В четверг Сергей был дома и работал за компьютером, когда раздался стук в двери его комнаты.
- Беленький, ты одет? Я могу войти?
- Входи, Жанна, открыто, - громко сказал Сергей и улыбнулся.
И чему он, собственно, так рад? Сергей и сам не мог объяснить. Просто за окном было ясное и прозрачное осеннее утро. И просто к Сергею зачем-то пришла Жанна. Неважно, зачем, главное, что пришла.
За прошедшую со дня приезда Жанны неделю к присутствию девушки успели привыкнуть все, и Сергей не был исключением. Он теперь удивлялся, как они вообще могли раньше так спокойно, размеренно и скучно жить.
С годами Жанна превратилась из диковатого, замкнутого и излишне резкого подростка в весёлую, энергичную девушку, и даже Сергей, которому раньше доставалось от Жанны больше всех, перестал её бояться и избегать. Скорее, наоборот...
- Как успехи, Серж? - Жанна взяла стул и устроилась рядом с Сергеем. - Пи́сьма есть?
В приоткрытую дверь комнаты вошёл Валет и сел у ног Жанны.
- Письма есть, но не из компании Десятникова, - отчитался Сергей.
- Ясно, письма от поклонниц. Ничего, Беленький, не переживай. Скоро писем от поклонниц станет в разы больше. А то, что руководство компании пока молчит, ничего не означает, кроме того, что они молчат пока. Вот увидишь, к понедельнику они изъявят желание пообщаться с тобой.
- Я не переживаю, Жанна. Я доверяю твоему чутью.
- Вот это правильно, Беленький! Держись меня, и твой талант не пропадёт даром.
Сергей улыбнулся и кивнул.
- Послушай, Серж, - помявшись, продолжила Жанна. - Ты очень занят сейчас?
- А что? - с подозрением спросил Сергей.
Жанна не стала бы задавать такой вопрос просто так, а значит, у неё опять появилась какая-то идея.
- Я вот всё утро думаю... Помнишь ту полянку около ельника, где мы в субботу нашли много рыжиков? Как думаешь, они там уже снова выросли?
В субботу Чердынцевы всей семьёй ходили в лес, расположенный неподалёку от частного сектора, но забрели достаточно далеко. Пошли просто погулять, а вернулись с двумя пакетами рыжиков. Хорошо, что у запасливой Ирины оказалась с собой сумочка, а в сумочке - фирменные пакеты одного из сетевых супермаркетов. Иначе было бы очень обидно, - не в руках же тащить грибы!
- Может, сходим и проверим? - тут же принял подачу Сергей и увидел, как в чёрных глазах Жанны вспыхнула радость.
Одна идти в лес она всё же боялась, даже в сопровождении Валета.
- Беленький, ты просто космос! - захлопала в ладоши Жанна и деловито добавила: - Возьмём пластиковое ведро. Большое.
- Может, два? - Сергей настолько привык к Жанне, что иногда позволял себе подтрунивать над ней.
- Хорошо, давай два, - кивнула Жанна.
- Я пошутил, Жанна, - рассмеялся Сергей.
- А я нет, - Жанна встала и распорядилась: - Пять минут на сборы. Валера, тебя это тоже касается.
...Рыжики оказались на месте. Радостная Жанна энергично ползала на коленях по слою хвои и редких листьев, и орудовала небольшим ножом. У Сергея дела шли медленнее: он постоянно отвлекался на звуки леса, подолгу смотрел на верхушки деревьев и кусок синего неба над ними.
- Жанна, - вдруг спросил он. - А почему ты никогда не рассказываешь о своём замужестве? Обо всём рассказываешь, а о замужестве - нет.
- Потому что это не интересно, Серж, - пожала плечами Жанна.
Однако на время приостановила свои изыскания, встала и отряхнула сухую хвою со спортивных брюк. Сергей тоже встал.
- Что именно тебя интересует, Беленький?
- Ну например... Почему люди разводятся, если женятся по любви?
- Вот ты спросил! Я думаю, Беленький, за редким исключением, потому что любовь проходит, а брак, кроме любви, у них ничем не скреплён. То есть, люди так и не стали единым целым. Не выработали общую энергетику. Но есть ещё другой вариант. И это как раз наш с Игорем, моим бывшим, вариант. Это когда любви изначально на было, а было лишь стремление узаконить бурную интимную жизнь. И да, признаюсь, мне в тот момент, когда я дала согласие на брак, хотелось обеспеченной жизни. Однако я очень быстро поняла, что эта жизнь не для меня. Любви нет, а не по любви я не смогла жить с Игорем, даже в роскоши. Родители Игоря опасались, что я начну тягаться за имущество, пытались предотвратить развод. Я подписала отказ от всех имущественных претензий и уехала, чтобы их не нервировать. Они эти деньги заработали, в отличие от их сы́ночки, потому имеют право бояться за своё имущество и отстаивать его.
- А Игорь? Какой он? - Сергей проглотил комок в горле.
- Ну вроде возлюбленного твоей Арины, я так понимаю. Сначала он казался мне таким спокойным, насмешливым, достаточно умным. А на деле оказался избалованным, ленивым и инертным папиным-маминым сынком. Папин бродяга, мамин симпатяга. Само по себе это неплохо, но должно быть чем-то подкреплено, Серж. Возможно, я требовательная слишком, не знаю. Но по-другому не могу. Если я ещё когда-то выйду замуж, то только по большой любви. Нельзя идти на уступки, даже самому себе, пренебрегать своими принципами.
