Ментализация – это динамический процесс, который подразумевает осознание и понимание своих эмоций, мыслей, особенностей своего поведения, так и других людей. Осознание в данном контексте подразумевает возможность оценить как эмоциональную, так и когнитивную составляющую произошедшего.
Основа ментализации заключается в сформированном типе привязанности. Тип привязанности формируется до 3 лет и является устойчивой характеристикой, но в процессе обретения опыта надежного взаимодействия, к примеру, в терапии могут произойти определенные изменения. В моменты стресса активируется усвоенный тип привязанности, который либо способствует созданию безопасности и успокоению, либо наоборот еще сильнее расшатывает состояние без возможности реабилитироваться (в случае если привязанность ненадежная).
На основе типа привязанности формируются ментальные репрезентации (отражение в психическом плане) себя и других в отношениях. Ключевое в формировании их - это реакция значимого взрослого на стресс ребенка. К примеру, ребенок случайно поранился и еще не понимает, что с ним произошло, для него это новый опыт и он бежит, к примеру, к маме с криком, чтобы она дала этому название, как-то обличила в слова состояние ребенка. Многое зависит от того, как мама себя поведет, сможет ли она откликнуться на переживания ребенка или будет кричать на ребенка, что вот он так неаккуратно играл или просто проигнорирует как будто бы ничего не произошло.
Очень важно, чтобы мама была эмпатична и откликалась на переживания ребенка, умела правильно их сопоставлять. Неправильное сопоставление ведет к формированию ложного Я у ребенка (ребенок не понимает, что он чувствует, что он хочет и какое место его в мире, поскольку на его настоящие переживания никто не откликался, они не были никому не нужны, у них даже не было названия).
Неправильное сопоставление может выглядеть в таком примере: ребенок ушибся, ему больно, у него на лице видна злость, поскольку он ругался на дверной косяк об который он и ушибся, но пока он не понимает, что это за эмоция стоит за этим и он пришел к маме, а мама ему отвечает: "бывает, садись кушать и боль пройдет", вместо того, чтобы откликнуться на переживания и назвать это злостью, как-то отразить ее, затем утешить и успокоить. При повторении этой же истории вырастая ребенок, формируя подобную ложную репрезентацию, в моменты, когда будет испытывать какие-либо чувства не сможет их сопоставить с реальными переживаниями (где он злится, где ему обидно, где ему страшно) ему непонятно свое состояние, что вызывает сильное напряжение и тревогу, поскольку в детстве мама не выполняла эту функцию отзеркаливания и возвращения в переваренном виде неопознанного состояния ребенка в конкретных словах (функция контейнирования).
Таким образом, как все работает в норме: взрослый в большинстве ситуаций правильно распознает состояние ребенка (радостно ему или страшно, обидно ему или грустно) и отдает ребенку это в обработанном виде, ребенок приносит лишь внешнее состояние, а взрослый называет и обрабатывает его, ребенок это присваивает и начинает на это опираться уже в последующем, когда научается перерабатывать свое эмоциональное состояние самостоятельно (он вбирает внутрь то, что раньше было внешним, то, что за него делал взрослый). Для этого взрослый должен достаточно хорошо определять состояние ребенка, давать отражение через гримасы, через преувеличения, чтобы ребенок не думал, что раз ему больно, то и взрослому больно, очень важно разделить свое состояние от состояние взрослого.
Если привязанность сформирована ненадежной, взрослый или не был доступен для ребенка или не помогал адекватно ему формировать представление о себе, о своем состоянии, о своих особенностях и анализе состояния другого. Взрослый здесь неправильно опознает состояние ребенка и неадекватно обозначает его, здесь ребенок не понимает где чьи конкретно эмоции, чувства и желания. К примеру, ребенок всего лишь поранился и мама в таком сильном стрессе, что уже непонятно кого нужно утешать маму или ребенка. Взрослый должен достаточно хорошо уметь управлять своими эмоциями, чтобы научить ребенка этому же, иначе порой происходит путаница, где ребенок начинает утешать маму, поскольку она не выдерживает его эмоции, не является контейнером, который должен вбирать неопределенное состояние ребенка и возвращать в четкой форме.
При тревожной привязанности у человека высокая чувствительность (система привязанности чрезмерно активирована) к взаимодействию с другими, к примеру, кто-то человеку сказал хорошее слово, то он сразу начинает считать этого человека другом, т.е нет проверок безопасен ли человек, нет нормальной дистанции в начале отношений, а сразу быстрое сближение и планы на будущее с фактическим незнакомцем. С такой привязанностью люди быстро и обрывают отношения, если другой ведет себя неправильно по его мнению, т.е здесь нет проверки реальности, вывод делается на основании одной ситуации и все прекращается так же быстро, как и началось. Сначала наблюдается идеализация человека, быстрая доверчивость, а когда появляется ощущение, что человек не удовлетворяет потребности, то быстрое его обесценивание и враждебность по отношении к нему. Можно сказать, что такой человек постоянно голодный, ему не хватает другого, не хватает близости с ним и его присутствия, поэтому разочарование неизбежно.
При избегающей привязанности человек, как правило, соблюдает чрезмерную дистанцию (система привязанности как будто бы отключается полностью) от другого, что очень часто приводит к стрессу, который внешне никак не проявляется. Человек мало распознает свои эмоции, состояние небезопасности обычно проявляется лишь через телесный аспект (ладошки потеют, сухость во рту и тд), но сам человек не может сделать вывод о том, что это связано с расставанием с другим, а ссылается на внешние обстоятельства, к примеру, что он сегодня плохо спал, а на другого ему вообще все равно.
Дезорганизованный тип привязанности подразумевает противоречивое поведение, поскольку человек одновременно может использует обе стратегии, либо чрезмерную активацию системы привязанности (как при тревожном типе), так и недостаточную активацию (как при избегающем) и это может чередоваться, если одна стратегия провалилась, то используется другая. Сначала при чрезмерной активации системы привязанности не распознается как психическое состояние свое (постоянный голод и желание добрать от другого), так и состояние другого (он не может быть всегда в доступе и тд), а далее избегается аффект (система привязанности деактивируется) и человек пытается обработать только с когнитивной составляющей также безуспешно.
Если у человека хорошо сформирована ментализация, то он более устойчив в стрессовых ситуациях, лучше регулирует свои эмоции, умеет придавать смыслы произошедшему, в том числе и невзгодам, способен строить долгосрочные близкие отношения и привязываться к другим, обладает интересом не только к своему внутреннему миру, но и к внутреннему миру других, что позволяет успешно его исследовать и творчески подходить к реализации себя в нем. Хорошая ментализация предполагает гибкость в принятии решений, в формировании мнения, возможности менять точки зрения и смотреть на ситуацию под разным углом. По сути многое основывается на любопытстве и желании понять, как все устроено, а не занять какую-либо позицию, игнорируя остальную область, которая не вписывается в рамки какой-либо "теории". Можно сказать о том, что это бесконечное исследование разных граней в жизни.
Важно не забывать, что ментализация - это навык, который можно развивать и очень хорошо он тренируется в терапии. Порой очень трудно постоянно находиться в процессе исследования, часто бывает прекращение ментализации, когда, к примеру, происходит категоризация, делаются определенные жесткие выводы, проявляется ригидность в суждениях (он нарцисс, он абьюзер и поэтому так себя ведет и т.д.), но можно это замечать и возвращать себя на рельсы исследователя, у которого может и есть какая-то гипотеза, но для проверки нужно многое изучить и учесть, что позволяет смотреть на картинку целиком.
Автор: Власкина Елизавета Павловна
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru