлавливали не более пяти процентов рыбных косяков. Кроме того, он дал в "Союзрыбу" телеграмму, что запасов рыбы только в промысловом участке Баренцева моря не менее 15 миллионов тонн. Эти "открытия" давали ГПУ материал считать "вредителями" всех, кто говорил о невыполнимости пятилетки на Севере.
Главным вредителем в "Севгосрыбтресте" чекисты определили Щербакова Семена Васильевича, создателя северного тралового промысла.
Крестьянин Астраханской губернии, выучившийся грамоте в сельской школе, он в десять лет поступил "мальчиком" на один из рыбных промыслов крупной фирмы Беззубикова. Из "мальчиков", пройдя все постепенные ступени, он стал заведующим промыслом и, наконец, доверенным фирмы в Северном районе. Уверенно и спокойно вел он крупное рыбопромышленное дело, в котором ему ничего не принадлежало, от которого он не получал ничего, кроме скромного жалованья.
… Человек он был необыкновенно одаренный, а непрерывный труд и скрытый внутренний рост ставили его выше очень образованных и культурных людей. Не получив никакого образования, он мгновенно делал в уме сложнейшие вычисления, понимал сокровенную бухгалтерскую мудрость так, что "главбуха" видел насквозь со всеми его тонкими профессиональными махинациями; следил за всей выходящей специальной литературой, с удивительным чутьем угадывал все ценное и смело вводил в производство. Руководя всем делом и строя его заново, он никогда не отрывался от самого производства, знал всю текущую жизнь предприятия до последних мелочей и вместе с тем действовал в пределах ясной системы, как могут действовать только крупные администраторы. У него не было ни честолюбия, ни личных интересов: и дома и на службе он одинаково жил делом без усилия и напряжения, находясь в постоянной работе.
…Вторым человеком, на котором лежало дело треста, был Клавдий Иванович Кротов. До революции он был довольно крупным архангельским рыбопромышленником и богатым человеком, но после революции сразу понял, что возврата к старому не будет, и еще до объявления национализации промыслов передал их государству со всем оборудованием и капиталом. Кротов стал простым служащим на производстве: работал, как и все, а нуждался больше других, потому что у него была многочисленная семья. Северные промышленники - люди своеобразные: происходя из поморов, людей крепкого быта, безукоризненно честных и трудолюбивых, они нерушимо хранят все эти свойства. Отдав все и перейдя на службу в трест, К. И. Кротов остался тем же практиком, каким был в своем деле. Он ведал всем траловым флотом, знал всех от капитана до юнги, жил на траловой базе и всегда был на месте, неся на себе совершенно невероятное количество работы.
Из 48-ми приговоренных к расстрелу по делу к.-р. вредительской организации в органах снабжения населения важнейшими продуктами: маслом, рыбой, консервами и овощами к рыбопромысловой отрасли принадлежали более половины.
Следствие было недолгим. Например, Казакова, назначенного чекистами главой вредителей в рыбопромысловой отрасли арестовали 12 сентября, а приговор привели в исполнение уже 24-го.
Протоколы допросов главных фигурантов печатались в прессе. Чернавин на страницах своей книги анализируя их, находит множество очевидных противоречий, не состыковок, откровенного абсурда в описании «вредительства». Цитировать этот анализ не имеет смысла, как не имеет смысла доказывать, что Емеля не мог поймать говорящую щуку по причине отсутствия у щук речевого аппарата.
Тотчас за опубликованием "материалов", в тот же день, рабочие и служащие всех предприятий и учреждений СССР были созваны на общие собрания и их заставили вынести резолюцию с требованием расстрела всех вредителей.
Здесь следует оговориться. В начале тридцатых расстрел не был таким обыденным, каким он стал позже – в 1937-ом. Это был, если так можно выразиться, вегетарианский период истории советских репрессий. В этот период преобладали сравнительно легкие меры наказания: ссылки и заключения в концлагеря на относительно небольшие сроки.
Организовав собрания по поводу выявленных вредительств, власть, по сатанински умело и цинично дала возможность выпустить населению «пар» и удовлетворила его потребность жестоко расправиться над виновниками своих бед.
Это жертвоприношение жаждущим крови советским гражданам организовал Сталин.
13 сентября 1930 года он писал Молотову из Сочи:
«1) Надо бы все показания вредителей по рыбе, консервам и овощам опубликовать немедля. Для чего их квасим, к чему “секреты”? Надо бы их опубликовать с сообщением, что ЦИК или СНК передал это дело на усмотрение коллегии ОГПУ (она у нас представляет что-то вроде трибунала), а через неделю дать извещение от ОГПУ, что все эти мерзавцы расстреляны. Их всех надо расстрелять».
20 сентября 1930 года ПБ приняло решение “О вредителях по мясу и др.”, в котором говорилось:
“а) Признать необходимым немедленно опубликовать основные показания вредителей по делу о вредительстве по мясу, рыбе, консервам и овощам.
