Итак, продолжим историческое повествование. Киевская Русь, как и Европа, как позже и Орда, начала дробиться на отдельные княжества, началась затянувшаяся феодальная раздробленность. Ничего не помогало, ни съезды князей, ни увещевания духовных лиц, ни героические поступки отдельных правителей. Изменились не только князья, но и народ. Чувство общей родины в какой-то момент стало исчезать. Общая вера, язык и культура не мешала княжествам вести настоящую войну, с выжиганием деревень, захватом пленных, разграблением имущества. От длительного благополучия, устранения внешних врагов, люди стали звереть и делить собственную территорию. Причин было множество. Помимо всего выше перечисленного весьма запутанным оказался закон о престолонаследии. На Руси аналогично с Византией действовало лествичное право, по которому управление страной переходило от брата к брату по старшинству, а потом к их сыновьям по очереди. С течением времени и накоплением все большего числа родственников право на престол становилось все более запутанным и спорным. Не приходилось надеяться и на порядочность некоторых князей. Всегда находились возмутители спокойствия, которые пытались урвать кусок у соседа или занять Киев. К тому же по лествичному праву удельные князья со смертью правящего родственника смещались в очереди на престол, сменяя и свой удел. При таком положении удельная власть никогда не закреплялась на одном месте, всегда надеясь переместиться на более богатую территорию. Следовательно, у князей с дружиной исчезало чувство родной земли, которую необходимо любить и защищать. Отрыв от земли, как потом еще не раз повторялось в истории, меняло поведение человека, он как бы терял родовую память, становился проходимцем, не чувствуя ответственность за свои действия перед народом (землей, как говорили раньше).
Менялось и отношение народа к такой власти. Стала укрепляться богатая городская прослойка – местные бояре и купечество. Люди хотели постоянства, которое бы обеспечивало спокойное существование. В некоторых княжествах произошел переход к вечевым республикам: Новгород, Псков и другие. На юге и юго-западе страны такие формы правления создать не удалось, т.к. богатая Червонная и Киевская Русь стала самым лакомым куском для князей. Плачевно стало положение главного града Руси Киева, который все чаще подвергался разорению разных враждебных сил, да и сама городская знать творила беззакония, убивая и выгоняя непонравившихся князей.
Показательна здесь история правления великого князя Юрия Долгорукого, известного основателя многих городов Северо-Восточной Руси. Всю свою жизнь этот князь пытался занять Киев, подстрекал к войне разных родственников, будоражил всю Русь, постоянно пребывая в военных походах, разоряя землю, которую пытался при этом объединить. Удивительно, как честолюбивые князья того времени, пытаясь объединить страну, только еще больше ее разоряли. А главное, что вопрос не мог решиться просто силовым захватом. Для такой сверхзадачи не хватало одной земной жизни. Захватил бы все властолюбивый князь Юрий, умер бы и все началось бы снова, т.к. за власть стали бы бороться его 11 сыновей или множество других родственников.
Менее богатые и удачливые граждане также не хотели терпеть княжескую войну, приносившую разорение и смерть. Многолюдная Киевская Русь стала пустеть, люди бежали на более безопасные окраины, на север и северо-восток, в Залесскую украину (именно так географически именовалась тогда Северо-Восточная Русь). Процесс этот, по эффекту исторической инерции, происходил постепенно. Осваивать Залесье начали еще с 9 века, когда были основаны самые древние города: Ростов, Муром, Суздаль и другие. В этих местах, заселенных финно-угорскими племенами, еще долго жило язычество (даже в 14 веке в летописях упоминается уничтожение священных дубрав), ассимиляция со славянами шла несколько сотен лет. По началу развитие Северо-Восточной Руси шло по сходному с другими княжествами принципу: оно постепенно усиливалось и обособлялось от центра.