- А как ты поняла, что не любишь Игоря? Как это вообще происходит, - это понимание? Постепенно или резко, как озарение?
- Ну если говорить конкретно обо мне... Сначала постепенно понимала, а потом настало озарение. Сначала всё стало раздражать в Игоре - его привычки, то, как он говорит, то, что говорит... Как ходит, как смотрит. Знаешь, Беленький, когда человека любишь, - ты любишь даже его недостатки. А когда не любишь, тебя начинают бесить даже его достоинства. К тому же, на нервы действуют и бытовые привычки. В своей семье мы все друг к другу привыкли, а привычки человека со стороны порой понять и принять трудно. Как в песне Виктора Третьякова про тюбик с пастой. Слышал?
- Нет, - покачал головой Сергей, размышляя о том, кого имела в виду Жанна, говоря: "В своей семье".
Нужно ли это понимать так, что его "бытовые привычки" Жанну не раздражают? А ещё: почему это важно для него?
- Тогда слушай. На табуреточку встать не могу, - нету табуреточки, - но вот ножку сделаю красиво, и ручку тоже. Петь не буду, чтобы обитателей леса не пугать, потому стихами расскажу.
Жанна, приняв позу юного Пушкина, выступающего перед лицеистами, начала декламировать:
"Я повстречала его весною,
Он был художник почти известный,
Мы целовались с ним под сосною –
И он женился, поскольку честный.
Он пил немного, он был негрубым,
Такое счастье, девки, лишь раз бывает!
Одно смущало: почистит зубы -
И вечно тюбик не закрывает.
Но я внимания сперва не обращала -
Такой мужчина мне небом даден!
И всё по-бабьи его прощала,
Всё - даже тюбик, будь он неладен...
А он, рисуя, впадал в нирвану:
То вдруг обнимет - люблю, говорит, и баста!
То вдруг, проказник, потащит в ванну...
А там открыта зубная паста!
А я, как дура, носки стирала,
В супы ложила бульонный кубик,
И всё просила, всё умоляла:
"Почистил зубы - закрой, блин, тюбик!"
А он, с..тина, - ну как нарочно:
"Всё это, Глаша, - говорит - второстепенно!"
Скажите, девки, - ну разве можно
Любить и гадить одновременно?!
И я с досады ушла к соседу,
Ведь у соседа - вставная челюсть.
...На полке тюбик от блендамеду
Лежит закрытый. Какая прелесть..."*
Сергей, смеясь, зааплодировал, а Жанна раскланивалась, как заправский артист.
- Бис! - крикнул Сергей.
- Нет, всё, занавес, - смеялась в ответ Жанна. - Мы сюда пришли рыжики собирать, а не мной любоваться.
- Одно другому не мешает, - пробормотал Сергей.
Жанна пристально посмотрела на него и хотела что-то сказать, но вдруг замерла на несколько секунд, а потом сдавленно прошептала:
- А где Валера?
Сергей начал оглядываться и громко звать Валета, но того нигде не было. Сергей и Жанна обошли всю полянку. Пришлось идти в лес.
- Валера! - истошно вопила Жанна, и эхо разносилось, наверно, на всё Северное полушарие.
- Тихо, не ори, - Сергей вдруг остановился и осторожно взял Жанну за руку.
Жанна захлебнулась собственным криком, собираясь спросить у спутника, что это он себе позволяет, но Сергей молча указал ей на одно из деревьев.
У корней этого дерева, затаившись и пристроив голову на вытянутые лапы, лежал Валет.
- Что он там делает? - перешла на шёпот Жанна.
- Мышкует, - тоже шёпотом пояснил Сергей.
- Чтооооо?! - глаза Жанны округлились и стали больше, чем были, раза в три.
- Охотится. Пойдём обратно на полянку, не будем мешать. Не переживай за Валета, он сам вернётся.
Кажется, мир перевернулся, потому что Жанна вдруг начала слушаться Сергея. Они молча вернулись... тоже к охоте, только к грибной. А Валет и вправду вскоре пришёл и гордо положил к ногам Жанны здоровенную мышь.
Жанна заметила подарок не сразу, едва не наступила на трофей Валета. Увидев, вскочила и заверещала так, что у Сергея едва не лопнули барабанные перепонки, а Валет, кажется, готов был залезть на дерево.
- Уберите это! - вопила Жанна. - Валера, немедленно убери! Ты зачем, Валера?! Серёжа! Серёжа, помоги!
Сергей, онемев, во все глаза смотрел на Жанну: она впервые в жизни назвала его Серёжей. Так и не дождавшись помощи и понимания, Жанна подлетела к Сергею и, прижавшись всем телом, обхватила его за шею. Кажется, она и вправду была в настоящей панике.
- Серёжа, убери это, пожалуйста! - уже тише повторила она.
- Давай просто заберём грибы и пойдём домой? - неловко положив ладони на спину Жанны, предложил Сергей. - А подарок Валета пусть тут остаётся.
- Да, давай! - кивнула Жанна, но не сдвинулась с места.
А Сергей не решился предложить ей отпустить его. Да и не хотелось как-то, откровенно говоря.
- Почему твои волосы пахнут костром? - тихо спросила Жанна. - Мы ведь не разводили костёр.
- Осенним лесом пахнут, - улыбнулся Сергей. - Твои тоже.
* В тексте главы использовано стихотворение "Тюбик", автор - Виктор Третьяков.
Продолжение: