Сегодня ко мне обратилась за консультацией мамочка одноклассника одного моего ученика. Они несколько лет назад приехали из Казахстана. Младший сын закончил в этом году начальную школу, всё ок, русский для него фактически родной. Но вот у старшего проблемы: пока семья с младенцем обустраивалась в России, его оставили с родственниками в южном Казахстане, и он хорошо теперь знает казахский, бегло говорит по-английски, но с русским проблемы. После переезда он год отучился в России, заговорил на разговорном русском более-менее, но с предметом в школе всё плохо, теперь вот пошел в 8 класс, а в следующем году ОГЭ, а потом и ЕГЭ не за горами. И что же теперь.
Проблема обучения детей, у которых русских неродной, вообще стала головной болью современной школы. Вся наработанная за прошлый век методика предполагает обучение русскому как родному, учебники и программы рассчитаны по умолчанию на русскоязычных учеников (есть, разумеется, методика преподавания русского как иностранного, но учителей по этой специальности готовят отдельно, это совершенно другая методика – фактически обучение иностранным языкам). В итоге сидит в классе пусть даже несколько учеников т.н. инофонов (в лучшем случае), и делай с ними, что хошь все страдают – и дети, и родители, и учителя. Когда-нибудь здесь будет город-сад, наверно, чиновники от МинОбра начнут привлекать методистов и психологов к вопросу обучения в русских классах инофонов. Пока же приходится как-то выкручиваться своими силами.
Что посоветовать учителю в такой ситуации? Сделать себе харакири. Психолингвисты считают, что, когда ребенок изучает родной язык, формируется т.н. первичная индивидуальная языковая система. Если он изучает другие языки, на базе ПИЯС формируется вторичная ИЯС. Как это ни странно, но, чем лучше ребенок учился на своем родном языке, тем легче ему осваивать чужой. Поэтому психолингвисты даже советуют учителям начальных классов требовать от родителей перед поступлением в 1 класс ребенка-инофона научить его читать и даже писать на родном языке (если они не могут или боятся научить его писать по-русски). Уже сформированный навык письменно-речевой двигательности только поможет в освоении русского, а не помешает. В средней школе те же психолингвисты не советуют разделять обучение инофонов и учеников, для которых русский является родным: совместное обучение для первых намного более полезно. Ну и, конечно, методисты указывают на самые «болевые» точки для изучающих русский как неродной: выбор глагола определенного вида, различение родов, склонение существительных. Если вести дополнительную работу с такими учениками (а как. интересно, можно без нее обойтись), то это чтение вслух, пересказ, переписывание небольших по объему текстов, синтаксический разбор до посинения. И лет через пять всё будет ок ))
На самом деле, конечно, раньше.
У меня была в каком-то смысле зеркальная ситуация с несколькими учениками: будучи русскоязычными, они были отосланы родителями в европейские школы и обучались там. Однако русский не забрасывали и получили в итоге по два аттестата – русской и зарубежной школ. Одна из моих учениц закончила лицей в Мадриде, поступив в него в 11 лет с начальными знаниями испанского языка. Сказать, что ей пришлось тяжело – ничего не сказать. Все предметы преподавались на испанском, плюс изучение английского, плюс чужая и даже чуждая культура и т.д. Однако первый год был самым трудным, дальше пошло легче. Учителя не делали никаких различий между учениками, учились все вперемешку – и испаноязычные, и иностранцы. Детей постоянно вовлекали в разговор, не давали замыкаться из-за незнания языка, заставляли говорить «как получается», не скупились на похвалы при успехах (причём, я знаю, что при изучении иностранных языков вроде как есть методическое правило – не поправлять ошибки человека во время говорения. Это якобы формирует у изучающего язык нервозность. Может быть. Но вот иноязычных детей в этой школе при говорении поправляли и исправляли постоянно – может быть, потому что была другая задача). Обязательным было домашнее чтение со сдачей подробного пересказа, приветствовались, как бы мы это назвали, «дневники читателя». Очень много дополнительных заданий давалось на грамматический анализ слов (он в испанском выполняется как-то по-другому, но суть, в общем, та же). У Мирославы, конечно, были потрясающие даже воображение взрослого стойкость и упорство, но факт в том, что для включения иностранных учеников в учебный процесс есть и практика, и методики – пусть не у нас, но почему же не использовать имеющиеся наработки и не адаптировать их под наши реалии, пока они нас под себя не адаптировали? Ситуация уже явно назревает, а наши чиновники всё сидят на попе ровно.
… Маме ученика я посоветовала всё то же, что посоветовал бы любой другой здравомыслящий человек: больше с ребенком разговаривать, приветствовать русскоязычных друзей, заставлять читать и пересказывать, перейти в класс с учителем, уже имевшим опыт обучения инофонов. Ну и набраться терпения. Освоение языка – процесс небыстрый. Но при должном усердии всех трёх сторон: учителя, ученика, родителей – всё должно получиться.