Охватывая весь исторический цикл развития этой части страны, я не перестаю удивляться как премудро все было устроено Творцом. Данная территория как будто специально ждала своего часа, чтобы стать спасительным ковчегом и точкой последующего роста будущей великой России. Здесь было все. Выгодное географическое положение – безопасное удаление от основного театра войны за главные южные уделы, дополнительная защита от кочевников в виде обширных болот и лесов (а леса – это еще и дичь, ягоды, грибы, строительный материал), наличие крупных рек (Клязьмы, Оки, Волги и др.), по которым осуществлялась торговля, переброска войск, миграция населения (не забудем, что эти реки также были источником пресной воды и рыбы). И что самое интересное – эти места относятся к уникальному для северной Руси природному (ландшафтному) району, отличающемуся наличием плодородных серых лесных почв, более мягким климатом, лесостепной растительностью (чередование остепненных лугов с широколиственными дубовыми лесами) [10]. Именно благодаря «Владимирскому ополью» (как официально именуется этот ландшафтный район), княжество имело надежную кормовую базу и поэтому могло вести самостоятельную политику. Переселяясь в Рязанские и Ростовские земли, «южане» могли получать привычные (как у себя в черноземной зоне) богатые урожаи, платя дань, снабжая города и обогащая тем самым свой удел. Археологические раскопки последних лет показали, что к 12-13 веку по плотности населения Залесская Русь не уступала богатому югу. [11]
Пока все силы князей были устремлены к главному вожделенному городу – Киеву, Ростовское княжество постепенно росло и укреплялось. Удивительно, но первыми князьями этой благодатной земли стали известные русские святые, сыгравшие важную роль в истории Руси: св. Ярослав Мудрый, а затем князь-страстотерпец Борис Владимирович. В становлении княжества, как самостоятельного удела большую роль в конце 11 – начале 12 века сыграл еще один выдающийся князь: Владимир Мономах. Однако, отсутствие «своего» князя, находящегося на престоле в Киеве, негативно сказывалось на управлении и организации Ростовского княжества, которое неоднократно подвергалось набегам Волжской Булгарии и враждебных княжеств. Так что все прелести феодальной раздробленности испытала и эта окраинная земля. Бог явно имел особый промысел о Северо-Восточной Руси: плеяда талантливых и знаменитых руководителей здесь никогда не переводилась. Кто знает, может еще духовный труд Ярослава Мудрого, стал залогом будущего культурного расцвета этой земли, давшей таких великих святых, как преподобный Сергий, святитель Федор Ростовский, прп. Кирилл Белозерский, св. Никита Столпник, прп. Димитрий Прилуцкий, св. Петр и Феврония Муромские, а позже и целым рядом тверских и московских святых и многих, и многих других, принесших свет Православия далеко за пределы своего княжества. В Переславле-Залесском, как и Суздале к 15 веку было по 5-6 монастырей, это при населении в 3-5 тысяч человек! Конечно не все были праведниками. Время то было очень контрастное, параллельно святости обитала злоба и ненависть. Как и в наше время человеку было свойственно падать и подниматься.
Окончательное перенесение центральной власти на Северо-Восток оформилось после смерти Юрия Долгорукого его сыном св. Андреем Боголюбским (опять святым!), который уже не покидал свое княжество, оставив в деградирующем Киеве своего наместника. При нем Владимир обретает новое административное и духовное значение, начинается грандиозное каменное строительство во Владимире и Боголюбове. Расцвет княжества пришёлся на время правления князя Всеволода Большое Гнездо (1176-1212 гг.), старшинство которого признавалось практически всеми русскими княжествами. Вплоть до 1238 года (нашествия Батыя) Владимирское княжество было самым влиятельным на Руси. Удачные военные походы не только на соседние княжества, но и в Волжскую Булгарию и Литву обогатили Владимир. В Новгороде более 100 лет сидели только Владимирские князья. Новгород не имел достаточного числа пахотных земель, поэтому зависел от поставок зерна из Владимирского ополья. Поэтому владимирцы, путем торговой блокады, смогли подчинить себе и богатый Новгород, который, впрочем, никогда до конца не терял своей самостоятельности.