Сопроводить этот материал кратким введением ОГПУ с указанием о том, что постановлением ЦИК и СНК Союза дело передано на рассмотрение ОГПУ;
б) Поместить ряд статей, разъясняющих сущность этого дела и указывающих на то, что работа этой контрреволюционной шайки полностью разоблачена и приняты все меры к исправлению последствий вредительства. Отвести этому материалу 1½ страницы в основных газетах от 22 сентября;
в) Поручить комиссии в составе тт. Менжинского, Ярославского, Рыкова и Постышева перед опубликованием просмотреть публикуемый материал и текст введения от ОГПУ;
г) Через 5 дней опубликовать приговор ОГПУ о расстреле всех участников вредительской организации”.
22 сентября газеты вышли с заголовками: «Раскрыта контрреволюционная организация вредителей рабочего снабжения: "Союзмясо", "Союзрыба", "Союзплодоовощ" и соответствующие звенья аппарата Наркомторга. Участники контрреволюционной организации были в большинстве своем дворяне, бывшие царские офицеры, интенданты, бывшие рыбопромышленники, фабриканты и меньшевики. Контрреволюционная вредительская организация имела тесную связь с белогвардейской эмиграцией и представителями иностранного капитала, получая от них денежные средства и директивы».
25 сентября в газетах появилась информация, что коллегия ОГПУ приговорила 48 “вредителей рабочего снабжения” к расстрелу и приговор приведен в исполнение.
Руководителем вредителей в рыбной промышленности был назначен Казаков Михаил Александрович.
До революции он был ближайшим помощником В. К. Бражникова, вместе с которым им проводилась реорганизация русского рыболовства на новых культурных началах: введение правил рыболовства, организация государственного рыбопромышленного надзора, твердое проведение принципа государственной собственности рыболовных угодий, организация научного института по изучению рыболовства (при ученом совете хозяйственного комитета), организация первого в России высшего учебного заведения по рыбоведению (факультет при Петровской сельскохозяйственной академии, 1913 год), широкая постановка государственного рыборазведения. После революции М. А. Казаков стоял во главе управления рыболовства до своего ареста. Он читал курс "Рыболовное законодательство" в Петровской сельскохозяйственной академии.
В. К. Толстой, еще студентом, начал работать по ихтиологии; после же окончания университета (петербургского), эта работа стала специальностью, и он сразу выдвинулся, как серьезный исследователь и научный работник. Даже в ранних, небольших статьях он выделялся самостоятельностью мысли и далеким от трафарета методом. После революции он с таким же увлечением и любовью отдался практической работе широкого масштаба и восемь лет был директором государственной рыбной промышленности АзовскоЧерноморского и Северного районов. Огромное количество напечатанных им за это время статей по вопросам рыбоведения ярко свидетельствуют о том, что он не оставлял исследовательской работы и что бюрократизм, зараза, широко распространяемая большевиками, совершенно его не коснулась. Ему приходилось читать и спорадические курсы на факультете рыбоведения Петровской сельско-хозяйственной академии. В 1929 году, когда фактическое руководство рыбной промышленностью перешло из "Союзрыбы" к Политбюро, что решительно вело эту промышленность к гибели, В. К. Толстому с большим трудом удалось оставить работу в "Союзрыбе" и перейти к научной работе в научный институт рыбного хозяйства.
Когда большевики изменили пятилетний план Севера и запроектировали безумную добычу в 1 500 000 тонн, В.К. Толстой проделал, по заданию научного института, огромную и чрезвычайно интересную по методу работу, в которой на основании промысловых записей за ряд лет, и изучения около 40 000 подъемов трала выяснил очевидную невыгодность работы в ограниченном участке Баренцева моря больше, чем 125 траулерами.
Именно эта работа В. К. Толстого была фактически главным обвинением против него.