Однако, спокойно жить крестьянам долго не пришлось и на этой земле. С покорением Руси монголо-татарами феодальная раздробленность не была преодолена. Более того некоторые властолюбивые князья выгодно для себя использовали военную силу татар. Подкупая ханов, жалуясь на соседей-родственников, эти князья неоднократно наводили на Русь ордынские полчища (например, сын Александра Невского Андрей, пытавшийся отнять власть у своего старшего брата Дмитрия). Никакого понимания родины и своей земли у таких властителей не осталось. В общенациональной беде обострились чувства, обнажилась душа. Подвиг соседствовал с предательством, убийство с самопожертвованием. В многострадальном 13 веке раздробление Руси достигло своего апогея. Галицкое и Волынское княжества попало под власть латинского запада (Польши и Венгрии), Рязань была фактически истреблена татарами, остальные княжества попали под власть Орды и неожиданно возникшего нового сильного государства – Литвы. Новгород, плативший дань Орде, постоянно подвергался нападениям шведов, орденских немцев и той же Литвы. На этом фоне постепенно слабел и погибал главный союзник Руси – Византийская империя. Казалось, что Русь, как и Православная церковь не устоит и окончательно исчезнет. Однако борьба за власть родственников-князей не прекращалась. После смерти святого князя Александра Невского Владимирская Русь распалась на дюжину самостоятельных уделов. К концу 13 века наиболее сильным и самостоятельным княжеством Руси стала Новгородская республика. Здесь опять проявилась забота Творца. Климат к 14 веку стал мягче и теперь Новгород мог сам осваивать землю под пахоту. Хотя для многолюдной республики продовольствия все равно не хватало, поэтому и в 14 веке уже Московские князья выбивали из республики черный бор (дань серебром) привычным путем – продовольственной блокадой. Однако, простое население продвигалось дальше на север, подальше от ордынского ига и большой политики.
Заметим, однако, что русское общество осознавало всю пагубность княжеских междоусобиц. Бог давал явные предупреждения Руси, что если князья не будут жить в согласии, то их постигнет разорение от язычников. Так, за полвека до нашествия Батыя обострились отношения с половцами. В конце 12 века общество было поражено немыслимым доселе проигрышем русских войск. В 1185 году русское войско, возглавляемое Игорем Святославичем, было наголову разбито половцами во главе с Кончаком. Это событие стало поводом к написанию самого известного лирико-эпического произведения средневековой Руси: «Слово о полку Игореве». Позже были написаны и другие знаковые эпические литературные памятники: «Слово о погибели земли Русской», описывающее Батыево нашествие и «Задонщина», повествующая о Куликовской битве. Все эти произведения пронизаны были скорбью и сожалением о княжеских «которах» (ссорах) и междоусобной брани, которая символично именовалась болезнью («А в ты дни болезнь крестияном от великаго Ярослава и до Володимера»).
Но не будем забывать, что данная эпоха была отмечена не только негативными явлениями. На Руси наблюдался культурный и экономический расцвет. Вообще феодальная раздробленность всегда наступала одновременно с интенсивным экономическим ростом, развитием городского общества и расцветом культуры. Именно эти успехи позволяли феодалам быть сильными и самостоятельными. Даже нашествие татар хоть и замедлило, но не остановило развитие русской цивилизации. В условиях татарского ига князья все же могли себе позволить содержать собственное войско, периодически воевать с соседями и строить новые города.
Необходимо подвести некоторые итоги. После великого объединения восточно-славянских племен и всеобщего христианского просвещения страна постепенно вверглась в междоусобную брань, которая вспыхивала с новой силой после смерти очередного великого князя. По ряду причин менялось поведение власти и народа. В какой-то момент люди, обязанные защищать землю и народ, посчитали эту землю своей собственностью. Власть, обладающая военной и законодательной силой, легко могла подчинить себе мирных смердов. Вся страна была поделена на княжества, которые состояли из уделов и волостей. Мирное население, проживающее теперь на «чужой» земле, стала заложником положения. Несомненно, изъятие земли знатью было первым шагом к закрепощению сельских жителей. Вполне логичным и естественным стало дальнейшее усиление знати за счет ущемления прав земледельцев. Невозможно было отказаться от такого соблазна, тем более что значительная часть земледельцев была личными холопами господина. Со временем и сами крестьяне, сначала имеющие договорные отношения с землевладельцем, держащие «ряд» (порядная запись) через общину, стали забывать свою свободу. Пользование землей и повинности стали восприниматься ими как обязанность («всякое сделье сделати и пашню пахати на того, за кого в крестьянах он живёт»), ряды забывались, законы все больше ограничивали свободу крестьян, все это вело к дальнейшему произволу вотчинников и землевладельцев. Договорные отношения долгое время сохранялись только на окраинах страны (при расширении Московского княжества), где влияние знати и князя было минимальным.