Убиты были поголовно все беспартийные специалисты в области пищевой промышленности, занимавшие ответственные должности в центральных учреждениях Москвы и являвшиеся руководителями трестов и других крупных учреждений на местах. Это был список должностей, а не лиц. Пропущены были только те высшие должности, которые занимались коммунистами. Если должность ко времени провала была занята коммунистом, расстреливали беспартийного специалиста, который занимал эту должность ранее. Если же должность долгое время занималась коммунистом, то перед самым процессом его заменяли беспартийцем, и он попадал в число "48-ми". Так в производственном управлении "Союзрыбы" (директорат) старший директор, руководивший всей работой, коммунист Г. А. Крышев остался цел, а И. М. Фишзон, старший инспектор государственной рыбной промышленности, часто замещавший старшего директора, убит. Директор Дальневосточного района Н. А. Ергомышев, беспартийный и видный специалист, - убит, директор же Северного и Азовско-Черноморского районов Гущин, коммунист, - цел. За него убит В. К. Толстой, который ранее занимал эту должность. Директором Волго - Каспийского района был долгое время коммунист М. Непряхин, перед арестами его сменил беспартийный М. П. Арцыбушев, он и был убит по этой должности. То же было и по другим управлениям "Союзрыбы". На местах было убито по одному наиболее крупному специалисту, занимавшему должность не ниже члена правления, причем после каждого имени добавлялось: "руководитель вредительства... такого-то... треста", что открывало перспективу на "раскрытие" тех, кем он "руководил". Здесь, в случае отсутствия беспартийного специалиста в правлении треста, ГПУ убивало ранее работавшего в соответствующей должности. Так, в Северном тресте был убит С. В. Щербаков, член правления, а председатель треста коммунист Мурашев был переведен из Мурманска в Москву с повышением. На Дальнем Востоке был убит недавно переведенный туда А. И. Головкин; в ВолгоКаспийском тресте - зам. председателя С. П. Никитин, назначенный туда только в 1929 - 1930 годах. В Азербайджанском тресте был убит член правления К. К. Терещенко, выдающийся ученый, председатель же переведен председателем в другой трест. В Дагестанском тресте не было ни одного беспартийного члена правления, но ГПУ вышло из затруднения, убив Г. Абдулаева, который был директором треста до 1928 года, можно сказать, создал его и из убыточного предприятия бывшей Главрыбы превратил в единственное доходное предприятие Дагестана. В 1928 году против него было поднято в Дагестане какое-то "дело", в котором даже советский прокурор не нашел состава преступления, и дело было прекращено. Г. Абдулаев после этого категорически отказался работать в тресте. Теперь его все же арестовали и убили, хотя он уже два года как отошел от должности, по которой его сочли "вредителем". Кроме специалистов, явно убитых по занимаемым ими должностям, в списке "48-ми" оказался ряд лиц, с которыми, видимо, расправились исключительно за их прошлое, их имена даже не упоминались в "материалах" 22 сентября. Это были: 1) Быковский К. К., 2) Воронцов Н. Н., 3) Данцигер Л. С., 4) Казбинцев 3. И., 5) Карпенко М. 3., 6) Карпов П. И., 7) Курочкин К. А., 8) Скудырин М. П., 9) Шапошников С. Д. и 10) Шпиркан В. И. Среди них я знал Петра Ивановича Карпова, лучшего специалиста в России по сетным материалам, руководившего много лет изготовлением сетей для всего СССР, занимавшего должность технического директора треста "Сетеснасть", и Степана Дмитриевича Шапошникова, инженера и наиболее крупного специалиста в России по холодильному делу из работавших в рыбной промышленности.
Ладно, видимо, думаете Вы. С этим, более-менее понятно. А что с планом?
В рыбную промышленность за четыре года (с 1929 по 1932) вложено 364 миллиона рублей.
Каковы результаты?
Цитирую Чернавина.
По сообщению "Полярной Правды" к весне 1932 года положение с траловым ловом было катастрофическим. Из оставшихся 43 траулеров в море работало не более 9-12, все остальные находились в ремонте или под погрузочно-разгрузочными работами. В результате весенний улов 1932 года при 43 траулерах оказался вдвое ниже улова 1930 года при 23 траулерах, причем все новые траулеры были большого тоннажа и имели почти вдвое большую команду.
Себестоимость рыбы выросла в 2 раза.
В 1930 году "Севгосрыбтрест" продавал треску в розницу в Мурманске по 30 копеек за килограмм.
- рассказывает Чернавин.
Это был первосортный товар, мытый, без голов. Летом 1932 года в Мурманске треска низкого качества с головами продавалась по три рубля за килограмм. Голодное население брало ее нарасхват, а проводники железнодорожных вагонов тайно возили ее в Петербург для перепродажи. И в этой части катастрофа -себестоимость не снизилась, а повысилась в несколько раз.
Практика показала, что по щучьему веленью ничего хорошего не получается, даже, если эта щука попыхивает трубкой и говорит с грузинским акцентом.
Положение стало настолько серьезным, что потребовало приезда в Мурманск самого Микояна. Полномочный министр констатировал полное отсутствие сверху до низу знающих людей в Мурманском тресте и объявил об этом всем через "Полярную Правду". Катастрофический недолов, гибель судов, хаотическое состояние строительства и промысловой работы Микоян правильно объяснил отсутствием знающих людей. Передают, что на собрании служащих и рабочих треста он патетично воскликнул: "Назовите мне человека, знающего это проклятое дело! Кто бы он ни был по своему социальному происхождению, по своему отношению к советской власти, я его поставлю во главе дела". Все знали, что таким человеком был С. В. Щербаков, тот, что успешно создал и блестяще вел это дело, но что он убит при гнусном содействии того же Микояна. Не было и тех, кто вместе со Щербаковым вел эту работу: К. И. Кротов был убит, остальные - в каторге. То же было и со всей рыбной промышленностью, а также и вообще со всей промышленностью в СССР. Я говорю о рыбной промышленности Севера только потому, что ближе ее знаю, но она, несомненно, не составляла исключения, а подчинялась общему положению. Богатую, цветущую страну большевики вторично приводили к чудовищной нищете и грозному голоду. Действительно, вредительство было неслыханное, грандиозное, планомерно созданное организацией, возглавляемой Сталиным, Политбюро и ГПУ.
Мне кажется с выводом Чернавина трудно не согласиться. А Вам?
Не забудьте подписаться на канал и маякнуть своим "лайком" Дзену, что публикация Вам понравилась.