Но тут надо сделать уточнение. С развитием Руси возникало все большее число городов. Городское население сильно отличалось в своих правах и в своем поведении от сельского населения. На селе люди, как свободные, так и зависимые были обременены множеством забот, на участие в политических баталиях не было ни времени, ни сил, да и возможности из-за своей обособленности и удалённости от центра.
Все политические силы были собраны в городе. Здесь от власти кругами расходился остальной городской люд: бояре, дружина, княжеские холопы, ремесленники и мастера, купцы, посадские люди. Не забудем и о духовной власти – монастырях, митрополичьих и епископских палатах, книжарнях, свечных, пекарнях и т.д. Все эти люди были тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. Власть влияла на горожан, а горожане на власть. Вечевой принцип вынесенный из еще недавней родовой общины не забывался и в экстренных случаях часто применялся даже в столичных княжеских городах. Но разрастающийся город все больше зависел от материального снабжения. Парадоксально, но город, не занимающийся земледелием, определял хозяйственную жизнь удела. Земля в то время определяла богатство и независимость человека. Поэтому большинство горожан имели свою землю за городом. Наиболее влиятельные бояре и князья владели целыми волостями. Причем это были не только деревни с пашнями и пастбищами, а вообще все земное пространство: поля, луга, леса, болота, реки и озера.
В волостях сидели наместники (представители различной городской власти: боярской, княжеской, митрополичьей) – волостные старосты, набиравшиеся обычно из местных наиболее уважаемых поселян, основной задачей которых был своевременный сбор дани и отсылка ее в город. В свою очередь в городе сельские жители могли приобрести необходимые в хозяйстве товары, прежде всего кузнечные изделия, ткани, гончарную посуду и т.д., сбыть свой товар (мед, рыбу, муку и т.д.), получив за него серебряные деньги, требующиеся для главной самой тяжкой годовой дани – ордынской. Также город имел оборонительное значение.
Однако со все большим раздроблением уделов взаимовыгодные связи между селом и городом стали разрушаться. В междоусобной войне страдало прежде всего сельское население. Удаленные деревни не имели защиты и полностью выжигались вместе с полями, скот угоняли, жителей, которые не успели сбежать в лес, уводили в плен, где они превращались в холопов. Те же счастливцы, которые сумели уцелеть, не знали, чем кормить многочисленную семью зимой и весной. Основная защитная функция власти перестала работать, т.к. и само понятие родины и своей земли стало исчезать. Деревня воспринималась только как источник ресурсов.
Села, особенно крупные, были самодостаточны, имели свое общинное управление, своего кузнеца и попа. Политические свары городской знати отпугивали людей, желавших спокойствия и надежности. А широкие необъятные пространства Руси позволяли достаточно легко покинуть обжитое место и переселиться в более спокойные места. Так и происходило, особенно поток беженцев усиливался во время очередного ордынского набега. Благо помягчевший климат позволял теперь осваивать север, куда князья и ханы добраться пока не могли. Движение начиналось еще с низовьев Днепра из обедневшего и растерзанного войной Киевского княжества, из Галицкого и Волынского (тут к вышеперечисленным проблемам прибавлялось еще и притеснение православного населения католиками), бежали и из Рязанского и Муромского княжеств, оказавшихся на острие атаки ордынцев, южнее земля вовсе опустела и стала называться соответствующе: Дикое поле. Позже при всеобщем оскудении южных княжеств на север переселялись и бояре, и даже обедневшие князья.
Дробление на уделы привело к обмельчанию и самой власти, не помышляющей уже о национальных бедах всей Руси. Обедневшие русские князья, напуганные татарской силой, могли решать только местячковые задачи, направленные на попытку удержания своей власти. А рожали в княжеских семьях исправно и многочисленным сыновьям, внукам, племянникам требовались свои уделы. Бесконечно такое положение продолжаться не могло.
В этих условиях в выигрыше оказался только Новгород, который ни разу не был разграблен Ордой (хотя и платил ей дань), не дробился на уделы, т.к. управлялся городской знатью, имел обширные и богатые ресурсами территории на севере и востоке. Косвенным подтверждением расцвета Новгородской республики является грандиозное каменное строительство, развернувшееся в 13-14 вв.: кремль в Пскове и Новгороде, крепость Копорье и множество храмов и монастырей, до сих поражающие туристов своим размахом и количеством.
С предыдущими частями можно ознакомиться в подборке.